Александр Сантар (Alexander Santar)

1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
Александр «Алек» Бартоломью Сантар, 27 лет, человек-пирокинетик.
Родился 31 мая 1859 года.

2. Род деятельности
Коммандер Королевского военно-морского флота.
Виконт Бекингем.

3. Внешность
Алек высокий, хорошо сложенный молодой мужчина, в котором издалека видны и порода, и военная выправка, и живой и яркий характер. В парадной форме, гладковыбритый и причёсанный он вполне себе привлекателен. В остальное же время обрастает колючей щетиной и одевается скорее небрежно и практично, нежели модно. За годы службы обзавёлся десятком мелких шрамов по всему телу.
Прототип: Ben Barnes

4. Способности и навыки
– получил хорошее образование, помимо английского языка свободно изъясняется на французском, чуть менее свободно – на хинди, читает на латыни, обучен классическим наукам, этикету, умению вести светский разговор и танцам, играет на скрипке, разбирается в политике и военном деле;
– разбирается в устройстве кораблей и морской службе, является потенциально неплохим, но несколько порывистым стратегом, знает множество видов морских узлов и никогда не откажется познакомиться с новыми;
– обучен верховой езде, умеет плавать;
– хорошо ориентируется на местности, читает и сам составляет карты при необходимости;
– обучен сабельному фехтованию, но стреляет лучше, обучен ближнему бою, находится в хорошей физической форме;
– способен оказать первую помощь, при необходимости сможет выжить в условиях отсутствия цивилизации и не одичать;
– умеет и любит играть в шахматы.

5. Общее описание
Александр и его сестра-двойняшка Аленари появились на свет в относительно спокойный что для Сантаров, что для Англии год, в удручающе мрачных стенах древнего Порфири-холла, в самом сердце Бекингемшира. В семье уже было двое сыновей, и детям досталась удобная на первый взгляд роль младших. Отец их вскоре вернулся к службе, и двойняшки вместе с матерью и братьями оказались предоставлены воле сэра Чарльза, своего дедушки, человека строгого, консервативного и ощутимо деспотичного. Сэр Чарльз выговаривал невестке за все их проказы, за громкий смех в коридорах Порфири-холла, за детские игры в неурочное, как ему казалось, время, за мягкость, с которой мать не стремилась их наказывать, и только появление Роланда Сантара ограждало его отпрысков от старика. Алек, вместе с сестрой любивший изучать все потаённые уголки Порфири-холла, не раз и не два становился невольным свидетелем напряжённых и порой слишком громких разговоров отца и деда.
К несчастью, большую часть своей жизни Роланд всё так же проводил на военной службе, а мягкого света матери не хватало, чтобы защитить всех своих детей. Алек, младший из двойняшек, всегда чувствовал себя ответственным за Аленари, брал на себя её серьёзные выходки и никогда не давал сестру в обиду, пусть даже сам на неё за что-то дулся. Сэр Чарльз же в определённый момент решил, что внучка, в компании троих мальчишек подраставшая совсем не маленькой леди, – удобная девочка для битья и того воспитания, которое он полагал правильным. Именно поэтому за притащенных в дом из конюшен котят наказать он собирался именно её, а не Алека, первым этих котят и обнаружившего. Мальчика такая несправедливость – ещё и проявленная не к кому-то, а к Аленари, – глубоко возмутила, он попытался заступиться за сестру, бросился на дедушку с кулаками, получил тяжёлую оплеуху – и выпустил дремавшее в нём материнское наследие, заставив Чарльза Сантара заживо сгореть в коридоре собственного родового поместья. Сбежавшиеся на крики и дым слуги уже ничего не могли сделать, а запыхавшаяся леди Агата увела близнецов в свои покои, долго и упорно повторяя Алеку, что ни в чём его вины нет. К утру это было сном, дедушка стал безумным самоубийцей – пятилетний Алек не слишком понимал это слово, знал только, что ничего хорошего в нём нет, – а отец – новым графом Бекингемом. Леди Агата, вновь беременная, по настоянию врача на некоторое время вместе с детьми уехала к морю, позволяя мужу спокойно вступить в права наследования и разобраться с оставшимися от сэра Чарльза делами. И со слухами, ходившими на нижних этажах поместья.
К зиме всё подзабылось. Тихо, не причиняя кому-то особого неудобства, скончалась пожилая леди Сантар, мать Роланда. Живот Агаты становился всё больше и больше. Алек с Аленари доживали свои последние недели, как младшие дети, сколотили банду из дворовой детворы, и занятиям в классной комнате предпочитали игры подальше от дома. В жизни Алека прибавилось времени, проводимого с отцом, но ничего существенного в эти часы не происходило – мужчина воспитывал в мальчишке терпение, которого тому так не хватало, и выдержку, и не сбегал Алек больше из любви к матери, всегда просившей его быть осторожнее и не сердить отца, нежели из боязни наказания. В день, когда Англия раскололась на части, разномастная толпа детворы, возглавляемая двойняшками, унеслась так далеко от поместья, как только могла, и невольно оказалась на краю света. Мир вокруг трясло и ломало, кто-то кричал о Судном дне, сын священника первым вспомнил молитвы, не способные уже никого спасти, а Алек больше всего на свете хотел схватить Аленари за руку и утащить туда, где предположительно был дом. Бекингемширские поля и леса уступали своё место морю, а море приносило с собой тварей. Некоторые друзья Алека тогда погибли, но им с Аленари – бледным, голодным, до смерти перепуганным и изгвазданным в земле и саже, – удалось добраться до людей, посланных на поиски Роландом. Дома их, кроме выволочки от отца, ждала ещё и новость о рождении младшей сестры.
С того дня всё изменилось. Отец больше занимался делами и восстановлением того, что имел, мать, если не занималась маленькой Лилиан, то болела, а Кристофер и Вальден сделались для двойняшек слишком серьёзными. Англию – или то, что от неё осталось, – наводнили разнообразные сектанты и вестники конца света, искавшие виновников всех бед человечества здесь, на земле, среди своих же. Алек, покинувший к тому времени дом ради обучения, часто видел их на улицах, но никогда не подходил ближе. О том, что в родном Бекингемшире подобное сборище безумцев, называвшее себя «Страшный Суд», более суток держало в кольце Порфири-холл, он узнал уже после, из писем братьев и отца. Вскоре после этого леди Агата слегла и уже не оправилась. Эта смерть не была чем-то внезапным, но оттого траур, в который погрузился дом, не стал легче и эфемернее. Каждый переживал потерю по-своему; Алек попытался замкнуться в себе, но не смог – не тот характер, да и рядом были однокашники, вечно выдёргивавшие его из хмурой задумчивости.
Чем старше становился Алек, тем больше своеволия – явного и временами опасного – он проявлял. Из колледжа, несмотря на положение отца, его вскоре отчислили – больше за споры с учителями, нежели за проказы, – и он вернулся домой ровно перед тем, как отец получил должность в Индии. Уже там Алек вместе с сестрой, продолжая семейное дело, поступил на службу во флот. И там же достаточно сильно разладились его отношения с отцом, закостеневшим в своей военной доктрине настолько, что и домашний свободолюбивый военный лагерь он стремился превратить в казарму с жесткими положениями и строгим уставом. Алеку надстройки из правил и авторитарность Роланда пришлись сильно не по душе, и в один из дней он со скандалом покинул отчий дом. Аленари последовала за братом; вместе они добрались до Калькутты и там попросили назначение на британский корабль, следующий до Австралии.
Алек всецело отдался службе, редко заглядывал домой и стремился с отцом больше переписываться, чем встречаться. Много писал он и братьям с сестрой, с которыми – даже с Кристофером – увидеться было всё-таки проще, чем с Роландом. Вскоре после своего двадцатилетия Алек выдержал лейтенантский экзамен и получил назначение на корабль побольше и повнушительнее. Отец в письмах высказывал скупое одобрение, и Алек чувствовал себя удовлетворённым, хоть встречаться с ним пока не спешил.
Вскоре женился Вальден, и Алек присутствовал на его свадьбе, а после – уже в письмах – он поздравлял брата с рождением дочери. Сам Алек, бывший желанным гостем во множестве лондонских домов, связывать себя какими-либо обязательствами не стремился. Нравившиеся ему барышни успевали выйти замуж, пока он был в море. С другой девушкой всё вышло сложнее: она Алеку совершенно не нравилась, он всячески избегал её общества, пока в один день не проснулся с неприятным желанием поскорее её увидеть и ужасающей поэтичностью в словах. К счастью, тогда ему пришлось надолго уйти в море и на некоторое время забыть о ней, а после на помощь влюблённому Алеку пришла Аленари, здорово его встряхнувшая. По всему выходило, что на него был совершён – и весьма удачно – приворот, ставший причиной такой резкой, неприятной и тягучей любви к девушке, до того вызывавшей у Алека одно лишь отторжение. В море ещё было терпимо, но на земле – и особенно в Лондоне – он несколько терялся, чувствовал себя неприкаянным, хотел поскорее её увидеть и до бессонных ночей боялся того, что эта неестественная привязанность способна с ним сотворить. Однажды Алек написал ей письмо – и от собственной злости выжег в ту ночь гостиницу в мелком египетском портовом городке, лишь чудом уцелев и никого не покалечив.
По службе он продвигался стремительно, соревнуясь в этом больше с Аленари, нежели с кем-то ещё из семьи. Двойняшки далеко не всегда служили вместе, но всегда активно переписывались и всячески поддерживали друг друга. Именно Алек подтолкнул сестру, назначенную в экспедицию, всё-таки туда отправиться. И он же после чувствовал себя более других виноватым, когда Аленари пропала. Эта новость настигла его в Англии, в тот период, когда Алек готовился к новому назначению, как ему говорили – последнему назначению перед тем, как он получит собственный корабль. А вскоре пришло письмо от Лили, обеспокоенной поведением отца, и Алек осознал, что задержаться в Англии ему всё-таки придётся.

6. Способ связи

7. Пробный пост

Отредактировано Alec Santar (11 сентября, 2017г. 12:29:33)