Фридегунда Крамп (Fridegunda Crump)
О персонаже |
1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
Фридегунда Крамп, 33 года, ведьма
2. Род деятельности
Ведьмовство.
3. Внешность
В истинном виде - пучеглазое существо, с клочкастыми, спутанными черными волосами, неприятными чертами лица, до невозможности сутулое, почти горбатое, тощее и угловатое. В приобретенном при помощи магии виде - прекрасная темноволосая очаровательница, с выразительными карими глазами и обаятельной улыбкой, стройная, среднего роста.
4. Способности и навыки
Способности ведьмы постепенно растут вместе с опытом. На данный момент Фрида умеет изменять собственную внешность, насылать порчу, мор, варить зелья различного воздействия, в основном - от нежелательной беременности, накладывать защитные заклинания - например, делать невидимым человеческому глазу то, что она хочет скрыть (с их помощью Фрида прячет свои сокровища). Предсказывает будущее, используя для этого то рыбьи кости, то камни, то пепел, но занимается этим скорее ради собственного развлечения.
5. Общее описание
Несмотря на привлекательную внешность, создает впечатление мрачной, угрюмой и нелюдимой особы - собственно, таковой и является.
С самого детства ненавидит людей за то, что они дразнили ее уродкой. Чем старше становится, тем больше растет ее ненависть. В особенности ненавидит хорошеньких девушек и молодых мужчин. Стариков не замечает, дети же ее неизменно бесят и раздражают. Очень любит драгоценные камни, просто сходит по ним с ума. За красивый камень готова сделать многое. Например, отнять жизнь у его обладателя, если он оказался очень несговорчивым.
У Фриды постепенно напрочь исчезло чувство вины и пропала совесть. В своих поступках не видит ничего плохого и убеждена, что каждый поступал бы так же, как она, если бы у него была такая возможность.
Единственное живое существо, которое она обожает - ее собака Тина, которую Фрида еще щенком нашла однажды на берегу, запутавшейся в тине (потому так и назвала). Фрида и сама не понимает, зачем она тогда спасла собаку, но ни одного дня ведьма не пожалела о своем поступке. Тина всюду ходит за Фридой по пятам, если ведьма ее не прогоняет, она послушное, верное и преданное существо. За причиненный Тине вред Фрида порвет обидчика в клочья.
Фридегунда родилась 4 ноября 1853 года в небольшой деревушке под названием Мейнфилд. Ее матерью была жена местного кузнеца, а вот был ли отцом кузнец - еще долго судачили местные сплетницы, поскольку Берта Крамп не отличалась разборчивостью в связях ни до, ни после брака, за что бывала неоднократно бита супругом и во время, и после беременности. Возможно, именно из-за этих побоев девочка родилась значительно раньше срока, и выглядела не очень привлекательно: синенькая, с выпученными глазами и клочкастыми черными волосами. Ее руки и ноги были тонкими, как нити, и вдобавок скрюченные.
- Уродка, - резюмировала мать, хладнокровно осмотрев воспроизведенную на свет дочь. - Слабенькая совсем, вряд ли выживет.
Но, на удивление всем, Фридегунда оказалась очень жизнелюбивым ребенком. Она оглашала стены кузнецова дома яростными и требовательными криками с утра до ночи, требуя материнского молока, и так изгрызла своими слабенькими деснами грудь Берты, что та каждый раз отчаянно ругалась, когда наступало время кормления.
Едва Фрида научилась самостоятельно сидеть и потягивать из бутылочки коровье молоко, Берта понесла второго ребенка. И после редкий год обходился в их доме без новорожденного. Темперамент и недюжинное здоровье матери превратили маленькую Фриду в сиделку для своих младших братьев и сестер.
Занятие было не из самых приятных, но деваться было некуда. Отчаянно завидуя сверстницам, десятилетняя Фрида месила тесто или стирала бесконечное тряпье, в то время как ее соседки-одногодки, управившись с делами по дому, получали возможность порезвиться в свое удовольствие. У Фриды свободного времени попросту не было.
Впрочем, оно было и к лучшему - лишний раз выходить за порог родительского дома девочка не любила. Ведь она была откровенно некрасивой, и прозвище "Уродка", полученное от матери в день рождения, прочно к ней прилепилось. Глаза навыкате, широкий лоб, густые черные брови, бесформенный нос, почти безгубый рот, сутулая фигура, тощая и угловатая - все это вместе представляло собой донельзя неприятное зрелище. И редкий прохожий мог удержаться от едкого комментария ей вслед.
Так бы все и продолжалось, и в конце концов бедная некрасивая Фрида тихонько умерла бы где-нибудь, старенькая и одинокая, но случилась страшная катастрофа. Зимой 1865 года, когда Фриде было 12 лет, случилось землетрясение, равного которому никогда не случалось на памяти самых старых жителей деревни. Казалось, сама Земля выла и стонала от боли. Много тогда разрушилось домов, погребая под обломками своих хозяев. А наутро стало ясно, что мир необратимо изменился.
Мейнфилду повезло - деревушка находилась к северу от Лондона, и кроме нескольких разрушенных лачуг и раздавленных в панике людей, никакого урона не понесла. Но о прежней жизни теперь можно было только мечтать. Зловещие слухи о невероятных исчадиях, вырвавшихся на свободу, оказались правдой. Заговорили о продаже душ - вначале осторожно, с неверием - затем все увереннее. Некоторые даже видели в этом единственный выход - ведь после катастрофы добывать себе пропитание стало значительно сложнее. Мать все чаще и чаще принималась стенать, что Фридегунда уродилась такой страхолюдиной, и ее даже нельзя сдать в бордель, чтоб семья могла хоть как-нибудь прокормиться - ведь у отца теперь практически не было заказов. Фридегунда и рада была бы сама куда-нибудь вырваться из отчего дома - подальше от криков вечноголодных детей и причитаний матери, которой не хватало денег на еду, но зато регулярно хватало на выпивку.
Однажды Фрида отправилась в лес за хворостом для растопки. Была уже поздняя осень, все листья давно облетели, и лес хорошо просматривался далеко вперед. Бродя между стволами и подбирая похрустывающие ветки, Фрида вдруг заметила мигнувший из-за деревьев огонек. Залюбопытничав, она двинулась к нему, и вышла на поляну, где стала свидетельницей какого-то странного обряда. Ослепительной красоты женщина что-то чертила на земле, на которой сам по себе горел огонь - просто так горел, без каких-либо дров или хотя бы веточек. Женщина что-то бормотала, но что именно - Фрида не расслышала. Она смотрела на незнакомку во все глаза - та показалась ей прекрасной королевой из старой сказки, потому что на женщине было несметное количество драгоценностей. Словно завороженная, наблюдала Фрида за игрой света в ожерелье красавицы, когда на него падали отблески огня. Вдруг женщина улыбнулась и, не поднимая головы, произнесла:
- Что стоишь? Брось хворост и иди мне помоги. Мне уже давно пора подумать об ученице.
Так Фрида познакомилась с ведьмой Урсулой, которая стала потом ее наставницей. Обучение не сразу пошло гладко, за частые отлучки непонятно куда Фриде жестоко доставалось от матери, которая не в состоянии была справиться одна со всем своим выводком. Но Фрида терпела, стиснув зубы, все те пинки и тычки, которыми награждала ее мамаша. Перед ней впервые в жизни появилась реальная перспектива избавиться от уготованной ей несправедливым богом судьбы, и Фрида не собиралась ее терять. По ночам, пока все спали, она снова и снова зубрила услышанные от наставницы заклинания и повторяла по памяти все, что говорила ей Урсула.
Так прошло несколько лет. И вот однажды Фридегунда Крамп не пришла домой ночевать. Берта сыпала проклятьями, обещала оторвать тому негоднику, который польстился на ее уродину, все его хозяйство под корень, но вопли не помогли. Фрида не пришла ни на другой, ни на третий день. Пройдя обряд посвящения, она стала ведьмой и отправилась на поиски новой жизни.
Разумеется, первое, что сделала Фрида - изменила собственную внешность. Вместо лупоглазенькой каракатицы она стала загадочной темноволосой красоткой с выразительным взглядом, нежной кожей и всеми прочими атрибутами истинной красоты. Испытав в первом же поселении влияние вновь приобретенной красоты на мужчин, Фрида осталась очень довольна, хоть самого отчаянного поклонника пришлось все же умертвить - он чересчур настаивал на своем праве обладания Фридиной красой.
"Не для тебя ягодка росла", - отряхивая землю с рук, вспомнила Фридегунда расхожую в Мейнфилде фразу. Никогда раньше она не думала, что когда-нибудь ею воспользуется.
Было очевидным, что оставаться здесь ей никак нельзя, и Фрида продолжила путь. Она сменила несколько деревушек, пока в конце концов не нашла то место, где ей очень понравилось. Это было небольшое рыбацкое поселение на одном из образовавшихся неподалеку от Лондона островов. Кроме рыбацких хижин, на острове имелся небольшой трактир, где время от времени останавливались, чтобы потрепаться, поиграть в кости или продать что-нибудь ценное (а, возможно, и украденное) моряки с частенько причаливающих к острову судов.
Появление на острове красотки вначале вызвало ажиотаж, но Фрида уже научилась отшивать особенно прытких без смертоубийства, и, в конце концов, ее жизнь на острове потихоньку наладилась. Обосновалась Фрида в ветхой, никому не нужной лачуге, расположенной на краю обрыва. В еде она не испытывала недостатка - после того, как стала ведьмой, ее вкусовые предпочтения постепенно изменились, и теперь Фрида с наслаждением лакомилась червями, мышами, сырой рыбой, а если попадалась змея, то для ведьмы это было настоящим праздником.
В те дни, когда у нее было особенно хорошее настроение, Фрида предсказывала будущее по рыбьим косточкам и брала за это небольшую плату. Поскольку ее предсказания сбывались, вскоре она приобрела себе довольно обширную клиентскую базу и начала потихоньку богатеть.
Однажды, зайдя от скуки вечером в трактир, Фрида увидела, как какой-то моряк пытается обменять на выпивку кинжал с мерцающей алой звездочкой на рукояти. Едва увидев этот живой огонек, Фрида почувствовала, что эта звездочка должна принадлежать только ей - и больше никому. Она выложила за кинжал все деньги, какие у нее были, бережно принесла его в свою лачугу, и всю ночь любовалась сказочной красотой алого рубина. Всю следующую ночь она старательно выковыривала из рукояти этот камешек, а потом выбросила ставшую ненужной железку в море. Так Фрида начала коллекционировать драгоценные камни.
Чем дольше жила Фрида на острове, тем больше она ненавидела мерзких, шныряющих повсюду, людишек. Ее драгоценная коллекция росла, и ведьме казалось, что все вокруг только и думают, как бы уворовать из ее тайника все сокровища. К первоначальному рубину уже прибавилось кольцо с сапфиром, подвеска с изумрудом и несколько жемчужин. Фрида окружила свое богатство заклинаниями и укрыла от сторонних глаз, но каждый, кто проходил вблизи ее хижины, неизменно вызывал у ведьмы подозрение.
И вскоре деревушку поразил странный мор. Люди умирали во сне. Накануне вполне здоровые, утром они, уже остывшие и покрытые зеленоватыми пятнами, неподвижно лежали в своих кроватях. Когда схлынула первая волна отчаяния, некоторые попытались было обвинить в происходящем поселившуюся на обрыве ведунью-предсказательницу, но вскоре мор сразил и их.
Остров практически обезлюдел, остался лишь трактирщик и несколько особенно живучих рыбаков.
Фрида была довольна - теперь ее сокровищнице ничто не угрожало. Угрызения совести ведьму уже давно не мучили - подумаешь, несколько оборвавшихся жизней тех, кто и так скоро умрет.
Об игроке |
6. Способ связи
7. Пробный пост
От лица волшебницы Мелюзины, со старого, заброшенного форума"Плохо, Мелюзина, очень плохо! - гулким колоколом звучал в голове у волшебницы голос Морганы, пока она пробиралась наощупь из темноты к свету. - Разве можно вкладывать столько сил в такое простое заклинание?"
Любая волшебница, даже только начинающая, знает, как опасно истратить все свои запасы магии. Потому что, пока силы не восстановятся, она делается абсолютно беззащитной.
Осуждающий и недовольный голос наставницы делался все тише, его постепенно сменил назойливый звон в ушах. Мелюзина вздохнула и открыла глаза.
Ее поддерживал Рагнар - и хорошо делал, потому что ноги отказывались слушаться Мелюзину.
- Змея.. там была.. она... я... - волшебница попробовала было рассказать о том, что случилось, но у нее явно не получилось. Ее спутники решили, что змея все еще в комнате, и вместе с Гунульфом ушли в ее комнату. Брошенная ими в коридоре лавка (и зачем только они ее с собой прихватили?) оказалась весьма кстати. Мелюзина рухнула на нее и обхватила руками плечи. Теперь только до нее дошло, что она могла на самом деле погибнуть - и как глупо! Волшебница задрожала от ужаса и от... злости. Стоило только испугаться - и вот она уже позабыла почти все, чему ее учила Моргана.
Осмотр ее комнаты не затянулся, и вскоре мужчины вышли к ней. Змею они не нашли - конечно, еще бы! Мерзкая тварь уже давно скачет в свое логово. И где только так прыгать научилась? Разве змеи вообще прыгают?
Мелюзина хотела было спросить об этом у Гунульфа, но тот слишком уж мрачным был. Ей показалось, он очень был недоволен тем, что она оставила открытым окно. Но кто же мог подумать, что тут водятся прыгучие змеи?
Услышав слова хозяина о том, что ей якобы все привиделось, Мелюзина даже дрожать перестала. Как это - привиделось?! А силы магические куда ушли? Но она не успела ничего сказать Гунульфу - тот слишком поспешно ушел. За ним отправился и Аларик, и его прощальная фраза заставила волшебницу вспомнить о своем внешнем виде.
Еще одна недопустимая оплошность!
Что бы ни случилось, настоящая волшебница всегда обязана выглядеть безупречно. А то, на что она сейчас была похожа...
Нет, все-таки, это счастье, что наставницы больше нет рядом с ней. И получила бы Мелюзина от нее...
- Останься лучше, Рагнар, - Мелюзина с трудом поднялась со скамейки, все ее тело болело и ломило, а в ушах стоял комариный звон. - Я теперь боюсь ночевать тут одна. Нам нужно завтра же...
Она осеклась. А что, если весь лес наполнен вот такими змеями? Если с одной она едва справилась, что будет, когда они наткнутся на нескольких вот таких прыгучек в лесу?
- Ты тоже думаешь, что мне привиделся кошмар, да? - Мелюзина подошла к кровати, уселась на нее, и указала Рагнару на противоположную половинку. Ничего тут такого нет, это как если бы они ночевали в лесу у одного костра.
- Но тут на самом деле была змея. Странная, я о таких ничего не знаю. Она влезла в окно и набросилась на меня. А когда я стала отбиваться, она... подпрыгнула, представляешь? Оттолкнулась своим хвостом от пола - и выскочила в окно. Она... не только в этом была ее необычность. Она хотела убить почему-то именно меня, я чувствовала это. Она может вернуться. Нельзя гасить свечи.
Мелюзина забралась под одеяло и укрылась им до подбородка.
- Давай спать по очереди? Разбудишь меня через пару часов, хорошо?
Гул в голове и звон в ушах понемногу проходил, но ей очень нужно было сейчас поспать. Мелюзина не успела прикрыть глаза, как уже крепко спала, несмотря на опасность возможного появления гадины. Рядом ведь был Рагнар...От лица неблагой фэйри, тот форум тоже уже не функционирует, увыПервое, что осознала Дьер, была боль. Правый висок ломило так, будто по нему кто-то ударил со всей дури молотом. Дьер никогда не умела переносить боль — при малейших ее признаках она обращалась к магии. Слабо простонав, фэйри попробовала пошевельнуться. Почему она валяется на полу? Где Игни? Какого богла здесь так несет магией благих? Она скоро с этим разберется, только избавится от проклятой боли...
Дьер, промычав что-то невнятное, но вполне определенно ругательное, потянулась было руками к своей несчастной голове – и зашипела, точно змея, от новой волны боли, пробежавшей от ее запястий по всему телу. Это отвратительное, тошнотворное ощущение ни с чем не спутать – на ее руках зачем-то было железо. Звяк, гулко разнесшийся вокруг от ее движения, давящая муторная тяжесть на запястьях и абсолютное магическое бессилие… к тому моменту, когда Дьер открыла глаза, она уже примерно представляла себе, что увидит. Но реальность оказалась гораздо хуже ее самых страшных догадок.
Она была в клетке! Она, неблагая фэйри, попала в руки мерзким людишкам, которые никогда ничего не смыслили в магии! К этим глупым тварям, которые только и годятся, что на корм рыбам в ее ручье!
Фэйри дернулась было к прутьям клетки в яростном, безумном, всепоглощающем желании вырваться из нее. Но не дотянулась – цепь была слишком коротка для этого. Фэйри повалилась на пол, испытывая унижение, не сравнимое по силе своей даже с той болью, которое ей причиняло железо.
Подлые, мерзкие, трусливые твари… посадили ее на цепь, как бешеное животное! На железную цепь в железную клетку… наверное, хотят посмотреть, как она будет перед смертью мучиться.
«А вот богла вам лысого, убогие твари, — Дьер приподнялась на локтях и уставилась взглядом загнанной в угол крысы за пределы своей клетки. – Я вам не доставлю такого удовольствия».
Первым, кого она заметила, был высокий светловолосый человек. Забыв на мгновение обо всем, Дьер буквально впилась в его лицо горящим ненавистью взглядом.
«Это же он… Он меня ударил там, в комнате Риваля… Если бы не он, король людишек был бы уже мертв, а я – на пути к дому…».
Теперь нечего было и думать о смерти. По крайней мере, не раньше, чем она собственными глазами увидит, как он умрет. А он умрет… Жуткой смертью, такой, по сравнению с которой проклятье Риваля покажется подарком их глупого бога!
У Дьердре появилась вполне конкретная цель. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше, несмотря на сводящую с ума слабость, боль и отвращение. Она выдержит все, обманет людишек, пока еще не знает, как, но обманет… а потом найдет вот этого вот отвратительно светловолосого мужика – и о том, что она с ним сделает, еще долго будут с ужасом вспоминать в Йонгвеле и за его пределами.
Дьер была не в состоянии заметить в комнате кого-либо еще, кроме своего самого главного теперь врага. Она не отрывала от светловолосого взгляд. Свирепость во взгляде отчетливо контрастировала с ее жалким и поверженным видом, но неблагой было на это плевать.
— Как тебя зовут? – требовательно спросила она у светловолосого. Имя. Ей нужно знать имя своего смертельного врага. Все остальное Дьер пока что не интересовало.