Быть рядовым клерком совсем не так уж скучно, как может показаться. На самом деле, Артур всегда очень даже любил свою работу, своих коллег и даже тех нерадивых магов, которые нарушали закон. К тому же, где еще увидишь столько интересных идей для зачарования магловских вещей, как не работая в отделе по борьбе с этим самым незаконным, но очень интересным, зачарованием?
Вот и просыпался Артур всякий раз в предвкушении очередного интересного дела, надеясь на бурную фантазию магов. Вкусный и ароматный завтрак дарил бодрость и силы для активного рабочего дня, а детский гомон и крики уверенность, что все это не только интересно, но и совсем не зря. Разве может быть зря любимая работа, которая еще и приносит деньги, чтобы содержать не малую, но самую лучшую семью на свете? Конечно же не может. А уж повторить для мальчишек те мелкие колдовства, за которые он давеча оштрафовал других магов, так и вовсе бесценно. Хотя вот с этим Молли не всегда так уж охотно соглашалась . Особенно, это касалось форда "Англия", который не так давно купил Артур. А ведь он всего лишь хотел показать Биллу, что летать совсем не страшно, а метлы под рукой не оказалось.
Поцеловав очаровательную жену перед уходом, Артур всегда направился прямиком на работу, уже предвкушая, что будет что нибудь интересное. К сожалению, интересное было не всегда, а то и вовсе неприятное и опасное. Но разве ж это может помешать верить в лучшее? Надеяться на то, что вот именно сегодня будет хороший и интересный день. И Артур верил.
Добравшись до места, он как всегда открыл сводку происшествий, прикидывая куда же ему отправиться в первую очередь. Ничего экстренного и опасного, ну хоть так. Но все же выездов не мало. Артур вздохнул, в очередной раз радуясь, что не угас у магов интерес к магловским изобретениям и сокрушаясь, что не угасла и любовь к правонарушениям. Одно зачарованное радио, пара пылесосов и даже один секретер. Вот мебель — это дело не часто, куда активнее маги, особенно те, что не из чистокровных семей, интересуются новомодными изобретениями. Не так давно вот стали популярны микроволновые печи, так народ на них набросился, словно никогда ничего интереснее не было. А они ж своеобразные, последствия — просто кошмар. Даже пара смертей была, а все от того, что не думают, прежде, чем делать.
Прихватив удостоверение, Уизли направился по первому вызову. И ведь самое сложное даже не изъять, обычно. Не расколдовать. А объяснить магу, что делать так больше не надо. Даже штрафы не помогают. Чем только маги думают? И ладно бы только зачаровывали. Так нет ведь, проблема совсем не в этом. А в том, что не следят они потом за вещами.
Секретер оказался с выдумкой: он не просто сам сортировал почту, но еще и сам подбегал к владельцу, если тот слишком на долго отвлекся от работы. Заколдовал его маг-писатель, но так и не заслужив признания, он разорился и продал большую часть мебели. Вот только продавал он совсем не думая кому. И попал секретер к маглу, который ни сном ни духом не подозревал о магии. А тут такое.
Конечно же, Артур подчистил за нерадивым магом все его оплошности.
С пылесосами было еще проще. Те просто сбежали от хозяев, решив, что они теперь вольные звери и могут делать то, что хотят. Такое бывает с магловской техникой, если плохо с ней обращаться. Поймали, скрутили и расколдовали.
А вот с радио было куда интереснее. Старушка, у которой оно обнаружилось, больше полугода слушала его, даже не подозревая о том, что оно заколдованно. А тут оно ответило ей на вопрос, вместо того, чтобы просто петь или рассказывать то, что обычно рассказывает радио. И она так просила не забирать его, не так много ей осталось, а тут интересный собеседник. Но закон, есть закон. И его тоже изъяли и расколдовали, ничего не поделаешь.
Всю дорогу в Министерство Артур думал, как же это грустно быть этой самой старушкой, одинокой и несчастной на столько, что даже с радио поговорить ей в радость. И его сердце еще больше радовалось и тянулось к любимой жене и шумным, но таким славным сыновьям.
— Любимая, я вернулся. — Отряхиваясь и вдыхая ароматный запах дома и жениной стряпни, возвести Артур. Возвращался он когда малышня еще спит и тишина дома не была давящей, она была уютной. — И очень проголодался.