Жажда приключений, жажда азарта, они только росли в юноше за то время, что он был в этом городе. Как может не нравиться то, что так притягательно, как игра? Дома он играл лишь в вист, ведь его сестры не играли больше не во что, а отец и брат и вовсе презирали подобные способы проведения досуга. С друзьями, которых дома так же было не так уж много, он мог позволить себе больше, но в кости не играл никто. Так стоит ли упускать такую возможность? Нет, не тогда, когда тебе семнадцать и нет ничего, чтобы бы могло этому помешать.
Он хотел, как можно быстрее и больше погрузиться во все, чего ему так не хватало там, дома, где все было пресно, скучно и требовало быть хорошим, не портить ни чью репутацию. Но как же это чертовски скучно, как же мало можно узнать, если сидеть дома и изображать благородного сноба, каким никто в их семье, кроме матери и не был. И та была не в таком уж близком родстве с действительно благородными особами, хоть и имела те самые привилегии, что и заинтересовали отца. Какая до тошноты скучная история. И здесь он не собрался думать об этом и следовать всему, чему его всегда учили. Нет, он будет веселиться и это только начало.
Когда ему надоест играть, он, конечно, примется за беседу с кем-то, кто будет этого желать, закажет себе курево, и просто расслабится, но не прямо сейчас. Сейчас он должен выиграть, обязан, ведь ради этого он вообще оказался у этого стола. Ради ощущения победы. Разум плыл, но разве это способно помешать?
Юноша медленно тянул виски, обрадованный тем, что в этих краях можно найти что-то знакомое, наслаждаясь перестуком костей, взывая к собственной удаче. А когда был небольшой перерыв, он высматривал на сколько в этом обществе интересны мужчины и приятны женщины. Вот к примеру, та, что так же интересуется костями, вот бы заглянуть ей в лицо. Говорят, что светские дамы с возрастом, а для Айлилля все, кому было больше двадцати пяти, представлялись уже довольно зрелыми, прибавляются не только года, но и опыт разного плана. В том числе и в поиске полезных знакомств.

Иногда кажется, что хороший вечер слишком хороший и что-то обязательно должно ему помешать. Именно так и было у Айлилля, а помешал ему пожар, или налет стражей порядка, или просто безумный хаос, хотя дым говорил в пользу пожара. Погибать Юноша не собирался, и не важно, что именно случилось. Не собирался он погибать и в толчее.
Как мог, он прижался к какой-то стенке, куда перед этим его прижала толпа. И уже там он оглядывался, стараясь придумать, как бы ему так получше смыться, тем более, что он уже успел хорошо выиграть и можно было расслабиться.
Отдышаться не получалось, зато хотя бы оглядеться он смог, выхватывая зрением все, что получалось выхватить. Он был не один такой, ничуть не стеснявшийся пройтись по головам других ради спасения своей шкуры. И сейчас все эти люди вызывали у юноши только отвращение - они ставили под угрозу его. К счастью, многие из них ценили женщин. И вот этим он собирался воспользоваться. Надо было только подхватить за талию кого-то, кому была нужна помощь и воспользоваться ей, как предлогом.
Айлилль рванул туда, где такую даму он и заметил. Несчастная упала на колени и ей требовался герой, который будет кричать, чтобы толпа расступилась и дала ей пройти. Того, что будет поддерживать ее тонкую талию, помогая пробраться наружу.
Он подхватил девушку, не спрашивая ее согласия, и сразу устремился к выходу, расталкивая народ и требуя, чтобы их пропустили.
- Пропустите, этой леди плохо! Дайте дорогу, она задыхается!
Да, это работало не всегда, но лучше, чем быть в толпе далеко не самым высоким, далеко не самым сильным, да еще и на правах, как у всех прочих. Эффектная девушка вызывает больше сочувствия.
Уже на воздухе, там, где их никто не пытался толкнуть или ударить, прорываясь к выходу, Айлилль нервно, но весьма довольно улыбнулся, но руку с талии своей вынужденной спутницы не убрал. А только повернулся к ней.
- Спаситель заслужил поцелуй, - он не спрашивал, а утверждал. Он выиграл, не сгорел, а теперь хотел еще и награду за спасение. Здесь и сейчас он искренне верил, что спас ее из исключительно альтруистических соображений. И это требовало награды.

Айлилль чувствовал себя победителем. Ему нравилось то, что он был сейчас с красивой женщиной под светом звезд и мог любоваться тем, как кокетливо обнажало ее платье совсем не значительные, да и по сути прикрытые, части тела. И все равно, это было больше, чем обычно и пикантности добавляла сама ситуация. Если бы у Айлилля сейчас был бы снят номер в каком-то отеле, то он бы точно попытался утешить красотку там. Или хотя бы заманить ее туда для этого. Но пока он хотел получить поцелуй.
- А у меня должны быть причины этого не хотеть? Вы прекрасны и молоды. Я столь же молод и горяч. Разве что-то в этом мире может противиться этому поцелую?
Держать при всех девушку так, как держал ее Айлин было не прилично, но ему было наплевать. Едва ли кто-то из всех этих людей вообще обратит на них сейчас внимание. И еще менее вероятно, что кому-то будет до этого дела. Такие дамы не бывают замужем, или же их мужьям совершенно наплевать на то, с кем и где они проводят время. Айлилль совершенно точно не видел ни одного препятствия к тому, чтобы она подарила ему капельку нежности. А может и океан страсти.
Парень даже наклонил голову на плечо, словно надеясь, что сможет так заглянуть под вуаль и по глазам понять, что именно думает о нем девушка. Но это не получалось и отсутствие согласия становилось невыносимым. Айлилль начинал злиться.
- Я, между прочим, вытащил Вас из огня, мисс. И у Вас точно не может быть возражений тому, что я очарователен. Так что же Вас останавливает от этого акта благодарности?

Отредактировано Ailill O’Keeffe (20 октября, 2018г. 19:49:29)

Красивые женщины не могут не быть слабостью для того, кто ценит и любит красоту, но куда больше этого, еще и жаден до наслаждений. В том, что Айлилль красив и даже очень, он ничуть не сомневался. К чему сомнения, когда зеркало тебе говорит о твоей красоте? И согласие красоток на поцелуи и куда большее, только подтверждали это.
Близость спасенной, спасенной ли, дразнила. От чего-то, чем ближе она была, тем сильнее хотелось ее целовать. Айлилль даже чуть простонал возмущенно, когда девушка отстранилась. Как можно быть такой жестокой!?
И жестокость искупилась новой страстью, новой лаской и желанием не останавливаться, пока Айлин не получит все ее тело.
Еще ни одна женщина не была так красива, вызывая желание заполучить ее уже только ради этого. И жадность с эгоизмом требовали не отпускать ее, сделать своей.
Айлилль не видел ее глаз, но знал, что они прекрасны, не видел ее тела под одеждой, но был уверен, что и оно не имеет ни одного изъяна. Его руки скользили по ее одежде, отыскивая пальцами все застежки и шнуровки. Раздеть ее здесь и сейчас, добраться до нее и покрыть поцелуями прекрасное тело, прямо здесь и сейчас.
Юношеский максимализм только подстегивал все, доводя ощущения до абсурда, а нежелание контролировать себя хоть в чем-то, снимало остатки самоконтроля.
Он бы признался ей в любви, но губы были слишком заняты поцелуем, чтобы говорить.

Айлилль поклялся бы, что у него отняли самое ценное, когда девушка отстранилась, хоть умом и понимал, что не может незнакомая девушка быть самым ценным. Но ощущения перекрывали все. Она пьянила куда больше, чем алкоголь или курево, которые пробовал парень. Говорят, что есть вещества посильнее, но если выбирать между этой красоткой и веществами, то он выберет первое. Вот бы еще разгадать ее секрет, - пронеслось у него в голове прежде, чем он увидел ее глаза.
Догадка была простой, хоть и поверить, что это реальность не получалось. Он слышал о демонах в Лондоне, от того самого музыканта, с которым водил знакомства дома, но реальность? Как все это могло быть реальным?
Но как же завораживали ее глаза. И вот уже Айлилль без желания владеть ее телом подходил к девушке все ближе. Желание завладеть этими глазами подкидывало весьма необычные идеи. Хотелось узнать, не сделаны ли они из камня, чтобы огранить его и запереть в медальоне.
- Вы дьявольски привлекательны, мисс, но Вы ведь об этом знаете? Я хочу Вас и не вижу смысла этого скрывать.
Отношения? Нет, он не хотел отношений или чего-то подобного, он бы скорее предпочел иметь ее у себя в качестве самой красивой в мире куклы. Прекрасное дополнение к прекрасному интерьеру.
Руки непроизвольно поднялись вверх, и Айлилль сам не заметил, как потянулся, чтобы погладить кожу девушки, коснуться ее ресниц. Красота не может не привлекать, когда больше всего ты хочешь окружить себя именно ей.

Предаваться плотским наслаждениям - кто может не любить это? А тот, кто говорит, что не любит, просто врет. Врет не только людям, но и себе, пытаясь доказать, что это не так. Айлилль любил честность и еще больше, чем честность любил наслаждения. Алкоголь, курево, игры и секс, очень много секса, а если доводилось заниматься им в компании приятных людей, то и вовсе хорошо. Так мог ли он отказаться от предложения девушки? Нет, конечно же не мог. И плевать представляет ли она опасность, плевать на все, если сейчас он может получить куда больше, чем рассчитывал получить в этот вечер.
- Я ничего не боюсь, мисс, тем более, я не боюсь красивых женщин.
К тому же, ему было чертовски любопытно. Где и как живет она, чем занимается, как зовут. Что она может предложить ему кроме своей красоты, в качестве развлечения гостя. И для чего он ей. Что будет там, куда он попадает? Что еще он не видел и не знает в этом городе?
Так много вопросов и всего одно согласие даст ответы на хотя бы часть из них.
Юноша смело и все так же завороженно сел в кэб. Он с трудом отрывал взгляд, желая вернуться к поцелуям, к телу. Но здравый смысл все же подсказывал, что к этому стоит вернуться уже на месте, а не здесь. Скандалы - это прекрасно, но не тогда, когда тебя могут прервать стражи порядка с совсем не дружелюбными намерениями.
- Куда мы едем? Как Вас зовут? Я хочу знать, как можно больше о своей сегодняшней спутнице.

Для того, кто жил в Лондоне или хотя бы внимательно следил за происходящим, наверняка, сказанное девушкой было бы куда понятнее. Но Айлилль о демонах знал очень мало, не смотря на опыт общения. Но что он точно мог бы сказать с уверенностью - дом всегда приятнее общественного места, когда дело касается красивой женщины, к которой хочется физически быть очень близко.
- Я люблю ездить в гости.
Парень и не думал отрывать своего взгляда от спутницы, и его нетерпение было угадать совсем не сложно. Нервные движения, прикусывание облизывание губ тогда, когда он не говорил, едва заметные движения крыльев носа от того, что он не может получить желаемое прямо сейчас - все в юноше говорило о том, на сколько для него нестерпима даже мысль об ожидании желанного, а уж сама необходимость и вовсе. Он знал, что если поездка затянется, то злость смешается с нетерпением и тогда он будет совсем не так влюбленно-мил, а скорее агрессивен. И расклад будет явно не в его пользу. Что умеют демоны, и конкретно этот, он не знал. А слушать злую истерику девушке может и не понравиться. Вообще Лондон удивительно злобный в этом плане город. Так что светская беседа была очень даже к месту, пока он все так же восхищен и может смотреть на нее незамутненным, влюбленным взглядом.
- Айлилль О'КИффи, - это прозвучало даже немного томно, так сильно юноше хотелось прикоснуться к спутнице, и он очень хотел, чтобы в знак знакомства она протянула хотя бы руку. - Для тебя Айлин. У тебя есть муж? Надеюсь нет. А у таких как ты, вообще бывают мужья?
Парень говорил не громко, почти шептал, рассчитывая, что так получится подобраться к ней поближе прежде, чем они окажутся на месте. Ему было любопытно каким окажется ее дом. Но еще любопытнее было то, как скоро он снова получится поцелуй.

Похвалы отзывались в сердце, пусть и такие незначительные. Айлиллю сейчас было все равно, его волновало только то, чтобы эта красотка была с ним. Чтобы она хотела его. Он всем телом подался вперед, навстречу ласкающей его руке, облизывая губы в предвкушении. Когда же рука скользнула на висок, он положил свою руку сверху.
Сдерживать себя - как же это невыносимо. Сколько же ненависти к ожиданию сейчас бушевало в молодом человеке. И сколько страсти. И с этой страстью он сжал в своей ладони ее ладонь, опуская ее к губам, чтобы поцеловать. Чтобы коснуться губами каждый пальчик, заводя этим в первую очередь себя. Да, он готов был доставить ей высшее наслаждение только потому, что это доставит наслаждение ему. Вот такой вот эгоизм.
- Я этому рад. Тебе не пойдет быть чей-то, - юноша приблизил своей лицо к лицу свой спутницы, так и не выпустив ее руку. Он смотрел в ее глаза, неотрывно, как смотрит хищник, желающий подчинить себе свою жертву. Но он прекрасно понимал, что хищник тут не он. Но разве мешает это хотя бы попытаться. Тем более, что ей явно нравятся дерзкие, а уж он-то точно дерзкий. То, что он порой распоследний трус, Айлилль старался забывать в подобные моменты и ровно до того, когда его жизни действительно что-то грозит. Да, и с Китти ему было так хорошо, что он вообще забыл, что демонов считают опасными. - Но я хотел бы, чтобы ты была моей. Сейчас. Завтра. Всегда я не рассчитываю, но сейчас я хочу владеть тобой безраздельно.
Но ответить она не успела, ведь их кэб остановился. Юноша сжал губы, обозленный, что не получит ответ прямо сейчас и распахнул дверь. Он первым выбрался и протянул красавице руку. Сегодня он ее джентльмен, но он хотел бы быть сегодня для нее куда большим. Он расплатился с кучером и подставил Китти руку, чтобы вести ее в дом.