Сегодня с самого обеда нещадно морозило: осыпался коркой первых заморозков вчерашний дождь, вместо южного пришёл северный ветер, принеся с собой запах зимы, а простым подданным Её Величества не оставалось, разумеется, ничего другого, кроме как безмолвно покориться стихии. Тот, кто, подобно миссис Эрскин, был вынужден покинуть нагретое местечко перед камином, кутались в твид с шерстью и время от времени, будто бы нервически, растирали краснеющие ладони.
Элизабет самую чуточку согревал жар, идущий от масляной лампы. Она меняла руки раз в пару минут, по очереди прикладывая замёрзшие пальцы так близко к стеклу, что почти обжигало. "Может быть", - думала она, осторожно проходя по затянутым паутиной коридорам вглубь заброшенного дома, - "может быть, дело и не в погоде вовсе. Как-то тут жутковато".
Дом словно отвечал на её мысли, поскрипывая в такт шагам половицами и завывая заунывно ветром в полуразрушенной каминной трубе. Женщина пробиралась дальше, к комнате, которая могла бы быть уютной гостиной. Где-нибудь в другом мире, но не здесь.

Трепеща на лютом сквозняке, в "гостиной" догорала последняя свеча, втапливаясь в изуродованный пол. Синхронно с укутанным в восковую корзинку язычком пламени по вздувшемуся от влаги дереву скакали полупрозрачные тени, отталкиваясь от чего-то белого, почти прозрачного, похожего на ствол молодого ивового дерева. Бесс подслеповато прищурилась, привыкая к темноте, нахмурилась и вздохнула, прикладывая к лицу надушенный шёлковый платок. Ощущение, что под язык подложили медную монету с привязанным куском гнилого мяса, ослабло немного... но уж точно не пропало совсем.
Вместо собственного дыхания она слушала эхо чужой мольбы: "Прошу вас, госпожа, уговорите мистера Мюррея найти мою дорогую Дженни!"
В зияющем пустотой дверном проёме кипенно-белым пятном, словно мистический артефакт, сверкал девичий силуэт, вписанный в круг из (почти) догоревших свечей. Кто-то заботливо вытянул своей жертве руки и ноги, пригладил замаранную ткань нижнего платья, уложил волосы на впалую грудь.
Вот это забота, горько скривилась Элизабет: от шеи до пупка превратил в пастуший пирог, зато уложил так, чтобы никто и не подумал о попранной чести.
В голове всё звенел и звенел голос отчаявшегося джентльмена: "На улице так холодно, бедная Дженни замёрзнет насмерть..."
Бесс подобрала чёрные юбки и присела у края неаккуратного кровавого пятна, смердящего перезрелыми фруктами и мясобойней. Хотелось бы надеяться, что смерть настигла её быстро, но если миссис Эрскин хоть что-то и знала о чудовищах этого мира, так это то, что быстрая смерть никогда не приносила им... удовлетворения.
Рукой, затянутой в перчатку, детектив осторожно, чтобы не испачкать ткани, осмотрела повреждения на груди, животе и шее. Оттянула край нижнего платья, заглянула под подол - на первый взгляд юная леди умерла девушкой.
Любовник маленькой Дженни всё твердил и твердил как заведённый: "Бедняжки нет уже второй день, это на неё совсем не похоже".
Обескровленная, истерзанная, замученная, ледяная, одетая в одно только порванное нижнее платье - она едва напоминала ту счастливую крошку Дженни с маленького карандашного портрета.

Отредактировано Elizabeth Erskine (23 июля, 2018г. 22:02:36)

Элизабет сама вздрогнула всем телом: ошибка новичка - не следить за своей спиной, но она оказалась настолько погружена в своё воображение, в ужасающую картину, развернувшуюся на полу заброшенного дома, что не посчитала нужным побеспокоиться о собственной безопасности. В другой ситуации это могло стоить ей жизни.
В этой же...
- Послушайте, - Бесс слегка обернулась, выставив перед собой руки в открытом жесте. - Всё не так, как может показаться. Позвольте мне объясниться.
В темноте было сложно разглядеть незнакомку, но миссис Эрскин обладала музыкальным слухом и не нуждалась в лишнем освещении, чтобы понять - перед ней совсем юная, чертовски напуганная девчонка, которая, как крошечный зверёк, может сбежать, закричать, привлечь лишнее внимание...
- Прошу вас, успокойтесь.
Детектив старалась говорить максимально мягко и спокойно, как с ребёнком, пережившим травму. Она бы и сама была не прочь, чтобы хотя бы словами её погладили по голове после разглядывания покойной Дженни.
- Меня зовут Элизабет. Я... помощница детектива Мюррея. Несчастная леди за моей спиной - её зовут Дженни. Она бесследно пропала несколько дней назад. Мы с мистером Мюрреем искали её по всему Лондону, и вот...
Женщина медленно, очень медленно вставала, всё так же держа раскрытые ладони на уровне плеч: только бы не спугнуть случайную визитёршу - к неё у "помощницы детектива" постепенно появлялся целый ворох вопросов.

Лучше двадцать раз увериться, чем довериться один разок и оказаться со шпилькой в виске - миссис Эрскин предпочитала доверять своему опыту и на всякий случай держаться физически подальше от любых потенциально опасных (то есть разумных) существ при даже минимально подозрительных обстоятельствах. Даже если они выглядели как цветочек мать-и-мачехи, которому взгрустнулось. Безобидно и ностальгически.
- Хорошо, Сабрина.
Во все глаза наблюдая за девчушкой, женщина прикидывала, сможет ли юная леди воспользоваться ситуацией и в лучшем случае украсть что-нибудь с тела (оккультные энтузиасты уже не первый раз лишали кадавров личных вещей или частей тела), а в самом худшем - пырнуть кого-нибудь поблизости в живот. "Только не делай резких движений", - подумала она, а сказала совсем другое:
- Только я попрошу вас по возможности не трогать тело и предметы в окружении.

Эрскин задумчиво погладила подбородок, стараясь не судить по внешности и не недооценивать совсем молодую и, похоже, беспечную оккультистку. Может статься, её ремесло куда более приземлённое, чем дело покойного супруга.
- Несколько дней. Неделю, максимум. Это важно? - Секундная передышка. Ошарашенный взгляд юной леди. Бесс немного сгибает ноги в коленях и заглядывает внимательно в побледневшее лицо случайной знакомой: - Сабрина? С вами всё в порядке?

Элизабет прищурилась, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за работой будущей дипломированной оккультистки. Её движения были спорыми, руки - лёгкими, как у пианистки, а взгляд сам по себе - очень серьёзным, вдумчивым. А ещё она выглядела немного... испуганной, хотя сказать "немного", видимо, значило здорово недооценить силу её эмоций. Сабрина рассматривала девушку так, как Бесс в своё, более счастливое, время - анатомический атлас.
Сабрина звучала настороженно.
- Догорали. Я бы сказала, догорали.
Это выражение лица миссис Эрскин не перепутает ни с каким другим: с таким же чистейшим подозрением некогда смотрел в пустоту перед собой её несчастный супруг, только в его глазах было значительно больше азарта. Женщина-детектив поджала губы и незаметно запустила руку в пальто, нащупывая маленькую прочную трость.
На всякий случай.
- Вы полагаете, мерзавец может затаиться где-то поблизости, чтобы закончить работу?
Даже спустя столько лет, сразу нырнув в море практики, она не чувствовала себя слишком уж уверенно "в поле": она была, к сожалению, женщиной. Женщиной, освобождённой от необходимости запечатывать себя в корсет, но вынужденной "правилами приличия" (помимо всего прочего) носить строгие платья с узкими рукавами, тяжёлые юбки и облегающие жакеты.
Женщиной, привыкшей, впрочем, не отвлекаться на собственные мучения и делать всё, что в её силах, чтобы победить чудовищ, рыщущих во тьме. Монстров, убивающих эдаких Дженни. Пугающих несчастных Сабрин до холодного пота и дрожи в коленках.
- Мне нужно знать всё. От начала и до конца.