Алиса любила осень в Лондоне. Именно в это время уходила зелень, отдавая город в руке золотой листве. В октябре, правда, этой самой листвы было уже не так много, но все еще можно было найти живописные уголки и наблюдать оттуда за людьми, представляя, что это театр, а это всего лишь актеры, разыгрывающие скучнейшую пьесу.
А еще её волосы в закатных лучах так подходили Лондону. Не весть какое наблюдение, но так ей не казалось, что она была рождена исключительно в помощь родным. Может это блеклое золото в волосах можно было как-то извлечь и потратить, скажем, на шоколад?
Хотя нет, шоколад всего лишь минутное удовольствие. Алиса была уже взрослой и знала, что её жизнь точно не ограничивается мгновением. Значит надо думать чуть дальше, да?
Сегодня, как и уже чуть больше месяца, мягкий утренний туман ушел, сменившись противным дождиком. Алиса все так же помогала отцу и матери в мелких делах, которых сегодня отчего-то было совсем немного.
“Выходной что ли?” - даже задумалась девочка, опираясь о стену дома.
Отец сегодня выглядел каким-то слишком нервным, словно пришло время отдавать заказ, а еще было ничего не готово. Но Алиса знала, что во-первых, таких заказов у них не было, а во-вторых, отец мог мастерски от этого уйти.
Ожидание прервалось, когда один из братьев велел Алисе идти с ним. Все равно было дико скучно, так что девочка даже не стала препираться и выспрашивать, куда и в честь чего её ведут. Лишь бы не привалило очередной не сильно приятной работенки.
Пройдя вслед за братом в помещение мастерской, Алиса в первую очередь заметила даже не отца, а мужчину.
И остановилась.
Мужчина пока еще стоял к ней спиной, но она уже сейчас могла сказать, что какой-то этот человек… странный? Не человек?
Ну вот вы когда видите перед собой статного взрослого мужчину, от которого веет педантичностью, вы ведь не сомневаетесь, что это человек. А вот Алиса чувствовала, что он нечто другое. Но пока еще не решила, как к этому относиться.
Отец стоял и мял кусок ткани в руках, подзывая Алису к себе.
- Алиса, ты теперь будешь жить у этого господина, - сказал он, с трудом скрывая нервозность.
Алиса еще раз посмотрела на “этого господина”. Господин все еще выглядел строго, педантично и совершенно не по-человечески. Девочка не могла точно сказать, что ей в нем казалось не от мира сего, но взять даже хотя бы тот факт, что он пришел в этот квартал одетый с иголочки… У господина явно водились деньги, а в этих кварталах их вечно не хватало.
- И что я буду у вас делать? - поинтересовалась Алиса, не скрывая своего любопытства.
Она и раньше от дворовых ребят слышала, к бедным семьям приходят и забирают детей. Обычно в учет долга, а у её семьи этих долгов на несколько городов хватило бы. Вот только никто и никогда не говорил, чем же дети там занимаются. А страшилкам Алиса не верила, ну если только самую малость.

Когда мистер Клэйрк приблизился, Алиса смогла убедиться, что ощущения её не обманывают. Это странно, непонятно, но это есть. Что-то в этом господине было не от мира сего.
- Учиться? - повторила Алиса, хлопнув глазами.
Вот правда, учиться? Работать она привыкла и здесь, а вот учиться так, как это делают дети, чьи родители имеют возможность давать образование своим отпрыскам хоть в каком-либо виде, ребенку ещё не приходилось, но отчаянно хотелось. Юное сознание понимало, что дорог у неё в этом мире не так уж и много, но самая перспективная именно та, что вымощена знаниями.
- Звучит здорово, - бодро озвучила свои мысли Алиса, ничуть не стесняясь отца. Ей хватило ума понять, что в этот самый миг её отдали за долги. Живая плата. Возможно, отец даже знал, что мистер Клэйрк не совсем человек, но не говорил об этом Алисе, во всяком случае, по лицу родителя прочитать это было невозможно, слишком уж много там было облегчения.
- А чему учить будете? - девочка довольно проворно оказалась рядом с новым господином. - Чему-нибудь ужасному?
Последнее вырвалось как-то само собой, под впечатлением от ауры (да, пожалуй Алиса назовёт это ощущение именно так) мистера Клэйрка. Но, однако же, девочка не встретила сопротивления этому в своей душе. Ей было не страшно или неприятно, исключительно любопытно, ей хотелось именно знать и знать обо всем на свете, в том числе об ужасных вещах, исключительно в качестве образования, конечно же.
- Антиквариат я никогда не видела, - честно призналась Алиса, не подав виду, что обрадовалась при упоминании новой одежды и еды. Конечно, такой господин не мог себе позволить иметь в ученицах голодающую оборванку, а потому Алисе предстояло выглядеть как минимум опрятно, и это вызывало новый поток почти счастливого ожидания в душе девочки.
Пока она не услышала плач матери.
- Алиса! - причитала женщина, оказавшаяся во дворе. Её растрепанные волосы и немного съехавшее платье говорили о том, что она спешила. - Вы не можете её забрать!
И женщина начала переводить взгляд, полный слез и мольбы, с Алисы на её отца, а после на мистера Клэйрка.
Девочка замерла на месте. В глубине души она знала, что мама любит её, возможно не так, как в историях, что она слышала, но ведь Алиса все-таки одна из её детей. В конце концов, она была рабочей силой.
Да… Ещё одними рабочими руками, которые было сложно прокормить. И юная мисс Уотсон знала, что семье станет легче, что мать забудет о ней, как забыла о Уильяме, младшем брате, умершем от болезней совсем ребёнком. Да, эта женщина, так рьяно размазывающая грязь по своему лицу, была ей родной матерью, но больше той, что давала кров, скудное пропитание и работу, за которую лично Алиса ничего не получала, а впереди её ждала жизнь, в которой будут знания, куда лучше условия и антиквариат, о котором Алиса столько слышала, но никогда не видела.
- Всё в порядке, маменька, - спокойно сказала девочка, сглотнув комок в горле, - у вас теперь и долгов больше нет. И жизнь наладится.
Алисе не хватило смелости сказать, что у семьи больше не будет лишнего рта, а жизнь наладится у неё, уж она-то постарается.