Терренс Витте (Terrence Witte)
О персонаже |
1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
Терренс Витте, сокращенно Терри; человек – медиум, имеет склонность к пирокинезу; 03.03.1868, 18 лет.
2. Род деятельности
Студент Глита, в весьма сомнительном будущем успешный хирург.
3. Внешность
Ezra Miller
Рост: 178 см.
Вес: 69 кг.
Цвет глаз: темно-карий.
Цвет волос: брюнет.
Что же, благодаря отцу иностранцу юноша выделился среди своих светловолосых и светлоглазых родственников. До идеала, конечно же, далеко, но в обществе внешность Терренса считают диковинной.
Хоть тело и сохранило еще подростковую угловатость, юноша был вполне правильно сложен – покатые плечи, из-за чего шея казалась длиннее и тоньше, неширокая грудная клетка, подтянутый живот, узкие бедра и длинные ноги. Тем не менее, Терренс часто сутулится, когда ходит или сидит.
Кожа юноши молочно-белая, тонкая и невероятно чувствительная к прямым лучам солнца. Руки, а в особенности предплечья, покрывает вязь тонких, чуть розоватых, шрамов, полученных в детстве или же по неосторожности.
Густые волосы цвета вороного крыла достигали плеч и вились на концах, и были предметом зависти многих красавиц. Чаще всего они были распущены, но во время практических занятий парень туго перевязывал их лентой в хвост и зачесывал челку назад.
Особенно примечательным во всей внешности Витте было лицо. Вытянутое, с острым подбородком и высокими скулами. Темно-карие, почти черные глаза, выделялись на фоне общей бледности. Прямой нос с горбинкой. Красиво очерченные и по – женски пухлые губы, всегда были изогнуты в легкой полуулыбке.
Из примечательных черт можно отметить проколотое правое ухо, которое Терренс тщательно скрывает за волосами. И шрам от ожога на левом боку, который растянулся во всю руку и от подмышки до бедра.
4. Способности и навыки
Получил прекрасное начальное домашнее образование. Кхм… точнее, учителя – то были прекрасные, с этим не поспоришь. Но вот знаний в ветреной голове осталось не очень много. Тем не менее, обладает феноменальной памятью, благодаря которой смог пройти вступительные испытания в университет.
Единственное, что более или менее легко удается юноше – это языки, знает французский, немецкий, латынь, греческий и на среднем уровне разбирается в египетских иероглифах. Вот только на всех этих языках может лишь читать и писать, а говорить с трудом.
С лошадьми отношения не завязались еще в детстве, но сносно держаться в седле его все-таки научили. К современным пистолетам и шпагам любовью не пылал, а вот искусством метания ножей и стрельбе из лука овладел в совершенстве.
Довольно неплохо рисует, но никогда профессионально этим не занимался, да и не развивал этот навык, выучив лишь азы. А вот музыка прочно засела в сердце Терренса, хоть и биться над ней пришлось очень долго. Юноша несколько раз сдавался и все бросал, а потом приходилось начинать с самого начала. Но сейчас вполне успешно играет в университетском оркестре на скрипке.
5. Общее описание
Считаете, что родиться в семье с громкой фамилией, это очень здорово? Что же, спешу вас разочаровать. Похожее происходит и в театре. Все видят лишь красивое представление на публику, игру, все восхищаются и кричат «браво!», не подозревая, что за кулисами творится настоящий ад. Вечные интриги, сплетни и противная до скрежета в зубах фраза «Ты не должен опозорить семью, веди себя нормально!», которая с самого детства выжигается в мозгу каждого ребенка. Мне отчасти повезло, я рос вдалеке от Лондона и от своих родственников, тем не менее несколько раз в год приходилось показываться в родовом особняке. Впрочем, такие поездки ничуть не омрачали моего действительно легкого детства.
Моя мать София Вилмор обрела свое счастье с капитаном торгового судна Дитрихом Витте, который по национальности был немцем. Мне не рассказывали всех подробностей, но я точно знаю, что дед не был доволен этим браком, и причиной нашего столь дальнего проживания могло быть то, что мою мать попросту выгнали. Все время я проводил вместе с ней. Она была писательницей, и каждый вечер я засыпал под очередной рассказ о далеких землях за океаном и о приключениях моего отца мореплавателя. Кем он только не был в ее повестях: и благородным джентльменом голубых кровей, и находчивым разбойником, и защитником всех бедных крестьян. Впервые в жизни я его увидел в, кажется, пять лет. Он вернулся из долгого плавания. И первые дни его приезда были самыми счастливыми в моей жизни! Отец рассказывал мне о других странах, о людях с черной кожей, о диковинных фруктах и замысловатой речи людей. Я хорошо запомнил его хриплый голос, он говорил с сильным акцентом и не мог правильно произнести мое имя, его кожа была очень бледной и всегда холодной, а еще он был очень худым. Еще мне запомнился его громкий, лающий кашель по ночам и то, как он что-то говорил моей матери на своем языке, на что она начинала громко возмущаться, а потом неизменно плакала.
Следующая и последняя моя поездка в Лондон совершилась осенью, 1874 года. Умер дед и бразды управления семейным делом перешли в руки моего дяди. А после мама внезапно уехала. Ни ее, ни отца с тех пор я больше видел.
***
Впервые я оказался один. Да, ко мне приставили учителей, и я каждый день виделся со своими родственниками за завтраком и ужином. Но привыкший к постоянному вниманию, я не привык встречать глухую стену безразличия. И, к сожалению, это столкновение было слишком болезненным.
Однажды на мой очередной вопрос о родителях, дядя накричал на меня, жестко и беспощадно, видимо, напрочь забыв, что перед ним шестилетний ребенок. Как он только не называл моего отца, кричал, что тот осквернил их фамилию, что так ему и надо, безродной собаке, сдохнуть в канаве. А потом все случилось слишком быстро, помню лишь свой громкий крик, перемешанный со слезами, что это все не правда, и огонь…огонь вокруг, словно обволакивающий. Очнулся уже в больнице и с перевязанным телом. Как мне сказали, по неосторожности смахнули со стола свечу и загорелась штора. И тогда же мне признались, что отец умер от туберкулеза, а мама настолько сильно его любила, что не смогла перенести его смерть. Других родственников, кроме дяди, у меня не было, а значит и оставалось упрашивать его, чтобы он взял надо мной опеку и приютил. Он согласился и даже перевыполнил свое обещание, дав образование и возможность поступить в университет в будущем.
***
С тех пор я рос в семье своего дяди и, помимо меня, у него было еще двое дочерей. Две прекрасные, неугомонные бестии. Я не совру, если скажу, что по большей части они повлияли на мой характер. Проводить с ними время было намного интереснее скучных занятий. Сначала я участвовал в их играх и мелких пакостях, а потом мог днями напролет слушать их рассказы о бесконечных любовных похождениях, искренне удивляясь, как за один день можно переделать такое огромное количество дел. Что мне в них нравилось, так это легкость, с которой они все делали. Они не зацикливались о том, что думают о них другие, что будет завтра и что уже произошло вчера. С ними просто общаться и интересно спорить. Однажды я даже был затянут в корсет и одет в платье, когда усомнился, что одеваться девушкам намного проще, чем мужчинам.
Из всего, что мне преподавали дома, я влюбился лишь в языки. Потому, что мама хотела этого, она всегда говорила, что научит всем языкам мира, чтобы я исполнил ее мечту и объехал весь мир. А вот возможность для самовыражения я нашел в музыке, хоть и далось мне это совсем не легко. И именно благодаря музыке я завел несколько действительно важных знакомств. Точнее, благодаря учителю, который буквально настаивал на посещении различных концертов. К примеру, я познакомился с двумя ирландцами, которыми и до сих пор вожу тесное знакомство. Меня привлекали их взгляды на жизнь, понравилось, что они не боялись громко заявлять о правах своего народа. Конечно, мне могло крупно влететь от родственников, узнай они в чьей компании я нахожусь. Но к счастью, они не особо любили ходить по званным обедам, где собиралась вся молодежь Лондона. А еще вместе с ними я опробовал вкус первого поцелуя. Точнее, с одним из них. Благо никто не знал об этом, да и сам я понимал, что это… слегка ненормально.
Поступать в университет было не моей инициативой, надавил родной дядюшка, аргументируя это тем, что я не могу считаться достойным гражданином Англии без образования. Что же, слова сказаны, а дело сделано, хоть я и сам до сих удивляюсь тому, как смог поступить и не провалить вступительное испытание.
Об игроке |
6. Способ связи
Skype: snow.flake511
7. Пробный пост
Он стоял среди холмов. Невзрачный, но за него невольно цеплялся взгляд. Дом. Давно заброшенный дом.
Скорпиус никогда не любил летать на метлах, предпочитая пользоваться порт – ключами или каминной сетью, но в старом доме вряд ли был действующий камин. Поэтому до него пришлось добираться на метле. А что собственно здесь делает Малфой? Пришел просто полюбоваться видами? Или он здесь что-то ищет? Нет, на самом деле сюда юношу привело любопытство. Прошлым вечером на ужине отец заикнулся о загадочном доме в часе полета от Хогсмида. Очередное скопище приведений или что-то поинтереснее?
Юноша около полутора часа, кружил над холмами и вот наконец в глаза попалась та самая потрепанная крыша. Приземление вышло мягким и, бросив метлу где-то в траве, парень пошел в сторону дома. Что-то тянуло внутрь и Скорпиусу иногда казалось, что слышит в голове какое-то шипение, зовущее в дом… Он было слабым и едва слышным. Малфой остановился и внимательно осмотрел дом. Присутствие магии и других волшебников не чувствовалось и… никто ведь не мог управлять им, правда? Мотнув головой в сторону, Скорп пошел дальше, списав шепот на разыгравшееся воображение.
Словно в наваждении парень остановился на крыльце и потянул руку в сторону двери. Длинные, тонкие пальцы на мгновение дрогнули и мягко обхватили чуть теплую оловянную ручку. В душе появилось чувство спокойствия и умиротворения, и парень больше не думал о проблемах и опасностях, которые могли поджидать его здесь. Он даже не брал с собой защитных амулетов и талисманов, лишь палочку и кольцо… кольцо, подаренное бабушкой. «Если будет страшно, сожми его и прошепчи «familia». Кольцо действовало как порт-ключ. Оно переносило в небольшой домик во Франции. Нарцисса была умной женщиной, и семья для нее была на первом месте, такое кольцо было только у Скорпиуса. Бабушка как будто знала, что его жизнь будет полна опасностей и просто так наследника Малфоев не оставят в покое.
Оказавшись в темном коридоре, шепот в голове стал громче и заглушал собой практически все мысли. Юношу тянуло туда наверх по скрипучим лестницам. Глаз зацепился за большой портрет, на нем были изображены четверо людей. Двое мужчин и две женщины. Но то, что это основатели Скорп додумать не успел. Он уже поднимался по лестнице на второй этаж.
Комната, на удивление, была светлой и в ней было довольно прохладно из-за выбитых стекл в окнах. Прямо посередине стоял черный рояль, а на нем тетрадка с открытыми нотами. Мать учила его играть на фортепиано в детстве, но юноша уже давно не садился за инструмент.
Мантия плавно соскользнула с плеч и, тихо шурша, упала на пол. Малфой сел на стул перед роялем, открыл крышку и пальцы будто сами забегали по клавишам… По дому разносилась тихая музыка известного классика.
Отредактировано Terrence Witte (28 июля, 2017г. 00:06:35)
