Brimstone |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Brimstone » Завершенные эпизоды » Улыбка вилисы
Роуз Тайлер, Марк Эдвардс
Июль 1880 года, провинция
Лето Роуз и Марк проводят у дальних родственников Тайлер и Шэннал, вдали от удушающей Лондонской жары. И среди деревушек, многие из которых так и не восстановились и не отстроились заново после катаклизмов, изнемогая от безделья и скуки, натыкаются на очень странное место.
Отредактировано Rose Tyler (20 мая, 2018г. 19:17:04)
- Ты точно про этот дом говорил? - Роуз с сомнением разглядывала особнячок через заросшую мхом и плющом каменную ограду.
Некогда дом, должно быть, действительно был красив - когда утопал в зелени, когда кусты роз и жимолости окружали изящное резное крыльцо, когда окна блестели чисто вымытыми стеклышками, а не щерились обломками позеленевших рам и не таращились черными провалами, а ступени крыльца были отмыты добела с песком, и дорожки посыпаны гравием...
Сейчас возле крыльца и в заброшенном саду шуршали лишь сухие стебли выгоревших на солнце трав да густой, вопреки засухе, крапивы, черепица на крыше полуобвалилась, а на ступени было страшно встать, настолько обветшалыми они выглядели. А ведь с момента разрушения прошло не так уж много времени - по меркам дома, который строили для многих поколений семьи Этель.
Или по меркам живущих в нем теперь призраков.
***
Лето выдалось таким жарким, горячим и невозможно-солнечным, что, по слухам, лондонские рыбаки не успевали продать выловленную с утра рыбу - к обеду та поджаривалась до хрустящей корочки, если попадала на солнце. Дожди не баловали, и в городе царила такая лютая духота, что все, у кого была возможность выбраться хоть куда-нибудь подальше от каменного лабиринта улиц и вони каналов, немедленно выбирались.
У Роуз и Марка такая возможность была. Роберт Стаффорд, давний друг Тайлеров, отлично знал их обоих. Его многочисленное семейство, включая пятерых детей, парочку тетушек, двоих внуков, престарелого и слегка сумасшедшего отца, добродушную жену, компаньонку-приживалку, диковатого воспитанника и добрых десятка два человек прислуги, проживало в старом, крепком, приземистом и длинном, как конюшни, двухэтажном доме неподалеку в предместьях Солсбери. Присутствие еще двоих затесавшихся родственников Стаффорды наверняка не замечали бы, если бы Марк и Роуз не спускались каждое утро к завтраку и не возвращались периодически к ужину. В остальное время студенты, едва окончившие первый курс Бримстоуна, были счастливо предоставлены сами себе, и проводили жаркие летние дни то около ближайшего озерца, упоительно прохладного даже в такую жару, то в саду, где можно было спрятаться под раскидистыми кустами смородины, почитать или поболтать.
Две недели спустя, впрочем, от книг уже тошнило, весь преподавательский состав был обсужден и обсосан до косточек, а от кокетливых взглядов кузин-Стаффордов, бросаемых на Марка из-под длинных, тщательно завиваемых каждое утро ресниц, некуда было деваться. Пришлось исследовать окрестности.
Прогулки. Купание. Рыбалка. Разговоры с местными - немногочисленными, поскольку множество окрестных деревень все еще так и не отстроились после катаклизмов.
Именно от них студенты впервые и услышали о проклятье, постигшем семью Этель.
Отредактировано Rose Tyler (21 мая, 2018г. 18:56:21)
- Думаешь, ошибся? – Марк подтянулся на руках и взобрался на верхушку каменной ограды. Дом стоял на отшибе, и даже случайных прохожих можно было не бояться встретить, а значит, вряд ли кого заинтересует, что и зачем он делает. – Сомневаюсь, что поблизости есть еще одно заброшенное здание подобных размеров и подобного назначения, - он посмотрел на Роуз сверху вниз и улыбнулся. – Да оно это, точно тебе говорю. Пойдем посмотрим поближе, даром что ли сюда шли?
Марк спрыгнул с ограды по другую сторону от дороги, и уже оттуда крикнул:
- Идем вдоль забора – найдем где тебе сюда перебраться.
Конечно же, он не ожидал, что девушка полезет за ним следом, но забор, как и сам дом, был старым и обветшалым, поэтому логично было предположить, что он не везде остался в целости и сохранности – где-то мог и пообвалиться. Если же нет, то пришлось бы Роуз сначала подсаживать, а затем снимать вниз с забора, чтобы она, не дай бог, не переломала себе ноги – Марк переживал и прыгать бы ей самой не дал ни за что. Да и вообще, леди на заборе – это совсем неправильно. Что же касательно ворот и калиток, то те оказались довольно крепкими, отлитыми на века и вдобавок перемотанными цепью с навесным замком, так что проникнуть в прилегающий к дому сад через них никакой возможности не представлялось.
И все же оба способа проникновения на чужую территорию пришлось совместить. В одном месте ограда действительно была намного ниже, чем по всему остальному периметру - разрушилась от упавшего на нее дерева, которое спиленным лежало рядом. Произошло все, видимо, давно – дерево полностью высохло, высокая трава вокруг него была совсем не примята, а разрушенную часть забора затянуло веселеньким плющом и мхом.
Марк без проблем перебрался к Роуз, слегка подсадил девушку и помог ей спуститься на землю с другой стороны.
- Ну вот, мы как бы забрались на чужую собственность, мисс Тайлер, - подытожил он с видом победителя. – Но думаю, никто нас не собирается здесь ловить. Если бы дом был нужен наследникам семейства Этель, его бы так не запустили.
Дорожки в саду заросли травой, и легче было идти напрямик и наугад, чем пытаться их отыскать под высокой, пышно разросшейся луговой зеленью. Возле самого дома Марк остановился и тронул Роуз за локоть.
- Смотри, - он указал наверх. Половина ставен обвалилась, кое-где были выбиты стекла, а одно из окон второго этажа вообще зияло темным провалом, и стена вокруг него была тоже заметно затемнена. Увиденная картина странным образом оставляла впечатление тревожное и гнетущее. – Это, наверное, там был пожар. Помнишь, нам рассказывали? Где сгорела хозяйка – леди Фелисиа.
Про странный заброшенный дом на самом деле ходило множество не менее странных историй. Во-первых, все его обитатели трагически погибли, во-вторых, несчастья прочно прилепились и к их наследникам, желавшим тут поселиться, и даже к тем, кто случайно забредал в дом и оставался переночевать, а в-третьих, в доме водились призраки, которым и приписывали происходящие несчастья. Отсюда происходили и все легенды про «проклятие Дома Этель», но Марк, конечно же, не верил ни в каких призраков, считая, что людям свойственно пугаться неизвестного и неизведанного, а все несчастья – лишь череда обычных совпадений.
- Идем, - полюбовавшись на «страшное» окно, Марк потянул Роуз дальше за собой. Поднялся на крыльцо, но там ждало очередное препятствие – входная дверь оказалась заперта. – Выбьем? – начал перебирать варианты Эдвардс. – Или можно в окно. Ты еще не передумала? - он оперся рукой о дверь и посмотрел на Роуз, раздумывая, стоит ли вернуться домой или продолжить приключение.
И тут внутри замка что-то тихо, но отчетливо щелкнуло.
Марк в недоумении посмотрел место, о которое опирался, прислушался – но звук не повторился. Тогда он повторно потянул дверь на себя за кованую ручку, и та, внезапно поддавшись его усилиям, со скрипом отворилась.
Братскую заботу Марка Роуз приняла привычно, почти не задумываясь, хоть и не без короткой, почти ностальгической усмешки: за последние годы Эдвардс стал изрядным джентльменом, недаром девицы Стаффорд начинали усиленное поднятие ветра ресницами, стоило только симпатичному гостю мелькнуть на горизонте. Но Роуз помнила его и другим — мальчишкой, не умеющим толком вилку держать, говорящим с чудовищными ошибками, и вполне способного полезть в парадном сюртуке на разграбление яблони. Мальчишку, приносящего ей толстых пушистых гусениц «познакомиться», и с неподдельной радостью наблюдавшего за выражением ее лица.
Внутри он остался все тем же мальчишкой — на этот раз влезающим в заброшенный дом интереса ради, развеять мрачные слухи. Обзавелся только хорошими манерами, оброс почти светским лоском и тем небрежным изяществом, присущим ловким, уверенным в себе, знающим свое место под солнцем людям. Она сама, кстати, таковым не обладала никогда. И все же Роуз было здорово снова почувствовать себя девчонкой, его неизменным партнером по играм и выдумкам. После всего, что произошло и после тех изменений, которые так внезапно повернули все в жизни.
- Спасибо, сэр! - высоким голосом благовоспитанной леди пропела она, спрыгивая со стены в его подставленные руки. Быстро отстранилась и оглядела дом, воздвигшийся теперь прямо перед ними.
Зловещий дом Этель внешне полностью оправдывал ходившие о нем жуткие истории. Полуобгоревший, мрачный, заросший высокой травой, цеплявшейся за подол платья. Говорили, в нем погибло, в общей сложности, почти четыре десятка человек — в разное время и по разным причинам. Кто упал на совершенно ровном месте и мгновенно сломал себе шею, кто утонул в декоративном пруду, кормя золотистых карпов, а кто-то и вовсе просто подавился куском яблока. Но больше всего людей погибло в пожаре, вспыхнувшем пару десятков лет назад — и хозяева, и их дети, и слуги. С тех пор дом был заброшен.
И все пошло с дочери одного из давних владельцев дома, леди Этель. Кто-то говорил, что она была безобразна, и оттого ненавидела мир, кто-то — что она занималась колдовством еще до появления демонов, иные грешили на несчастную любовь девицы.
- Жуткое зрелище, - прошептала Роуз. Почему-то в этом месте больше хотелось говорить шепотом — словно весь радостный звон кузнечиков, птичий щебет и отдаленные звуки деревни остались позади, за каменной оградой, а здесь повисла гнетущая, мертвая тишина, и даже трава не шевелилась под ветром.
В молчании они дошли до самого крыльца. Дом таращился на них черными провалами — злобно, мрачно, ощущаясь как недружелюбный, чужеродный организм, зачем-то угнездившийся посреди летних полей. И свой хитроумный разум подтвердил уже тем, что гостеприимно открыл перед ними замок, позволив Марку беспрепятственно отворить дверь.
Оба студента замерли на пороге.
- Может, там все-таки кто-то остался жить? - нерешительно предположила Роуз. После солнечного дня снаружи внутри, казалось, поселилась сплошная непроглядная чернота. - Ладно, - она встряхнула головой. - В любом случае, как там говорил профессор Андерсон? «Это ваша задача, мистер Эдвардс, докапываться до сути и искать объяснения», - она похоже воспроизвела голос одного из университетских профессоров, человека, готового заниматься своими изысканиями ночью и днем, в ущерб еде и сну. - Вот и пойдем. Докапываться и искать.
Она вдохнула поглубже, сделала шаг следом за Марком — войти внутрь ей первой он бы, конечно, не позволил.
Это было сродни нырянию после горячего летнего воздуха в холодную, неподвижную, затхлую воду. Темнота мгновенно сгустилась со всех сторон, и лишь позади, за спинами, еще горела полоска яркого дня.
- Эй! - негромко позвала Роуз, и ее высокий голос прозвучал неожиданно оглушительно в зловещей тишине дома. - Есть здесь кто-нибудь? Я — Роуз Элизабет Тайлер, и мы не мародеры, мы студенты Бримстоуна...
Разумеется, никто ей не ответил. Несколько долгих ударов сердца стояла тишина. Затем наверху, над лестницей на второй этаж, что-то тихо, но отчетливо стукнуло, падая на пол, покатилось, грохоча. И снова упала тишина.
- Ты слышал? - Роуз, вновь понизив голос до шепота, повернулась к Марку. - Это там... в спальне леди Фелисиа.
Почему-то идти туда и смотреть разом расхотелось. Но праздновать труса перед другом Роуз хотелось еще меньше. Да и потом, что она, старых домов не видела?
Лестница скрипела под их ногами, когда они поднимались наверх. Тяжелый ковер, устилавший ступени, кое-где протерся до дыр. Роуз ожидала, что наверняка местные разграбили половину обстановки — даже среди суеверного простонародья всегда хватало отчаянных ребят — но интерьеры дома Этель были на удивление целы.
Едва только поднявшись, они остановились вновь — здесь было совсем уж непроглядно темно, и Роуз, оглядевшись, вытащила ближайший подсвечник с огрызками свечей, протянула Марку.
- Зажги... - вот чем хороша мужская одежда, в ней всегда куча карманов, чтобы носить при себе такие полезные вещи, как, например, огниво.
Отредактировано Rose Tyler (2 июня, 2018г. 11:38:30)
Марк не верил в призраков. В них не мог верить ни один уважающий себя разумный человек, ведь все происходящее можно объяснить рационально, логично и обоснованно с точки зрения вполне реальных природных явлений или игр человеческой психики. Отгадка всегда оказывалась проще, чем казалось сначала, вот и сейчас, когда на втором этаже раздался отчетливый стук, Марк поднял голову, прислушиваясь, но лишь покачал головой:
- Скорее всего, мы спугнули мышей, и они что-то там уронили. Или не мыши, а еще какая-то живность: здесь полно щелей – залезай любой! Хуже, если не звери, а нищие облюбовали себе угол на ночь - тогда нам спокойно тут не погулять.
Да и опасными могут быть все эти оборванцы – Марк это знал не понаслышке: он с ними рос, и прекрасно осознавал, что не все нищие так безобидны, как хотели бы казаться, когда просят милостыню у дорог и возле церквей.
Но об этом он Роуз, конечно же, не сказал: оставаться в счастливом неведении - иногда лучший вариант.
- Я вперед пойду, хорошо? – Марк пошарил по карманам, отыскивая огниво, а после зажигая свечи. По правде, ему и так казалось, что в доме не слишком темно - глаза уже привыкли к сумраку, и света, пробивающегося сквозь трещины в ставнях и щитках, закрывающих окна (а на некоторых окнах их и вообще не было, судя по обзору с улицы), вполне хватало, чтобы осмотреться. Но возражать Эдвардс не стал: если Роуз спокойнее с подсвечником в руке, то так тому и быть – никому лишний свет не мешает.
- Если хочешь, сразу поднимемся наверх и глянем, что там, - предложил Марк, с интересом заглядывая в крайний к себе дверной проем. Двустворчатые двери были распахнуты настежь, мебель внутри наполовину затянута чехлами, но сразу бросалось в глаза, что раньше здесь располагалась гостиная. Большие окна, сейчас заколоченные, наверное, когда-то доставляли много света. Диван, кресла, пустая птичья клетка... – Смотри-ка, тут есть рояль! – чехол с инструмента был снят, клавиатура открыта. Значит, по дому точно ползал кто-то из бродяг – хозяева бы так не оставили, уезжая.
Марк с улыбкой обернулся к Роуз, собираясь предложить сыграть, но слова так и замерли в горле, не успев сорваться с губ.
Наверху снова что-то стукнуло.
На этот раз почти рядом, у лестницы. Веселое настроение мгновенно растворилось, поддавшись нагнетаемому домом чувству опасности. Что-то здесь было не то, что именно, Марк пока еще не осознал, но понял, что веселья Дом не одобрял, как бы бредово эта мысль не прозвучала. Ступени широкой лестницы убегали вверх, в темноту – краем глаза Эдвардс заметил там неясное движение, когда поднял голову, но рассмотреть толком не успел. И в тоже мгновение сверху сорвался маленький предмет, скача по ступенькам, устремившийся вниз. Марк поймал его скорее машинально, чем осознанно – быстро наклонившись и протянув руку.
- Мяч? – он с удивлением смотрел на предмет в своей руке.
Маленький резиновый мяч помещался на ладони. Тоже мыши столкнули? Но тень, что он заметил, явно превосходила любого грызуна… Или показалось? Марк не был уверен в том, что видел.
- До этого звук был от более тяжелого предмета, - он не заметил, как произнес это вслух. Спохватился, обернувшись к Роуз. Пугать ее своими замечаниями вовсе не хотелось, но слова нечаянно вырвались, и Эдвардс чувствовал, как самому становится не по себе в этом чертовом доме.
Так может быть уйти?
Они пришли самовольно, никто их тут не ждал. И если уйдут – трусостью не будет.
- Кто здесь? – вместо этого крикнул он погромче, вновь оборачиваясь к лестнице.
Ответа, конечно же, не последовало.
Отредактировано Mark Edwards (16 июня, 2018г. 18:02:15)
Мыши?
Мыши не бросают мяч. Мыши не оставляют открытой крышку рояля и не переворачивают нотные листы. Мыши не стягивают чехол с мебели.
И уж точно мыши не издают тоненький, едва различимый в глухой тишине дома смешок в ответ на вопрос Марка...
- Это не мыши, - прошептала Роуз. После слов Марка дом вновь наполнился вязким, выжидательным, настороженным безмолвием, и повысить голос показалось ей не самой лучшей идеей. - Здесь точно кто-то есть...
Но если бы забрели бродяги, их присутствие было бы заметно. Развели бы огонь, поломали мебель, загадили гостиную. Нет, в доме определенно был кто-то кроме них. Кто-то еще.
Воображение Роуз, живое и богатое, тут же нарисовало дом, полный самых разнообразных хтонических тварей, похожих на ожившие кошмарища с полотен Босха, глядящих на них с Марком из темноты десятками черных бусинок-глаз. Маленькие свечные огарки в ее руке лишь усиливали это ощущение: за пределами пятна света все тонуло в непроглядном мраке, и Роуз впервые задалась вопросом, что именно они с Эдвардсом хотели здесь найти.
Она взяла мяч из руки Марка, поднесла к неровному свету. Обычная детская игрушка, резиновый шарик, некогда ярко-красный, а сейчас полинявший, поблекший. От него на руке остался неприятный бурый след, и Роуз с отвращением стерла его подолом платья.
Коридор впереди уводил, вероятно, к личным спальням бывших жильцов дома – в том числе и к покоям леди Этель, жуткого местного призрака. Роуз не верила в призраков. Ну уж нет, ни за что! Нет ничего такого, чего нельзя было бы списать на чрезмерное увлечение мистической литературой, помноженное на случайное совпадение и дополненное ярким воображением. Она всегда думала именно так – но почему-то сейчас верила в это все меньше.
- Это детская, - Роуз заглянула в одну из комнат, мимо которой они проходили. – Может, отсюда мяч и выкатился?
В полумраке дома смутными силуэтами на полу различались забытые игрушки: деревянная раскрашенная лошадь, укатившийся волчок, кукла, слепо протягивающая руки к дверям. Пол был ровным и гладким – и как мяч мог выкатиться отсюда, к тому же перескочить через высокий порожек, было совершенно непонятно.
Роуз прищурилась.
- Смотри, - она передала подсвечник Марку подержать, приоткрыла дверь пошире и переступила через порог. Рядом с лошадкой в пыли явственно виднелся след маленькой, узорчатой подошвы.
Очень маленькой подошвы.
Роуз сделала еще шаг вперед – и в этот момент рассохшаяся дверь неожиданно с грохотом и лязгом, словно железная, захлопнулась за ее спиной, перед носом Марка.
- Роуз! – Марк аж подпрыгнул от неожиданности, когда дверь захлопнулась.
Нет, ну как же так? Вероятно, от ветра, но он ветра почему-то не заметил, и это сильно напрягало, заставляя судорожно искать логичные оправдания тому, чего быть вообще не должно было с самого начала.
- Какого же хрена, - не очень вежливо пробормотал Марк, толкнув дверь обратно, и понимая, что она не движется. Видимо, сработал какой-то замок, и теперь открыть можно было или ключом, или каким-то хитрым механизмом, находящимся по ту сторону, потому что со стороны коридора дверь снабжалась обычной ручкой, замочной скважиной и ничем более.
- Роуз, как ты? – крикнул Эдвардс, прислушиваясь и ожидая ответ. – Не могу открыть. Посмотри, что у тебя там. Какой-то запор? Если ничего нет, то отойди, я выбью… Здесь все старое, наверное, заклинило...
Он замолчал, ожидая ответ, и вдруг чуть ли не физически ощутил на свой спине взгляд. Иногда любой человек может почувствовать, когда на него пристально смотрят, но здесь, в пустом доме… смотреть было совсем некому.
Марк обернулся. Коридор тонул в полумраке, но свет тусклой свечки тут же выхватил маленькую детскую фигурку в конце коридора. По спине пробежал холодок, в горле мгновенно пересохло, но сознание все еще цеплялось за привычные факты и формулировки действительности.
Дети могли забраться поиграть. Дети есть дети – они всегда тянутся к странным местам.
- Эй, подожди… Кто ты? – Марк, поудобнее перехватив подсвечник, двинулся по коридору к ребенку.
Шаг, второй..
Теперь было видно, что это девочка лет десяти. С распушенными волосами, в длинном светлом платье.
- Ты здесь одна?
Марк подошел довольно близко и замер. Девочка подняла голову с темным пятном посреди лба и посмотрела на него пустыми глазницами. Он почувствовал взгляд, и то, что кожа мгновенно покрылась мурашками.
- Поиграй со мной, - попросила девочка.
Ее губы не шевелились, но голос Марк слышал отчетливо.
Он в панике отступил назад, моргнув.
И коридор вновь оказался пуст. Никого. Ни голоса, ни шагов, никакой девочки в помине.
Но это было ненормально и нереально.
- Роуз! Уходим! – он не хотел гадать, что это было.
Подстегнутый страхом и начинающейся паникой, Марк бросился обратно.
- Отойди подальше! – со всей силы он саданул ногой по самостоятельно запершейся двери, вынося ее вместе с замком и треснувшими косяками.
Отредактировано Mark Edwards (29 августа, 2018г. 20:33:31)
Она слышала, как Марк стучит в дверь и дергает неожиданно крепко захлопнувшуюся створку, как снова и снова выкрикивает ее имя, и сама что-то кричала ему в ответ. Что — не помнила: подступившая паника перехватила горло, завладела рассудком, и разумная, воспитанная Роуз Тайлер, студентка Затонувшего Корпуса и благородная юная леди на несколько минут полностью утратила самообладание. Слишком давили со всех сторон эти темные, обгоревшие стены, слишком врезалась в уши полная шепотов и скрипов жуткая полутишина, слишком будила воображение расползавшаяся темнота — единственная свеча осталась у Марка, по ту сторону двери, а здесь она была совсем одна...
Роуз дергала ручку, несколько раз с силой стукнула ладонями в дверь, но та не поддавалась.
- Попробуй ключом... - тихо шепнул за спиной голос.
Женский голос.
И сразу после этого упала тишина — Роуз слышала лишь собственное прерывистое дыхание и биение пульса в ушах. Она отпустила ручку и медленно, через силу, повернулась.
Она была там — невысокая, хрупкая женская фигура в длинной ночной рубашке, отделанной кружевом. Черные волосы спутанными прядями змеились по плечам и груди, облаком укрывали спину. Полуопущенные ресницы скрывали темные, глубоко запавшие глаза, обведенные кругами.
Если Роуз не закричала в первый момент, увидев ее, то лишь потому, что опешила. Какой-то частью сознания она понимала, что никакой женщины здесь не может быть, ей просто неоткуда взяться в запертой комнате старого дома — но она была здесь.
Затем взгляд выцепил кровоподтеки на тонкой шее — аккурат под тугой веревочной петлей, охватывающей горло незнакомки. А еще — сквозь ее бледную фигуру Роуз могла видеть смутные остатки комнаты: сломанного кресла в углу, шевелящихся на сквозняке занавесок на заколоченном окне.
Детской кроватки, к которой склонилась женщина.
- Ты знаешь, где он? - глухо спросила пугающая гостья, опустив в колыбель тонкую руку. - Знаешь, куда они его забрали?
Роуз не отвечала, парализованная страхом. Все это походило на дурной сон, вот только во сне она всегда просыпалась.
- Ты знаешь, где он? - повторила женщина, поднимая голову, и на подбородке сверкнула тонкая нить слюны. Глаза ее были налиты кровью, но горели так ярко, что сама ее фигура, казалось, испускала слабый свет, как светятся некоторые грибы на болотах. - Ты должна мне его вернуть...
Роуз нашла в себе силы помотать головой, но двинуться с места не могла.
Лицо женщины неуловимо исказилось в гримасе гнева, подбородок отвис, рот раскрылся неестественно широко.
- Ты должна мне его вернуть! - взвизгнула она. Роуз обдало леденящим, затхлым воздухом могилы, когда призрак ринулся на нее. Она зажмурилась, отскакивая прочь — и в этот момент дверь с треском распахнулась под напором Марка.
Роуз, скорчившаяся в углу, зажав уши руками, и призрачная женщина разом повернули к нему головы.
- Никто отсюда не выйдет... - прошипела неизвестная и растаяла.
Какое-то время никто не двигался — в комнате повисла гробовая тишина. Затем Роуз, вскочив, кинулась к Марку. Обхватила друга руками за шею, вжимая лицо ему в плечо, больше всего боясь, что и он окажется только галлюциногенным видением этого места.
- Марк..! Она... она...
«Не выпустит нас...»
- Она леди Этель!
Заброшенный дом оказался странным и жутким. Скажи кто-то это Марку еще полчаса назад, он бы посмеялся и не поверил, но сейчас веселиться отчего-то не хотелось совсем. С самого начала, как только перешагнули через порог, казалось, что здесь есть кто-то еще – прячущийся в тенях, крадущийся следом, наблюдающий и выжидающий. Или сам дом был живым, готовым заглотить любое несчастное существо, случайно попавшее в его чрево – заглотить и навсегда оставить в сумраке заброшенных комнат, сглаживая свою покинутость и одиночество.
- Кто она? Где? – Марк, прижимая к себе Роуз, осматривался по сторонам, но в комнате, кроме их двоих, не было ни одной живой души. Да и неживой тоже. Никого. Ветер шевелил ветхие занавески на окне. И все.
Но воспоминания о девочке в коридоре горели в памяти ярким пятном, и Эдвардс даже спорить не стал, поверив на слово. Он что-то видел, хоть и не понял что, Роуз тоже. В доме скрывалась загадка, но пока даже мысли о ней вызывали тревогу и подкатывающие приступы паники.
- Уйдем отсюда немедленно, - Марк передал Роуз подсвечник и, осторожно обхватив за плечи, вывел девушку из комнаты.
И уже когда перешагнул порог, заметил, как шевельнулась кучу мусора возле окна.
Что там? Покрывало или старая гардина?
Нет, он не стал смотреть, боясь, что снова увидит нечто неестественное для этого мира, выползшее из мрака и детских страшилок на ночь.
- Мы обсудим это дома, - пока Марк говорил, ему становилось спокойнее от звука собственного голоса. – Наверняка, всему есть объяснение…
Ему показалось, или в коридоре и вправду стало темнее? Свечки не хватало и на пару шагов.
Но Марк точно помнил, где лестница: главное сейчас - спуститься, а там и до выхода уже недалеко.
Под ногами скрипели половицы. В окружавшей тишине их тихий скрип казался пронзительным до рези в ушах. Эдвард уже ругал себя за то, что вообще потащился в этот разваливающийся особняк, да еще и Роуз прихватил. Так себе получалось приключение...
Но лестницы все не было, коридор в темноте растягивался до бесконечности.
Марк остановился, снова почувствовав на себе чужой взгляд. Обернулся, на мгновение выпустив руку Роуз…и старые прогнившие доски под ногой предательски хрустнули. Он почувствовал, что падает, судорожно взмахнул руками, ища опору, и ухватился за перила лестницы, повиснув над пустотой.
Стало светлее. Совсем рядом - в паре шагов – находились заветные ступени, ведущие вниз.
- Роуз! Не подходи сюда, тут совсем все прогнило, - крикнул Марк, поглядывая вниз, на первый этаж, куда упали обломки досок. – Я сейчас выберусь.
Перила под руками предательски скрипнули.
Вот только не хватало, чтобы обломились еще и они!
И в это время из нутра дома долетели новые звуки – кто-то робко перебирал клавиши на старом рояле в гостиной.
- Здесь была женщина, - выдохнула Роуз, чувствуя, что сковывавший ее страх понемногу отпускает. Сейчас никакой жуткой женщины, умершей много лет назад, здесь больше не было - только Марк, а Марк был сильным и спокойным.
И теплым... Настоящим.
Устыдившись собственной паники (а частично - и собственного отчаянного желания немного подольше побыть в теплом кольце его рук), Роуз подняла голову, выдохнула и расправила плечи.
- Я... перенервничала совсем. Как девчонка, - она нервно улыбнулась. - Давай правда уйдем, не нравится это мне!
Руку Эдвардса она, тем не менее, не отпустила. И не оборачивалась в ту сторону, где видела пугающую женщину-призрака (леди Этель!), до самого коридора.
Очень длинного и темного коридора. Да что там - практически бесконечного коридора.
- Марк? - прошептала Роуз. В животе вновь поднялась ледяная волна страха. Такого быть не должно и не могло - чисто физически никак не могло. Они - студенты Бримстоуна, рациональные, практичные люди, всему должно быть какое-то объяснение с научной точки зрения. Они устали, перепугались, им кажется, это оптическая иллюзия, вызванная адреналином и темнотой...
Она хотела было сказать ему об этом, успокаивая и его, и себя, когда Марк выпустил ее ладонь. А в следующее мгновение - с оглушительным треском сломанного дерева провалился в дыру в полу, которой не было на этом месте всего секунду назад. Огрызок свечи выпал из подсвечника, покатился по полу и свалился в пролом, затухая на ходу.
- Марк! - взвизгнула Роуз, бросаясь к нему. Прогнившие, потерявшие прочность в пожаре доски опасно хрустнули под ногой, как тонкий весенний лед на озере, и она замерла, услышав предостерегающий крик Эдвардса. Его ноги болтались над далеким первым этажом, напряженное лицо виднелось над краем пролома, а рука хваталась за перила. За самый кончик изящной, ненадежной завитушки.
Где-то издали зазвенели клавиши фортепиано. И все-таки скрипа старого дерева этот звук не заглушил.
Не раздумывая, Роуз плюхнулась на живот, подползая как можно ближе к краю пролома, протянула Марку руку. Перила долго не выдержат, если он продолжит за них цепляться. Выдержит ли она сама, Роуз не думала, но когда друг схватился за ее запястье - все-таки выдержала. Схватилась за Марка обеими руками, хотя втащить его наверх у нее не хватило бы сил даже на адреналине.
- Сейчас... придумаю что-нибудь, - просипела она больше для самой себя, чем для него. И замерла, увидев в темноте движение за спиной Марка, по ту сторону пролома.
Это была она - призрачная женщина, которую видела Роуз в запертой комнате. Не мираж и не галлюцинация - ее ночная рубашка, отделанная кружевом, слабо светилась, темные волосы нечесанными космами спускались Марку на спину. Она наклонилась совсем близко к ним обоим - лицом к лицу с Роуз.
Невозможно было не смотреть в пугающе огромные глаза призрака - и Роуз смотрела, не отрываясь, все крепче и крепче вцепляясь в широкое запястье Марка. Жуткая хозяйка дома ухмыльнулась, потянулась к ней рукой, и щеку обожгло холодным, как лед, прикосновением. Призрак коснулся щеки Роуз, что-то негромко звякнуло - Роуз зажмурилась и, выдохнув, рванула Марка на себя изо всех сил.
Больше благодаря ему самому, чем ей, он все же вскарабкался на пол, и оттолкнул ее подальше от пролома. Они повалились на надежный, более крепкий участок пола, и Роуз, щеки которой все еще холодило потустороннее касание, увидела, как призрачная дама растаяла.
- О Господи... - прошептала Роуз, упираясь лбом в пыльные, но такие упоительно реальные доски пола.
- Ты в порядке? Роуз? – Марк ухватил ее за плечи и развернул к себе лицом. – Роуз?
Пока она помогала ему выбраться, то смотрела вовсе не на него самого, а куда-то сквозь.
Что-то было там – за его спиной…
Марк обернулся, как только оказался на безопасном расстоянии от провала, – там, где уже можно не волноваться, что все снова рухнет, - но не рассмотрел ничего особенного. Мрачный сумрак коридора, откуда они пришли (больше он не казался таким уж непроглядным), обломившиеся старые доски, подточенные пожаром и временем – и ничего более. И все же… Ужас в глазах Роуз не был вызван его падением – она испугалась, она хотела помочь, но было что-то еще.
Звуки рояля стихли также внезапно, как и появились. И желания проверять, кто играл, почему-то не возникло.
- Уйдем отсюда, - Марк поспешно поднялся на ноги, глуша забившийся в душу леденящий страх, и снова сжал тонкую ладошку Роуз в своей руке.
По лестнице они спустились без приключений. Дом молчал. По комнатам гулял ветер, а входная дверь оказалась приоткрыта – никто не помнил, закрывали ее за собой или нет. Если нет, то, скорее всего, распахнуло сквозняком.
Впрочем, и закрывать ее за собой никто сейчас не стал – Марк с Роуз поспешно выбежали из дома и остановились отдышаться лишь посреди заросшего парка. На улице паника, пугавшая в сумраке старых комнат, постепенно отступала, поддавшись солнечному свету: здесь все было привычно – ветер шелестел в кронах деревьев, перекликались птицы, над высокой травой вились мошкара и бабочки. Дом Этель посреди этой умиротворенной картины выступал темным, пропахшим холодом и затхлостью, чужеродным пятном.
Обратно на дорогу выбрались все через ту же обрушенную стену, и некоторое время шли молча, взявшись за руки и думая над тем, что только что произошло.
- Роуз, - Марк нарушил молчание первым. – Что ты там видела? Когда лестница обвалилась.
Для себя он уже решил, что постарается в ближайшие дни разузнать как можно больше про странное семейство Этель и их заброшенный дом. Отгадка вполне могла лежать на поверхности, - главное найти, где копнуть! - и, возможно, все произошедшее сейчас могло оказаться более обыденным и менее мистическим, чем Марк успел набросать в собственном воображении.
Отредактировано Mark Edwards (16 сентября, 2018г. 14:29:02)
Что она видела, когда обвалилась лестница?
Роуз невольно зажмурилась, будто слишком яркий после полумрака солнечный свет обжигал ей глаза. Под опущенными веками этот образ - мертвенно-бледное лицо в темноте, искаженное злобной гримасой - вставал во весь рост, особенно отчетливо. Словно вновь повеяло леденящим холодом, неестественным для жаркого лета, невозможным на этой теплой, дневной улице.
Она крепче сжала руку Марка, цепляясь за него, как за якорь.
- Женщину, - Роуз передернуло. - Ту самую, о которой говорила. Может, это был всего лишь мой бред, но она наклонилась ко мне и...
И что-то звякнуло.
Шею под воротником платья кольнуло холодным, и она едва удержалась от того, чтобы не схватиться за это место. Роуз ощущала на себе металлический холодок цепочки, возможно с кулоном - наклонившись к ней, женщина из дома Этель повесила ей на шею именно его. Какую-то свою вещь. Но Марку Роуз не хотела говорить об этом. Какая-то ее часть противилась тому, чтобы рассказать об этом другу детства.
Потому что это было опасным, и он не заслужил этого. И потому что призрак-из-дома чего-то хотела именно от нее, Роуз Тайлер.
***
Медальон Роуз внимательно рассмотрела уже тогда, когда они вернулись домой к Стаффордам, и можно было распорядиться о горячем чае и запереть дверь в свою комнату. Тусклое от времени золото, хитроумный замочек медальона. почти стершийся, потрескавшийся от времени портрет, на котором еще угадывались изящные черты лица, сложная прическа, влажные черные глаза. Женщина из дома Этель.
Дома все произошедшее казалось слишком неестественным и нереальным, чтобы Роуз продолжала бояться. К чему бояться воспоминаний и мимолетных эмоций? Роуз грешила на свое воображение, к тому же жуткая обстановка дома тоже нагоняла ужаса. Всего этого не было.
Только как быть с медальоном? Его появлению - если считать все случившееся бредом - Роуз не находила объяснений. Он смущал ее, он портил всю ладно складывающуюся картинку в голове, заставлял поверить в происходящее. Поэтому Роуз запихала его в коробку с шитьем, к которому все равно не притрагивалась, задвинула в нижний ящик туалетного столика, и попыталась забыть. Действительно попыталась.
И ей это почти удалось - подошел к концу день, следующее утро встретило кристальной, сияющей, ясной погодой, легким ветерком, ароматным чаем на веранде и партией в теннис с кузинами. Марк пропадал где-то в библиотеке, и Роуз не решилась искать его, опасаясь, что он разрушит идиллию, напоминая о вчерашнем. Ее больше не беспокоило ничто - ни беспричинный страх, ни головные боли, и казалось, что все действительно можно списать на разыгравшееся воображение.
Но когда она отходила ко сну, страхи начали возвращаться.
Женщина из дома Этель стояла у ее кровати - белая фигура в серебристом лунном свете, и ночной ветер шевелил ее спутанные черные волосы, трепал длинные, легкие занавески на окне, развевал полы оборванного платья жуткой гостьи.
"Ты знаешь, где он?"
Тихие, на самом пределе слуха, переливы клавиш рояля.
"Ты знаешь, где он?"
Леденящий холод. Удушье. Ей было нечем дышать. Роуз схватилась за горло, чувствуя, как стягивает его холодная, жесткая металлическая нить.
Медальон был на ее шее, и цепочка стягивалась все туже и сильнее.
Она проснулась от собственного хриплого крика, пытаясь стянуть цепочку с шеи.
Отредактировано Rose Tyler (23 сентября, 2018г. 17:15:45)
(с Роуз)
С момента их возвращения из странного дома Роуз изменилась - Марк это замечал не раз, но так и не сказал ей за два последующих дня ни слова о том, что видит неладное. Он не хотел ее пугать воспоминаниями, тем более что сам не мог их объяснить. Ни один разумный довод тут не действовал, никакая логика не помогала. Марк не мог точно сказать, видел ли он что-то в том темном коридоре, или все дело в богатом воображении, и чувствовал, что точно также задается подобным вопросом и Роуз. Только она переживала больше, выглядела усталой и нервной, и последнее ему не нравилось.
И все это требовалось исправить, вернув жизнь в ее обычную колею.
- Роуз? – Марк заглянул утром в ее комнату почти перед самым завтраком. Он не особо стеснялся и церемонился, давно определив девушку для себя в качестве сестры. – Не помешал? Хотел предложить тебе прогуляться. Вдвоем. И немного поболтать, пока твоих назойливых кузин нет рядом. Что скажешь?
- Да... давай, - Роуз опустила руку, которой потирала бледный лоб.
Спала она ужасно, беспокойно, видя во сне пугающие темные коридоры, слыша настойчивый, леденящий голос. Стоило забыться хотя бы на несколько минут, как все начиналось сначала - обрывки чужих разговоров, ощущение чужих слез.
Немудрено, что и без того невзрачная, выглядела она с утра и вовсе отвратительно - бледная кожа, огромные круги под глазами, при виде которых кузины Стаффорд пришли бы в ужас, если бы их интересовала ее персона. Но Марк - другое дело. Марк всегда был рядом, в самые злосчастные мгновения, и Роуз не знала человека надежнее.
Но как объяснить ему?
Утренний сад был свеж и пока еще прохладен - и благословенно пуст. Роуз машинально положила руку на локоть Марка, шагая рядом с ним по усыпанной гравием дорожке и бездумно разглядывая зеленые листья.
- Ну, вот, теперь кузин рядом нет, и ты можешь все мне рассказать, - он внимательно посмотрел на нее, остановившись. – Что происходит, Роуз? Ты сама не своя в последнее время. Я начинаю волноваться.
Она тоже остановилась, подняв на него глаза.
- Я не знаю, - Роуз прикусила губу. Марк выглядел искренне обеспокоенным - совсем как тогда, в то ужасное время, когда она потеряла ребенка, и больше была похожа на живой труп. - Не знаю, что это. Я всю ночь не спала - мне все снится тот дом, и та... та женщина. Это глупо, - она нервно усмехнулась. - Никогда не думала, что меня это так впечатлит, но такое ощущение, будто она... вот здесь, - Роуз коснулась пальцем своего лба. - Засела в моей голове и шепчет... постоянно. Но я же не сумасшедшая, Марк!
- Тс-с, я тебе верю, - он мягко обнял ее за плечи, чтобы успокоить.
Он не сомневался, что Роуз тоже попала под влияние странных призраков дома, но, видимо, фантазия у нее была еще более неуемной, а психика более тонкой. И тут хотелось бы как-то обойти или убрать совсем тот узелок в сознании, что образовался от внезапной паники, накрывшей их обоих в темном полусгнившем коридоре. Ведь если страх победить, то он уже и не будет страхом!
- Расскажи-ка мне по порядку все, что происходит, и мы поищем выход, как от этого избавиться, - Марк старался говорить, как можно более спокойно и уверенно. – Я тоже в эти дни не только дурака валял, а и слухи собирал, хоть очень не люблю подобным заниматься. Знаешь, в отличие от твоей родни, которая не любит распускать сплетни, прислуга готова болтать о чем-то пикантном или страшном день и ночь. Мне уже столько чудесных историй рассказали, и про семью Этель в том числе, - он улыбнулся, - но давай начнем с тебя.
Напряженные плечи Роуз слегка расслабились - руки Марка были успокаивающе мягкими. Она глубоко вздохнула и кивнула. Неладное было, и может, вместе им правда удастся понять, что же там произошло.
- Я не знаю, что еще может быть важным, - выдохнула Роуз, проходя вместе с ним к низенькой каменной скамейке, утопленной между кустами рододендрона. - Разве что... вот это.
Она опустила руку за корсаж платья и вытянула медальон на длинной цепочке.
Вещица мгновенно и полностью приковала к себе ее внимание: даже несмотря на теплый день и то, что он находился вплотную к коже, медальон почти не нагрелся от ее тела. С полустершимся рисунком на крышке, с потемневшей от времени цепочкой, он казался неуместным и почти что чужеродным этим ясным утром.
- Откуда он у тебя, - Марк взял вещицу в руки, рассматривая полустертое временем изображение.
- Отдай! - Роуз неожиданно резко рванула цепочку у него из рук. Ее лицо на миг исказилось от напряжения, но стоило Марку выпустить прохладный кругляш, почти сразу успокоилось. Грудь в вырезе платья быстро вздымалась, будто ей пришлось бежать, или столкнуться с чем-то пугающим.
- Роуз? – он смотрел на нее настороженно, не понимая подобной резкости и поспешности. – Так откуда он? Ты взяла его из дома? Чей он?
- Я его не брала, - все еще несколько напряженно ответила она, не отводя темных глаз от лица Марка. - Мне его дали. Та женщина... дала...
Роуз моргнула, и секунду спустя тонкая вертикальная морщинка на ее лбу чуть разгладилась.
- Она чего-то от меня хочет, - девушка перевела взгляд на медальон и, поколебавшись, приоткрыла его, но в руки Марку по-прежнему не давала. - Чтобы я что-то сделала. Она спрашивает...
- Что спрашивает?
Роуз на мгновение прикрыла глаза.
- Знаю ли я, где он?
- Кто, Роуз? Кого она ищет? Знаешь, люди часто говорят, что призраки не уходят, пока их что-то держит в нашем мире. Что-то тревожит, не давая упокоиться, как всем остальным усопшим. Я не очень в это верю, но почему бы и нет?
- Да если бы я знала, кого! - Роуз сжала пальцы, и медальон захлопнулся с легким звоном. - Я даже не знаю, кто такая она сама...
- Идем к миссис Парсон, - тут же предложил Марк. – Возможно, она нам поможет! Сама говорила, что помнит все семейство Этель еще до пожара, мол, даже иногда там подрабатывала, когда гостей собиралось много на праздники. Если, как ты говоришь, медальон из того дома, то кому, как не ей знать, кто на нем изображен!
Предположение Марка основывалось на том, что именно миссис Парсон – местная кухарка – любила болтать о старых временах, когда и трава зеленее, и она сама была моложе. Он уже спрашивал ее об Этель и после несколько часов слушал после, как призраки неупокоившихся господ карали всех прохожих, что забредал в их опустевший дом. Роуз все это выслушивать было не обязательно, – она и так выглядела слишком напуганной, - но про медальон миссис Парсон действительно могла что-то знать.
- Это безумие, бред какой-то... - бормотала Роуз, шагая вслед за ним к кухарке. - Что она может нам рассказать, кроме сплетен? Этому медальону и этому портрету лет сто, не меньше. И потом, ты что, хочешь всем рассказать, что мы там были?
- Нет, мы скажем, что нашли медальон, - загорелся идеей Марк. – Вдруг она помнит его? Может у кого-то был подобный? Или она знает женщину, что изображена – какая-нибудь бабка, прабабка или важная тетушка… Хотя, есть вариант, что эту безделушку обронили уже позже случайные посетители, так же забредшие туда чисто из интереса, как и мы сами.
Роуз к идее Марка отнеслась скептически. Сплетни местных кумушек - последний источник надежной информации, в это она верила незыблемо. Но делать все равно было особенно нечего, и ей хотелось успокоить друга. И успокоиться самой. Возможно, ее нервное помешательство пройдет само собой через пару дней, но пока она может сделать хотя бы видимость активных действий...
Миссис Парсон, яростно взбивавшая тесто для пирога, гостей не ожидала, и была удивлена. Пока она, суетясь, вытирала руки о передник и наливала по кружке остывшего чая (несмотря на все заверения, что это не нужно и не стоит), Роуз раздумывала, как вообще объяснить, с чем они к ней пришли.
- Миссис Парсон, - прервала она суету кухарки, - мы с Марком интересовались историей этих земель и... семьей Этель. Вы же, наверное, лучше всех знаете об этом?
- Ох, я много чего знаю, мисс Тайлер, - тут же всплеснула руками кухарка. – Я ведь давно уже здесь работаю. И у господ Этель была еще по молодости. Бедное семейство, - казалось, миссис Парсон только и ждала, чтобы ее о чем-либо спросили – говорила она теперь почти без остановки. – А ведь еще тогда говорили, чтобы за дочкой своей смотрели! А никто не слушал. И выросла та еще распутница! Что только не говорили про нее! Даже то, что родила без мужа. Позорище-то какое, сами подумайте. А потом еще и бедствия все обрушились, и призраки, - кухарка перекрестилась, - говорят, что по дому до сих пор ходят. Местные в старый особняк ни за что не сунутся, и вам не советую – нечисть его облюбовала, бог свидетель.
Роуз крепче сцепила руки на коленях, не глядя в сторону Марка и никак не комментируя слова возмущенной миссис Парсон о "распутнице". Хорошо, что ее собственная тайна не вышла за пределы семьи, иначе - кто знает, не закончилась бы она так же, как у несчастной леди Этель...
С которой она была, судя по всему, удивительно похожа.
- Так что с ней случилось? - подтолкнула она кухарку в нужном направлении. - С дочерью Этель? И чьи призраки там бродят?
Миссис Парсон широко распахнула глаза - будто общалась с ребенком, не понимающим ничего.
- Так самой же мисс Этель призрак, - медленно проговорила она. - Бедняжка она. Спуталась с каким-то проходимцем и понесла от него ребеночка, хотя у нее самой свадьба на носу была сговоренная, с хорошим человеком, богатым... Уж как ее родители разозлились - страсть! Заперли ее до родов в доме, чтобы скрыть, чтобы носу наружу не казала, а с женихом сговорились, что тот ублюдочка примет за своего, да потом в закрытую школу определит. Уж больно брак был выгодным. Да только все пошло прахом. Ребеночек мертвым родился, недоношенным - синим и тощеньким, как смерть.
По спине Роуз пробежали мурашки.
- И... что тогда?
- Ну, что тогда... похоронили его потихонечку, даже отпевать малыша не стали, не хотели рассказывать, что кто-то родился, и со всех слуг клятву взяли, чтобы держали язык за зубами. Да только лет уж сколько прошло, толку с той клятвы, если никого из Этелей в живых не осталось. А бедняжка Элизабет, мисс Этель, значит, совсем ума лишилась. Горевала-горевала в своей комнате, что даже не дали ей ребеночка посмотреть, есть отказывалась, помешалась совсем. А потом взяла - да и повесилась, на люстру веревку накинула... прими, Господи, душу ее грешную...
Марк нахмурился, слушая старухин рассказ, мельком глянул на побледневшую Роуз и быстро перевел разговор дальше. Хватит уже про «ублюдочков» - и так наслушались!
- А дальше что? Вы говорите, не осталось никого из Этель в живых.
- Не осталось, все померли, - подтвердила миссис Парсон, кивнув.
- И пожар, говорят, был, - напомнил Марк, - и призраки… что там с призраками?
- Так призрак Элизабет Этель, - с готовностью переключилась старуха, - она так и не простила родным того, что случилось. И гостей убивала, и с ума сводила, и пожар она же и устроила. Все потому, что даже в смерти не дали ей с ребеночком соединиться. Из-за нее весь род Этель и перевелся, все в пожаре погорели.
- А ребенок там не умирал? – осторожно поинтересовался Марк. – Не тот, который младенец. Другой. Девочка… лет десяти.
- Была, - вздохнула кухарка. – Брат Элизабет, Роберт, здесь не жил – у него в Лондоне дом был, говорят, большой. Так вот тут вдруг приехал с дочерью мать хоронить – после пожара уже. Девочка - сущий ангелок. Как ее звали… Эмили, что ли? И не помню уже точно. Так вот остался, значит, брат Элизабет ночевать, чтобы с бумагами семейными разобраться, что спасти успели из огня, и ночью свою дочь убил. Ножницами заколол. Более тридцати ударов нанес и совсем умом тронулся – когда его увозили, все твердил, что это его сестра заставила взамен ее умершего ребеночка дочку отдать.
Марк молча обернулся к Роуз и кивнул, чтобы показала медальон. Вдруг бабка и его узнает? Самому ему после рассказанных кошмаров было уже как-то не по себе.
Роуз почувствовала, что ее руки дрожат, когда она доставала медальон из-под платья, раскрыла и на ладони показывала кухарке.
- А эта вещь... - она облизнула пересохшие губы. - Эта вещь вам незнакома, миссис Парсон?
Та близоруко прищурилась, наклонилась поближе, протянула было руку, чтобы взять, но Роуз, вновь ощутив внезапный и сильный приступ гнева, отдернула руку.
- Так это ж медальон мисс Элизабет! - кухарка вскинула на Роуз изумленные глаза. - Она его носила, не снимая! Откуда он у вас, мисс Тайлер?!
Мир поплыл перед глазами, и Роуз поняла, что покачнулась.
- Извините... мисс Парсон... - она встала, опираясь на спинку стула, и быстро выскочила за дверь, не слушая бормотания служанки. Дышать было тяжело, будто ребра сдавил туго стянутый корсет.
Значит, все это - не сон? Призрак самоубийцы Элизабет, чья история так была похожа на ее собственную, действительно толкает людей на смерть? Чего тогда она хочет от нее?
- Мы гуляли в саду возле того дома, - соврал Марк встревоженной кухарке. – Там и нашли. Извините, я тоже пойду. Спасибо за ваш рассказ, - он хотел было броситься за Роуз, но задержался на пороге. – А ребенка где, говорите, похоронили?
- Эмили?
- Нет, того, который мертвым родился.
- Да откуда мне знать? Ходили слухи, что в саду закопали. Но ведь это слухи, мистер Эдвардс. Может, и не было его вовсе.
- Да, конечно, - кивнул ей Марк, и поспешно вышел за дверь, торопясь найти Роуз.
Она сидела в саду и смотрела на портрет Элизабет Этель, тщательно прорисованный тончайшей кисточкой. Тонкое, почти детское лицо с напряженной, неестественной улыбкой - быть может, Элизабет была не старше нее самой, но женщина-призрак, которую они видели в доме, выглядела древней. И безумной.
- Что теперь делать, Марк? - не поднимая головы, спросила Роуз, заслышав его шаги. - Она ведь... не отстанет теперь, да?
- Роуз, я не знаю, - Марк присел на скамью рядом и взял ее за руку. – Знаешь, если бы я сам не видел нечто странное в этом доме, я бы никогда не поверил в призраков. Даже не знаю точно, что это было, но… сделаю все, чтобы тебе помочь. Думаешь, если мы просто уедем подальше, в Лондон, не поможет?
Роуз покачала головой, слишком ошарашенная свалившейся информацией, чтобы хоть что-то понимать.
- А если нет? - она подняла на Марка запавшие, в темных кругах глаза. - Если она действительно так ненавидит мир, что не оставит... Я же не могу взять с собой эту штуку, - она коснулась холодного медальона на своей шее. - Надо вернуть его. И я... все не могу перестать думать о том, как с ней обошлись. Бедная Элизабет...
- Думаешь, ей было бы лучше, если бы показали мертвого ребенка? – попробовал успокоить Марк. – Хочешь, отнесу медальон обратно и оставлю его там. Могу просто в окно закинуть, даже не заходя внутрь.
- Понимаешь, я не уверена... не сошла бы с ума я, если бы случилось такое, - медленно проговорила Роуз. - Быть может, она уцепилась за меня именно поэтому? Мы с ней... похожи. И она хочет от меня, чтобы я завершила ее историю.
Прозвучало это как бред нездорового человека, и Роуз сама чувствовала, что так оно и есть.
- Ни капли вы не похожи! – возмутился Марк, хоть в глубине души и понимал, что сходство действительно было. – И нечего завершать в ее истории – она умерла, ребенок умер. Что здесь можно завершить еще? Роуз, - он заглянул ей в глаза, - по-моему, ты сама себя до сих пор казнишь за то, в чем не виновата, и именно это не дает тебе покоя, а вовсе не покойная Элизабет.
Роуз вздрогнула и отвернулась. Она знала, что Марк проницателен, но сейчас ненавидела эту черту его характера.
- Она умерла, не найдя покоя, - наконец, сказала девушка. - У меня еще есть шанс его найти. У нее нет. Нужно... ей помочь.
Марк вздохнул, понимая, что сейчас от своего Роуз уже не откажется.
- Как ей помочь? Мы понятия не имеем, где этот ребенок, если он, конечно, вообще существовал, - попробовал он достучаться до разума девушки еще раз. – «В саду» – очень расплывчатая подсказка. Ты же видела, что сад там огромный и весь зарос. Его нереально перекопать целиком. Что ты предлагаешь?
- Я не знаю... и веришь или нет, я меньше всего хочу туда возвращаться. Но может, если хотя бы попробовать найти, где похоронен этот несчастный младенец... Пока еще день, и светит солнце.
- Послушай, если его искать, то явно не рыть в земле ямки руками. Нужна лопата, а с лопатой я буду выглядеть днем довольно странно. Мы не на обитаемом острове. Как я объясню, что иду перепахивать чужую собственность? – возразил Марк. – Если копать, то ночью, иначе мы сами загремим в Бедлам вслед за идиотом Робертом. Или как там его звали? В общем, если тебя успокоит, я могу сходить туда, когда стемнеет.
Копаться в темноте ему и самому было жутковато, но по другому успокоить Роуз уже казалось делом невозможным. С другой стороны призрак появлялся только в доме, так что за его пределами никому ничто не грозило. Марк на это надеялся.
- Ты с ума сошел?! - на какое-то мгновение показалось, что Роуз готова была отказаться от своей безумной затеи, но произнесла она совершенно иное. - Я должна быть там с тобой. Иначе не сработает...
- Что не сработает? – не понял Марк.
- Ничего не сработает, - Роуз бросила взгляд на лицо Элизабет на портрете и захлопнула медальон. - Она не придет.
- Она и так не придет, мы же будем искать в саду, - напомнил Марк. – Она не выходит из дома. Все смерти произошли именно там. Мы просто поищем труп ребенка, - он понимал, что найти его будет даже не сложно, а просто нереально. Но что не сделаешь ради Роуз?
До конца дня ее так и не удалось отговорить от этой безумной затеи. Роуз выглядела уставшей и больной, но глаза лихорадочно, решительно блестели. Она почти не притронулась к ужину и ушла спать пораньше, сказавшись на плохое самочувствие.
А незадолго до одиннадцати вечера уже ждала Марка у ворот дома Стаффордов, полностью одетая и готовая. Под длинным плащом был припрятан незажженный фонарь, в карманах платья - коробок спичек и складной нож. На всякий случай.
- Только не говори мне, какое это безумие, - пробормотала она, заметив Марка с лопатой на плече, похожего на заправского гробокопателя. - Я и сама это знаю...
Медальон Элизабет Этель висел на ее шее.
Марк промолчал. А что он мог сказать? Все и так было понятно – выглядели они глупее некуда. И цель их похода была тоже глупой – найти труп младенца, который, возможно, даже не существовал в природе. Хорошо еще, что на улице стемнело – так значительно уменьшалась возможность нарваться на знакомых, да и вообще на кого бы то ни было.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Марк, беря Роуз под локоть и сворачивая на маленькую тропку, ведущую к дому Этель в обход оживленной главной дороги.
- Нормально, - неопределенно ответила девушка, цепляясь за его локоть. - Точнее... в голове будто туман, но в остальном - нормально.
В темноте полусгоревший особняк казался еще страшнее, чем днем: огромный черный силуэт, тяжелый, давящий своей массивностью, а перед ним - косматые заросли заброшенного сада.
Подъем через стену на этот раз дался Роуз гораздо сложнее, даже с помощью Марка. Вскарабкавшись на каменную ограду, она не сразу решилась спрыгнуть вниз, и лишь когда поднялся друг, и она смогла поймать его вопросительный взгляд, девушка неловко спустилась по другую сторону.
Теперь, когда она знала о зарытом где-то здесь ребенке, сад больше походил на кладбище.
- Где это может быть? - Роуз опустилась на корточки, зажигая поставленный перед собой на землю фонарь. - Там, где самые старые деревья?
- Там где никто не ходит, я думаю, - ответил Марк, с опаской поглядывая на дом. – Чтобы не потревожить останки, да и самим не вспоминать. Наверное, где-то подальше... Идем.
Он взял Роуз за руку и пошел в сторону от крыльца, изредка оборачиваясь. Снова, как и днем, вернулось ощущение, что за ним наблюдают, хоть Марк никого и не видел, кроме движущихся теней, что отбрасывали деревья, шелестящие на ветру ветвями.
Желтый круг фонаря, дрожа, выхватывал из темноты то остов беседки, то заросшую каменную тропинку, то жесткую сеть сплетенного, разросшегося кустарника. Корни цеплялись за ноги, и Роуз то и дело спотыкалась.
Только теперь она начала в полной мере понимать всю невыполнимость задачи. Сад у семьи Этель, как и положено, был громадным, и даже если они зарыли где-то здесь детское тельце, как теперь понять, где это.
- Мы же ищем твоего ребенка, - прошептала она женщине-призраку, Элизабет. Вой ветра и скрип ветвей почти заглушали ее слова. - Если ты знаешь, где это место, подскажи хоть что-нибудь!
Никто, конечно же, не ответил. По крайней мере, Марк не услышал ни слова, не заметил ни малейшего движения. Он пожал плечами и указал рукой на два больших тиса:
- Давай здесь попробуем. И от крыльца далеко, и деревья приметные, чтобы запомнить где.
Он скинул лопату с плеча и воткнул ее в дерн, по правде, совсем не надеясь, что что-то найдет. Все, что он хотел, это успокоить Роуз.
Роуз смотрела, как он копает, стоя над Марком с фонарем. Потом рука устала, и она, оглядевшись, поставила фонарь на землю, повернув так, чтобы он давал побольше света, и прошлась туда-сюда, зябко обхватив себя за локти и нервно вглядываясь в окружающую темноту.
Что-то было не так. Что-то они делали не так. Или не здесь. Но что?
Она поняла, что отошла достаточно далеко, когда почти перестала слышать скрежет лопаты Марка. Огонек фонаря среди кустов казался светлячком, мелькавшим в чащобе. Там, где его не было, оставался лишь холод ночного сада.
И тихий, на самом пределе слышимости, шепот.
"Повернись!"
Она повернулась - чтобы увидеть Элизабет Этель.
Самоубийца стояла возле старого дуба, и в бледном свете луны казалась особенно нереальной. Ветер дул в спину Роуз - и в лицо Элизабет - но длинные черные волосы шевелились сами по себе, словно дуновение их не касалось.
- Элизабет... - Роуз облизнула губы.
Огромные черные глаза призрака смотрели на ее шею, там, где поблескивал на тусклой цепочке старый медальон.
- Забери свою вещь, - Роуз дрожащими пальцами взяла медальон за цепочку, протягивая его Этель, но та лишь расхохоталась. Ее смех был похож на осенний шелест листьев.
"Подойди сюда..."
Роуз помотала головой, чувствуя, как цепочка туже охватила ее шею. Снова, как и ночью, возникло странное ощущение нездешности - будто ее тело не принадлежало ей. Будто им завладела другая воля, переставляющая ее ноги вне ее собственного желания.
- Мы только хотим... помочь тебе, - прошептала Роуз, в то время, как ее ноги несли ее все ближе и ближе к призраку. - Хотим найти твое дитя и вернуть тебе. Ты же этого хочешь? И поэтому... поэтому ты выбрала меня?
Этель улыбнулась - и эта улыбка была недоброй. От этой улыбки веяло могильным холодом и тленом. Эта улыбка была местью всему миру - местью женщины, потерявшей все, что составляло смысл ее жизни.
"Сюда..."
Элизабет то появлялась, то исчезала, с каждым разом - все ближе и ближе к дому, все дальше и дальше от сада. Роуз шла за ее бледной призрачной фигурой, как завороженная, уже забыв, где именно оставила Марка. Медальон на ее груди был холоден, как лед, и этот холод постепенно захватывал все тело, до самых кончиков пальцев.
Она на мгновение очнулась лишь тогда, когда гравий дорожки сменился под подошвой твердым камнем ступеньки - будто проснулась, осознав, где она, и что вокруг. Перед ней был вход в поместье Этель - уводящая вверх лестница, оканчивающаяся раскрытой чернотой двери.
- Нет! Я не пойду туда... - Роуз остановилась, развернулась назад, к саду - и сразу же перед лицом возникла фигура Элизабет.
Так близко, как никогда. Распахнутые, без блеска, черные глаза - перед самым лицом Роуз. Ледяная, бесплотная рука легла на ее плечо, неуклонно разворачивая в сторону входа. Этель обняла ее со спины - Роуз будто опустили в холодную воду! - подталкивая ее к дверям.
Ноги Роуз шагали в такт с ногами Элизабет. Губы улыбались улыбкой Элизабет. Руки, сложенные перед грудью, повторяли жест Элизабет - молитвенно сомкнутые ладони.
Она поднималась по скрипучим ступенькам, уже не думая о том, насколько они рассохшиеся и ненадежные. Она шла по темному коридору, больше не пугаясь того, что могло прятаться в тенях. Она входила в комнату Элизабет Этель, не размышляя о том, кто жил здесь раньше.
Раньше здесь жила она.
И поэтому, когда с крючка, на котором раньше висела люстра, свесилась слабо светящаяся, будто облитая фосфором, призрачная, но, тем не менее, осязаемая веревка с широкой петлей на конце, Роуз тоже не удивилась.
Какое-то время Марк просто молча копал, а Роуз ходила рядом, осматриваясь и ища тайные знаки. А когда он окликнул ее, понимая, что все напрасно, то на траве рядом уже стоял лишь один фонарь – девушка успела отойти так далеко, что не услышала его слов.
- Вот ведь… - Марк ругнулся про себя, вытирая пот со лба рукавом. Вокруг обоих тисов теперь красовалась свежевырытая канава глубиной где-то по колено взрослому человеку. Глубже копать Марк смысла не видел – маленькому трупику и такой ямки вполне бы хватило.
- Роуз! – окликнул он, осматриваясь по сторонам и чувствуя подступающее беспокойство.
Тени у соседних деревьев шевельнулись. Мелькнуло белое платье и круг лунного света шагнула девочка с темными провалами вместо глаз.
- Поиграем?
Марк чувствовал, что она на него смотрит, хоть смотреть ей было и нечем.
- Эмили? – по спине меж лопаток скатились капельки холодного пота. – Поиграем… - он кивнул и покрепче сжал рукоять лопаты.
- Поиграем, - повторила девочка. Губы ее по-прежнему не шевелились, но слова звучали отчетливо, словно она занималась чревовещанием всю жизнь.
- Давай в прятки, - Марк никогда бы раньше не подумал, что будет разговаривать с призраком. – Здесь в саду спрятан маленький ребенок… Младенец… Ты можешь его найти? Знаешь, где он?
Девочка молча посмотрела на него, а затем исчезла.
- Млин… эй, погоди! Куда ты? Дьявол… - Марк закрутился на месте, ища ее взглядом.
И она снова появилась, слегка светясь на темном фоне листвы, но уже в другой стороне – возле почти сплошь обвитой плющом беседки. Постояла мгновение, развернулась и медленно пошла в противоположном от Марка направлении.
- Погоди! – он метнулся было следом, но вспомнил про Роуз (запропастилась она совсем некстати!). – Роуз?! – Марк оставил фонарь на земле и, не дождавшись ответа, побежал догонять призрак, пока еще тот был виден, решив для себя, что только взглянет, куда девчонка его отведет, и сразу вернется.
Прошли они не так далеко: не приближаясь к дому, обогнули пруд и остановились у самого забора, почти там же, где Марк и Роуз первоначально перебирались через него в сад. Никаких указателей или отличительных примет Марк не заметил – если они когда-то и существовали, то со временем пропали, не оставив следа. Девочка стояла, повернувшись к Марку лицом, а когда он приблизился, то исчезла и появилась чуть в стороне.
- Ладно, посмотрим, - он воткнул лопату в землю, ощущая на себе пристальный взгляд призрака.
Его волновало, что Роуз куда-то ушла, пугала жуткая девчонка. И он откапывал труп. Ночью, в заброшенном саду.
Марк сжал зубы, чувствуя, как дрожат от страха руки, но упорно продолжил свою бредовую работу.
Пока лопата не стукнула по чему-то твердому.
Он откинул ее в сторону, упав на колени и очищая от земли руками небольшой деревянный ящик. Запоздало успел пожалеть, что нет фонаря и тащить наружу свою добычу приходиться в темноте, рассчитывая лишь на луну, того гляди норовившую смыться за кроны садовых деревьев.
Старые доски ящика за прошедшие годы успели прогнить, и едва Марк за них ухватился, треснули, разламываясь и крошась. Хорошо, что могила была неглубока, и не пришлось лезь в яму самому, чтобы достать выпавший из ящика полуистлевший сверток.
- Роуз! – позвал Марк еще раз, тихо матерясь и не зная как ухватиться за выкопанное гнилье, чтобы его развернуть и посмотреть.
- Не придет, - внезапно отозвалась девочка и обернулась к дому.
Марк обернулся туда же, чтобы заметить, как в окнах первого этажа вспыхнул на мгновение и тут же погас свет.
- Мать твою! – вырвалось у него.
Роуз пошла в дом? Одна? Зачем?
Марк, забыв про брезгливость и бьющий в нос запах гнили, подхватил свою находку с земли и помчался к крыльцу. Он не знал, почему поверил мертвой девочке, но чувствовал, что беда затаилась сейчас где-то очень и очень близко.
Рассохшийся стул стоял на удивление крепко. Роуз ступила на него, и он даже не скрипнул под ее ботинком. Теперь перед лицом качалась веревочная петля, сквозь которую была видна приоткрытая дверная створка, слегка покачивающаяся на сквозняке.
Какая-то часть ее сознания прекрасно понимала, что она творит, и в глубине собственного разума Роуз кричала, срывая голос, но ее губы были плотно сжаты, а голосовые связки - парализованы. Она не могла спрыгнуть со стула, не могла завладеть собственными руками, и даже закрыть глаза не могла. Холодное дыхание Элизабет Этель касалось затылка, как струя ледяной воды.
Она накинула петлю на шею, и щека ощутила грубую шероховатость крепкой веревки. Откуда она взялась здесь, Роуз не думала, но отчего-то знала, что веревка исчезнет с первым же рассветным лучом, а ее найдут на полу со следами удушения на горле. Еще одна таинственная смерть, которой не будет объяснения...
Она глубоко вздохнула - и услышала быстрые, поспешные шаги по лестнице. И по коридору.
- Роуз! – Марк бросился к ней, едва успел подняться наверх. Подниматься пришлось осторожно, чтобы в темноте не угодить в яму, куда уже чуть не провалился в первый раз, зато увидев девушку, забравшуюся на стул, об осторожности он позабыл. – Стой! – Марк выпустил из рук сверток, что прижимал к себе, и крепко обхватил Роуз за ноги, не давая двинуться с места. – Что ты творишь?
- Назад! - ее губы шевельнулись, но вскрикнула она не голосом Роуз. Этот голос, более низкий и хриплый, принадлежал Элизабет Этель. - Назад, или она умрет!
По лицу Роуз прошла дрожь, словно сквозь нее, как сквозь маску, на миг проглянуло другое лицо. Чужое, с огромными черными глазами. Призрачный силуэт, обнимавший девушку за плечи, испускал слабое, мертвенно-бледное сияние.
Марк отшатнулся, но лишь на мгновение.
- Я тебе что-то принес, - он пододвинул сверток ногой к стулу. – Ты ведь это искала. Давай поменяемся? – кажется, за эту ночь у него уже входило в привычку разговаривать с теми, кого нет.
Несколько мгновений царила глубокая, глухая тишина. Затем губы Роуз разомкнулись вновь:
- Что это? - голос призрака зазвенел почти колокольным набатом. - Разверни!
Марк молча присел на корточки, искоса поглядывая на Роуз, чтобы не выпускать ее из виду, и принялся разматывать старые тряпки, пока под ними не обнаружился маленький, местами развалившийся детский скелет.
- Это... - Элизабет Этель теперь была полностью видна отдельно от Роуз, а не ее бледным двойником.
Она сделала шаг вперед - Роуз осталась стоять на стуле с петлей на шее - и рванулась, склонившись над истлевшим тельцем. Протянула бледную прозрачную руку, коснулась маленького черепа, и тот на глазах обрел призрачную, светящуюся плоть, переходя из материального мира в потусторонний. Закрытые глаза, скрюченные ручки и ножки, завиток темных волос надо лбом.
Этель нежно, бережно взяла ребенка на руки, не глядя на Марка. Казалось, для нее не существовало больше никого и ничего, кроме обретенного младенца, и что произойдет с захваченной ею жертвой, больше не важно. Она выпрямилась - и черная тень ее волос закрыла ее собственное лицо и личико ребенка.
Затем призрак дома Этель медленно двинулся к окну, прочь от Марка и Роуз, на мгновение обернулся через плечо - и жутковатое лицо озарилось улыбкой, превратившей его в хорошенькое лицо совсем молодой женщины.
А в следующий миг с шеи Роуз с тяжелым стуком упал медальон, подернулся дымкой и начал таять, теряя очертания. А вместе с ним все менее четкой становилась и фигура Элизабет.
- Роуз! – Марк бросился к девушке, не дожидаясь, пока призрак исчезнет полностью, и успев подхватить на руки, когда веревка, выпустив свою жертву, начала испаряться также, как до этого медальон.
Ресницы Роуз затрепетали, и она распахнула большие, испуганные глаза.
- Марк?.. - ее тело напряглось, но она не пыталась отстраниться, слишком обессилев от призрачного влияния. Руки и ноги дрожали от слабости, на щеках остались темные дорожки слез. - Где... где Этель?
Ее рука метнулась к горлу, ощупывая его, но там не было ни цепочки, ни веревки.
- Тш-ш… Все в порядке, - Марк поцеловал ее в лоб и, поддерживая, помог встать на ноги. – Она ушла. Мы ее выгнали отсюда, - он кивнул в сторону окна, сам до сих пор не веря, что все так благополучно закончилось. – Забрала своего ребенка… я расскажу тебе позже… и ушла.
- Ох, Марк... - Роуз прижалась к нему, дрожа всем телом, судорожно выдохнула ему в шею. - Это было так... холодно и страшно! Я никогда не смогла бы покончить с собой, я теперь поняла это так ясно... и... смотри!
Она вновь напряглась, указывая куда-то за плечо Марка.
Длинной вереницей шли по коридору, мимо раскрытой двери, светящиеся фигуры - призрачные жертвы Элизабет Этель. Более не удерживаемые ее волей и яростью, они медленно, глядя вверх, проходили к окну, видневшемуся в дальнем конце коридора, и исчезали, развоплощаясь, навсегда покидая проклятый дом Этель.
Последней на миг задержалась, бросив на Марка лукавый взгляд, маленькая призрачная девочка в белом платье. И растаяла, развеявшись легкой дымкой, как подхваченный ветром туман.
Вы здесь » Brimstone » Завершенные эпизоды » Улыбка вилисы