Ричард Свайр, будь он немного умнее и чуть более прозорливее, должно быть, заметил бы, как часто его вернувшийся с того света братец зачитывается прессой, чего доселе за ним никогда не наблюдалось. Но у Ричарда растущие долги, неоплаченный счет в местном баре и кудрявая прелестница, обещающая приключения в ближайшей подсобке. Артура это целиком и полностью устраивает.
- Вернусь к ужину. - Ричард застывает на пороге, оглядывается на брата, будто хочет сказать что-то еще. Хмурит лоб, оценивая сухость лавки, недавно приобретшую приятную опрятность. Только что тяжелые бархатные занавески на окнах не сверкают. - Может быть. Не забудь закрыть здесь все. И проверь перед уходом.
- Да-да, Ричард, не волнуйся. - Редгрейв перебирает янтарь сомнительного качества, не поднимая головы от застеленного бархатом стола. Газета лежит рядом, сложенная пополам как раз на разгромной статье про какой-то неудавшийся спектакль. - Поспеши, у твоей кудряшки могут найтись и другие дела.
Ричард вспыхивает, мычит что-то нечленораздельное и выметается вон, едва не забывая пиджак. Наконец-то. Артур с тихим стоном выпрямляется, хрустит позвонками. Новое тело, хотя и стало почти родным за несколько месяцев тщательно продуманных тренировок, на непривычную работу реагирует неизменно капризно. В который раз Редгрейв жалеет, что нельзя войти в изученную до последнего стога сена семейную конюшню и запрячь первую попавшуюся лошадь для прогулки к пруду - хорошая разминка для ленивых мышц.
- Боггарт, на пол.
Исхудавший уличный кот совершенно непотребного вида, до этого вылизывавший ободранную клоками шерсть, дергает ухом. Сидя на рабочем столе Ричарда, котяра, всуе просто рыже-черное чудовище, оставляет вопиюще грязные следы лап на красном бархате. И чего только прицепилась, желтоглазая скотина? Артур отвлекается от чтения газеты всего на секунду, но это хватает, чтобы кот, раззявив пасть с внушительным рядом клыком, потянулся, отклячивая мохнатый зад. Показавшиеся на лапах когти с тихим скрипом оставляют следы на лаковом покрытии.
- Убью.
Редгрейв вскакивает с места, быстро скручивая газету трубкой, но Боггарт, мелькая выгоревше рыжим хвостом спрыгивает на пол раньше. Юркая и на удивление быстрая дрянь мелькает черными лапами между стульев, собирает гармошкой ковер под витриной и со всего маха влетает в тумбу, стоящую под горшком с неопознанным растением.
- Нет! - Артур влетает в него следом, задев ногой стул, но успев подхватить тяжелый глиняный бок. Газета, шелестя желтыми страницами, падает на пол, открываясь на странице с коротким объявлением о недавнем происшествии на кладбище - сразу несколько могил именитых господ, почивших год или два назад, найдены разграбленными.
Кот присаживается рядом с газетой, начиная флегматично вылизывать лапу. Редгрейв ощущает небывалый прилив злости, не имея возможности дотянуться до того, пока руки оттягивает тыкающийся в шею куст.
- Иногда я жалею, что Эвелин умерла так рано. Я бы смог уговорить её сделать из твоего черепа пепельницу.
Боггарт открывает один глаз, смотрит с немым возмущением, но сказанное, естественно, не комментирует. Только говорящих котом ему не хватало.
Цветок отправляется обратно на массивную дубовую тумбу на ножках столь тонких, что одна или две из них наверняка должны в ближайшее время сломаться под тяжестью невыносимой ноши. Все в лавке пестрит преувеличенным шиком, несуществующим богатством, приторным флером, коснувшимся даже вычурного канделябра на столе у приземистой софы. На вкус Редгрейва, ювелирная лавка напоминает скорее притон. Тяжелый бархат занавесок, прикрывающих широкие окна, едва ему довелось побывать здесь впервые, поразил его до глубины исстрадавшейся души. Он не сорвал их только потому, что плотная ткань отлично сдерживает сквозняк.
Артур наклоняется за газетой и едва успевает спасти руку от поползновений кошачьих когтей.
- Дрянь. - Резюмирует, выпрямляясь. - Пущу тебя на похлебку бродягам. - Желтый глаз гневно сверкает. - Да-да, тем самым, что не брезгуют крысами. Хочешь стать супом в их тарелках?
Боггарт не отвечает, подчеркнуто степенно обходя замершего Редгрейва по кругу, не забывая потереться рыжим хвостом, чтобы оставить клок шерсти на брюках.
Отвесить шлепок газетой Артур уже не успевает. Колокольчик на двери коротко тренькает, пропуская в непривычный предобеденный час посетителя. Редгрейв оборачивается, натягивая на лицо дежурную улыбку.

Отредактировано Arthur Redgrave (11 января, 2018г. 00:42:26)

Удача не нужна утопленникам - тем нужен только грамотный грим, чтобы не смотреться совсем уж поплывшими (каламбур какой) на собственных похоронах. Бывшим мертвецам, выигравшим у госпожи Смерти второй шанс, кинувшим в задаток всё светлое и наивное, что оставалось от прошлой жизни, пожалуй, нужна. Артуру она представлялась капризной, непостоянной девкой, что легкой поступью бегает по зеленым полям, беззаботно позволяя золотым локонам спутаться с солнечными лучами, диким ветром и колокольчиками смеха. Эдакая эфемерная вечно молодая дева, небрежно-коварным движением, по одному крохотному дюйму задирающая кипенно-белые юбки от тонких лодыжек до самых острых колен. Продажная девица с ангельским ликом. Она, естественно, в его случае иначе и быть не могло, именно женского пола. Хотя, некоторые представители смежных народностей наряжают её в зеленый костюм и рыжую бороду. Но к карликам Редгрейв никогда не питал теплых чувств.
- Добрый день. - Артур выдерживает паузу, не задерживая взгляда дольше приличного на молодой посетительнице. На один короткий, напоминающий остановку сердца, миг ему кажется, что Эвелин снова предстала перед ним во всей своей ведьмовской красе.
Достаточно, Редгрейв, не будешь же ты замирать так каждый раз, когда увидишь рыжеволосую? Не в Лондоне, черт тебя дери!
Посетительница явно нервничает, румянец смотрится исключительно очаровательно на светлой коже. Редгрейв и сам ощущает смутное волнение, скручивающееся плотным клубком где-то под ребрами. Краем глаза он исследует основной зал ювелирной, но ничего особенного, кроме недавно протертых витрин, отблескивающих в естественном освещении стеклом, которое давно пора менять, не замечает. Боггарт, свернув вокруг лап облезший хвост, сидит за тумбой, косит хитрым желтым глазом, но молчит. Если не типично вычурное убранство, то он сам виновник такой реакции. Поклонница? Вот уж вряд ли. С момента переселения в тело Бенджамина Свайра он ни разу не связывался с женщиной, которую можно было бы забыть. Тем более рыжей.
- Бенджамин Свайр к вашим услугам. - Заведя скрученную газету за спину, Артур коротко кланяется, не теряя вежливого градуса улыбки. Подает руку, приглашая пройти дальше по истертой ковровой дорожке, где на темной материи за стеклом расположились приготовленные Ричардом украшения. Несколько кабошонов*, которые Редгрейв после долгих споров согласился выставить, хоть и выглядят прилично, ничего общего с натуральным камнем не имеют. Единственный настоящий янтарь, совсем немного мутный, заключен в оправу сережек из старого, хотя и тщательно отполированного серебра. Когда-то стремление Свайра нажиться на некачественным рабочих материалах приведет к серьезным проблемам. Лондонские господа и дамы бывают крайне мстительными. - Если позволите, я бы предложил вам хризолит. - Он, по крайней мере, настоящий, хоть и наверняка краденый. - Но, если янтарь интересует больше... Простите, мисс...? - Дождавшись имени, Редгрейв задумчиво кивает, перебирая в памяти знакомые фамилии. Нет, такая в его картотеке не числится.
Сквозь неплотно закрытую дверь ювелирной доносятся звуки улицы, нередкие беседы прогуливающихся под ручку дам, жаркие споры азартных господ, предпочитающих ставить не на лошадей, а на бьющихся до последнего вздоха собак. Подпольные бои позволяют сорвать куш куда крупнее контролируемого выигрыша, в особенности, когда наличных с собой не так уж и много. Открывая витрину для рыжеволосой, Артур мысленно пересчитывает выручку, гадая, не прихватил ли Ричард сумму, превышающую лимит на один обед.
Встретив взгляд взволнованной девушки, Редгрейв начинает сомневаться. Интересует янтарь? Не он ли заставил так краснеть? По внешнему виду судить можно либо об исключительной скромности, либо об умеренном достатке родителей. А судя по отсутствию украшений, забредшая к нему посетительница не располагает ни участливым поклонником, ни зажиточным мужем. Студентка? Однако ж, обучение в Бримстоуне может позволить себе не каждый. И, пожалуй, студентов оттуда Артур хотел бы видеть в самую последнюю очередь. Даже Боггарт будет поприятнее толпы желторотых цыплят, трусящихся от одного только вида восставшего мертвеца...
Редгрейв отворачивается к витрине, возвращая на лицо поблекшую было улыбку.
- Могу предложить вам браслет, мисс Темперс, сережки и кольцо с янтарем. Последнее придется подгонять, это займет некоторое время. - Он ведет себя подчеркнуто спокойно, но неприятная догадка скребется меж позвонков. Тяжесть Удачи на плечах начинает ощущаться по-новому - та, болтая ногами, как заправская девчонка, гаденько хихикает над ухом. - Сережки, - возвращая взгляд девушке, Артур ярче ощущает необходимость встряхнуться. Чужое волнение передается воздушно-капельным, - не состаривались искусственно, через десяток лет будут считаться антиквариатом. - Боггарт неслышно подкрадывается ближе, заинтересовавшись подолом юбки мисс Темперс, за что награждается убийственно выразительным взглядом. - Вас интересует что-то еще?

Не то Боггарт заимел разум, позволяющий понять, когда именно его ободранному хвосту грозит кара небесная, не то сам Редгрейв в такой момент позволил эмоциям проступить во взгляде, но кошак, воспользовавшись временной заминкой своего недохозяина, убегает весьма быстро — только когти по полу скребут.
Каково это быть мертвым, — неприятно, девочка, даже не застрелишься.
Артур смотрит прямо в глаза юной мисс Темперс, остро чувствует её испуганную, но непоколебимую решимость, и ощущает иррациональное веселье. Скулы ноют от попыток сдержать улыбку, но в какой-то момент хочется просто плюнуть на маскарад, и тот самый "мёртвый" смеется. Ситуация донельзя занятная. Хотя бы потому, что он совершенно точно уверен в нескольких вещах — Сабрина Темперс никогда не присутствовала на ритуале воскрешения, и черт бы её побрал, откуда-то узнала о нём "из первых рук", так сказать; у него есть два выхода из сложившейся ситуации, но убивать рыжеволосую посреди белого дня... да ещё и в ювелирной лавке собственного брата, кажется излишне поспешным. Договориться?
Подбирая слова, Редгрейв качает головой, смотрит на девушку с преувеличенным сожалением, мол, простите, но это невозможно.
— Позвольте вопрос. — Артур намеренно оглядывается на пылящиеся в углу часы, отмечает местонахождение ключей на крючке у рабочего стола Ричарда, снова поворачивается к Сабрине. — Каково это? — Дождавшись вопросительного молчания, медленно, стараясь не спугнуть резким движением, обходит витрину, направляясь будто бы к вешалке за пиджаком, словно тотчас собрался последовать просьбе дамы и незамедлительно отправиться с ней. — Быть живой. — Связка скрывается в ладони, Редгрейв рассеянно касается забытого братом инструмента, гадая, насколько тот острый и будет ли кожа и плоть случайной посетительницы расходиться под ним топленым маслом. Опасные мысли остаются мутным осадком среди вполне разумных доводов, из которых даже рядовой шантаж не кажется такой уж плохой идеей. — Находиться в своем собственном теле, оковах из кожи, плоти и костей? — Он возвращается к рыжеволосой будто бы и неохотно, чеканя шаг на каждое оброненное слово. — Вы помните вкус воды? Тепло солнца? Запах свежеиспеченного хлеба? А свежевырытой могилы? — Редгрейв улыбается, неторопливо обходит девушку по кругу, оказываясь лицом к витрине и на пару шагов ближе к единственному выходу. — И самое главное. Помните ли вы, что телесная оболочка очень хрупкая, что от смерти её отделяет только пара заполошных ударов сердца?
Боггарт, решив, что представление затянулось, одним точным прыжком атакует юбки мисс Темперс, повисая на подоле острыми когтями. Вгрызаясь в тронутую улицей ткань, сумасшедшее животное испускает грудной рык, найдя игры с запыленной материей крайне занимательным аналогом ловли ужина. Артур даже не собирается его останавливать, отвлекшись на закрытие двери, пока Сабрина тщетно пытается отцепить от себя взбесившуюся тварь.
— Плохой кот. — Редгрейв демонстративно прячет ключи в карман брюк, одергивает край тяжелой шторы, закрывая окно. — Видите ли, мисс Темперс, быть мёртвым куда занятнее, чем студенткой Бримстоуна, рискующей вылететь из университета за проведение одного занятного ритуала по, можете себе представить, воскрешению. — Артур берет паузу, позволяя осознать сказанное, а затем всплескивает руками, нагоняя на лицо маску спохватившегося удивления. — Подождите-ка, но ведь вас там не было.
Несложно догадаться, откуда Сабрина может знать о произошедшем, вариантов мало. Сами студенты распространяться о таком не станут (Редгрейв слишком хорошо помнит устроенную ими же истерику, когда они осознали, следом за ликованием от удавшегося ритуала, сложившуюся ситуацию), а значит мисс Темперс принимала в этом маленьком запрещенном действе самое прямое участие. Даже отсутствуя в том переполненном крысами подвале, где смрад разлагающихся тел животных, ранее участвовавших в неудавшихся опытах, намертво въедался в кожу и волосы. (Запоздало Артур радуется, что сосудом выбрали не вшивого портового пса.) Остается только узнать, какую именно роль сыграла во всём это миловидная студентка, явно не относящаяся к аристократии Лондона.
— Значит ли это, что до сих пор никто не догадывается о вашем участии?

Будь у мисс Темперс возможность вернуться назад во времени и исправить свою маленькую ошибку, отказалась бы она от участия в этой авантюре? От шанса узнать, что за хитросплетением церемонных обрядов, витиеватых выражений и совершенно алогичных на первый взгляд действий кроется сила, способная воскрешать мертвых.
Предположение о студентке вызывает стойкую улыбку, которую так просто у Артура согнать уже не получается. Он смотрит на мисс Темперс без злости, только с некоторой долей недоумения — не каждый день тебе угрожает явно испуганная девушка, готовая, должно быть, эту самую перчатку, которой прилетело коту, затолкать ему в рот да поглубже. Бравада учащейся Бримстоуна заставляет присмотреться, в глаза заглянуть, выискивая тот бесовской огонек, который по мнению Редгрейва отличает каждую ведьму от обычной женщины. Такое ни с чем не спутаешь. Едва встретившись взглядом, видишь "двойное дно", беги со всех ног, пока в лягушку не обратили. Или не засунули в кулон, тоже бывает. Сабрина же вовсе не ведьма. Нет, это он бы сразу почувствовал. Но умная девочка, не отнять. Кто ещё так виртуозно и на глаз смог бы создать ритуал, способный перенести его бесхозную душу в уже умершее тело?
— Мисс Темперс, смею заверить, моё сердце — единственное, что меня никогда не подводило. — Артур склоняет голову, будто отдает дань хорошей наследственности, которая, благо, не покинула его и в новом теле, не считая нескольких неприятных мелочей. — О, и если бы вы действительно могли это сделать, почему же до сих пор не сделали? — Тонкая улыбка застывает на губах. — Не потому ли, что понятия не имеете, как так вышло? — Он разводит руками демонстрируя то самое "так".
Действительно, кто бы мог подумать, что труп оживет. Кто бы мог подумать... Явно не Эвелин. Иногда Редгрейву кажется, что при малейшей мысли о ведьме в его жизни либо приключается очередная неурядица, справиться с которой без горячительного порой бывает крайне сложно, либо начинается изжога. Что чего страшнее — можно поспорить.
— Вам бы волноваться совершенно о другом, мисс. — Артур качает головой, словно отец сетует на неблагоразумие мятежного чада. По правде, ему бы тоже волноваться совершенно о другом. В планы не входит студентка, требующая послушным агнцем лечь на хирургический стол. Не думает же она, что он по своей воле вернется в небытие, или, скорее, бытие небытием, чтобы сохранить в спокойствии её тонкую натуру? — О том, например, что вы совершенно ничего не можете сделать в данной ситуации. — Он задумчиво оглядывает лавку, задерживает взгляд на пострадавшем коте, мстительно сверкающем глазами в дальнем углу помещения. Боггарт хоть и прослыл скотиной резвой, но ума ему не занимать — понимает, когда шкура целее не будет. — Позвольте предложить вам чашечку чая. И прежде чем вы откажетесь, смею заверить, лучше решить эту, хм, щекотливую ситуацию разговором. К тому же, я совершенно не хочу с вами ссориться.
"Ссориться" — несколько неподходящее слово для сложившейся ситуации, ибо, окажи мисс студентка должное сопротивление, ему бы пришлось применить силу по отношению к даме, и, если быть совсем откровенным, начинать новую жизнь с убийства крайне неразумно.
— Здесь неподалеку есть пекарня. Кроме свежей выпечки хозяин предлагает горячие напитки. Мы сможем поговорить в спокойной и безопасной для вас обстановке. Что скажете?