Brimstone |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Brimstone » Завершенные эпизоды » О свете и приятном полумраке
Мейбл Линч и Адам Спенсер
20 августа 1886 года, Ист-Энд, неподалеку от доков
Прохладным августовским утром маленький попрошайка-голодранец обнаружил в переулках дока труп. Казалось бы, какой-то опухший пьянчуга помер за очередной стопкой джина, но стоит приглядеться - и можно увидеть, что это не совсем человек.
►
Несмотря на гнилостные запахи, клубами вьющиеся над доками, в этом районе дышится куда спокойнее, чем в фешенебельном Вест-Энде. Хотя констеблей здесь поменьше, а воров, головорезов и просто бандитов - побольше, почему-то в этой части города Мейбл чувствовала себя в безопасности. Как будто в своей тарелке. Никто не замечал её пыльного платья, черных подтеков под глазами и прямо-таки неприлично больших мешков под ними же, и она свободно дышала воздухом, выглядывая в округе экипаж, в который могла бы запрыгнуть и уехать за три квартала отсюда, домой и в постель. Целую ночь она провела в заброшенном доме, делая вид, что изгоняет злого духа, и теперь мечтала о простом отдыхе. Сонливость, правда, приходилось от себя усиленно отгонять, чтобы не стать жертвой босоногого воришки, но её как рукой сняло, когда монотонные звуки гавани разорвало леденящим душу детским воплем.
Крик был такой, будто мальчонку резали на кусочки средь бела дня, и Мейбл, не задумавшись, двинулась в сторону источника звука - ну такой он был жалостный и пронзительный, что стоять на месте не позволяла ни совесть, ни какие другие высшие силы.
Мальчишка обнаружился около портовой таверны. Сцепив руки в замок, он стоял рядом с грудой чего-то черного и мокрого, и теперь уже не кричал, а тихо плакал, отчего лицо, видневшееся из-под грязной кепки, сделалось красным и опухшим, как у новорожденного младенца. Валявшееся рядом нечто напугало его до такой степени, что он не мог сделать и шагу.
- Малыш, - хрипло позвала Мейбл, чем напугала ребенка еще сильнее. Она присела рядом с ним на корточки, неумело пытаясь успокоить, но, похоже, опухшая и потрепанная гадалка окончательно довела мальчика до психоза. - Что ты кричишь? Где твои родители?
- А ну шша, - раздалось за спиной, и Мейбл за долю секунды успела испытать облегчение, страх и возмущение. Что еще за "шша"?! - Это мой пацан. Ну, Олли, чего вопил?
Родитель мальчонки оказался худощавым, больным на вид мужичком - не то хозяин, не то работник таверны.
- Что нашел?
- В-вот... - заговорил наконец Олли и взял отца за руку, сжав так, что пальцы побелели.
Родитель задумчиво хмыкнул с видом человека, который точно знает, что делать в подобной ситуации, и пнул мокрую груду ботинком. Она поддалась, развернулась и шлепнулась на дощатый пирс с хлюпающим звуком, и Олли завыл снова.
Мейбл как сидела на корточках, так и оставалась, не в силах шевельнуться. От ужаса она просто-напросто онемела.
Существо, распластавшееся перед ними на досках, вполне можно было бы принять за человека, если бы он носил маску. Одет в красивый, но очень старый костюм-тройку и длинный плащ. Лысый, как вареное яйцо. С остекленевшими глазами, вылезшими из орбит, но кожей утопленника - зеленоватой, склизкой, неописуемо мерзкой. А уж узкие острые зубы, которых у человека столько просто не бывает, окончательно давали понять, что это не человек.
Родитель Олли снова хмыкнул, но теперь устало и задумчиво.
- Убийство, стало быть? - к ним присоединился четвертый зевака, а Мейбл наконец опомнилась и встала с корточек. - Полицейских позвать?
- Обожди, - родитель Олли достал из кармана сальную трубку и принялся лениво забивать её табаком.
"Не хотелось бы погибнуть в этом местечке", - заключила для себя Мейбл, все еще тихо отходя от увиденного. Она сохраняла молчание, терпеливо впитывая все, что видит и слышит, но от покойника все-таки сделала шаг назад.
- Видал я таких, - загадочно продолжал папаша. - Шляются по ночам в доках и ртами хлопают, как рыбы, то бишь. В воду его - и дело с концом. Не человек это. Тварь.
- Да как это, Билли, в воду-то? - не унимался зевака. - Вот так просто?
- Вот так просто. А лучше от берега отвезти его подальше, камень к ноге, в воду спихнуть - и как будто не было его. Детей мне пугает тут еще.
- Лучше не трогать его, - усыхала Мейбл собственный голос. - Уберите руки. Не то станете такими же, как он.
Она понятия не имела, правда это или нет, и, честно говоря, все еще переваривала новость о том, что такое гуляет по Ист-Энду, да еще и во множественном числе. Развернувшаяся сцена походила на какой-то странный сон, а покойник все глядел на неё незрячими выпученными глазами, да скалил бесчисленные острые зубы. Но Мейбл знала отчего-то, что тихо спрятать труп в море - совершенно неправильно.
Узкие улицы, покатые крыши, опыляемые выбросами незасыпающих заводов. Серые стены с плохо затертыми пятнами от биологических жидкостей. Худые кошки, крысы да вороны. Кислые запахи, заставляющие ученых мужей, морщась, прижимать к лицу платки. Пыль , волнами разлетающаяся от колес редких повозок. С самого утра беспокойный Ист-Энд тонул в суете.
Водрузив свой неизменный чемодан на сваленные в кучу ящики, Адам Спенсер, молодой ученый из широко известного Бримстоуна, щелкнул креплениями и откинул крышку, занявшись проверкой инструментов. Тяжелые взгляды унылых пьянчуг проводили его, когда грязные ботинки ступили на измазанный чешуей деревянный помост.
- Пок-кажите, - выпавшие из таверны навеселе рыбачие мужики откровенно посмеивались над щуплым мальчишкой, заявившимся представителем научной богемы. Они в его возрасте тюки с рыбой тягали, да рот лишний раз не открывали. Тем больше их забавляло происходящее, чем больше огрехов в его внешности они находили: и волосы дескать у него взъерошены, как у воробья, и сюртук де грозит истлеть, не дождавшись зимы, и язык-то его не слушается. Пародия, да и только.
Грузный мужчина, к которому Адам Спенсер обращался, в отличие от досужих пьяниц, не веселился. Он, кивнув, молча выбросил остаток скрутки с дешевым табаком и поманил ученого за собой.
- Вот. Давеча среди рыбы попалась. Мужики говорят, будто бы еще четверть часа воздухом дышала – брешут, - когда полог ткани приоткрылся, Адам нетерпеливо затопал на месте. Два полных и еще половина месяца без утренних занятий не отучила его от привычки к семи часам являться в университет. Рыбак же не торопился: он рассказал и о водах, где корабль побывал в последнее время, и о предположительном месте поимки этой твари: реке Ли. От вопросов о Темзе старательно открещивался: Темза загрязнена, кто ж в здравом уме будет там рыбу удить? Упаси боже! И едва не окрестился каким-то молитвенным жестом, окончательно погрузив Адама в какое-то раздражительное настроение.
Первым, что бросилось в глаза, была глубокая ложбинка, пролегшая в середине разросшегося черепа. Приглядевшись, Адам отмел эту идею: очевидно, это были два черепа, сросшихся в районе жаберной крышки. Неестественно длинное тело тоже имело ряд отклонений: так, слева и чуть ниже спинного плавника высился ровно такой же спинной плавник. А вот вентрально часть плавников отсутствовала. Адам поспешно влез в свой чемоданчик, чтобы прямо здесь и произвести вскрытие, но после поглядел на серое лицо рыбака и передумал. Тому мутировавшая темзенская рыба казалась, очевидно, каким-то монстром. Открывшийся портал в Ад подогревал нагнетания суеверных, из числа которых, похоже, и был наш здоровяк. Что ж, несмотря на то, что образец не был представителем нового вида, свою работу Адам сделает: ни в одну из привезенных колб рыба, разумеется, не влезла, а потому он был нагружен еще одной сумкой и отпущен только после дачи обещания непременно доложить рыбаку о результатах экспертизы.
~
Выглядывая среди копошащихся с тачками людей, Адам разыскивал шляпы возниц. Толпа людей, обступившая угол таверны с грязными окнами, вызвала в том еще один приступ раздражения. Зеваки, что бы интересного они ни обнаружили, перегораживали проход, предлагая Адаму шагать прямо под груженные рыбой повозки. Он, стянув шляпу на лицо, несколько раз быстро выдохнул, а после вернул ее на место и принялся искать пути к отходу. Как вдруг – ба! – знакомая спина.
- С-сандерс? М-мистер Сандерс! – знакомая спина обернулась, действительно оказываясь Джимом Сандерсом, некогда аспирантом Затонувшего корпуса, а нынче – координатором рыбачьих судов. Адам приветливо улыбнулся: тот был его хорошим знакомым еще с тех времен, когда он только ступил в университетские стены. Сандерс, курировавший его курс, был человеком добродушным и принадлежал к тому типу людей, что, несмотря на происхождение, были вхожи во все дома без исключения. Увы, он также принадлежал к числу тех самых «суеверных» ученых, которые неизменно расстраивали Адама полными мистики и смирения заключениями. Тем не менее, отношения у них сложились добрые, приятельские.
- Адам Спенсер, друг мой! – раскатисто объявил Сандерс и, ловя вышеозвученного человека под руку, прытко протиснулся сквозь толпу. Адам, несколько озадаченный этим, на автомате прошел следом. Его глазам открылось нечто такое, что недовольство от всех прошлых сцен как рукой сняло. В томном свете утренних фонарей его глаза сверкнули энтузиазмом, который человеку из высшего общества выказывать не следовало.
- Сандерс, окажите ус…услугу, - прошипел Адам. Он, сунув приятелю сумку с мутировавшей рыбой, быстро шагнул к развалившемуся на грязных досках трупу. – Найд-дите каб-бинет!
Правомерность действий? Здравый смысл? Напротив – покуда полицейский не добрался до места преступления, Адам должен был успеть исследовать находку.
- Г-господа, - нездоровое возбуждение, из-за которого щеки ученого покраснели пятнами, отметало возможность зарождения всякого страха. Его рот будто сам собой приступил к чтению лекций о рыбьей анатомии. Он бубнил себе поднос, то и дело задыхаясь, в то время, как руки потянулись к вызвавшему столько противоречивых чувств телу. Крышка чемодана отлетела как бы сама собой. Пальцы Адама, по счастливой случайности закованные в перчатки, без всякого усилия раскрыли широкий рот трупа. Вытянув пинцетом язык, Адам просунул шпатель в рот и надавил им на корень языка.
– Г-губы от-вердевшие, возможно…- Адам вдруг остановился и потряс головой, а затем, бросив инструменты обратно в чемодан, повернул голову трупа в сторону. Жабры. Жабры при наличии трахеи. Судорожный выдох, возможно, выдал его озадаченность.
- Не знаю, ч-ч-чья это шутка, - начал Адам громко, застегивая чемодан и поднимаясь на ноги. – Но смею вас з-заверить, что это п-просто м-мутировавшая рыба в человеческом одеянии. В-выбросы за-заводов сп-пособствуют ухудшению экологической с-ситуации…
Странный сон продолжался. Вопреки желанию старого Билли поскорее избавиться от находки, разномастная компания быстро собрала вокруг себя толпу - голодранцы, морячье, приличные на вид прохожие и работники доков подходили поглазеть на происходящее, и Мейбл было решила, что вот-вот подъедут и полицейские, но не успелось.
В толпе зевак, до смешного просто, встретились двое старых знакомых, чуть ли не по плечам друг друга хлопая, и в рамках происходящего это показалось Мейбл смешным - она усмехнулась, чем привлекла внимание старого Билли и его все еще белого от страха сына.
Пёстрый, рыжий, взъерошенный молодой человек выступил вперед, как-то нервно ухватившись за свой потрепанный чемодан. Мейбл прищурилась, тряхнула головой, решив, что ей совсем уж чудится. Но на вид нерешительный и робкий юноша, шепнув что-то своему знакомому, уже присел над трупом, что-то бормоча себе под нос. Воистину, внешность обманчива! Если бы Мейбл столкнулась с таким парнишкой при других обстоятельствах, то решила бы, что это молодой сумасбродный ученый, а не местный дурачок. А кем еще он мог быть, если при виде трупа тут же бросился его ощупывать?
- Не трогайте! - ахнула Мейбл во всеуслышанье, пытаясь привлечь его внимание. Раз уж начала рассказывать народу сказки, то нужно продолжать. - Вы представить себе не можете, как это опасно!
Знакомый молодого энтузиаста, держа в руках объемистую сумку, звучно фыркнул. Мейбл пересеклась с ним взглядом и несколько раз поморгала. Лицо неглупое и приятное выдавало в нем человека, который получал от жизни искреннее удовольствие, и она ощутила вдруг острое желание с ним поспорить.
- Думаете, это смешно? - бросила она с вызовом, положив руки на пояс.
- Дама, мой друг Адам в перчатках. Что, по-вашему, может ему грозить? - с этим он развернулся и ушел, растворившись в толпе.
Толпа зашепталась. Мейбл снова опустила взгляд, наблюдая за манипуляциями странного человека по имени Адам. Тот уже полез покойнику в глотку какими-то длинными сверкающими щипцами, и коченеющий язык трупа противно хлюпнул, ворочаясь во рту. Мейбл сожмурилась, а маленький Олли, который все еще почему-то был здесь, испуганно схватил её за юбку и ткнулся в неё лицом, лишь бы не видеть страшной процедуры.
Когда Адам снова встал на ноги и, заикаясь, озвучил свой вывод, Мейбл не удержалась от смеха, и кое-кто в толпе его даже подхватил.
- Рыба? Да поглядите же, у него брови есть, - с вызовом заявила она, указав подбородком на труп. Бровей у него, правда, не было, зато были лысые, выпирающие надбровные дуги. - Где вы видели рыбу с бровями?
- Да никакая это не рыба, - прокряхтел старый Билли, плюнув себе под ноги. - И нечего его ковырять! В воду его, говорю, и дело с концом!
Мейбл распирало от любопытства.
Перед ними, не в силах ничего поделать со своей судьбой подопытного объекта, лежало мертвое чудовище. Настоящий гуманоид, явившийся из ниоткуда, и, если верить местным, оно представляет из себя угрозу для людей, свободно разгуливает в порту по ночам. Как же можно просто взять и выбросить его в море, даже не попытавшись понять, что это такое?
Она сделала несколько шагов, обступая покойника сбоку, не отрывая внимательного взгляда от его уродливых черт. В голове уже зародилась легенда.
- Заводы здесь ни при чем, - мрачно известила она. - Всему виной катастрофа, оставившая шрамы на лице этого города. Когда-то, многие помнят, это место было берегом реки, а не моря, но двадцать лет назад мы прогневали что-то намного более могущественное и древнее, чем сам господь Бог, и сотни жизней забрало море, но они не погибли, о нет! Их дома, их семьи, их заботы и они сами ушли под воду вместе с половиной Лондона, и эти двадцать лет вытравили из них все человеческое. Может, кто-то из вас знал его раньше. Может, он вышел из моря, чтобы прикоснуться к миру, частью которого он раньше был.
Повисла неудобная тишина, которую нарушило только звучное, звонкое харканье - старый Билли снова плевался под ноги.
- Я вижу его судьбу, - могильным, тихим и грустным голосом подытожила Мейбл.
Никто к этому интереса не проявил, потому что приятель рыжего Адама вновь нарисовался в толпе с торжественным заявлением:
- Нашелся! Кабинет нашелся. Аптекарская лавка, метров тридцать отсюда.
У Адама был шанс. По его нескромному уразумению толпа могла бы поверить ему – говори он поувереннее, например. Или если бы прямо перед ним некая столь же запылившаяся, как он сам, мадам, не подначивала бы толпу. Адам смел надеяться, что если люди поверят его словам, то полицию никто звать не будет. К чему вызывать служителей правопорядка к трупу рыбы – ее в доках завсегда пруд пруди! Патрулей же всегда не хватает. Ну к чему им лицезреть эту сцену, когда в наличии имеется ученый известного университета, способный самостоятельно сделать работу и коронеров, и следователей?
Но – все пошло прахом. И если к смешкам мистер Спенсер был привычен, то в дальнейшем каждое пророненное незнакомкой слово звонко капало в и без того неглубокую чашу его терпения.
- П-позвольте, - начал он, но его перебили. Толпа необразованных зевак, среди которых Адаму некогда приходилось жить, предпочитала слушать того, кто звучал артистичнее – а уж артистичности этой женщине было не занимать. Артистичности, эффектности, виртуозности. Будь он на месте грязного заплаканного мальчонки, что лип к ее юбке, тоже проникся бы. Сейчас же он, убежденный скептик, с плохо скрываемым негодованием относившийся к любым попыткам очернить факты подтухшими вековыми сказочками, медленно сжимал челюсти, нетерпеливо ожидая окончания представления, которого не заказывал. Любое же упоминание произошедшего два десятка лет назад события в контексте мистицизма всякий раз вызывало у него нервный тик. Эта тема заставляла его чувствовать себя не в своей тарелке: слишком много фактов он неустанно и в поте лица игнорировал. Демонов, например.
Как бы там ни было, тирада подошла к концу, а неловкая для скучковавшихся горожан пауза для Адама означала такую необходимую передышку, чтобы не отреагировать излишне агрессивно.
- Если бы м-милая леди об-братила св-вое внимание на акул, она б-бы обн-наружила, что у части из них им-меются наросты над орб-битами глаз, - вынужденный оправдываться, Адам ощутил еще больший стресс, отчего его язык вновь изменил ему. Чем больше он осознавал это, тем хуже звучала его речь, особенно на фоне женщины, в миг завоевавшей внимание публики. Джим Сандерс спас его душевное равновесие, сбив с волны накатывающего страха перед выступлениями своим появлением. Улыбнувшись, Адам кивнул приятелю и ступил вперед, поравнявшись с леди.
- Н-необходимо разоб-браться в том, откуда зд-десь это существо. Но см-мею заметить, что об-бтекаемые черты, наличие жабр и скользкой кожи св-видетельствует о том, чт…чт…что перед нами не ч-человек. Что вы знаете об ам-амфибиях? Об акс-солотлях? О вым-мерших мег-галодонах, чье тело м-могло бы занять весь этот пирс? Эт-то существо очев-видно не млекопит-тающее, оно не человеческого п-происхождения.
Недоверчивые шепотки в толпе ознаменовали еще одну короткую паузу. Адам выражался, быть может, слишком заумно, да и не все его слова были правдивыми, а уж проглоченные гласные и запинки в согласных не делали его речь понятнее. Чем более озадаченными становились лица, тем большую внешнюю уверенность приобретал сам Адам Спенсер.
- Его н-нужно изучить. Ни одно жив-вотное с жабрами не сможет долго д-дышать на п-поверхности. Существо предп-положительно п-погибло от асфик…ас…асфиксии, - Адам, высоко задрав ученый нос, оглядел толпу, а после слегка подался вперед. – Удушья! Как п-представитель Б-б-бримстоуна я п-прошу граждан быть бд-дительными и докладывать об-бо всех подобных случаях. Однако знайте, что од-дежда на данном…животном свидетельствует лишь о т-том, что у кого-то из ва-ваших соседей сп-пецифическое чувство юмора. П-рофессор Сандерс.
Адам кивнул приятелю, который, разумеется, никаким профессором не являлся. Врать так врать! Тот, по-свойски похлопав одного из недоверчиво переглядывающихся мужичков по плечу, двинулся к трупу.
- Помогите, братья. И – о! – ребенка лучше отправить домой. Не бойся, мальчуган, дядя ученый сказал, это просто рыба. Каких только тварей на дне морском не водится. Вот, держи, - порывшись в карманах, Сандерс выудил из одного, дальнего, какую-то сушеную сладость и сунул ее в руку мальчишке. Его родитель, состроив не то озадаченную, не то недовольную мину, привлек сынка к себе. Поглядев на Адама, затем на женщину, он будто бы намеревался что-то сказать, а после махнул рукой в сердцах.
Рука Адама тем временем цепко ухватилась за локоть незнакомки. Держа ее некрепкой, но настойчивой хваткой, Адам улучил момент, когда мужчины примутся перекладывать тело на пыльную тряпку, одну из тех, что другим заведениям в порту служат навесами, и склонился к светлым кудрям.
- Миледи п-приглашена. В п-первый ряд, - сказано самым добродушным тоном, на какой он только был способен, будучи разозленным. Не сумевший совладать с раздражением, созданным не столько ею самой, сколько всеми ее собратьями, Адам вознамерился лично доказать досужей рассказчице исключительно биологическое происхождение твари. Кряхтя и посмеиваясь в своей привычной манере, Сандерс при помощи двоих мужчин сдвинул тело с места. Старина Билли, оставшийся стоять вместе с несколькими дюже любопытными прохожими, снова сплюнул и забормотал: «Помяните мое слово, ой, помяните…».
Отредактировано Adam Spencer (15 декабря, 2017г. 08:11:40)
Кажется, после бессонной ночи Мейбл перебрала с артистичностью и мрачностью в своей речи, потому что неловкая тишина начала действовать ей на нервы. А когда заговорил ученый юноша, некоторые в толпе и вовсе начали на неё поглядывать, как на полную идиотку, вероятно, гадая, откуда в молодой голове такие ветхие старушечьи сказки. Но она не отчаялась - вот сейчас подгадает момент и сделает отсюда ноги, тихо скроется в своей съемной комнатке и переспит этот неуклюжий инцидент. А поутру, возможно, и вовсе решит, что мертвый человек-амфибия ей просто приснился.
Тем более было неловко оттого, что заикающийся Адам все-таки внятно и складно объяснил, откуда взялось непонятное существо. Дело можно было бы посчитать закрытым и отдать труп ученому на опыты, если бы не сам труп. Мейбл поглядела на него снова и наотрез, твердо отказалась верить, что это просто мутировавшая рыба. Душа требовала мистики и потустороннего.
"Зачем я вообще во все это ввязалась?" - сокрушенно думала она, когда обнаружила Адама в непосредственной близости от себя. Как-то и уверенно, и робко он потащил её за локоть, отчего Мейбл поглядела на него вопросительно и возмущенно, скривившись так, что у неё образовался второй подбородок.
- Вечно вы из своего Бримстоуна лезете не в свое дело, - фыркнула она, дернув рукой. Теперь выглядело все так, что он просто держит её под руку, чинно и благородно. - Все-то вам нужно препарировать, изучить, классифицировать, ярлычки навесить и объяснить необъяснимое. А вы вот никогда не задумывались, что некоторые вещи трогать просто не стоит? Вы сейчас его облапаете, все объясните, а потом к этим несчастным из воды выйдут его собратья. И случится с маленьким Олли что-то непоправимое. И кто будет виноват?
О, такие вопросы для ученого - как красная тряпка для быка. Мейбл в университетах не училась и все её образование ограничивалось уроками недалекой гувернантки, но принципы гносеологии были ей хорошо известны, как и общие положения научной философии. Именно в том, чтобы все классифицировать и на все навесить ярлычки, и состоит жизненная цель таких, как Адам.
Собственно, она и сама-то не прочь поучаствовать в изучении трупа, и ей страх как любопытно было бы узнать, что это такое. Но внезапно она поняла, что если сейчас этот молодой ученый докажет, что в природе этого существа нет ничего сверхъестественного, она потеряет целую клиентскую базу в виде населения портового района. Это ж сколько оберегов, рецептов и сказочек можно продать тем, кто верит в морских чудовищ! Никаких научных доказательств она сегодня допустить не должна.
За ними увязались некоторые зеваки, затолпившие аптекарскую лавку. Широкий стол, служивший прилавком, освободили от товаров, вывалив на него вонючий мокрый труп. Аптекарь стоял в углу, прикрыв лицо рукой, и тихо умирал от гнилого соленого запаха. Мейбл подозревала, что профессор Сандерс уже договорился о временной аренде помещения.
Под аккомпанемент перешептываний и стонов от невыносимого запаха труп раздели, и, стукнув каблуками, Мейбл приблизилась к столу, разглядывая открывшуюся картину.
- Ага! У него есть соски, глядите, - с видом только что выигравшего дело адвоката Мейбл указала на две темно-зеленые точки на покрытом чешуей теле. - А говорили, не млекопитающее. Еще какое млекопитающее!
Очень схожие с человеческими гениталии у трупа тоже имелись - какая мутация могла заставить их вырасти на теле рыбы, науке было неизвестно.
- Все потому, что это человеческое отродье, - Мейбл снова включила машинку неостановимой лжи. - Жабры, которые, как известно, позволяют рыбам дышать под водой, у него выросли потому, что он под водой и родился. От вполне человеческих родителей. И знайте, люди! Такие, как он, живут скрыто и не хотят, чтобы мир о них узнал. Сейчас его изучат, а после увезут в Бримстоун, и тогда его разъяренные собратья заполонят собой порт. А потом, возможно, и весь город, почем нам знать?
Вечно они из своего Бримстоуна лезли не в свое дело. Безымянная мисс даже не представляла, насколько она была права в отношении не только учащихся и преподающих в Бримстоуне, но и в отношении самого Адама Спенсера, который, как ни старался, промолчать в подобных ситуациях просто не мог. Все-то ему надо свет истины в массы нести, представляя себя Коперником от биологии, не иначе. Женщина его отчитывала, а он глубже вдыхал порожденную доками рыбную и гнилостную вонь, и несколько несдержанно порой сдавливал в ладони ее плечо. Игнорируй это, Адам, игнорируй. Людям, самообразованием не озабоченным, все желалось объяснить магией, проклятиями и домашними эльфами. Как век-два-пять назад. Никакого прогресса. Еще и палки в колеса другим вставить – чтоб не дай бог ничего нового не узнать, вдруг картину мира перестраивать придется? Как обиженный ребенок, Адам поджал губы и фыркнул. Зацепила за живое, вредная маленькая женщина.
Низкий потолок, грязный пол, исчерченный бесконечными следами человеческих ног. Хмурый аптекарь с серым лицом и чернеющими ногтями на трясущихся руках. Шкафы с замочками, ручки которых для лучшего эффекту стянуты веревками. Тусклый свет, который мистер Сандерс тщетно пытался улучшить. Адам Спенсер, споткнувшийся об порожек. Отпустив надоедливую незнакомку, он плавно приблизился к трупу. Мужчины, старательно избегающие физического контакта с телом, чем пуще прежнего раздражающие Адама, в немом трепете отступили к стенам.
Адам глядел на тело в некоторой задумчивости некоторое время. В какой-то момент откуда-то из глубин тонкого кишечника начал подниматься зыбкий страх, суеверная тревога, свойственная в некоторой степени всем людям. Однако Адам потряс головой и похлопал себя по щекам, приводя свою шаткую психику в норму. Что за бред, это просто неизвестное животное. Быть может, кто-то даже уже изучал нечто подобное, просто Адам не знал – это, в конце концов, амфибия, все же не рыба.
Взглянув на щуплого бородатого мужичонку, жавшегося за спину Сандерса, Адам окончательно запутался в своих чувствах. Это нагнетание, созданное усилиями драматичной барышни, влияло на него, заставляя его самого будто бы поддаваться этим настроениям. Да какого черта?! Резко сорвав перчатку, Адам дернул шейный платок на трупе и дотронулся до его шеи. Три, два, один – ничего не произошло. Победоносным взглядом смерив мисс Предрекающую конец, Адам неприятно улыбнулся и принялся рыться в своем чемоданчике.
Постепенно он избавил тело от одежды. Не без помощи Сандерса, предпочитающего, к слову, помогать в перчатках.
- Молочные ж-железы, - парировал Адам, чей эмоциональный фон плавно достигал определенного баланса. – Им-меются также у однопроходных. Эт-то животное может быть столь же сп-порным, как утконос в свое время. Если у него есть п-п-признаки того, что это мл-лекопитающее, это не значит, что оно – произв-водное человека.
Не умея ругаться в традиционном смысле, Адам пытался победить тем путем, каким ему было привычнее – через аргументированный спор. Он, правда, не чурался обманывать в некоторых мелочах, но в своей голове полностью оправдывал это тем, что сия леди также играла не по правилам, делая ставку на артистизм. Своей целью, помимо изучения образца, он ставил также недопущение распространения глупых суеверных слухов. В этом все средства были хороши.
Адам смотрел дальше. Он обнаружил пупок, и это поставило его в некоторый тупик. Если существо было амфибией, разве не должно было оно рождаться из яйца? Ни одной живородящей амфибии Адаму известно не было. Стоит навести справки. Он перешел к брюкам, покрытым странной слизью. Органы размножения близки к человеческим у мужской особи. Отсутствие оволосения, а также более упругая кожа, нежели у человеческой особи смутили Адама. Он нахмурился, проводя в мыслях аналогии с известными ему животными, но его вновь сбили.
- Послушайте! – начал он неприлично громко, но тут же стушевался и стих. – А вы не предполагали, чт-то кто-то м-может напасть на порт из-за того, что в-выражаясь вашими словами, вы «накаркаете» это? Не б-боитесь навлечь беду пересудами?
Выдохнув, Адам продолжил:
- К-конечности деформированы. Коленные с-суставы буквально вывернуты. П-поглядите, Сандерс, стопы смотрят вразлет. Между пальцев переп…перепонки, доходят до д-дистальных фаланг. Грудная клетка в..впалая, грудина выступает вперед. Жировая ткань, очевидно, п-практически отсутствует…Необходимо вскрытие.
Сандерс, не без некоторого недовольства наблюдавший, как Адам голой рукой дотрагивается до трупа, приблизился, держа в руках деревянную миску с водой.
- Ни единого следа волос. Ни пушка, ничего. Посмотрите, как расширены поры. Его железы могут выделять ядовитый секрет, пожалуйста, Спенсер, ополосните руки.
►
- Предупрежден - значит вооружен, - просто ответила Мейбл, даже слегка улыбнувшись одними губами. Голос её сделался мягким и спокойным, не таким истеричным - она пыталась найти к оппоненту другой подход. - Часто ли вы встречаетесь лицом к лицу с опасностью, Адам? Есть ли у вас дети или родственники, за чью судьбу вы переживаете? Хотели бы вы жить по соседству с чудовищем, которому чуждо все человеческое?
Адам её игнорировал, чем решительно выводил из себя. Ответ на все эти вопросы - четкое "Нет", она была уверена в этом, но ученому, видно, гордость не позволяла в этом признаться. Морячье по углам зашепталось.
Под этот звук Мейбл решила, что настало время ей немножко помолчать. Пока что она реагирует на выводы Адама одними лишь эмоциями, из-за чего все больше и больше становится похожа на необразованную, неавторитетную деревенщину. Покамест стоит помолчать, пораздумывать над аргументацией, сочинить что-то зловещее и дать Адаму возможность высказать свои доводы, чтобы потом блистательно их опровергнуть.
Прозвучало слово "вскрытие", и воспользовавшись своим приглашением в первый ряд, Мейбл приблизилась к столу, прошелестев юбками. И очень неудачно споткнулась о собственный подол, проклятый недосып.
Мейбл полетела на Адама, Адам полетел на пол, мисочка с водой полетела в воздух, вода полетела к потолку и вниз - прямиком на объект жаркого спора. Шлеп!..
- Извините... Простите... Ушиблись? Бес попутал... - разобравшись в собственных юбках и чужих конечностях, Мейбл с трудом встала на ноги и остановилась как вкопанная, услышав странный звук. Звук был такой, как будто в аптекарскую лавку зашел старый Билли, чтобы похаркать и здесь, но исходил он от стола с трупом. Он хрипел, и, к своему ужасу, Мейбл увидела, как вздымается его грудная клетка.
- А НУ БЕЙ ЕГО! - заревел кто-то сзади, но было поздно.
Острозубое чудовище с глазами навыкате резко повернуло голову в сторону Мейбл и Адама - как будто он слышал и чувствовал, сколько всего они успели о нем уже наговорить. На долю секунды Мейбл решила, что все в полном порядке и никаким смертоубийством происходящее не закончится - просто они сейчас все тихо-мирно обговорят, получат ответы на свои вопросы и разойдутся по домам, но мысль эта оборвалась и улетела куда-то в небытие в тот момент, когда лапы бывшего покойника сомкнулись на её горле.
Теперь глаза лезли из орбит у неё - она оглядывалась в поисках помощи, не в силах закричать, и резко сообразила, что нужно делать. Она дернулась вперед и боднула чудовище в грудь, выпутываясь из его хватки, и резко дала деру из аптекарской лавки, хрипло и пискляво рявкнув:
- ВОН! ВСЕ ВОН!
И понеслась как можно дальше, куда глаза глядят, спотыкаясь на ходу. Черт бы побрал этого Олли, вздумалось ему сегодня утром наткнуться на этот труп! Если бы только его нашел его папаша... В воду его - и дело с концом... Не человек это. Тварь...
Она врезалась в кого-то из прохожих, резко крутанувшись на месте и свалившись на мощеную улицу пыльной кучей. Бросила взгляд назад в поисках чудовища, и нашла его - выходит из дверей лавки, чувствуя себя явно неуютно в свете дня. А неподалеку - Адам, собирает в чемоданчик инструменты, которые, вероятно, выронил во время побега.
Мейбл позвала его по имени, пытаясь привлечь его внимание. Если задержится слишком надолго, то чудовище его настигнет. Ох и вправду, накаркала она беду.
Можно было бы запрыгнуть в экипаж и уехать наконец-то домой, но совесть у Мейбл все еще была на месте. Если бы не она и её проповеди, чудовище увезли бы в Бримстоун, где ничего подобного не случилось бы. На всякий случай придерживая край платья, Мейбл побежала в сторону Адама, на лету спихнув его за угол ближайшего дома.
- К черту ваши инструменты, он еще рядом! - зашипела она, потащив его за локоть. - Оставьте его морякам - пускай прихлопнут его веслом насмерть уже...
Отредактировано Mabel Lynch (20 декабря, 2017г. 01:16:16)
Мисс Прорицательница продолжала морально напирать, но делать это стала несколько мягче. Ее тон вызвал в Адаме какое-то гадливое чувство, будто вокруг него без его ведома схлопывалась ловушка. Будто она знает нечто такое, чего сам он пока не видел, не замечал. Это ощущение заставило его временно прекратить препирательства: он должен был пронаблюдать за ней и понять, где именно для него готовится силок.
Адам не знал, что руководило этой женщиной, когда она решила напереть еще и физически…Все произошло так стремительно, что он и сам не понял, как очутился на полу, больно обжигая локти о ткань одежд. Он едва не ударился головой, а любительница страшных баек приземлилась сверху, вызвав в Адаме сначала волну праведного гнева, а после столь же праведного смущения. Он бы отчитал ее, и даже открыл было рот…да вот рот издал совсем не те звуки, какие Адам ожидал. Ошарашенно уставившись на оправляющую юбки горе-предрекательницу, Адам рот закрыл. Звуки не прекратились. Только тогда он понял, что издает эти звуки нечто…Лежащее на столе?!
Как подорванный, он вскочил на ноги, забыв отряхнуться от летней пыли. Животное ожило, и, более того, решилось напасть. Да на кого – на женщину! Застывший Адам ни пошевелиться, ни что-то сказать не мог. Эта сцена каким-то дьявольским ужасом сковала его ноющее тело, психика впала в заторможенность, а сам он превратился в подобие восковой фигуры. К счастью, того же нельзя было сказать про Сандерса, блестяще находящегося в любой жизненной ситуации: он немедленно бросился на помощь даме, подхватив чудище сзади под передние конечности. Он повалился спиной на стол, с усилием утягивая монстра за собой, однако сдался, когда получил острым локтем под дых. Трясущегося в абстинентном синдроме аптекаря и след простыл, только гулко хлопнула дверь, притаившаяся промеж шкафчиков. Люди врассыпную бросились кто куда, пара человек юркнула под стол или за тяжелые товарные ящики. Остальные, шумя и подталкивая друг друга, протискивались через входную дверь, испытывая ее ржавые петли на прочность. Некто подхватил Адама под локоть и уволок к окну. Со звоном посыпалось стекло, трещали выпадающие наружу трухлявые рамы. Опомнившийся точно ото сна Адам быстро схватил свой чемоданчик и последовал за своим спасителем, выпрыгивая на каменистую светлеющую улицу. Тот ужас, какой он испытал, не то отступил, не то достиг той крайней точки, за которой уже ощущался разумом как нечто органичное. В отличие от человека, чья облаченная в грязный синий спина мелькала теперь где-то вдали, Адам Спенсер идею погнаться за миражом не бросил. Чистое безумие, свойственное всем ищущим умам. Он торопливо направился назад на улицу, куда выходила злополучная дверь. Увы, уже на углу здания в него врезался один из бегущих людей, отчего закрытый на одно крепление чемодан сделал кряк и выпустил наружу часть тех инструментов, что в нем хранились. Паникуя, Адам поспешно склонился и принялся собирать все свое драгоценное добро.
Чудовище не просто вышло на свет божий. Не просто огляделось, оценивая обстановку. Оно сознательно оправило на себе те остатки одежды, какие дерзкие ученые не успели с него снять. Адам Спенсер, знающий, что никакого сознания у животных быть не может, застыл как вкопанный, продолжая на чистом автомате собирать инструменты. Что это, черт возьми, за тварь такая?! Погруженный в мрачные мысли, он не слышал, как его зовут по имени. Время вокруг него будто замедлилось. Крутилась изучающая обстановку тварь, раздувая узкую грудную клетку с выдающейся грудиной. Когтистые пальцы застегивали пуговицы, они, черт побери, застегивали пуговицы!
От столкновения с женщиной щипцы, которые Адам сжимал в руке, отлетели куда-то под здание. Его утащили в переулок, из которого он выбрался десятком секунд назад. Опять она! Да что с ней не так?!
- Это ваши фокусы?! – в каком-то нечеловеческом возмущении зашептал Адам. Затем он вдруг опомнился. Ну как обычная женщина могла поднять из могилы труп неизвестного чудовища? Магией фей что ли? Бред. Адам смотрел на нее некоторое время, а после дернулся в ее сторону, хватая за плечи и приближаясь к ее лицу.
- Нет! Н-ни в коем случае! Это существо мо-может обладать в-высшей нервной д-деятельностью или быть блестяще отд-д-дрессированным! Мы д-должны п-последовать за ним!
Охватившее Адама возбуждение было еще более сильным, нежели то, что владело им ранее, когда монстр только был обнаружен. Его язык заплетался, скакали интонации. Он слишком сильно вцепился в прорицательницу, да что там! Он потащил ее за собой и крадучись выглянул из-за угла. Пугая прохожих, оживший труп ринулся в сторону доков, туда, где вода достигала наибольшей глубины. Люди бросались в стороны, крича и охая. Одна из столь же решительных, как спутница Адама, женщин, бросила в монстра кочаном капусты, а после осела, принимаясь креститься. Встала на дыбы лошадь, устало тянувшая экипаж. Ухватив даму за запястье, Адам резво двинулся следом. Им приходилось проще, чем монстру: тот расчистил для них проход. Парад напуганных, непонимающе хлопающих глазами людей, а в центре – пара безумцев, преследующих опасность.
- Нам нужно…- начал Адам, но громкий возглас его перебил.
- Ведьминские проделки! – высокий тощий мужчина, в чью рыжую бороду точно искры вплетались одиночные седые волосы, поймал спутницу Адама за вторую руку. – Ты, ведьма, навела порчу на это место! Ведьма!
- Ведьма! – подхватила бойкая торговка, чей темный передник блестел от слизи и рыбьих останков.
Мистер Спенсер, не терпевший веры в сверхъестественное в любом виде, с трудом совладал с дрожью, охватившей его во время преследования. Он выступил вперед, локтем отстраняя мужчину от спутницы и с вызовом взглянул на него снизу вверх.
- В-вы мешаете н-научным сотрудникам д-делать свою работу.
- Ба! Какую, дьявол вас разбери, работу! Мерзкие отродья, кого вы со дна морского подняли! – разбитная торговка выскочила из-под руки рыбака и ткнула указательный палец в грудь Адама. – Что, нечего сказать? Глазки-то забегали, забегали!
- Вы с ума сошли! - если бы не неиллюзорная вероятность быть схваченной чешуйчатыми руками и придушенной прямо здесь и сейчас, Мейбл бы остановилась и хорошенько тряхнула бы Адама за плечи. Вместо этого она сбивчиво бормотала себе под нос, продолжая тащить его как можно дальше от места происшествия. - Вы не видели, как он схватил меня? Если бы не ваш мистер Сандерс, то я бы отвела душу прямо там. Это существо опасно, Адам!
Но ученого как будто нечистая сила взяла, и Мейбл не успела опомниться, как обнаружила, что теперь тащит не она, а её, и не прочь, а наоборот - поближе к чудовищу. Люди бежали прочь, а Адам несся к эпицентру опасности, утягивая за собой и её.
- Адам, подождите! - возопила Мейбл, предчувствуя что-то нехорошее.
Вокруг творился такой кавардак, как будто всему виной не таинственное чудовище, восставшее из мертвых, а очередная промышленная революция, которую назначили аккурат на сегодняшнее утро. Мейбл прилетело по затылку морковкой, и она скривилась, больно схватив Адама за запястье - чтобы он уже вернулся в реальность, наконец, и понял, что отсюда пора уходить.
Словно в отместку за этот жест, кто-то также больно стиснул за руку саму Мейбл. Она уже думала начать плеваться ядом и хорошенько выругаться, как её взял самый натуральный страх - несколько лиц, одинаково уродливых и злобных, заполонили собой все её поле зрения.
- Ведьминские проделки! Ведьма! Ведьма!..
- Я бы попрос... - Мейбл оборвалась на полуслове, когда прямо в глаз ей прилетел сгусток тягучей холодной слюны.
"Ничего, ничего, это твой крест. А каково было ведьмам в средневековье? Терпи давай."
- Я бы попросила! - рявкнула она одновременно со сбивчивыми словами Адама, но её слов никто не услышал. От злобного рыбака её перегородила облаченная в синий сюртук спина, венчавшаяся рыжей лохматой головой, и Мейбл на мгновение окатило приятным чувством защищенности. Эк хорошо нынче рыцари маскируются!
Она смахнула плевок с лица и теперь уже сама выступила вперед, перегораживая устрашающей торговке доступ к Адаму.
- Уберите руки! Мы ученые! - громогласно заявила она, нацепив на лицо такую страшную гримасу, что сама бы испугалась. - Вы ведь сами не знаете, что это было! Ну, ну? Кто-нибудь из вас может нам внятно объяснить, что это было за существо? Нет? Тогда не мешайте моему коллеге искать ответ на этот вопрос!
Мейбл будто подменили. Она так долго притворялась, что помогает своими сказками простому народу, что и сама в это поверила. А теперь они готовы на вилы её поднять - так, получается? "Да катитесь вы к чертям!", - думала она, с омерзением вглядываясь в глупые грязные лица.
- Не надо ничего искать! - бойкая торговка вышла из себя и толкнула Мейбл в плечи так, что она опасно пошатнулась, попятившись назад. - Не надо совать сюда свои ученые носы! Убирайтесь подобру-поздорову, а не то хуже будет!
- Никуда мы не уйдем, - гневно раздувая ноздри, Мейбл покачала головой. - По крайней мере, до тех пор, пока не получим образец для изучения. У вас тут совсем мозги прогнили от гнили и смога? Вы что, хотите трястись в страхе до конца своих дней? Дайте нам изучить ваших чудищ, и через годик-другой в Ист-энде станет безопасно!
Толпа зашепталась, вроде как притихнув. Мейбл бросила обеспокоенный взгляд на Адама, её трясло - она совсем запуталась в своей лжи и теперь уже, кажется, тонула.
- Я нигде его не вижу, - тихо, боязно и виновато пробормотала она так, чтобы только он услышал.
В толпе раздался кашель. Такой тихий, аккуратный, как будто кто-то пытался привлечь к себе внимание.
- Через годик-другой, - заскрипел старческий голос позади беснующейся толпы. - Нас тут не останется.
Тук, тук, тук. Толпа расступилась, и на Мейбл с Адамом вышла скрюченная, абсолютно жуткая старуха. Один глаз голубой, а другой черный. Нижняя челюсть сильно выдается вперед, правая рука окоченела и съежилась, будто пораженная инсультом, а узловатые пальцы левой руки сжимают трость, сделанную, кажется, из старого весла.
- Два десятка лет мы живем бок о бок с ними, - заскрипела старуха, буравя черным глазом то Мейбл, то Адама, и взгляд этот прожигал в гадалке дыру, заставляя позабыть все, что она успела наплести местным с утра. - По ночам они шастают по улицам, продают поднятую со дна морского дрянь, покупают всякое... А поутру их уже нет. Два десятка лет это происходит каждую ночь, и мы не знаем горя. Испугают ребятенка, заигравшегося допоздна, да и все. Одно только... кхе... Одно только правило! Не трогать их, не прикасаться к ним, и не смотреть им в лицо. Двадцать лет никто не осмеливался это правило нарушать. А вы нарушили. Как вы двое обеспечите нашу безопасность после того, что натворили, мм? - последнюю фразу она выкрикнула так внезапно, что Мейбл подскочила на месте, ожидая смертельного удара тростью по виску. - Уходите. Уносите ноги и не возвращайтесь, не то пожалеете, что родились на свет.
Вся храбрость Мейбл куда-то испарилась. Она хлопала ртом, как выброшенная на берег рыба, но в голове только ветер завывал.
Как удивительно было Адаму осознавать, что эта несколько…своеобразная женщина, которую он схватил и потащил за собой, будто она была его самым настоящим коллегой, обладает боевым духом гораздо более сильным, чем он сам. Он как-то подзаряжался от нее, становился решительнее только от того, что она рядом с ним бросалась в бой, и была на его стороне. Он даже как-то выпрямился, приосанился, даже нос неуклюже задрал. И пусть Мейбл врала этим людям о том, что она ученая, он даже как-то пропустил это мимо ушей. В конце концов, ученый – это образ жизни, и каждый человек, почувствовавший страсть к немедленному изучению чего-либо, мог бы претендовать на это звание в том или ином смысле. Слова Мейбл может и не убеждали ту взбудораженную толпу, что обступила их с самыми неприятными, если не насильственными, целями, зато они убеждали Адама, распаляя его еще больше, играя на его уверенности. Эта ее способность заражать людей нужным настроением, которая в самом начале их знакомства раздражала его, теперь была и на его стороне и потому воспринималась гораздо позитивнее. Он, в конце концов, с трудом мог говорить: озадаченный, взмыленный, взволнованный. А она – могла, и делала это действительно убедительно. Ей, увы, не хватало лишь знания сложных слов, которые так легко заставляли людей озадаченно затихать.
- А? – шепот все еще не представившейся женщины отвлек Адама, впавшего в какой-то транс от слишком быстро сменявшихся декораций. Он потряс головой, а после привлек ее к себе, чтобы она повторила. Осознав, что именно ему хотели доложить, Адам привстал на цыпочки и торопливо огляделся. Действительно: люди, увидевшие монстра, уже пришли в себя и хлынули назад на дорогу, окончательно запутывая его след. Похоже, это была неудача. Что ж, не в первый и не в последний раз.
- В-вы не знаете, о ч-чем г-говорите, - начал Адам. Он хотел заметить, что в портовом районе высокая смертность, большое количество смертей просто не диагностируется, и это может быть последствием того, что эти твари поселились здесь. Хотел заметить, что они могут травить детей нарочно или нет. Что все эти договоры – особенно с животными – чушь, и эта старуха очевидно сошла с ума. Что от неизвестного племени – даже если предположить, что существа его составляющие достаточно разумны – можно ждать чего угодно. Но – эти взгляды, полные слепого гнева и несокрушимой решительности, язык тела людей, что готовы были обвинить в проблеме не тех, кто является ее причиной, а тех, кто о ней говорит… Адам и без слов понял, что в этот раз шумная толпа не шутила. Его ладонь легла на спину спутницы – немыслимый для него жест, продиктованный превысившим все лимиты стрессом.
- П-п-пойдемте, миссис С-сандерс. Д-дадим этим людям нас-сладиться их п-проблемами, - его голос звучал непривычно строго даже для него самого. Эта показная гордыня была его психологической защитой. Впервые за долгое время Адаму пришла идея о том, чтобы хорошенько напиться. Это было слишком – все это.
Осточертевшие за короткую городскую вылазку серые камни, крошащиеся мелкие кирпичики в стенах, черный дым, смешивающийся с поднимающимся от воды паром, слякотные дороги и слякотные люди. Адам не знает, куда спрятать глаза, когда его нервы постепенно расслабляются. Он все так же придерживает спутницу за талию, стараясь не смотреть на игривые белые кудряшки у угла нижней челюсти. Его лицо вновь краснеет пятнами, а вздохи срываются ото рта слишком часто.
Они добираются до перекрестка – того самого, где началась их короткая не возымевшая успеха погоня. Адам смотрит на пару инструментов, оставшихся блестеть на сыром камне, и опрометью шагает к ним, но вдруг замирает и медленно разворачивается к спутнице.
- П-прошу прощ-ения, - ничего не уточняя и не пускаясь в объяснения, он с опущенной головой поворачивается назад и все же шагает к инструментам. Теперь все его действия были медлительны, заторможены, этакая реакция на сверх-стресс. Он испытывал жгучее желание забраться поглубже в свою нору и не видеть людей день-другой. А после разузнать побольше о тех слухах, что озвучила им проклятая старуха.
Боевого духа как не бывало. Руки Адама как-то незаметно утянули её прочь, но она долго еще смотрела в скрюченное лицо старухи, и несколько раз оборачивалась по пути, с ужасом понимая, что карга внимательно, не мигая смотрит им вслед. Гадалка задумчиво споткнулась, почти подвернув лодыжку, и это дерганое движение словно привело её в чувства.
Курносый веснушчатый нос молодого ученого грустно поник, и даже искоса глядя на его профиль, Мейбл заметила, как он изменился в лице. На него будто перекинулся этот неосязаемый, мрачный, потусторонний траур, который изрыгала на них та жуткая старуха, и Мейбл постепенно осознала, что виновата в этом она одна. Если бы она просто поехала домой...
Окутанная тяжелым смогом пристань оказалась далеко позади, и с них словно спали невидимые чары. Вокруг снова раздавались голоса прохожих, цоканье копыт и вопли малолетних продавцов газет, как будто Адам и Мейбл пришагали своим ходом с того света в мир живых.
Рядом зазывно махал кнутом извозчик, ожидая пассажира. По странному стечению обстоятельств, до него ровно столько же шагов, сколько и до склонившегося над своим разбросанным скарбом молодого ученого. Мейбл хмурилась, кусая щеку изнутри, пока не определилась окончательно с тем, как ей быть.
- Дайте мне минутку, - на поясе у неё висел небольшой матерчатый кошелечек, из которого она извлекла два шиллинга и вручила извозчику. - Не берите пока никого.
За сим она, цокая каблуками по мощеному перекрестку, вернулась к Адаму, который, казалось, запутался в собственных инструментах и отчего-то как-то медленно собирал их обратно в чемоданчик.
По правде говоря, Мейбл даже не знала, что ему сказать. Даже не была уверена в том, стоит ли ей представиться, потому что мысли, которые она спешно собирала сейчас в готовящуюся речь, могли бы когда-нибудь навредить её работе. Но просто так сесть в экипаж и уехать она попросту не могла, иначе бы несколько ночей потом ворочалась бы во сне и мучалась мыслями о том, как неловко завершился этот случай.
- Адам, - гаркнула она, прочистив горло и скрестив руки на груди. - Я хотела сказать... Мне жаль, что все так вышло. Вы, наверное, думаете, что я выросла в каком-то амбаре и вместо учебников слушала бабушкины сказки, но...
"Что ты несешь? Куда ты клонишь? Ему это разве интересно?" - Мейбл зажмурилась и тряхнула головой, будто стирая сказанное из памяти, и продолжила, как ни в чем не бывало.
- Эти люди заблуждаются, и я думаю, что им грозит опасность. А еще я думаю, что от этой опасности их спасете вы. И такие, как вы. Как вы бросились за этим чудовищем... В общем, не каждый солдат бы на такое решился. Я надеюсь, что вы еще найдете хороший образец и совершите настоящее открытие, и тогда я не стану вам мешать и баламутить воду, обещаю. Вы были молодцом, а я ошибалась. Прощайте, - Мейбл развернулась на каблуках и быстро зашагала в сторону экипажа прежде, чем ученый успел бы что-либо ей ответить. Она очень редко позволяла себе простую искренность, тем более редкими были подобные речи от сердца. Не привыкшая говорить то, что думает, она по-настоящему боялась услышать живой отклик на собственные порывы, поэтому уносила от Адама ноги на полной скорости.
- Занято, - тявкнула она на красивую девицу, уже порывающуюся залезть в зарезервированный Мейбл экипаж. Извозчик лениво пустил по перекрестку, и медленная повозка стерла весь эффект от её стремительного побега, что дало немного времени на размышления. Нервно выглянув в окно, она обнаружила, что экипаж понес её обратно, мимо Адама.
- Меня зовут Мейбл Линч, - с едва проклевывающейся улыбкой сообщила она, щурясь от выглянувшего на мгновение солнца.
Вы здесь » Brimstone » Завершенные эпизоды » О свете и приятном полумраке
