Возвращение с четырёхмесячной поездки было крайне занимательным ощущением. Это всегда странное сочетание усталости, суматохи, тоски и раздражения в начале (когда пакуются все твои огромные деревянные чемоданы и коробки, а у детей теряется клетка с игуаной, очередным "сезонным зверинцем"), и ностальгической, тёплой волны, когда ты сходишь с парома в Эдинбурге. Шону было необходимо отдать дань уважения матушке в Уэльсе и паре кузенов, ныне ведущих дела в Шотландии, и он посчитал такой маршрут наиболее подходящим. И там и там можно было посетовать на то, что они тут совсем проездом и им надо ещё вернуться домой и распаковать все ящики и игуану, переданную транспортной компании. Потому каждый визит сократился до недели, за которую щёки Феликса и Фелиции теребили так часто, что они болезненно начали воспринимать прикосновения к своему лицу. А сейчас все уже ехали в омнибусе по пути в Лондон, в весьма пёстрой, как то часто бывает, компании.
Напротив Шона сидела милейшая барышня, отгороженная от внешнего мира телесами своей внушительной престарелой компаньонки, дальше по лавочке друг напротив друга два коммерсанта, читавших уже третью по счёту газету (которыми они обменивались, когда заканчивали чтение своей), далее студент и напротив него болтливый "малость подвыпивший" мужчина, создававший какофонию на весь омнибус. На особо ярких словесных оборотах Феликс иногда выглядывал из-за отца, уже готовый сунуть свой любопытный облупившийся на солнце Бразилии нос в дела мордобойные. Но насмешливый взгляд Шона всегда возвращал Феликса на место. Другие пассажиры старались либо не смотреть в сторону шумных попутчиков, либо смотрели укоризненно. По вздымавшейся груди старой компаньонки было понятно, что она близка к замечанию.
Шон же, слишком вымотанный огромными петлями по британским островам, был в лениво сонном состоянии, когда любые голоса сливались в одну ноту, монотонную, как колыбельная. И, наверное, он так и задремал бы, проспав все оставшиеся четыре часа до Лондона, если бы в какой-то момент омнибус бы основательно не тряхнуло. Всех пассажиров щедро подбросило на местах. Фелиция неодобрительно шикнула на упавшего ей на колени Феликса, коммерсанты почти синхронно ругнулись, девушку вдавила в стенку её же спутница, студент взвыл, потирая новообретённую шишку, а подвыпивший болтун выразил общее мнение о ситуации. Омнибус остановился. Вышедший шумный пассажир впустил в душную клеть свежего, летнего ночного воздуха, и все впервые поняли, насколько тягостно было сидеть в этой коробке всю дорогу. Студент выскочил почти сразу за своим "кумиром", один из коммерсантов глянул на часы, помянуя про торги в Сити через восемь оборотов, а Шон просто глянул на детей.
- Пойдёмте выйдем, пока есть такая возможность?
Два счастья и наказания синхронно закивали головами.
Ночь была упоительной. Она ещё несла прохладу обманных весенних ночей, но, в тоже время, пахла английским летом. Не удушающим маревом Аргентины или Мексики, а именно летом. Извозчик и пара охранников сгрудились вокруг колеса, над ними же стояли студент и разговорчивый.
- Джентльмены, - Шон подошёл и коснулся полов своей шляпы.
- Колесо раскололось, - не поднимая глаз от повозки прокряхтел извозчик. - В мясо, спицы слетели.
- Но у вас ведь есть запасное? - уточнил Шон, покрутив в руке свою неизменную трость.
- Есть, - скрипнул под стать старому транспорту мужик, - его подбить надо, и поменять. Всем бы выйти, мы пока приподнимем транспорт да насадим.
Шон кивнул и отошёл назад к пассажирам, тактично донести до них мысль о том, что прогуляться сейчас будет лучшей идеей. Пока он это делал, Феликс подошёл к разговорчивому и тактично подождал, пока его заметят.
- Сэр, - начал он привычно и усиленно занижая подростковый голос, - Извините, сэр, я знаю что не тактично задавать вопрос о давно прошедшем разговоре, но не могли бы вы показать ещё раз как вы крутили тому человеку ухо?
- Феликс! - шикнула в возмущении его сестра, - Разве так можно? Надо сначала представиться, и узнать имя человека. Кхм-кхм, сэр, простите моего брата, его зовут сэр Феликс Блейк, а меня - леди Фелиция Блейк, - девочка сделала пристойный книксен, - Так вот, ваше красочное описание вашего... кхм... жизненного опыта, вызвало живой интерес моего брата. И если вас не затруднит, он хотел бы знать, как вы крутили ухо тому человеку?