Время неумолимо быстро бежало вперед, стоило только задуматься хотя бы на минуту о том, что вот уже как год Элли живет нормальной жизнью, не голодает, не мерзнет, не знает других забот кроме как уборка таверны и оказание помощи всем, кому можно, так мурашки по спине бегать начинают. А уж если еще вспомнить, что волосы у нее уже достигают лопаток и платья в последнее время она носит куда чаще штанов, так вообще хоть отнимай стакан у Франца и глотай содержимое залпом. Кстати, о Франциске… Так много хочется рассказать об этом мужчине, но в то же время так мал слов приходит на ум, потому что он умудрился стать чем-то личным, сокровенным, желанным и единственным. Этот хитрый усатый картежник, не выпускающий из рук бутылку и знающий адреса всех борделей ы Лондоне стал для девушки настоящей защитой и опорой, он стал той поддержкой и твердым плечом рядом, в котором она так отчаянно нуждалась. Он стал возлюбленным, единственным мужчиной, засевшим в ее сердце настолько глубоко, что его теперь ни за что оттуда не выковоришь. С ним было пройдено многое (и все это за один только год!), многое пережито, ему единственному она открылась полностью, без утайки, и за ним единственным, кажется, готова пойти на край света.
Теперь их разношерстная семья снова была вся в сборе, Арон вернулся из своего долгого путешествия, правда что-то его там изменило, их друг стал другим и это понимали все, это накладывало тень на все радостные солнечные деньки, которые и так были не самым частым явлением в городе. Но все-таки солнцу удалось сделать свое дело – на лице Шевон проступила россыпь веснушек, и теперь придется ждать чуть ли не до зимы, чтобы те постепенно скрылись с лица.
- Сейчас их не так много. – Девушка смешно скосила глаза, стараясь разглядеть маленьких проказников на своем лице и даже перестала выравнивать мебель в зале. Вот уж действительно – день близится к вечеру, а в Сирене ни души! Просто магия какая-то! – Вот именно, что не представляю, а потому уже знаю, что ты что-то задумал. По твоим хитрым глазам вижу, они у тебя точь-в-точь как у Беса, когда тот на рыбу твою зарится.
Элли засмеялась и отвернулась, лишь бы не замереть в неловкой позе. Оставаясь один на один, они все равно очень часто были похожи на робких юнцов, не знающих, как подступить к делу, благо, Найт в подобных вещах был куда более опытен и уже очень скоро неловкость развеивалась, ей на место приходило спокойствие и уверенность, что все происходящее истинно верно и ничего другого просто быть не может.
- Еще раз повторяю, если это очередная колода карт, то у меня не получится играть так же хорошо, как и у тебя, как бы ты меня не учил, видимо, это просто не мое и… - Без задней мысли Элли оборачивается и слова все тут же комом застревают в горле, а пальца в мгновение ока леденеют. Влажная тряпка, которую те до этого момента крепко сжимали, падает на пол, только на нее не обращается никакого внимания, потому что сердце девушки уже как бешенное колотится в груди, когда до ушей доходят все дальнейшие слова контрабандиста. Что-то в сознании радостно вопит от счастья, ведь о чем-то подобном когда-то давно мечтала маленькая девочка, но что-то другое отчаянно вопит от ужаса, потому что на самом деле Эллери ничего подобного не ожидала от слова «совсем» и сейчас смотрит на мужчину широко распахнутыми глазами, боясь даже глубоко вдохнуть.
БАХ!
Это входная дверь открылась с грохотом подобным землетрясению.
Элли вздрогнула, подпрыгнула, от испуга схватилась за ближайший стул и ошарашено посмотрела на влетевшую к ним женщину с… маленьким ребенком.
- С… папой? – Голос у Шевон звучал совершенно неестественно, потому что она даже при всем своем желании не могла бы понять, что вообще тут происходит. На нее однако никакого внимания не обращали.
- Знаешь, я тут подумала… - продолжала неизвестная женщина, - хрена лысого я должна горбатиться одна целых два года, а ты все это время прохлаждаться. Я не дура, прекрасно знаю, что все обещания, которые мужчины произносят, когда видят перед собой женскую грудь, можно смело забывать, как только они натянут на себя обратно штаны, но, милый, наша бурная ночь любви дала свои плоды, а ты ко мне даже не зашел ни разу. Поэтому решили зайти мы.
Выделив последнее слово, женщина уверенно ладонью подтолкнула маленькую девочку, все это время держащую ее за юбку, вперед.
- С ребенком на руках мне нормальной работы не видать, а ты, я вижу, неплохо тут устроился. Отцом ты будешь, конечно, ужасным, но не одной же мне страдать?
Женщина исчезла из таверны так же быстро и внезапно, как и появилась, и если бы не девочка, с полными глазами ужаса оглядывающая по сторонам и вот-вот готова зарыдать в три ручья, можно было бы списать все на галлюцинации.
- Франц! – Элли вышла из ступора раньше, не понятно зачем выкрикнула имя мужчины и, позабыв обо всем прекрасном, что намечалось здесь всего несколько минут назад, метнулась к малышке, подхватив ее на руки. – И когда ты собирался сказать, что у тебя есть ребенок?!

Это все напоминало сон. Самый настоящий несуразный сон, в котором тебе сначала снится одно, а потом по щелчку пальцев начинается сниться что-то совершенно другое, и ты даже понять не можешь, каким образом сказка превратилась в трагедию. Требовалось время, чтобы принять и уложить в голове все новости. Конечно, за пару минут это сделать сложно, и Элли до сиз пор ощущает себя где-то не здесь, но в любой паре (да, в паре) всегда есть тот, кто паникует больше, и тот, кто пытается сохранить ясность рассудка. Раньше всегда последняя роль отводилась Францу, он шел в первых рядах, принимая на себя все удары и порой совершенно ненужное внимание, а Элли стояла позади и была полностью уверена, что Найт в случае чего ей обязательно поможет и защитит. Сейчас же помогать и защищать нужно было не ей, и даже не Францу в принципе. Помогать нужно было малышке, чье лицо уже распухло от слез.
- Что… нет… нет! – Шевон встрепенулась, увидев в руке контрабандиста бутылку, и тут же метнулась к нему, повиснув на этой самой руке, не позволяя ей приблизиться к лицу. – Только посмей! В какой приют, ты с ума сошел? Ты же не понаслышке знаешь, что эти приюты из себя представляют, уж более гуманнее было бы…
Элли не договорила, испугавшись собственных мыслей. Он, конечно, никогда бы не предложила убить ребенка, но уж лучше быстрая смерть, чем ее мучительное ожидание, тем более сейчас, когда лето подошло к концу и на дворе холодная осень и еще более холодная зима. Девушка перенеслась воспоминаниями в те года, когда она вынуждена была скитаться по улицам Лондона, ища для себя кров и хоть какую-то еду. Все это до сих пор заставляет табун мурашек бегать по ее спине, и если в ее силах не допустить подобной судьбы для кого бы то ни было, она приложит все силы к этому. Франциск был напуган, она не злилась на него за такие слова, к тому же и у контрабандиста жизнь никогда не была слишком сладкой, но сейчас хотелось его больно-больно так ущипнуть, чтобы одумался.
- Эта женщина… - Девушка перешла на шепот, приблизившись к мужчине. – Эта женщина тебя знала. И ты ее тоже знал. Она уверена, что ребенок твой, думаешь, если бы она просто подкидывала свое чадо, неужели она не выбрала что-нибудь получше? Не в обиду Сирене, но… серьезно? А даже если она соврала и эта девочка тебе совершенно чужая, мы все равно не имеем права бросить ее на произвол судьбы в приюте… и даже не смей коситься на бутылку, пока мы со всем не разберемся!
Сдвинув брови на переносице, Элли топнула ножкой и отошла, забрав злосчастную бутылку с собой. Юбкой своей платья она вытерла все еще бежавшие слезы с лица малышки и села на стул, чтоб не смотреть на Сьюзен сверху вниз.
- Привет… все будет хорошо, не бойся. Меня зовут Элли. У тебя очень красивая игрушка, можно посмотреть поближе? – Девочка замотала головой, крепче прижимая маленького вельветового кролика к своей груди. Даже отсюда было видно, что одно ушко у него держится не нескольких стежках, а вся ткань перепачкана пятнами разным сроком давности. Должно быть, когда-то он был светло-серым, но сейчас расцветом больше походил на корову с черными пятнами. – Хорошо. Это твой друг, да? А может, ты нас хотя бы познакомишь?
С лица Эллери не исчезала добрая улыбка, ее пальцы не переставали поглаживать такое же испачканное платье ребенка. Если Франц и ходил волком на заднем фоне, на него сейчас никто не обращал внимания, куда важнее было успокоить их маленькую гостью.
- Джек… - Тихо прошептала девочка.
- Какое красивое имя. Приятно познакомиться, Джек. – Элли взяла тоненькую лапку кролика в свои пальцы и пожала. – Вы наверное голодные?
Только сейчас она повернулась к Найту, во взгляде читалась немая просьба. Пусть сегодняшняя еда была приготовлена для совершенно иного повода, но не должна же она пропадать, в конце концов?
- И мы тоже поедим. Сьюзен, скажи, а ты любишь кошек? У нас тут живет один кот, он черный пречерный и очень любит сметану.