Если вчера у Алека просто свербило неприятное и раздражающее напряжение, то сегодняшний день он не пускал искры только потому, что прошёл флотскую мунштру. Если его не раздражала духота, то бесила несобранность их нестройной экспедиции, сейчас с трудом берущей подъём в гору. Если не это, то боязливая паранойя моряков вокруг, которые на каждый громкий крик животного суетливо оборачивались и обшаривали глазами колышащиеся зелёные волны растительности. И если даже не это, то события вчерашнего дня, и всех дней до этого. Внутри клокотало, то ли рефлексом на это жуткое уныние и зыбкий страх, пытавшийся съесть его, точно ржавчина сталь. И без того тёмные глаза мужчины казались чёрными от копившейся злобы, не знавшей своего выхода.
Когда они дойдут до Гейбла? До Руин? Когда это закончится? Когда схлопнется папка этого дела и он сможет перейти к следующему?...
Мысли о сестре невольно обратили внимание Сантара на шедшего чуть в стороне и позади Арона. Он негромко переговаривался со своей чёрной шаманкой. По губам мужчины пробежала нехорошая злая ухмылочка.
Видимо Аленари, шедшая сбоку от брата, почувствовала неладное, или может в илу привычки, двинулась вслед за ним, когда Алек замедлился и ненавязчиво сменил курс так, чтобы идти ближе к Арону. Когда они оказались достаточно близко, Мунаш, до этого негромко что-то говорившая своему спутнику, едва-едва ласково касаясь пальцами его плеча, проговорила.
- Я принесу воды, - и будто рыба в потоке косяка, скользнула в толщу людей, угрюмо бредущих через джунгли. Алек проводил худую аборигенку взглядом и хмыкнул, делая шаг и уже идя с Ароном в ногу.
- Можно казать, тебе повезло больше всех прочих, Ферро, - начал Сантар, и тон его даже был мирным. Как-будто бы он был готов закопать топор войны, заточенный той злосчастной дуэлью. - Ты по итогу этой экспедиции можешь даже найти своё место в жизни, верно?

"Ну давай", - думал с тёмным удовлетворением волка, что очень хотел свары Алек. Драка сейчас никому не нужна, да? Ему была нужна практически до чесотки, как ром иссохшемуся горлу. Он даже не даст пристрелить этого сукина сына, они просто разрешат тот вопрос, что был прерван культистами. На мозги больше не будет капать не разрубленный узел, хотя бы этот.
И Ферро, возможно обуреваемый такими же чувствами, конечно же начал огрызаться.
- Ты уверен, что не из порта? - с ухмылкой переспросил Сантар, но взгляд его был колким, свысока, - А то на вполне мирное приветствие огрызаешься как последний бродячий пёс.
"А ещё и трусливый", - Алек проследил за перегруппировкой своего оппонента одновременно с насмешкой и злостью, что сменяли друг друга с бодростью хорнпайпа. Он что, правда думает. что сможет скрыться если не под юбкой, то под рубашкой Аленари? Пф, его сестра всегда примет сторону семьи. Сантар чуть прищурился, наблюдая Арона отгородившегося от него его же близнецом.
- Спор? Интересно ты скачешь между темами, но положим, о чём споришь с нами и на что?
Алек бы с радостью поспорил на то, кто останется в этой Африке. А споры он проигрывает крайне редко, и этот не проиграл бы никогда. Он не воспринимал фразу "на троих". Для него это был спор Ферро против Сантар.

Конечно же ее не послушались. Какая неожиданность.
«Потому что мы и без «неприятельского пари» собачимся на каждом повороте, азартный ты мой!» – сказала бы Аленари. Сказала, будь они с братом наедине, а пока душеспасительную лекцию на тему «Держаться вместе или можем сдохнуть» пришлось отложить.
Пари, по правде, вызвало у нее не больше энтузиазма, чем у Алека. Будь это иное место, отрабатывай они другой приказ да в жизни бы она не отказалась от возможности поохотиться за редкой дичью. Но не здесь. Не сейчас. Что-то словно бы выпило весь привычный кураж, всю детскость и веселость, оставив злое, вязкое напряжение. Где-то тут был Гейбл – она ощущала, знала это. И он знает, что они тут, они близко, а значит, впереди ждет очередной мерзкий сюрприз. Когда? Где? За этим холмом? Вечером? На следующее утро? Какие уж тут птички…
Чувствуя, как начинает заводиться, Аленари медленно и глубоко выдохнула. И уже подыскивала слова, дабы мягко возразить, напомнить поучительную историю одного лейтенанта, которая отвлекалась на крокодила, а получила в финале двух сожранных матросов и крайне неприятный разговор с капитаном, но куда там… Алека несло.
Где-то на задворках разума будто колокольчик звякнул.
Брат больше не дразнил Арона, не подначивал его, нет. Он откровенно нарывался. Последние же слова полоснули не столько грубостью, сколько своей откровенной дикостью. 
Да разве нормальный человек способен разменять чувства к Лили – к их замечательной, умной, ласковой красавице Лили – на… на… вот это черненькое? Бред какой-то.
Аленари фыркнула, не сдержавшись:
- Что за чушь?!
Сейчас Арон вернет ее брату сочувствующе-издевательское «Ты дурак?» и будет, черт возьми, прав. Надо только между ними держаться, а то мало ли…

Его противник явно устал играть пай мальчика и наивного дурачка. Верно, потому что нихера он не пай мальчик, доковский драчливый убийца. Те кто перерезает горло с профессионализмом и хладнокровием не гоняются за птичками. И тем более не должны пудрить мозги его сёстрам. Тоже мне!...
Но вместо триумфа от ора оппонента в душе Сантара кипела банальная злость, политая керосином, присыпанная порохом. Да, он ужасно хотел этой драки. Он аж остановился от этого хамства, сжав кулак, сощурив потемневшие глаза... Всего-лишь для того, чтобы Аленари сделала шаг в сторону, для одного единственного броска...
И вдруг в голове появилась другая, куда как привлекательная мысль. Ведь никто не знает о его, Алековых способностях. Никто кроме сестры и Джорджа, которые его не предадут. Ведь все тут знают, что этот хер собачий проклят. Никто даже не удивиться слишком сильно...
Поразительно легко злость находила отклик в сердце, и вечно подавляемая сила сорвалась с короткого поводка. Бросилась на Арона, заплясала огнём по его одежде.
Никто не докажит, что Арон сгорел из-за него, Алека...
Люди вокруг воскликнули и остановились, сбоку, чёрной стрелой метнулась к Арону Мунаш, шедшая до этого на приличном и разумном расстоянии, но Сантар всего этого не видел. Злоба настолько душила и торжествовала в нём, что он не мог просто оторвать взгляда от загоревшегося оппонента.
А что? Он всего-лишь использует своё военное преимущество...
Запахло палёными волосами, скоро завоняет кожей.
"Не надейся, гнида, он сам не потухнет", - рычало спущенное и некормленное бешенство и задетое эго.

Хватило.
Алек поднимался совсем другим: из взгляда ушло сосредоточенное торжество, осталась лишь досада пополам с удивлением. И тут же распался узел напряжения в собственной груди. Всё. Закончилось.
Аленари со свистом выдохнула сквозь зубы. Надо же, дыхание задержала, пусть и сама этого толком не поняла.
Черти б драли Африку! Джунгли эти ублюдочные, и Гейбла, сучье отродье Люка Гейбла! Из-за него они здесь, из-за него ползут по лесу в чертово никуда, из-за него…
Очень хотелось повесить на бывшего третьего лейтенанта всех собак, но, увы, не получалось – навалились и виноватость, и досада на себя саму. Ведь прекрасно знала, как взвинчены все вокруг, как бесит Алека бездействие и проволочки. Знала что у них с Ароном за плечами отнюдь не годы крепкой дружбы, знала! Что, посмотрела, как они сквозь зубы три фразы процедили, и повелась, поверила, отмахнулась? Мол, большие мальчики сами разберутся, не поубивали же друг друга до сих пор?
Вот тебе и «не поубивали». Идиотка безголовая.
Если бы Джордж потребовал объяснений – она бы встряла. Может и не по уставу, но отмолчалась уже сегодня, хватит.
Однако, Джордж оказался умнее.
- Пошли.
Часть ее знала, что нужно остаться и помочь. Делать что-то. Да, там и без нее делателей хватало, но все же…
А другая часть уже вела за братом, и Аленари послушалась её, как слушалась, наверное, столько же сколько умела ходить. Не то что бы Алек сейчас угрожал кому-то или кто-то угрожал ему, не нуждался он ни в головомойке, ни в сестринском участии. Не станут они сейчас говорить. Возможно, до самого вечера. 
Но Аленари шла, просто потому, что здесь было ее место. 
Она все же обернулась, и одного взгляда на Арона хватило, чтобы вина ужалила больнее, глубже.
Идиотка. Как есть идиотка.

***
Виноватость никуда не делась. Не забили ее усталость или хлопоты по установке лагеря, и, обойдя посты, Аленари обнаружила себя у палатки Ферро.
Туземка вилась здесь же. Слова брата – злые и хлесткие – всплыли в памяти, но следом всплыло всё остальное, и стало совсем паскудно.
- Оставь нас. – И как-то в сторону, в землю. – Пожалуйста.
Выглядел Арон… нет, не на грани жизни и смерти, на серьезные ожоги лейтенант Сантар за годы службы насмотрелась с лихвой. Но всё же бывало ему явно получше.
Неловко и слегка неуклюже, она пристроилась возле постели. Вытянула ноги в высоких офицерских сапогах.
Вот бы уметь смотреть, как Лили, смотреть так, что и слова не нужны. Ну, или хотя бы просто по-дамски всплескивать руками и причитать.
Аленари не умела.
- Отцу однажды прислали из Бранденбурга фейерверки в подарок. Здоровенный такой ящик. Как увидела, сразу решила, что лучшего пиротехника, чем я в нашем доме точно нет, и устроила… кхм, праздник с огнями. В общем, это к чему… как в Англию вернемся, и следа не останется. По опыту говорю. 
Секунда колебания, и она отстегнула от пояса узкую флягу в серебряной оплетке. Да, увидеть это док, он бы до небес взвился, но у дока вечно во всем алкоголь виноват. Сама она не помнила, чтобы глоток рома с лимонный соком кого-то убил, поэтому и протянула флягу Ферро.

Отредактировано Alenarie Santar (12 августа, 2019г. 20:35:47)

- Хороший совет. Запомню. – Флягу она принимала, стараясь смотреть куда угодно, только не на мужчину рядом. – Мне жаль, что так вышло. Очень, очень жаль.
Конечно, он не мог знать истинного смысла сказанного, но и сдержаться не вышло – слова будто жгли. А сойдя с языка, оставили горечь, которую очень хотелось запить, что Аленари немедленно и сделала.
Горло обожгло, мысли стали четче.
- Мы близко к… к чему бы там, впереди, ни было. Даже я это чувствую. Что ты собираешься делать, когда доберемся?
Арон нахмурилася. Он глядел на нее с непониманием.
- Брось, за что ты вообще извиняешься? За древнее существо? за то что Гейбл с ним лобызается? Я бы все равно пришел сюда, рано или поздно. – Усмешка вышла какой-то нервной. – Только в иной раз возможно вплавь из Лондона и более безумный. Представляешь, встретил бы вас у храма в одной юбке из листьев.
Аленари не выдержала, усмехнулась – Ферро в юбке из листьев тронул бы и более мрачного собеседника – но улыбка быстро растаяла.
- Храм - уверенно продолжал мужчина - Его храм и я не знаю, что будет там. Но я чувствую, что он все ближе. Не переживай, я его столько раз видел во сне, что сразу узнаю. не пройдем мимо. - последний вопрос заставил отвернуться в сторону.
- Найду этого сукина сына, который меня сюда звал и засуну ему в задницу его медальон. Ну и попутно наслажусь зрелищем наматывания Гейбла на ближайший сук.
- Храм, значит… - она помолчала немного, а потом все же прекратила изучать носки своих сапог и взглянула на Ферро. – Зрелище, конечно, будет знатное, но я не уверена, что тебе стоит туда идти. По крайней мере, до того как мы зачистим этот… храм.
- Боишься, что я сорвусь и попытаюсь поперегрызать вам глотки? – вопрос прозвучал нарочито беспечно. - Или чего хуже, к Александру полезу обниматься?
- Боюсь. – Честно сказала она. – Но не тебя. За тебя. Я не хочу стрелять в тебя, Арон. И не хочу, чтобы тебя убил кто-то из моих людей. Не хочу вернуться в Англию и сказать… - Аленари запнулась, смешалась, но быстро выправилась, как будто и не было этой оговорки. – Послушай, я сама ненавижу отсиживаться за чьими-то спинами, но Гейбл использует тебя, ты ведь сам это понимаешь. Неужели оно того стоит? А план с засовыванием в задницу своего медальона он, конечно, отличный, только ты уверен, что на этом все закончится? Вдруг нам удастся взять кого-то из них живым? Мы сможем допросить, прежде чем вздернуть, может узнаем что-то… - она не замечала, как наклоняется вперед, как говорит все быстрее. – Ты ведь для этого сюда приехал! Чтобы излечиться, чтобы избавиться от… всякой хрени, но ведь не затем, чтобы самому лечь в этой выгребной яме!