Ник То (No Body)
О персонаже |
1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
По документам – обладательница странного и довольно скромного имени Ник То. Или просто Никки. 25 лет, человек.
2. Род деятельности
В прошлом – оперная прима, на данный момент лишь помощница пекаря. Понемногу прощупывает почву на новое будущее и пробует писать умопомрачительный и полный сюжетных перипетий роман, пишет пока с ошибками, но надо же с чего-то начинать.
3. Внешность
Прототип: Скарлетт Йоханссон.
Девушка среднего роста, благодаря пропорциям стройной фигуры, тонкой талии, а отчасти и плавной и мягкой манере двигаться, кажется довольно миниатюрной. Курносый носик, пухлые губы, большие серо-зеленые глаза. Черты лица аккуратные и гармоничные, создающие уникальность и изюминку во внешности без слишком уж бросающихся в глаза особенностей. Кожа очень светлая, и климат Лондона без жаркого солнца только способствует этой аристократической белизне. Длинные и чуть вьющиеся локоны светло-золотистых волос только дополняют этот образ. (Еще не так давно была жгучей кареглазой брюнеткой, хотя по комплекции изменилась не так уж сильно).
4. Способности и навыки
Навыки ведения домашнего хозяйства, не забытые с детства: готовка, уборка, умение управляться с иголкой на уровне, позволяющем подшить по фигуре платье (и не пришить к нему пальцы), но недостаточном, чтоб с нуля сшить его самостоятельно. Говорит на английском без акцента, потому услышать от нее такую же бойкую и чистую итальянскую речь может показаться удивительным. Правда вот пишет и читает на обоих языках хуже, но в свободное время усердно изучает учебник английской грамматики. Обучена манерам, этикету, умеет держать себя в обществе.
5. Общее описание
Если бы много лет назад маленькой итальянке Лукреции Фабиано сказали, что в двадцать лет она будет стоять на сцене театра Ла Скала, и толпа будет рукоплескать ей, едва не плачущей от счастья и восторга, бросать к ее ногам цветы и заслуженно кричать ей "браво"... она бы просто не поверила, назвала горе-прорицателя дураком и пошла дальше с курицей под мышкой, искренне считая, что величайшее счастье в жизни для нее - мясо на ужин. А то и сочла бы такую глупую шутку откровенной насмешкой. Мало ей того, что все дразнят за оттопыренные уши и большой нос, а когда она начинает петь братья смеются и кричат, что в дом зашла со двора и начала орать ослица. Впрочем, насмешки девочка встречала стойко, или точнее - с долей здравого и необходимого безразличия, служащего иммунитетом от тоски, когда понимаешь, что изменить-то все равно ничего не можешь. Ведь хуже были даже не сами насмешки - чего ж еще ожидать от несносных братьев? - а то, что ей была уготована в лучшем случае участь жены какого-нибудь фермера. О том, чтоб хотя бы побывать в настоящем театре, оставалось только мечтать. В большой семье, где едва сводили концы с концами, и мало кому было дело до ее тревог, девочка росла как сорная трава, покрытая дорожной пылью.
И к странному человеку, попросившему проводить его по казалось бы единственной дороге от городка до рынка, и вдруг начавшему расспрашивать, о чем она мечтает, поначалу отнеслась скептически. Но все же решила ответить. Лука был, наверное, первым в ее жизни человеком, выслушавшим ее без смеха, и посочувствовавшим ее тоскливому существованию. А потом вдруг спросившим, не хочет ли она это изменить. То, что ее новый знакомый вовсе не человек, девочку не напугало. На тот момент ее вообще не могло напугать никакое приключение, если оно сулило перемены в жизни. А сроки исполнения... тринадцатилетней Лукреции даже десяток лет казался вечностью, за которую можно успеть пресытиться жизнью.
Лука оказался прямо-таки демоном-хранителем, он идеально понял ее желание, позаботился о семье, забывшей младшую дочь, словно ее и не было. И дал девочке все то, о чем она даже не смела мечтать. Теперь она была прекрасна. И обладала дивным голосом, что пришлось очень кстати – девочка любила музыку, просто раньше могла лишь слушать ее. Теперь же лучшие учителя оперного вокала готовы были взять такую ученицу, а само обучение давалось легко и приносило удовольствие. Ее новый талант поставил ее в один ряд с такими же гениальными дарованиями, с богатыми и влиятельными людьми, прежде даже не взглянувшими бы в сторону некрасивой бедной оборванки. Вскоре у Лукреции уже был красивый дом, ее окружали поклонники, ее жизнь стала водоворотом событий, выступлений, приемов, гастролей, знакомств. На то, чтоб поверить, что она не спит, потребовалось некоторое время. Но Лукреция вошла во вкус довольно быстро. Нет, она все помнила, и понимала, что обязана этим настоящему чуду, случившемуся с ней. Однако отпускать это чудо просто так она не хотела. И когда то, что раньше казалось вечностью, стало близиться к финалу, она подумала (совсем как и десять лет назад) - что она потеряет, если рискнет и попытается сохранить хоть часть своего счастья? Не больше, чем если просто останется в Италии и смирится с необходимостью выполнить контракт.
Ей снова улыбнулась удача - гастроли в Европу пришлись очень кстати. Лукреция упорхнула с труппой и, оказавшись в Лондоне, где нелегальные контракты не жаловали, направилась прямиком в Посольство, разыграв там утомленную славой и мечтающую о простой жизни диву. Она заключила новый контракт, пожелав, чтоб никто из ныне живущих не знал ее. Особых пожеланий или уточнений у нее не было. В вопросе способа исполнения контракта она снова, и не зря, доверилась демону, по своему опыту зная, что у них выдумывать беспроигрышные ходы получается на отлично.
Надо сказать, что к своей проблеме она подошла довольно предусмотрительно. Заранее продала часть своих украшений, а оставшиеся (те, что при обнаружении у простой горожанки не вызвали бы сомнений на предмет того, как могли попасть столь дорогие вещи к не самой богатой девушке) и вырученную сумму денег припрятала. А как только ее новый покровитель выполнил договор, сменил ей внешность, голос, и увез ее из Лондона, девушка от него попросту сбежала. Имея некоторые накопления, все же попробовала найти работу, чтоб не растратить деньги, приготовленные для светлого будущего. И под новым именем (при первом знакомстве с хозяином сдаваемых в аренду комнат, чуть замешкавшись с непривычки, попросила звать ее Никки) она поселилась на окраине города. Для отвода глаз и чтоб выиграть время, написала Луке в Италию, что выполнение условий их контракта несколько осложняется новыми обстоятельствами, и она сообщит ему подробности, как только представится возможность. У нее был план.
Понимая, что просто так уйти от двойной ответственности не получится, она решила найти способ аннулировать контракты с демонами. И Лондон казался ей идеальным местом для поиска информации по данному вопросу. Может быть, кто-то из изучавших их людей науки знает лазейку в такого рода договорах? Или сами демоны могут проговориться, если умело заболтать их? При этом неплохо было бы постараться не ликвидировать два контракта путем заключения третьего, продавать душу по третьему разу в планы Никки категорически не входило. Что усложняло разговоры с местными демонами, основная цель которых чаще всего – поживиться. Однажды нарвавшись на такого, чуть было не влипнув в неприятную историю, Никки сочла это ценным опытом и знаком, что нужно быть осторожнее с расспросами, и не теряя рвения продолжает искать выход. Что-то подсказывает ей, что ни ведьмы, ни ученые, ни, тем более, церковь не даст ей ответа на главный вопрос, и искать следует там, где все начиналось – у посланников Ада.
Если попытаться описать характер девушки одним словом, самым первым на ум придет слово легкий. Это относится ко всему: Никки легка в общении и способна поддержать разговор даже на тему, в которой не разбирается, начав задавать вопросы, искренне удивляться, восхищаться или сопереживать. Впрочем, слишком глубокое сопереживание с последующим утиранием глаз платочком и употреблением успокоительных капель ей не свойственно, она мало что принимает близко к сердцу. Оптимистична, довольно эмоциональна, но старается не позволять эмоциям брать верх и причинять себе неудобства и страдания. Привычка жить легко и получать все готовое без особого труда укоренилась за много лет, и теперь зачастую мешает, доводит до слез в особенно тяжелые моменты. Но она же, в сочетании с детской выучкой ставить на некоторые эмоции блок, если они грозят ввергнуть в пучину отчаяния, наоборот помогает твердо держаться на ногах в новых декорациях ее новой жизни.
При первом знакомстве Никки может показаться немного поверхностной и рассеянной, не приспособленной к тяготам жизни. Забыть что-то, ляпнуть какую-то нелепицу, а потом растерянно похлопать ресничками – возможно из-за подобного впечатления попытка пристроиться гувернанткой в зажиточную семью не так давно с треском провалилась, и пришлось проситься работать в пекарню. Однако первое впечатление обманчиво. Ей действительно свойственна порывистость и привычка сначала брать, а потом уже задумываться о цене. Но девушка отнюдь не глупа. Она знает свои сильные и слабые стороны, способна понять, когда стоит остановиться и затаиться, а когда наступает тот самый момент, который надо ловить любой ценой, и умеет учиться на ошибках. Ее можно смело назвать везучей, ведь что если не везение подкидывает ей шанс за шансом? Однако чтоб ухватиться за них, их надо уметь видеть.
Зная, что этот человек уже дважды продал душу, может показаться, что она не совсем осознает, что значит вечная агония в Аду. Но перспектива понять (а тем более узнать) это ее пугает, и она старается больше думать о том, как выйти сухой из воды. И верить, что в современном мире чудеса могут случаться какое угодно количество раз.
Об игроке |
6. Способ связи
Отправлен в ЛС админам.
7. Пробный пост
Рождество для Дел перестало быть семейным праздником пару лет назад. И дело было даже не в том, что приехав на каникулы в прошлом году она сразу поняла, что отмечать его вместе теперь казалось чем-то ненастоящим и глупым. Ее семья снова станет дружной, когда она вырастет и будет приглашать братьев (и только их) в свой собственный уютный дом, а пока что – она провожала сокурсников и друзей на каникулы, ловила на слове при обещаниях прислать подарки, пыталась выглядеть веселой и беззаботной… но все равно немного завидовала. Хотя у нее был свои планы на каникулы. Дел как раз давно хотела попробовать привыкнуть к одиночеству и заодно облазать местность вокруг Эверхилда, те места, куда в компаниях как-то никак не удавалось попасть из-за большого количества планов на прогулку по самой деревне. Теперь-то времени будет хоть обгуляйся. К тому же – у нее была важная миссия, она намеревалась не дать пропасть даром одному большому таланту.
Впервые она прочитала стихи Джазмин, девочки с пронзительными карими глазами и умопомрачительными густыми черными волосами, девочки с грацией кошки и скромностью и робостью маленького котенка, когда их посадили за одну парту на истории магии. Урок был скучным, и та достала свой блокнот, и Дел не могла не скосить глаза… Это было еще даже до того, как они попали на один факультет. С того первого дня Дел с определенной периодичностью ездила по мозгам юному дарованию, с целью убедить хотя бы отправить стихи в какую-нибудь редакцию (с интернетом у дочери волшебников явно сложилось бы хуже), потому что стихи были прекрасными. Начиналось все с нежных, но не по годам взрослых текстов о любви, а к нынешнему времени Джазмин писала вообще про все. Ее описание простого дождливого утра, такого казалось бы обыденного явления, было наполнено в одном из стихотворений такими красками, сравнениями, эмоциями, и было зарифмовано так необычно и далеко от шаблонных стандартных рифм! Про любовь, особенно неразделенную, она писала трогательно и глубоко, просто до слез. Именно в состоянии слез и соплей в платочек Дел пребывала, когда ее приятельница посвятила одно из стихотворений ей и ее сестре. И откуда эта девочка знала так много про их любовь, про крепкую связь и про ту боль, что испытывала Дел? И от которой в стихах сестре удавалось спасти ее, оставаясь рядом ангелом-хранителем… «Пусть так и будет», - сказала Джазмин, написав ей волшебный строчки в блокноте и поставив свою фирменную роспись. Было обидно видеть, что чаще всего свои прекрасные творения она прятала, стесняясь и будучи очень неуверенной в себе.
А еще – у Джазмин была прямо-таки настоящая фобия перед одним предприятием, на которое ее уговаривали все подруги уже где-то полгода. С тех пор, как узнали, что она фанатеет от молодой, но уже ставшей известной в определенных кругах группы «Ghostbusters», и что на самом-то деле – кое-кто из группы обитает в Эверхилде! Совпадений в жизни не бывает, и Дел видела прямой намек со стороны судьбы в том, что именно от Тобиаса Кляйна ее знакомая буквально сходила с ума, переслушивая песни «Ghostbusters» и обмирая от его голоса, и что именно он однажды встретился им буквально посреди улицы в Эверхилде, реальный и, надо признать, действительно чертовски привлекательный. Реакция Джазмин, бросившейся прятаться и бежать обратно в школу, а потом весь вечер проревевшей в туалете, жалея о своем бегстве, Дел категорически не устраивала. Подруга целенаправленно писала в стиле текстов песен группы, а кое-что – конкретно Кляйну, и то были не глупые признания в любви, а полные эмоций и чувств размышления о том, как он близок ей по духу и как его песни вдохновляют ее жить и творить. Упускать шанс стать автором или хотя бы соавтором хоть одной песни своих кумиров было бы непростительной ошибкой! Спустя месяцы переговоров, уверений подруги, что «как она и ее стихи могут понравиться такому невероятному человеку», отказов пойти и познакомиться, и тем более – о ужас!!! – показать ему свои стихи, Дел предложила девочке стать на время ее почтовой совой и отнести стихи вместо нее.
- Если тебе так не хочется чтобы он думал, что ты посылаешь кого-то вместо себя намеренно, я могу соврать что украла стихи чтоб твой талант не пропал зря, и ты об этом пока не знаешь, - предложила она.
- Тогда он подумает, что я трусиха… - Джазмин как-то умудрялась бледнеть даже при своей смугловатой коже. Ее и так большие глаза при разговоре о Нем выражали смесь обожания и ужаса, это было бы даже мило, не знай Дел, что девочка и правда страдает от своей чрезмерной стеснительности.
- Отлично, - хлопнула ее по плечу Дел. – Значит я просто так и скажу, что ты собираешься таки прийти поле каникул, но я хочу чтоб точно пришла и поэтому не оставляю тебе шанса передумать. Поверь, лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и потом всю жизнь жалеть. А вдруг он свалит из деревни чрез пару недель! Лови свой шанс!
Откачав подругу от полуобморока, она проводила ее на каникулы домой и пообещала написать, как только поговорит с Кляйном.
Для разговора Дел выбрала один из вечеров, еще не в самое Рождество, но накануне, когда – она уточнила это заранее – Тобиас работал не допоздна, и пришла к бару заранее. Сейчас тут было куда больше взрослой публики, да и вообще совсем маленьких в барах по вечерам не жаловали, чаще здесь можно было встретить старшекурсников, чем мелких пигалиц, к тому же выглядевших еще меньше в силу своего роста. Как бы глупо это ни звучало, Дел постаралась одеться так, чтоб производить минимальное впечатление, и если вдруг она станет купидоном и после встречи Тобиаса с Джазмин та поразит его в самое сердце – отвлекать его от подруги собой точно не стоит. То, что обеим по четырнадцать, и что сама она считает себя не очень привлекательной, сейчас значения не имело, перестраховка важна в любом случае, и Дел сегодня – просто сова. Поэтому сова нарядилась в довольно неприметную клетчатую рубашку и джинсы, и еще и собрала все волосы вод кепку, и, заглянув в бар, сразу спросила у пробегавшего официанта, где она может найти мистера Кляйна.
- У меня для него почта, - она показала торчащий из сумки увесистый конверт, в котором было все, что Джазмин переписала ровным почерком для своего кумира. – Но передать могу только в руки, это личное, - Дел пару секунд подумала, потом решила уточнить, чтоб не подумали не того. – Именное письмо в смысле.
Ей пояснили, что мистер Кляйн как раз закончил работу и скоро выйдет, и обещали сказать ему, что его в зале ждут. Дел поблагодарила и присела за угловой столик. Как назло теперь она сама начинала немного нервничать. Она уже много раз видела его, гуляя здесь с друзьями, он был с виду довольно милым и дружелюбным, и она надеялась, что не ошибется в своих заверениях, что ничего страшного из идеи со стихами не произойдет. И все-таки было немного тревожно, она ведь его не знала и не могла ручаться за реакции. Дел немного погрызла ногти, рассматривая зал. Стул был не очень удобным, кажется, он предназначался для людей повыше ростом, ну да ладно. К моменту, когда адресат письма показался на горизонте, Дел успела вся извертеться на этом неудобном стуле.
При виде Тобиаса у мисс «я-прошибаю-лбом-стены» все-таки случилась минутка чисто женской слабости, потому что парень и правда был симпатягой. Дел кокетливо улыбнулась, уверенно соскочила со стула… но как назло соскочила неудачно, и чуть не прочертила носом, споткнувшись и с негромким «ай!» буквально подпрыгнув в его сторону, для равновесия взмахнув руками как крыльями. Но второе приземление было удачнее, и девочка затормозила как раз в шаге от него, придав себе как можно более невозмутимый вид.
- Э… добрый вечер, - вежливо поздоровалась она, сложив руки на сумочке совсем как благовоспитанная леди. – Мистер Кляйн, у меня к вам одно послание и один деловой разговор. Могу я немного вас задержать?
«Так… держаться спокойно», - приказала себе «сова», глядя на Тобиаса и в этот момент очень даже понимая Джазмин.
