Игра наперегонки со временем кого угодно сделает нервным. Молчаливым. Агрессивным.
Эти вечные часики, что тикали в голове, отмеряя минуты провала. Но они не проиграют. Ни в этот раз.
Он никогда не стремился быть глашатаем или орудием великой цели, но судьба, как показывает практика, именно таких и назначает. Тех, кто не потеряет голову от своей значимости. Просто сделает всё, как надо и когда надо. У кого не дрогнет рука принести необходимые жертвы. Он был таким, но не сказать, чтобы эта спешка, эта важность, эти ночные вылазки хоть сколько то окупались морально. Именно поэтому он был так зол. Или… он привык так считать.
- Всё остальное на месте?  - сухо и рублено уточнял мужчина, борясь с желанием надавить на большие серые глаза, глубоко запавшие от плохого сна и тревоги. Они даже ночью отдавали каким-то стальным блеском. потому прочие его спутники, подчинённые, старались не смотреть на начальство лишний раз. Со стороны могло быть непонятно, почему все трое крепких мужчин, обступавших худую подтянутую фигуру начальства, будто бы стараются ужаться, втянуть голову в плечи.
- Да, комиссар.
- Не обращайся ко мне по званию, - рыкнул ему в ответ стальноглазый мужчина, резковато дёрнув седой головой.
Он чем-то напоминал коршуна или больного орла. В его облике, сейчас частично скрытым цилиндром, ещё виделись отголоски былой стати и благородства, но сейчас он усох и был будто в лихорадке. То и дело он нервно перебирал трость в правой руке, или ручку саквояжа в левой.
Весь квартет довольно уверенно прошёл квартал по сонному Лондону и зашёл на кладбище, как за их спинами раздался визгливый оклик.
Главарь резко повернул голову - юный констебль мог видеть только квадратный мощный подбородок, тщательно выбритый и с аккуратными бакенами. Но даже в этом подбородке ему виделось что-то смутно знакомое.
все мужчины повернулись, и многие потянулись к оружию, спрятанному под зимними накидками и плащами. Главный же чуть приподнял подбородок и резким, явно привыкшим к командам голосом, без тени страха проговорил:
- Вы не констебль, или, как минимум, не являетесь им с этого момента, юноша, потому что настоящим служителям порядка запрещено носить огнестрельное оружие и, тем патче, тыкать им в простых граждан, будто бы какой-то бандит. Кто вы? Представьтесь, - голос звучал настолько командно, что буквально брал под своё действие. Он будто бы блокировал возможность думать и требовал ответа. И Луис бы непременно ответил, потому как что-то в этом человеке вынуждало подчиняться ему, как вышколенной гончей, если бы в тот же момент сбоку не раздался голос демона.
Главный мужчина резко повернулся уже к Деймосу, тень по-прежнему прятала его лицо, но в этом подбородке, профиле и голосе было что-то знакомое. И в этом выражении лица полным глубочайшего отвращения, будто бы демон был чумной крысой в праздничном блюде.
- С каких это пор представители вашей братии занимаются грабежом и угрозами, - рычал мужчина, и Деймос почувствовал, как от него постепенно расползается неприятная ему, но очень остро ощутимая аура. Чужая. Опасная. Такой могли обладать только те, кто давно повязался в тесные отношения с Другой силой. Этот мужчина был пропитан ею, будто бы парфюмер, несколько часов просидевший в мастерской и источавший запахи всех возможных масел. И чем больше он говорил, тем сильнее это ощущалось, - Кем бы вы оба ни были, подобное поведение не должно и не останется без внимания парламента, а может и прессы! Если вы, конечно, не обознались?
Его спутники всё время разговора напряжённо держали руки под одеждой, крысиными глазами смотря на всех по очереди. Они узнали Луиса, но молчали, пока говорил старший.

Неприятная энергетика, похожая на склизкие лианы, на которых осели ядовитые испарения, медленно сжимается вокруг Фокса, вынуждая того прищурить глаза и более внимательно присмотреться к тому, кто столь громогласно не только разбрасывался сейчас словами, но и ещё активно распускал вокруг себя незримые щупальца «силы».
- Грабёж? – Бровь дьявола чуть изгибается, тем самым являя искреннее удивление на его лице. – Угрозы? С каких пор советы начали толковать так, как вы сейчас делаете, сэр? Если мне не изменяет память, то грабёж подразумевает под собой похищение чужого имущество посредством насилия. Разве я что-то отнял у вас или причинил вам ущерб? И если дело, как вы угрожаете, - акцент на последнем слове более сильный, - дойдёт до прессы и парламента, то я засвидетельствую, что идя мимо кладбища, услыхал, как представитель закона указал на нарушение неким личностям скрывающим своё лицо.
Хоть всё внимание демона было обращено к главному из стоящих напротив него людей, его взгляд всё-таки успевает пробежаться и по остальным, подмечая их странный цвет глаз, а так же то, как те потянулись за чем-то упрятанным под одеждой, что пока не извлекали.
Ситуация вовсе не нравилась Фоксу, от слова совсем. Однако коль уж он здесь оказался, то всё что ему оставалось – это окутать Луиса своей собственной энергетикой, свойственной демонам, дабы у паренька прояснились мысли.
То, что всё явно было хуже, чем казалось – понятно. Вот только, что это за неожиданный поворот событий, что это за человек, от которого явно растекаются волны энергии, свидетельствующие о его причастности к Другой силе? Что здесь, милостивый Ад, вообще происходит?
Фокс не любил оказываться в ситуациях, в которых не до конца разобрался и в которых не имеет полноценного контроля над ситуацией. Но и сбегать – не в его правилах. Отступать ради тактики – другое дело.
- Вы подтверждаете, что зря обвинили данных господ в нахождении на кладбище в столь поздний час и что такого закона не существует? – Спокойно интересуется Деймос у начавшего заикаться Луиса.
По демону даже не скажешь, что он весь подобрался, стал напряжённым, будто натянутая тетива. В действительности же дьявол был готов в любую минуту толкнуть в сторону стража порядка и самому крыться за ближайшим укрытием, если хоть один из стоящих напротив него извлечёт оружие. Пускай раны от оружия смертных и не в силах его убить, но портить свою шкуру Деймос не собирается.

Отредактировано Mr. Fox (26 апреля, 2019г. 10:22:26)

Мужчина в цилиндре, лишь поворачивал головой вслед Луису, не двигаясь и не произнося ни слова. Он не собирался выполнять приказ констебля, а окружавшая его троица, в свою очередь, была готова к возможной перестрелке.
- Щенок, - тихо выдавил из себя мужчина, да и только.
И потом они все повернулись к демону, отходящему в тень. Но комиссар не обманулся. Эта тварь просто напросто решила, что тьма - её стихия, и тьма её укроет. Нет. Он не забыл, что эти холодные неестественные глаза всё ещё смотрят на них.
- Вы так и не сказали, что вы тут забыли, сударь, - ядовито и не скрывая ненависти проговорил главный а потом кивнул одному из троицы, - Карету сюда подгони. Нам же надо... послушать просьбы юноши и удалиться... со столь опасного места.
Темень на кладбище была такая, что сойти с дорожки было равносильным убиться о ближайшее же надгробие, споткнувшись о его порожек. Никто не ставил ни единого фонаря в такое место. И чем больше отходил Луис от слабо, но освещённой улице, тем меньше он видел. Только очень общие силуэты чернели вдоль дороги. Каждый шорох (а их тут было достаточно среди кустарников, деревьев и птиц), привлекал его внимание, но женщину он больше не слышал. В какой-то момент дорога и люди за ней стали совсем не видны, как и он им. Именно в этот момент на Луиса вывалился мужчина, от души ударив по голове дубинкой. Констебль непременно потерял бы сознание, если бы не полицейская каска, и заметив оплошность мужчина вступил с ним в яростную борьбу, надеясь задушить парня.
В этот же момент по улице внизу все звуки заглушила карета, подгоняемая одним из спутников мужчины. Бодро перестукивая копытами по брусчатке проскакала четвёрка лошадей, остановилась у кладбищенских ворот и мистер Фокс ещё более явно ощутил ту самую неприятную ему ауру, идущую изнутри.
- Вас подвезти? - щёлкнули курки и четвёрка мужчин, включая того, что на козлах, обнажила оружие, нацелив на Фокса, - В карете вам хватит места.

Ситуация из откровенно паршивой становилась  похабно дерьмовой. И насколько бы Фоксу не претил жаргон улиц, но именно эти слова промелькнули в его голове, когда молодой констебль слился с темнотой, удаляясь на «помощь» женщине, зато оставшиеся мужчины вовсе не намеривались удаляться. Не было возможности даже скрыться отсюда, ведь присутствие людей лишали его данной способности, а сам демон не так далеко успел отойти, чтоб раствориться во мраке, укрыться окончательно от людских глаз и суметь телепортироваться.
Тонкие пальцы сильнее сжимают трость, пока серые глаза, в который раз мельком просканировали окружающее пространство и заставших напротив него людей. Скольких смертных он успеет отправить на тот свет, посмей они на него напасть? Скорее всего, почти всех, ведь на стороне Деймоса долгая жизнь, вовремя которой он успел многому научиться, а так же оболочка, которую можно хорошо потрепать, но крайне сложно окончательно «сломать».
Вот только тихий шёпот, собственного сознания, уверяет, что главному псу будет сложновато вскрыть глотку.
Оказаться пленником в руках то ли фанатиков, то ли извечных врагов – то самое желание, которое вовсе не присутствует в дьяволе. Нападать первым – глупо, ещё в итоге его же и обвинят, а единственный свидетель его невиновности, юный страж порядка, скорее всего сейчас где-то поблизости борется со смертью.
Шум каретных колёс, звук взводимых курков.
- В мои планы не входила романтическая поездка, и данную ночь я намеривался провести в своей кровати, а не в такой разношёрстной компании, - с насмешкой протягивает дьявол.
Насмешка, о она чувствуется не столько в словах, сколько в том, что Фокс показательно игнорирует силу, исходящую от мужчины, тем самым показывая: не прогибался никогда и не собираюсь.
Сесть в карету – это добровольно позволить ограничить себя в пространстве, дать очередной козырь в руки и пленить себя. На открытом пространстве шансов куда больше, манёвренности куда больше.
Да, пули определённо нанесут вред, причинят боль, но не убьют. Чёрт бы его побрал, когда он решил поиграть и не отключить чувства, как делало большинство добропорядочных демонов.
Громкий оклик вынуждает машинально обернуться, отыскать взглядом констебля, который походил сейчас на труп, выползший из могилы. По лицу юноши скатывалась струйка крови, видимо того хорошенько огрели по голове и лишь каска спасла ему жизнь.
Одна секунда, потраченная на осмотр юноши. Одна дьявольская секунда, за которой следует обжигающая бок боль. Кто-то из мерзавцев выстрелил, позволяя свинцу прошить тело демона, даря ему цветок жгучей муки.
Деймос непроизвольно пошатывается, хватаясь одной рукой за каменное изваяние ангела, как уместно, почти смешно, а вторую ладонь прижимает к ране. Липкая, тёплая влага. Кровь.
Боль смешивается со злостью, порождая желание отправить на иной свет несколько душ. Оттолкнувшись от надгробия, дьявол одним движением вытягивает из своей трости небольшой, упрятанный в ней стилет.
Вдох, выглянуть из-за укрытия, чёткий взмах рукой, блеск металла в лунном свете, радующий уши чужой хрип, насквозь пробитой глотки. Месть была быстрой и незамедлительной тому. Кто посмел его ранить.
Тяжело привалившись обратно к надгробию, Фокс, в который раз, клянёт себя за то, что чувствует эту пылающую в боку боль.