Не для того Гермес ждал месяц, чтобы вопрос, к которому он подводил Барнетта, так и не был задан. Он решил помочь Иезекиилю исправиться. Адмирал Вискерс мог подождать.
— А моя точка зрения заключалась в том, что я в любой момент мог бы забрать гримуар, если бы хотел, и ты об этом бы даже не узнал. Но я устроил все это представление с погромом специально ради тебя! — он остановился и гордо выпрямился, развернувшись к Барнетту, чтобы подчеркнуть, сколько усилий ему пришлось ради него приложить. — Ну а теперь о крысах. Нет, я не вижу ни зги.

Гермес лишь покачал головой. Люди. Что с них взять? И начал продвигаться во тьму.
Если где-то здесь и стояла забытая кем-то лампа, она тоже скрывалась в темноте, вместе со згами.
— А вы, значит, не боитесь того, что скрывается во мраке, мистер Барнетт? — Гермес что-то ненароком пнул ботинком. — Хотя должен признать, я поражен вашим упорством. Или вы планируете впечатлить леди, принеся ей крысу в зубах?

Снисходительный взгляд Гермеса был прекрасно виден в темноте. Пожалуй, кроме этого, больше ничего и нельзя было увидеть. Гермес махнул рукой и двинулся вперед. Но довольно скоро ему пришлось сбавить шаг — изумлять Барнетта неизящной встречей со стеной не входило в его планы.
— На вашем месте я бы продолжал опасаться и приступил к изучению гримуара. Вот если сейчас кто-то решит на нас напасть в темноте, я смогу изящно этого кого-то проклясть и спастись бегством. Не могу быть столь же уверен насчет вас.
Он мог бы добавить к своей речи что-то еще, но тут с глухим стуком все-таки наткнулся на ящик и, потеряв равновесие, с воплем неожиданности рухнул на пол.

Что ж, не всегда все шло по плану. К счастью, рядом не оказалось других демонов, способных в полной мере оценить прокол Гермеса.
— Ну а чего вы ожидали, мистер Барнетт? Когда решили столь неприлично попутешествовать по театру? Что крысы пригласят нас на чай? — произнес он, поднимаясь на ноги.
Тут рядом с ним раздался возмущенный писк. Он сразу же был подхвачен другим — одобрительным. Уже с другой стороны запищали угрожающе. Во мраке зашевелились тени. Гермеса и Барнетта сжимали в кольцо.
Это не могли быть обычные крысы — те бросались врассыпную, едва почуяв демоническое присутствие.
— Эм. Добрый вечер? — поприветствовал крыс Гермес.
С такой аудиторией работать ему еще не приходилось.

Предлагать чай им определенно не хотели.
— Мы мистер Барнетт и мистер Ловелл, приятно с вами всеми познакомиться, — Гермес попытался сделать шаг в сторону выхода, но быстро передумал.
Отдави он лапу какой-нибудь крысе, это положило бы конец переговорам.
— Мы искали вашего собрата. Серая шерсть, вытянутая морда, длинный мощный хвост. Не видели его?
Где-то сбоку от него раздался самоуверенный писк, шорох, и вдруг неожиданно чиркнула спичка. Остальные крысы встревоженно пискнули и отступили назад. Их бесстрашный предводитель — а Гермес всегда узнавал прирожденного лидера, когда его видел — зажег свечу от спички, которую держал, как факел перед собой, и отбросил ее еще горящую в сторону. Видеть настолько умелую крысу всегда было впечатляюще. Не каждый черт мог разобраться с пачкой “люциферов” с первой попытки.
На шее у лидера красовался тонкий золотой браслет, сверкающий в пламени свечи.
— Благодарю вас, так лучше. Мы можем узнать, с кем мы имеем честь разговаривать?

— Что, я? — Гермес в картинном изумлении прижал ладони к груди. — Клянусь, я в жизни не обидел ни единой крысы! Я глубоко уважаю ваш народ. Поверьте, у нас нет никаких причин враждовать!
В ответ лидер мотнул головой и, вздернув уши, недружелюбно обнажил резцы. Пожалуй, для большей выразительности ему не хватало только провести лапой по горлу.
Гермес выставил ладони в примирительном жесте.
— Я приношу свои извинения, если чем-то вас оскорбил. Это произошло не из злого умысла. Мистер Барнетт готов это подтвердить. Мы очень любим крыс, не правда ли, мистер Барнетт? — продолжал распинаться перед крысами он.
Конечно, они с легкостью могли убежать, но быть обращенными в бегство горсткой грызунов казалось куда унизительней, чем упражняться с ними в красноречии.

А ведь крыса дело говорила. Что они с Барнеттом здесь забыли? Гермес решил пойти за спутником из чистого любопытства. Сохранность вещей незнакомой дамы его ничуть не волновала. Та и вовсе могла уйти домой, пока они бороздили подвалы театра. И как изволите теперь объясняться перед грызунами?
— Мы пришли сюда, потому что заметили одного из вас наверху, в театре. Я должен отметить: это было необычайно отважно с вашей стороны, забраться так далеко от дома! Увы, вы были замечены. Но к счастью, вы были замечены нами, а не кем-то более враждебным. Поэтому мы пришли предложить вам сделку: то, что вы вытащили из сумочки человеческой женщины, в обмен на орехи.
Крысы зашептались. Но вскоре, спустя минуту напряженного писка, стало проясняться, что их мнения разделились. Гермес к интересом наблюдал, как предводитель призвал собратьев к тишине, а затем прочел перед ними страстную речь, часть которой была недоступна для человеческого уха.
А затем крысы начали голосовать. Кто бы мог подумать, что у крыс окажется демократия! Право, они куда цивилизованнее решали свои вопросы, чем рабочие мистера Эквинтона. Последним не помешало бы у них поучиться.

Гермес поджал губы и ответил Барнетту скептическим взглядом. Рассчитывал ли тот на подобное, когда сбегал с представления? Он потянулся к уху Барнетта, чтобы поинтересоваться, развлекает ли его происходящее, но тут крысиное совещание подошло к концу.
— Орехи? Решено! Будут вам орехи! — провозгласил Гермес, надеясь, что правильно проинтерпретировал пантомиму.
После него он осторожно, поглядывая, куда ступает, подался назад и развернулся в сторону лестницы. Конечно, он мог бы попробовать обмануть крыс, выторговав браслет (или что они там украли) вперед, но даже у Гермеса были стандарты.