Хьюго Вильерс (Hugo Villiers)

1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
Хьюго Вильерс, 32 года, человек

2. Род деятельности
Граф Джерси, подполковник кавалерийского полка (во временной отставке)

3. Внешность
Прототип: Keanu Reeves
Высокий и статный, Хьюго сразу бросается в глаза своей армейской выправкой и военной формой. Темно-каштановые, почти черные волосы, карие глаза и короткая борода и усы, из-за которых он выглядит несколько старше своих лет. Черты лица решительные, правильные. И если бы не почти постоянное выражение собранной сосредоточенности, Хьюго выглядел бы более привлекательным и располагающим к себе. Людям, плохо знающим его, он вообще может показаться хмурым и даже слегка угрюмым. Зато  улыбка преображает его лицо до неузнаваемости, делая его по мальчишески более открытым, зажигая задорные искры в уголках глаз. Жаль только, что она нечастая гостья.
Имеет не слишком приятную привычку пристально смотреть на своих собеседников.
Практически всегда одет в военную форму, в штатской одежде чувствует себя менее уверенно.   

4. Способности и навыки
Прекрасно сидит в седле и замечательно ладит с лошадьми. Как и любой действующий военный владеет оружием, знает в нем толк и умеет за ним ухаживать. Пусть и незаконченное высшее образование до сих пор служит отличной базой для ведения светских (и не только) разговоров. Хорошо разбирается в политике, особенно внешней, до сих пор любит точные науки.
Военное дело знает не только в теории, но и на практике. Умеет принимать решения быстро и способен подстраиваться под меняющиеся ситуации.
Помимо английского свободно владеет французским и диалектом нормандского языка, распространенного в Джерси. Никогда не упускал возможность изучить наречия тех мест, в которых бывал по долгу службы, но глубину познаний всегда определяла продолжительность базирования, так что, обобщая, можно сказать, что он способен на них изъясняться.
В быту нетребователен, практически аскетичен. Годы активной службы приучили к разному, ведь начинал Хьюго с низшего офицерского чина. Не теряется в стрессовых ситуациях, умеет вести людей за собой.

5. Общее описание
Хьюго Вильерс обожал своего отца.
Что было, в общем-то, неудивительно, ведь Эдвард Вильерс мог расположить к себе почти любого: человек веселого и открытого нрава, он умел красиво говорить, многозначительно улыбаться, легко давать обещания и увиливать от неудобных тем. Отличный пример для подражания, которого, казалось, любили абсолютно все. Маленького Хьюго расстраивало только то, что у него самого вести такие непринужденные беседы не выходило, и отцовское очарование не спешило проявляться в чертах. Но он твердо верил, что в один прекрасный день все обязательно будет.   
Когда пришло время, Хьюго, как и полагалось наследнику пусть и небольшого, но знатного рода, отдали в частную школу для мальчиков. Отец настоял, а мать по своему обыкновению молча согласилась, хоть это означало редкие приезды домой и оторванность от семьи. А Хьюго даже и не думал возражать, искренне считая, что это необходимо, ведь он - будущий граф Джерси. Отцу он верил безоговорочно, мечтая о том, как в один прекрасный момент станет тому надежным помощником. Учеба в школе шла неплохо. Точные науки давались Хьюго без проблем, с гуманитарными дисциплинами дело обстояло не так радужно, но Хьюго брал усидчивостью и умением работать. Для ребенка он был, быть может, иногда слишком серьезен, что совершенно не мешало  ему участвовать в проказах вместе с остальными, просто к ним он подходил "с умом", предпочитая количеству качество.
Хьюго было одиннадцать, когда произошла катастрофа. Она чуть было не поставила крест на дальнейшем обучении в школе, но после того, как ситуация в стране немного успокоилась, Хьюго вернулся обратно. Ряды одноклассников заметно изменились: кто-то перешел на домашних репетиторов, у кого-то полностью разорились родители, и они больше не могли платить за учебу. Но несмотря на то, что остров Джерси тоже изрядно потрепало и практически разрушило стоящие там верфи, Вильерсы все равно каким-то чудом умудрились остаться на плаву. Отец не проявлял ни малейшего признака беспокойства, а Хьюго был еще слишком юн, чтобы заподозрить неладное. Хотя, с присущей ему вдумчивой манере, он попытался узнать у отца, откуда у них деньги, но Эдвард лишь отшутился, заявив, что единственное, что нужно сейчас знать Хьюго, это то, что его отец молодец. Хьюго был с ним полностью согласен.
Постепенно жизнь вошла в привычную колею. Единственное, что поменялось - это частота визитов к родственникам со стороны отца, семейству Сантар. Отец и так часто брал Хьюго с собой, уговаривая по дороге потеплее улыбнуться тетушке Агате и поиграть с кузенами и кузинами, но после катастрофы количество визитов возросло. Отец даже начал привозить туда маленькую сестру Хьюго, чтобы она тоже улыбалась и играла. Сам Хьюго ничего плохого в этих поездках не видел. У Сантаров ему нравилось, отношения с детьми тоже складывались, по возрасту Хьюго был как раз между Кристофером и Вальденом.
И все бы хорошо, но чем старше становился Хьюго, тем отчетливее было видно, что он и отец слеплены из совершенно разного теста. Отцовские беззаботность и легкость так в Хьюго и не проявились. Он был не так быстр на подъем как Эдвард и не умел плыть по жизни бездумно и беспечно, не заботясь о последствиях. Отцовское очарование тоже не передалось. Нет, разумеется Хьюго был прекрасно воспитан и умел вести себя в обществе, но он предпочитал слушать, а не говорить; делать, а не обещать; вникать в суть проблемы, а не обходить ее стороной. Кроме этого по мере взросления у него стало появляться все больше и больше вопросов, ответы на которые отец давать не спешил.
Поездки домой начали все чаще заканчиваться ссорами. Дела семьи все никак не шли в гору, и как бы не пытался Хьюго с ними помочь, отец упорно не желал ничего обсуждать. Вот закончишь учебу, говорил он, и мы обязательно будем решать все вместе, а пока не бери в голову, эти мелочи того не стоят.
Но все только ухудшилось со смертью тетки Агаты. Эдварда словно подменили: он стал раздражительным и злым и начал все чаще поносить Сантаров, поездки к которым неожиданно резко прекратились. Деньги вдруг тоже начали кончатся, и это помогло Хьюго прозреть.
Разговор с отцом вышел тяжелым. Хьюго буквально припер Эдварда к стенке, заставив сознаться, что дела графства совсем плохи, а единственным источником дохода на протяжении последних лет была их тетка. Так Хьюго наконец-то понял, что его замечательный отец по настоящему был хорош только в двух вещах: мотовстве и пускании пыли в глаза. Вместо того, чтобы восстановить верфи на острове, заняться добычей газа из нового перспективного месторождения в расщелине или еще как-то обеспечить себя источником стабильного дохода, Эдвард попросту спускал чужие деньги на ветер, не заботясь о будущем. Договорились они до того, что под конец загнанный в угол Эдвард принялся попрекать Хьюго неблагодарностью за свое беззаботное прошлое и настоящее.  А последней каплей стало упоминание о деньгах, потраченных на учебу, ведь в то время как он, Эдвард, вертелся и крутился, чтобы хоть как-то поправить финансовое положение семьи, Хьюго занимался непонятно чем непонятно где. 
Конфликт достиг своей критической точки. На тот момент Хьюго еще не доставало уверенности и опыта, чтобы поймать отца на такой откровенной лжи, ведь это именно Эдвард никого и никогда не  посвящал в свои дела. Да и любовь к отцу никуда не испарилась за пару часов. Но начало взаимному отдалению друг от друга было положено.
Было понятно только одно - у острова Джерси может быть лишь один хозяин. Но и пустить все совсем на самотек Хьюго тоже не мог. Последние слова отца о том, что он не приносит никакой существенной пользы, а является по сути лишь нахлебником, прочно засели в голове. Поэтому на следующий после ссоры день Хьюго закрылся с отцом в кабинете, где они, к огромному изумлению домашних, относительно спокойно что-то обсуждали пару часов, после которых Хьюго сдержанно и скупо объявил матери и сестре о своем намерении оставить учебу в университете и пойти в армию. Отец его стремление поддержал.
На самом деле Эдвард согласился на это не сразу - военное обучение было недешевым. Но быстро сообразив, что из университета Хьюго рано или поздно вернется, тогда как служба в армии окончательно отдалит его от дома, да не просто на какой-то короткий отрезок времени, а практически бессрочно, плюс обеспечит сыну вполне себе неплохой доход, часть которого перепадет и графству, согласился.
Так в девятнадцать лет Хьюго стал кадетом Королевского военного училища в Сантхерсте. Идею о службе во флоте он отбросил практически сразу же: море никогда не было для Хьюго чем-то манящим, а неустойчивая под ногами палуба корабля скорее нервировала, чем пробуждала в душе тягу к приключениям. Свой выбор Хьюго сделал в пользу кавалерии, о чем, признаться честно, в последствии ни разу не пожалел.
Армия вообще оказалась для него подходящим местом. Здесь всем было плевать на неумение вести долгие светские пространные беседы, а решительность и немногословность наоборот - приветствовались. Да и время для подобной карьеры оказалось подходящим. Из-за катастрофы британское влияние в колониях пошатнулось и присутствие военных требовалось во многих местах.
За двенадцать лет службы Хьюго успело помотать по миру: Канадский доминион и волнения метисов, Капская колония в Африке и стычки с бурами, Суэцкий канал. Это не всегда были полноценные военные конфликты, иногда простой демонстрации военных возможностей было достаточно.
Визиты домой были редки, но стабильны, хотя были больше продиктованы чувством долга. Основным источником информации о семейных делах служили нечастые письма матери и подчеркнуто-вежливые - Агаты. Хьюго никогда бы и никому не признался, но он ждал их с нетерпением. Отец не писал вовсе, но старался во время приездов Хьюго вести себя с ним дружелюбно. Однако, былое доверие и  отношения были безвозвратно утрачены.     
Известие о смерти отца застало Хьюго в Афганистане в чине подполковника. На похороны он  разумеется не успел, да и не спешил бы. Но дела на острове все равно требовали его присутствия, Хьюго не мог не приехать хотя бы на короткое время. Впрочем, он наделся вскоре вернуться в армию.
Дом встретил гнетущей атмосферой скорби и неуютной тишиной. А на поверку все оказалось хуже, чем Хьюго рассчитывал. Ничего глобального по улучшению жизни на острове так и не было сделано. Хотя деньги на счетах имелись, и минимальные нужды семейного поместья и местных жителей были удовлетворены. Но кончатся деньги в банке, и пшик - испарится даже это благополучие.
Неприятным открытием стало для него и отношение сестры Агаты. Они никогда не были с ней излишне близки в силу разницы в возрасте и практически постоянного отсутствия Хьюго дома. Но только теперь, по настоящему вернувшись, он понял - насколько. Казалось, Агата взяла на себя роль отца: она открыто критиковала планы Хьюго в отношении острова и не соглашалась с его решениями. Она знала их маленькое графство лучше, а местные жители доверяли ей, а не новому хозяину, который все это время мотался непонятно где и вспомнил о Джерси только из-за наследства. Все это Агата, так или иначе, давала Хьюго понять. И будучи по натуре своей одинаково упрямыми, решительными и замкнутыми, они порой спорили до хрипоты, не понимая, что хотят, в принципе, одного и того же. Но гордость и обиды не давали обоим нормально поговорить и пойти на уступки.
Внутренне Хьюго рассвирепел, когда понял, что судьба Агаты до сих пор так и не была устроена, только потому что отцу было гораздо выгоднее держать ее на острове, чтобы она вместо него занималась делами графства.
Но главная головная боль пришла, когда Хьюго закончил разбираться с документами отца. Он так и не узнал, откуда тот доставал деньги. И этот факт настораживал настолько, что Хьюго решил поехать за ответами в Лондон, где покойный граф в последнее время пропадал все чаще и чаще.
Да, Хьюго Вильерс ненавидел своего отца.

6. Способ связи
nelublupridumivatimya@gmail.com

7. Пробный пост