Элоиза не спала уже больше суток. Повсюду, где бы она не оказалась, её преследовали пустые глазницы треклятущей маски, тогда как она была готова поклясться, что деревянный идол не покидал пределов кабинета, где он и покоился на дальней стене у камина с самого дня, как появился в её доме. Всё чаще у женщины возникало ощущение потустороннего присутствия, будто повторяющийся снова и снова кошмар переступил через слишком тесные пределы грезы и перешёл в состояние её бдения.
Настойка ландаума уже не помогала унять мигрень, и Элоиза всё чаще вдыхала эфир, спасаясь от этой нудной боли. Хоть эйфория и способствовала изрядно единению с миром, неподвластным чистому, незамутнённому чёрным дымом рассудку, разгадка тайны существования сего предмета постоянно ускользала от писательницы. Но она всё ещё не была готова отказаться от своей затеи, и продолжала терзаться догадками.
- Что это? Посмертная маска?  - Миссис Сеймур уединилась в своём кабинете. На письменном столе перед нею стоял чернённый металлический поднос на котором покоилась масляная лампа в оковке из серебра, изящно исполненная курительная трубка и прочие принадлежности, совершенно необходимые каждому курильщику.
- Часть ритуального костюма? - Специальными ножничками Элоиза срезает край фитиля, чтобы он стал ровным и плотным, чиркает спичкой, и воздух наполняется сладковатым масляным флёром.
- Идол, призванный стать вместилищем духа? - Она откидывает крышку небольшой лакированной шкатулки и цепляет длинной иглою крошечную горошину, раскаляет кусочек над пламенем лампы, а когда капля опия начинает шипеть и источать ядовитые пары, ловким движением помещает её в специальное отверстие трубки, чтобы вдохнуть дым и ощутить его тлетворное влияние, задержав дыхание.
- Нет, ты и есть их дикий Бог. Злой дух, крадущий сны, лишающий рассудка. - Нельзя сказать наверняка, что именно послужило подобному помешательству госпожи Сеймур: впечатлительность сердца или отравленный эфиром разум. Но она поклялась во что бы то ни стало разрешить свои сомнения. Более того, ей достало сноровки выведать среди многочисленных знакомых и приятелей имя того, кто мог рассудить её дилемму, поведать о тайнах и сокрытых смыслах.
Уолтер Смит, исследователь, путешественник и, без сомнения, достойный сын своего отца. Именно в дом Смитов не позднее четверти часа назад Элоиза отправила служанку с запиской, содержащей в себе приглашение посетить госпожу с визитом и мольбы о помощи, обличённые филигранными оборотами изящной словесности. Теперь оставалось лишь ждать, надеясь на отзывчивость и порывистость нрава адресата, о котором, между делом, ходили определённые слухи.

Отредактировано Eloise Seymour (24 марта, 2019г. 17:47:33)

Время тянулось мучительно медленно. Элоиза выкурила которую трубку к ряду. Разум её прояснился и достиг наивысшей точки просветления, но женщина всё ещё не могла дать объяснения тому, что происходило в её доме. Даже прислуга, вторя суеверным настроениям, прониклась особым почтением к приметам и народным поверьям. То и дело в поместье Сеймур раздавался стук. Каждый раз, когда кто-то ловил на себе призрачный взгляд, он принимался стучать по первой же попавшейся деревянной поверхности, надеясь тем самым обмануть дурной глаз.
Как только лакей доложил о приходе долгожданного гостя, Элоиза оставила кисеру и затушила лампу пламегасителем, исполненным в виде колокольчика, закреплённого подвижно на удлинённой ручке, и стала ждать.
Нужно заметить, мистер Смит сумел подивить её своим видом. Признаться, она ожидала от эксперта в диковинах со всего света более старомодного туалета: бархатного фрака на сатиновой подкладке, сшитого строго в талию, яркого жилета с нелепым рисунком и, пожалуй,  монокль... У него обязательно должен был быть монокль! Уолтер Смит, вопреки её ожиданиям, выглядел иначе, нарочито небрежно, будто бы насмехался над чопорной манерой привычной нынче в обществе, что, впрочем, нисколько не умаляло его достоинств. Очевидно, никто иной не смог бы рассудить её метаний и госпожа Сеймур принялась рассказывать о своих несчастьях.
- Это чудовищное совпадение, проклятие поколений, злой рок, наконец!  - Начала она на повышенных тонах, поднявшись рывком со стула.
- Но тише, - сбавила голос на пол тона, - нас могут услышать, - указала кивком головы на деревянного идола. Маска изображала лицо туземца, искажённое гримасой, в которой невозможно было наверняка угадать настроение. Гнев, ужас, отчаяние и крик нестерпимой боли исказили это лицо единовременно. Можно только догадываться, какие впечатления побудили создателя древнего артефакта изобразить именно такие черты. Вот только писательница вовсе не желала числить эти догадки.
- Он следит за мной. Следует неотступно. Я ощущаю его тяжёлый взгляд ежечасно. - Пребывая в ажитации, Элоиза не могла стоять на месте и потому принялась мерить расстояние от стены и до стены торопливыми шагами.
- Всё началось, как только доставили с аукциона моё новое приобретение. Сперва он остерегался покидать пределы моего кабинета, но после, - женщина шумно вдохнула воздух, задыхаясь от переизбытка нахлынувших на неё чувств, - после он стал отвоёвывать новые и новые комнаты, с каждым днём всё больше отравляя мою жизнь. - Писательница остановилась в паре шагов от своего гостя и заломила руки за спину, сцепив пальцы в замок.
- Вы верно сочтёте меня сумасшедшей, - Элоиза усмехнулась, - действительно, что может быть проще - выкинуть к чертям неугодную более безделушку. Но я боюсь! Слышите, боюсь к ней прикасаться! - Слова госпожи Сеймур, действительно, походили на бред. Более того, оставленная беззаветной на столе трубка красноречиво свидетельствовала о пристрастиях хозяйки дома. Легко уверовать в помешательство морфинистки. Легко сойти за легковерную истеричку. Практически невозможно поверить в справедливость её опасений.
- Знаю, - женщина устремилась к господину Смиту всей душою, - купите её у меня! - Подобное решение показалось ей весьма изящным.
- Да-да, я отдам вам маску за символическую плату, почти задаром. Только заберите её скорее. Прямо сейчас. Подумайте, вы сможете выгодно перепродать её. Спасите меня! - Последние слова Элоиза почти прошептала, а затем резким движением зажала себе рот ладошкой и обернулась к идолу, дабы удостовериться, что он не разгневался на неё за столь возмутительное самоуправство.

Элоиза осеклась, уловив в предупредительном жесте угрозу, даром что её собеседник всего лишь отступил на шаг, увеличивая дистанцию между ними. В запале истерии, усиленной в сто крат дурманом, она приблизилась к зоне отчуждения, нарушила личное пространство, которое, как оказалось, мистер Смит хранит весьма ревностно.
Не желая ни в коей мере обидеть мужчину своим невежеством, отвадить, лишиться его участия, миссис Сеймур сталась послушной повелительному слову и вернулась в кресло у массивного письменного стола. Правда, лишь для того, чтобы привстать, опираясь на широкие, обитые тканью подлокотники, и тут же опуститься на место. Уолтер Смит извлёк из голенища сапога нож с изогнутым лезвием и выложил его на столешницу чуть поодаль от брошенной хозяйкой этого дома курительной трубки. Он и не подозревал насколько символично подобное соседство, ведь где-то там, на маковых плантациях, иссушенные беспощадным солнцем, голодом и эфиром люди надрезают незрелые коробочки точно такими вот лезвиями, чтобы собрать сочащийся из полученного шрама сок, который позже станет шариком опия, способным подарить страждущим изящные миражи.
Мысль о бескрайних полях дикого мака взвилась к потолку, увлекая за собой всё внимание морфинистки, но слишком зыбким оказалось её сознание. Малейшего движения достало, чтобы отвлечь её. Теперь Элоизу вновь целиком и полностью занимал мистер Смит. Она вдохновенно внимала речам его, приняв разом вид заинтересованный и даже подобострастный, ведь каждое его слово вторило её мистическим порывам. Одухотворённые неживые предметы, наделяющие своего обладателя особыми свойствами в ходе таинственных ритуалов, где Явь сплетается с Навью подобно тени, что переплетается со светом, создавая особый рисунок.
- Особый рисунок...- Пробормотала она, неосознанно озвучив свои впечатления. Конечно же от её взгляда не укрылись чернильные полосы на шее визитёра. Жаль, что за столь короткое время их знакомства ей не приходилось числить предположений, касательно их появления. Но Элоиза пообещала самой себе выведать о том у Смита по случаю.
Очередное высказывание вновь взволновало её всей абсурдностью и безобразностью своих суждений. Суждений, которые женщина просто не могла воспринимать из-за мрачного цепенящего чувства страха, которые они пробуждали в ней.  Шутка ли, но вместо того, чтобы успокоить впечатлительную матрону, Уолтер вселял в неё ещё больший ужас.
- Подождите! - Элоиза прижала холодные пальцы к вискам и сдавила их, в надежде унять всё нарастающий в голове гул.
- Какие руки? Какие туземки? И причём здесь мой муж!  - Писательница отняла ладони и дёрнула ими в воздухе, стряхивая напряжение.
- Я вдова, да будет вам известно, - она сделала небольшую паузу и продолжила, - и уже достаточно долго для того, чтобы смирить своё сердце с утратой. - Безусловно, вопрос, заданный Смитом был бестактен, на грани грубости, но не ответить - значит упустить шанс на избавление от болезненного бреда. Миссис Сеймур какое-то время собиралась с мыслями. Её волнение совершено очевидно выдавали жесты.
- Есть тот, кому всегда рады в моём доме. - Наконец, решилась открыться она. -  Но я не могу даже вообразить, как этот человек может быть связан с идолом. В конце концов он даже не знает про треклятую маску. Я встречаю его в иных интерьерах, как вы легко можете догадаться. - Элоиза сделала улыбку, вызывающую и развязную. Она была призвана защитить её от ещё более неудобных расспросов.