Гермес настороженно наблюдал за очередной переменой в настроении Барнетта. Сестра. Чудесно. Это многое объясняло. Но откуда он должен был об этом узнать? Изабель не носила к нему крестить детей.
— Такая мысль меня посещала, — кивнул он. — Помнишь книгу твоей матери, о которой мы говорили месяц назад? Можешь о ней забыть. Сама по себе она всего лишь сборник чудаковатых стихов.

— Схватываешь на лету, — Гермес ободряюще улыбнулся. — Сперва мне нужно убедиться, что ты понимаешь азы и как-нибудь глупо себе не навредишь, например, наглотавшись настойки из паслена. Наставницы у тебя нет, так что мне придется обучать тебя самому. Книга — она называется “гримуар”, кстати — это просто набор заметок твоей матери. Можешь попробовать поколдовать по ее рецепту, но, скорее всего, ничего не выйдет. Для тебя будет работать что-то свое. А что же до пункта 4.19.1… — он примирительно взмахнул руками, — не надо смотреть на меня так, словно это я придумываю правила. Это традиция, понимаешь?

Тут уж Гермес негромко рассмеялся.
— Ты занятный тип, ты знаешь об этом? Я не ошибся с выбором.
Наконец все его усилия начали давать плоды. А он уж начинал думать, что ему придется изводить Барнетта еще месяц!
— Не всему в этом мире есть разумное объяснение, мистер Барнетт, что бы там не говорили светочи науки. А знаешь почему? Потому что речь идет о двух разных мирах. Ты представитель одного из них, а я — другого. И когда они соприкасаются, происходит что-то магическое, — Гермес поправил воротник и одернул пиджак. — Но раз мы с тобой так интимно заговорили о магии… может, теперь ты предложишь мне чай?

— Я не буду возражать против твоих услуг, — усмехнулся Гермес, поднимаясь с места. — Более того, я могу тебе помочь. Заодно проверю, как ты управляешься с домашней утварью. Кто знает, может, тебе пойдет что-нибудь варить?
Он собирался было направиться на кухню, но замер, кое о чем вспомнив.
— Разрешите проследовать на кухню, мистер Барнетт? — елейно спросил он.