Ида Мейв Ледфорд (Ida Maeve Ledford)
О персонаже |
1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
Ида Мейв Ледфорд, 20 лет, человек.
2. Род деятельности
Студентка Бримстоуна, колледж Уроборос.
3. Внешность
Прототип - Джессика де Гау (Jessica de Gouw).
При взгляде на Иду умудренные опытом леди и джентльмены могут счесть недостатком достаточно высокий рост (172 см) и непослушные темно-каштановые волосы, которые так и норовят выбиться из общей прически; но с удовольствием отметят ее бледность, плавность, скромную полуулыбку, выразительные серо-голубые глаза и тихий шаг. Люди более внимательные непременно заметят, что в замкнутых пространствах мисс Ледфорд иногда стремится стать тоньше и незаметнее, чем она есть. Впрочем, ей это прощают быстро - ведь манеры юной Иды производят на окружающих безупречное впечатление.
4. Способности и навыки
Обучена всему, что полагается знать приличной юной леди - рукоделию, домоводству, этикету. Танцует грациозно, но некоторые шаги достаточно старомодны - сказывается воспитание в глуши.
Достаточно крепка здоровьем благодаря жизни на свежем деревенском воздухе. Разбирается в ботанике. Прекрасно держится в седле.
Знает французский, итальянский и латынь, имеет небольшие знания в мифологии, хорошие - в истории, но, как и полагается благовоспитанной барышне, не стремится это демонстрировать.
Отлично пишет, разбирается в поэзии и прозе, отдает предпочтение мрачности и чувству одиночества в небольших зарисовках, которые надеется развить в нечто большее благодаря учебе.
Набожна. Точнее, стремится таковой быть - сомнений в такие-то темные годы более чем достаточно, но Ида старается им не поддаваться.
5. Общее описание
Мир Иды с самого начала был таким - с разделенными землями, хищным морем и неведомыми тварями в нем. Они перешли из мифов и легенд в английские воды за два года до ее рождения, а спустя еще три - утащили на дно Ла-Манша ее отца.
Бертрама Ледфорда Ида совсем не помнит и знает о нем только по рассказам матери, Маделайн, которая по сей день уверяет, что погибший ушел на небеса как герой. Для фамильной чести героизм, конечно, многого стоит, но, будь жив старик Ледфорд, высокомерный дед Иды, он бы предпочел, чтобы в бою сложил голову его старший сын, Юстас, а не Бертрам.
Из двоих Ледфордов Бертрам куда больше соответствовал идеалам старой аристократии, чем Юстас. Их род никогда не мог похвастаться чрезмерной знатью, но, как и многие другие, отличался гордостью за свое наследие и чтил традиции. Оттого титул сквайра и кусок земли с неплохим капиталом, построенном на поставке ресурсов текстильной промышленности, отошел Юстасу. Бертрам же, как младший сын, мог пойти лишь двумя путями. Пустослова и любителя азартных игр или военного. В силу характера, Ледфорд-младший ушел служить Ее Величеству во флот, женился в Портсмуте на порядочной девушке и обзавелся дочкой.
Это то немногое, что Ида может сказать о своем отце. Завершить его историю она может лишь очередным упоминанием его ужасной кончины в попытке армии отогнать монстров.
Ее мать была почти сломлена горем. Мир вокруг изменился до неузнаваемости, а она осталась одна с ребенком на руках. От отчаяния Маделайн обратилась к брату супруга. Юстас, кто бы что ни говорил о его замкнутости, проявил себя как настоящий джентльмен и согласился приютить у себя вдову и малолетнюю племянницу. Красивая и изящная Маделайн обзавелась серебристыми висками после смерти мужа, а по прошествии путешествия к Ледфорду-старшему поседела еще больше.
Дядя Иды был странным человеком. Слухи о нем ходили разные. Некоторые особо досужие языки любили перетереть после пинты эля о его причастности к постигшей страну потусторонней беде. Дескать, господин Ледфорд водит знакомство с самим Сатаной и устраивает балы в его честь. Россказни эти, естественно, были обычными сплетнями, но зерно истины в них было. Юстас давно увлекался оккультным делом и любил собирать в своем доме таких же увлеченных из джентри. В поместье Ледфордов подчас бывали поистине незаурядные личности, и Маделайн приходилось терпеть их присутствие и не забывать наставлять дочь о том, что держаться от этих людей лучше подальше. Улыбаться, но не приближаться.
Оттого Ида привыкла ходить на цыпочках, прятаться в тени и изредка выглядывать оттуда, чтобы сверкнуть улыбкой. Юстас же, в свою очередь, к племяннице относился неплохо, постарался вложиться в ее образование, но сетовал, что ей нужно проявлять больше интереса к неведомому. В конце концов, именно оно теперь властвует над английскими землями.
И, конечно же, Юстас не мог не блеснуть лишний раз перед гостями да и перед членами семьи своей милостивостью. Дядя любил подчеркнуть, как многое сделал и делает для Маделайн и особенно для Иды.
Мисс Ледфорд научилась с этим мириться и принимать сказанное как есть. Одинокое детство в тихом доме вдали от всех было куда лучше нищенствования. И оно стало еще лучше, когда у Иды появилась компания.
Кайл Этвуд был старше нее и ниже на ступенях социальной лестницы, но с мальчиком из прислуги Ида подружилась довольно быстро. Научилась не только ездить на велосипеде, но и смеяться громко и заливисто. К сожалению, в один прекрасный день Этвуд исчез. Тринадцатилетняя Ида долго переживала, предполагая худшее, но время сделало свое дело.
Когда ей исполнилось восемнадцать, в доме Ледфордов появился еще один обитатель. Фредерик Бартум был слишком неординарным человеком даже для окружения Юстаса. Он утверждал, что у него есть связи в самом Посольстве, что способен предвидеть будущее, что он - мастер ритуалистики. Юстас был в восторге от нового знакомого и предложил ему хлеб и кров, чем Фредерик брезговать не стал.
У Иды от мистера Бартума пробегал холодок по спине. Иногда ей казалось, что он смотрит на нее чересчур пристально. Что следит за ней. Что слишком часто просит ее присоединиться к заседаниям “спиритуалистического клуба” в кабинете дяди. Ей не нравился этот человек. От его компании она избавлялась с помощью отговорок.
Перспектива учебы в Лондоне во многом обрадовала Иду именно потому, что она сможет наконец обрести какую-никакую, но свободу, без оглядываний и боязни повысить голос. Единственное, что ее расстраивало - судьба матери, но Маделайн решительно настаивала на том, чтобы Ида продолжала учиться и подальше от родных земель. Дядя же предвкушал, что его племянница увлечется не только литературой, но и познает тайны спиритуализма на Уроборосе и поделится ими. И вернется домой.
Ида все еще не знает, хочет ли она домой - хотя временами, пожалуй,хочет. Слишком уж грандиозным, чудовищно-прекрасным кажется Лондон. Еще чуть-чуть, и он совсем растопчет под собой ее провинциальность, напугает до смерти или очарует.
Ида все еще не знает.
Об игроке |
6. Способ связи
Располагаю Telegram и Skype, с удовольствием поделюсь контактами в ЛС.
7. Пробный пост
Перешептывания в углу успокаивали. Возвращали иллюзию нормальности, будто светская беседа о капризах погоды. Отвлекали от дрожи в руках и ощущения неправильности содеянного. Перебивали отгремевший аккомпанемент из выстрелов.
Разговор вышел довольно короткий и оборванный: Стрэттон все еще пребывал в состоянии нервного перевозбуждения, а штабные откровения должны были выдаваться порционно и не отсвечивать в тесном обществе, забившемся в один несчастный грузовик. Мэй захотелось откинуться назад, опереться об стену и закрыть глаза, чтобы угомонить тяжело ухавшее в груди сердце, но вопросы от мистера Харви, подозрительно напоминавшие обвинение, прогнали это желание.
Она уставилась на Блондина, чуть приоткрыв рот и проигнорировав любопытствующий взор Эммета. Собиралась было что-то сказать, но предусмотрительный Курт ее опередил:
— Хочешь поиграть в параноика, Харви, делай это молча, — слова прозвучали холодно. — А лучше включи голову.
Мэй ожидала что-то наподобие "обратного приглашения" в исполнении немца. Достаточно легко было представить его, сухого, враждебно-любезного с просьбой-приказом высадиться на обочине и вернуться к укладке асфальта, но Бреннер бросаться угрозами не стал.
— Знаешь, в каком-то смысле даже хорошо, что мы его забрали, — тихо заметил немец ей на ухо. — Когда первая пыль осядет, ренегаты могут подумать на него.
— ... что все нападение на конвой было ради...?
— Именно.
Практичный подход, лишняя укрывающая тень на конфиденциальности Стрэттона, возможно, даже похвала со стороны штабного начальства — Курт определенно был прав, пусть Мэй позвала их общего знакомого с избирательной амнезией отнюдь не ради того, чтобы сбить кого-то со следа и заработать себе лишние пару баллов в глазах мастеров рейдов, к которым она никогда не относилась и которым вряд ли когда-нибудь станет. Маленькая слабость, самое что ни на есть банальное женское сочувствие удачно спрячется под расчетливой маской.
Вопреки здравому смыслу, Мэй почему-то стало стыдно. За оставленные позади тела, за то, что Курт ее старался оправдать, за то, что сострадание вообще нуждалось в том, чтобы его оправдывали; за то, что Нил не получал никакого внятного ответа кроме повелительного "Молчи"; за саму неловкость перед ним, человеком, который уж точно не заслуживал доверия; за понимание, что и сейчас ему, увидевшему слишком много новых лиц, уйти в закат просто так не дадут; за риск, которому подвергался дорогой ей друг и еще несколько незнакомцев; за саму эту ситуацию и ее незначительное место в общем военном полотне.
Отгородиться бы от всего этого.
Только сложно снять с себя ответственность за то, что сама же и натворила.
Желание смежить веки пропало, и остаток поездки Темплтон провела за тщательным рассмотрением потолка, как настоящего, так и иного, невидимого, до которого еще не добралась, но однажды вполне могла.Из кузова в весеннюю прохладу Мэй выпрыгнула с удовольствием. Тяжесть замкнутого пространства слетела с плеч, а возможность размять конечности дарила надежду на то, что об землю можно "убить" не только стопы, но и остатки эмоций.
Вскоре им с Куртом и Стрэттоном предстояло совершить короткое путешествие сквозь сотни миль, но до того можно было немного перевести дух и отдохнуть от негласной напряженной атмосферы, сопровождавшей их вплоть до покинутой фермы. И заодно решить "оставленный напоследок вопрос". Мэй обменялась парочкой бодрящих дружеских подколов с Эмметом, которого мысленно пообещала себе обнять покрепче, когда настанет момент откланиваться, помахала рукой Нэнси и направилась к Харви.
— Ты не вышел на связь в обговоренные сроки, — девушка не стала тратить время на пустую болтовню о самочувствии. — Тебя ждали. Но ответа не было. Что именно с тобой произошло, никто не знал. Могли лишь предполагать — до той поры, пока твое имя не всплыло в миннесотском трудовом лагере. Это к вопросу о том, кто именно тебя подставил.
Она помедлила, уставившись куда-то вдаль.
— Полагаю, Айдахо теперь не вариант?
