Все началось с того, что Морриган Джонс опрометчиво пообещала профессору Редфилду гербарий.
Ну как гербарий - "некоторые образцы тропической флоры", как выразился сам профессор; и обещание это было единственным, чем его удалось заманить в гондолу дирижабля, отбывавшего в Лондон: профессор Рэдфилд, человек преклонных лет, но неукротимого духа, отправлялся в эту экспедицию в том числе, чтобы пополнить свою коллекцию экзотических растений, и никакие демоны и опасности не могли отвратить его от этой цели. Лишь после долгих увещеваний он согласился делегировать коллеге право срезать очередной воняющий падалью цветок, взяв предварительно с нее обещание, что под научной работой - ежели такая последует - будет стоять только его имя, ибо вина в том, что он не своей рукой срывал образцы африканской флоры, лежит целиком и полностью на профессоре Джонс.
Профессор Джонс даже не пыталась оправдываться.
Об обещании она, к собственному стыду, до поры позабыла, и вновь оно всплыло в ее памяти как раз кстати, чтобы успеть заполучить в распоряжение хоть что-то из длинного перечня, начертанного заботливой рукой профессора Редфилда, потому что места произрастания доброй половины необходимых ему растений экспедиция уже благополучно миновала. Возвращаться с пустыми руками было бы по меньшей мере некрасиво; и мысль о том, что в глазах лейтенанта Ройса просьба помочь ей со сбором цветочков выглядит как минимум странно, Морриган отгоняла настойчивым напоминанием себе, что она вообще-то отдает долг чести, а это для профессора британского университета не мелочь какая-то. Люди, способные устраивать яростные распри из-за того, что кто-то успел до них придумать название китайской кошке, крайне щепетильно относятся и ко всему остальному, включая сбор тропических сорняков, и никакие эпидемии и междуусобицы в их мире не считаются достойным объяснением того, почему ты явился в Лондон без них.
А Морриган очень надеялась вернуться, несмотря на все происходящее.
Лейтенанту Ройсу, ради справедливости, явно было не до осуждения - в лагере сделалось как-то совсем неспокойно, и это поглощало все внимание тех, кто еще старался поддерживать порядок в их передвижном цирке - и возможно именно поэтому он так легко выделил профессору помощника. Мистеру Куперу - как его представили Морриган - надлежало сопровождать мисс Джонс до места произрастания искомых травок, и про себя подопечная несколько даже сочувствовала сопровождающему.
Вот уж кто точно должен был чувствовать себя по-дурацки.
- А что, - спрашивала профессор, подныривая под перистые листья и походя пытаясь завести светскую беседу, - бывали раньше в джунглях?.. Как вам тут?
Эван куда-то запропал с ночи; с ним исчез и Блэк, и Морриган, зная друга, смутно подозревала, что эти события как-то связаны. Вообще четкое чувство обреченности этой экспедиции пришло к ней даже не в тот момент, когда мистер Фламерс выложил ей всю подноготную затеи, а когда происходящее начало напоминать незапланированную и не очень-то желанную встречу старых друзей. И Блэк, и Дзиани мало походили на добрые знамения; еще странное говорили про людей с “Мурены”, и в какой-то момент Морриган с досадой поняла, что и сама потерялась в этой мешанине собственных дурных предчувствий и чужих суеверий. Необъяснимая тревога не отпускала ее вот уже какой день, но совершенно отвратительны были ночи - или бессонные, или лучше бы бессонные, ибо полнились они самыми неприятными видениями и воспоминаниями.
Морриган рассеянно покрутила кольцо на пальце.
Пойти пособирать цветочки и прочистить голову было не такой уж плохой идеей в этих условиях.
Она сверилась с записями коллеги.
- Если почуете запах дерьма, - весело объявила она, - говорите. Есть вероятность, что это наш цветочек. Профессор Редфилд просил по возможности привезти живой образец, но это, думаю, мы пропустим.

Отредактировано Morrigan Jones (12 марта, 2019г. 15:43:29)

- Только мухами, - успокоила канонира Морриган, - но да, людей тут ест все, включая других людей. Это вряд ли человеческая, правда, обезьянья, может? В любом случае постараемся не задерживаться. А ближайшие плотоядные попугаи обитают аж в Новой Зеландии, кстати. Называются "кеа" - не читали Джона Гульда? Очень интересно, почитайте.
Сама она была занята сравнением зарисовок профессора Редфилда с реальными прототипами его работ, и выходило, что то ли из профессора прескверный художник, то ли прототип не тот; и в душе профессора Джонс остатки природной честности яростно боролись с нежеланием дальше бродить по этим совсем нерайским кущам. Одних рисунков коллеги было бы достаточно, чтобы отвратить от прогулок по здешним лесам: запечатленные им растения все выглядели, как нечто в лучшем случае ядовитое, а в худшем - обладающее собственным злобным разумом, так что опасения Рэнделла Морриган всецело разделяла и общение с местной флорой желала бы сократить до необходимого минимума.
- Черт знает, - призналась она после минутного раздумия, - черт знает, это ли мы ищем, но похоже. Именем Карла Линнея нарекаю тебя, - Морриган замешкалась, вчитываясь в убористый почерк коллеги, - ...Physena grandiflorus, аминь.
И склонилась над престранного вида сорняком, горделиво возвышавшися над остальной местной зеленью, походя доставая из поясной сумки нож.
Ну соберут они немного не тот хищный кувшинчик и что? Главное, долг чести отдан, профессор Редфилд... скажем, не доволен, но умиротворен; каннибалы голодны, а они с мистером Купером - целы; отличный расклад, относительно всех остальных раскладов.
- А мне вот непонятно, что вам с этого, - Морриган вопросительно покосилась на канонира, - подержите, пожалуйста, ага, вот так. Наш-то научный интерес весьма прозрачен - я могла бы прочитать вам длинную речь о ценности естественнонаучных знаний, но сберегу мое и ваше время. А вот что моряки забыли так далеко от моря... ага, вот так... я понимаю с трудом - да, спасибо. Отлично!
Морриган победно выпрямилась.
Ей тоже чудилось шевеление в зарослях, затихавшее каждый раз, когда она оборачивалась на звук, и профессор Джонс хмурилась, про себя досадуя на расшалившиеся нервы и буйное воображение. Нервозность не отпускала даже вдали от лагеря - натертый кольцом палец саднил, и среди сочной зелени ощущалось чье-то присутствие, незримое и недоброе.
- Осталось два, - объявила она, - включая дерьмовый. А как зовут... звали вашу супругу? Если повезет наткнуться на неизвестный подвид, можем назвать в честь нее. Будет... ммм... Sapranthus - ну и ее имя там.
Еще она сочувствовала семейной драме мистера Купера, поразительно схожей с проблемами Эвана - оставленных мужей в этой экспедиции оказывалось как-то тоже неожиданно много, и от несмешных шуток о попытках героически умереть назло вероломной бывшей Морриган удерживало только уважение к бедам друга.
Хотя, конечно, выходило забавно.
По зарослям вдруг пробежала рябь, будто порыв невидимого ветра тронул пальмовые листья, и профессор Джонс чутко обернулась на звук.
- Слышали?..

Отредактировано Morrigan Jones (2 апреля, 2019г. 19:44:38)

- Скверно, - выдохнула Морриган, чтобы как-то поддержать светский разговор.
Почему из всех бранных слов она выбрала именно это, не описывавшее и десятой доли происходящего, профессор Джонс и сама бы не сказала - впрочем, в данный момент у нее имелись куда более веские поводы для рефлексии, чем сомнения в собственном слоге. В грудь словно засунули раскаленную печку - каждый вдох обжигал истерзанные легкие - и сердце, казалось, сейчас выбьет ребра и склизким чавкающим комком вывалится под ноги - которые, к слову, они, не особо разбиравшие дорогу, не переломали только чудом. Глаза отказывались ясно видеть, а голова - ясно думать, и привалившаяся к сырому стволу Морриган не сразу поняла, что их бегство не приостановилось, а закончено совсем - Купер попал, зверь мертв, спасаться больше не от кого; слепая удача в очередной раз одержала верх над естественным отбором.
Вот это - хорошая новость. Для всех, кроме покойного старика Дарвина.
Профессор трясущейся рукой попыталась сунуть кольт в кобуру.
- Скверно, - повторила она, будто неуместное словечко ей чем-то ужасно приглянулось, - вы хоть помните, с какой стороны мы бежали?..
С третьей попытки у нее вышло-таки убрать оружие; с пятой - кое-как выровнять сбившееся дыхание, а со второй - выпрямиться; и оттолкнувшись плечом от пальмы Морриган сделала пару шагов к распростертому на земле зверю. Сложно сказать, что именно ее влекло - любопытство ли, тревога или это странное манящее чувство, что на людей производила смерть в любой своей форме, однако окончательно выдохнула профессор лишь после того, как заглянула в остекленевшие, определенно мертвые глаза леопарда, не оставлявшие сомнений в том, что более зверь ни за кем не погонится.
Пена все еще медленно стекала по пятнистой морде.
- Бешеный, наверное, - пробормотала Морриган, осторожно трогая тушу носком сапога, - они обычно первые не нападают, сторонятся людей. Повезло, что не задел.
Собственно, на этом их везение и заканчивалось - совершенно чужой лес вокруг не оставлял надежды на то, что они вышли к уже хоженым местам; а насколько профессор знала джунгли - единожды заблудившись бродить по ним можно до второго пришествия - ну или до встречи с особенно настырными представителями местной фауны. Патроны-то не бесконечные.
Морриган потерла лоб, пытаясь сосредоточиться - грязные пальцы оставили отчетливый серый след на коже.
- Так, - сказала она, - Здесь где-то поблизости должна быть река, леопарды стараются держаться поближе к воде. Этот бешеный, конечно, но, может, не совсем сбрендивший. Вряд ли рек здесь много, а у нас есть одна неподалеку от лагеря - если найдем, пойдем по течению и она нас выведет.
План имел в себе множество изъянов, очевидных даже его автору, однако в отсутствии чего-то надежного мисс Джонс цеплялась за хоть что-то.
Что-то пахло цветком профессора Редфилда.
- Давайте тогда срежем эту дрянь, раз мы уже близко, и пойдем отсюда.
Вонь усиливалась по мере приближения к дальним зарослям, и уже раздвигая перистые листья Морриган про себя думала, что на обещанное коллегой дерьмо это похоже мало: душный воздух наполнял тошнотворно-сладковатый аромат тлена, крепчавший по мере того, как профессор с канониром углублялись в тропическую чащу; и мисс Джонс уже хотела поставить под сомнение ботаническую состоятельность профессора Редфилда, когда плотные кусты неожиданно расступились перед ними.
Рука Морриган непроизвольно взметнулась к лицу.
Небольшая поляна, выстланная кривыми корнями ближайших деревьев, была буквально завалена гниющими тушами: обезьяны, грызуны; мелкие зверьки какого-то вообще неизвестного Морриган и теперь уже совершенно неопределимого вида - все они были свалены в небрежный курган, и исходящий от него аромат теперь, вблизи, буквально валил с ног. Их собирали тут какое-то время - но кто? Покойный леопард?
Кто-то ныне здравствующий?..
- Это не наш цветочек, - в приглушенном голосе профессора отвращение причудливо мешалось с тревогой, - это чертов могильник. Что за дрянь творится в этом лесу?..
Она попятилась назад, зажимая нос предплечьем - отпущенные ветви схлестнулись, скрывая от их глаз зловещую картину.
- Уходим отсюда. - сказала Морриган. - К черту всю эту ботанику. Находим реку и возвращаемся в лагерь.

- Ну, другого рабочего варианта у нас пока нет, - пожала плечами Морриган, склоняясь к воде, - карабкаться-то вам высоковато будет, а вы для общего дела гораздо ценнее с несломанной шеей. Хотя...
Она прищурилась, окидывая взором окружающие заросли - тропические дебри редели, расступаясь у воды, и, выбрав из отдельно стоящих пальм ту, что отбрасывала самую четкую тень, Морриган ткнула пальцем в нее.
- Видите тень от того дерева? Посидим тут минут пять, переведем дух. Сторона, в которую она сдвинется, будет направлением на восток, так и поймем, где что.
Склонившись к воде, она тоже принялась оттирать руки с таким остервенением, будто трупный запах мог въесться в них за те недолгие минуты, что они провели у странного могильника, вопросами о природе которого профессор упорно старалась не задаваться.
Все это было как-то... странно. Фантасмагорично почти, как в романах Мильтона - усердно оттирая локоть от жирной грязи, Морриган рассеянно думала о том, что все происходящее вообще более похоже на прозу художественную, чем на документальную, и от этого странного, ирреального чувства делалось как-то неуютно, словно под чьим-то пристальным взглядом. Будто за ними наблюдает немилосердный автор, который уже решил, кто погибнет, а кто выживет, и только самим персонажам невдомек.
В зарослях пестрые попугаи что-то шумно не поделили.
- Странный этот лес, - внезапно вслух проговорила мисс Джонс, медленно распрямляясь, - серьезно. Вы не подумайте, я не так, чтобы прямо верю в такие штуки... но он и правда проклятый будто. Нехорошее место.
Ей бы, конечно, беспокоиться сейчас о проблемах чуть более насущных - к примеру о том, что они невыдуманно, наяву заблудились в тропической чаще, и если их с мистером Купером чувство направления их сейчас подведет, закончится их путь бесславно, в месте, подобном только что увиденной яме; только неприятное ирреальное чувство не отпускало, и Морриган, усилием воли оторвав взгляд от дальних зарослей, в которых ей почудилось движение, несколько растерянно побрела к камням чуть поодаль.
Гладкие, наполовину ушедшие в ил валуны за столетия жизни натащила сюда река - профессор Джонс пристроилась на одном из них, подставляя солнцу промокшую одежду и с прищуром наблюдая за медленным движением тени, что должна была указать им путь к дому.
- А что, мистер Купер, - вновь завела она светскую беседу, пытаясь ее размеренностью отвлечь и себя, и собеседника, - случалось вам когда-нибудь в море заблудиться? Я-то не первый раз по лесам блуждаю. До сегодняшнего дня - без фатальных последствий.
Пеструю ленту, свившуюся у зарослей, Морриган заметила случайно, краем глаза - а та, по всей видимости, наблюдала за ней все это время, настороженно свивая кольца - и от неожиданности сделала то, чего делать нельзя было ни в коем случае.
Она дернулась.
И змея дернулась тоже.
- Ай, зараза!