— Когда дело доходит до веры, люди не проявляют никакого постоянства. Сначала они приносят кровавые жертвы многоликим богам пантеона, потом низвергают былых идолов в пыль, обменивая ее на осознанную одержимость единым богом, а всех несогласных подвергают гонениям и кострам, ставят одну религию выше других, возвеличивают одного бога над прочими идеями, но уже спустя столетие дают всем религиям равные права. То восхваляют жрецов и священство,  то втаптывают их в грязь за гордыню. Пропагандируют святую инквизицию, а позже отказываются от ее фундаментальных начал. Осыпают храмы золотом, разрушают их до основания…Что за чертовщина? Кто вообще это написал? – она поднимает глаза от пачки листов, и демонстративно морщиться.
—Ну я, а что? — Виолетта пытается разглядеть того, кто отозвался на ее вопрос, но из-за святящего прямо в глаза прожектора, это оказывается безуспешным. На что она потратила свое время? Будь она актриской посолиднее порвала бы листы, и ушла, стуча каблуками, но ей такие фокусы приходится оставлять только в своих фантазиях. Она, впрочем, все-таки подходит ближе к мужчинам, развалившимся в мягких креслах и созерцавшим пробы из первых рядов – сценарист, режиссер и ее вертлявый агент Генри. Летти останавливается напротив, проскальзывает по их лицам пытливым взглядом и лишь пожимает плечами.
— Да ничего…лишь хотела сказать Вам лично, что это полная чушь, и Вам бы лучше провести время с семьей, чем на этих пробах, - она кладет сценарий на низенький столик и направляется к выходу, не считая нужным размениваться на долгие реверансы и объяснения.
— Виолетта! Виолетта! Стой! Вернись! Что ты творишь? Куда ты? Это же HBO! – она, впрочем, даже не оборачивается, и когда Генри, наконец, ее нагоняет, она уже ищет свое пальто среди множества других, набросанных на бархатной кушетке в коридоре.
—Это не Игра престолов, в которой можно согласиться даже на эпизодическую роль ходока, это второсортный сериал про сектантов. Кто вообще снимает про сектантов? – она стряхивает невидимые пылинки с воротника пальто и достает из сумки ярко красный палантин.
— Черт тебя побери, Виолетта! – Генри вцепляется в свои каштановые волосы и начинает покачиваться вперед назад.
— Сатана. Правильно говорить «Сатана тебя побери», черти это знаешь ли такая иллюзорная субстанция, которая никого не может забрать, - она останавливает на нем пристальный взгляд и улыбается, только он все равно зол, и все так же жалок, как и в другие дни. Сейчас он спросит «Это что важно?», а она скажет «Возможно» и попросит зажигалку. У Генри всегда есть зажигалка, но он терпеть не может курящих женщин, даже если они курят тонкие сигареты с приторным ароматом вишни и корицы,  а также не выносит сигаретный дым в помещениях и нарушать правила. Поэтому никогда не дает ей даже спичек.  Но Виолетта каждый раз повторяет свою просьбу, лишь бы отвлечь его от главного, от того, что она сейчас уйдет, а он делает бесполезную работу, является страшным дураком, а сериал, на пробы которого он ее притащил, никогда не снимут. И вовсе не потому, что он про религию и сектантов – две темы, от которых тошнит даже пенсионеров, что не отлипают от экранов круглые сутки, а потому что сценариста, через пару дней насмерть собьет машина, а режиссер скончается от инсульта в середине следующего месяца. Она вовсе не желала этого знать, но так уж вышло. Возможно, она даже проявила нечто вроде милосердия, посоветовав ему провести время с семьей, на самом деле ей было это не очень-то важно.  Девушка каждый день узнавала слишком много бесполезной на ее взгляд информации, которой не умела распоряжаться и ей надо было кому-то ее сообщать, чтобы не сойти с ума.
Она еще раз глянула на Генри – мелочный, льстивый, и излишне нервный агент был отчего-то назначен ей судьбой в провожатые к звезде на голливудской аллее славы, а потому ей приходилось его выносить, к тому же он не планировал умирать ближайшие лет десять, что являлось несомненным плюсом.
- Пока, Генри, у меня дела вечером, так что на следующие пробы сегодня я не пойду, - она взмахивает в его сторону рукой, будто надеясь избавиться от его возмущенного писка, накидывает на плечи палантин и выходит на улицу через широкие стеклянные двери.
Виолетте нравился Лондон, его извечно пасмурная погода, мелкий дождь, вечно хмурые лица прохожих, вишневые сигареты, черные зонтики,  красное вино и яркие шарфы. Ей нравилось стучать толстыми каблуками по мостовой и пить кофе в бумажных стаканчиках. Рыжие волосы были поразительно  блестящими, несмотря на отсутствие солнца, а шаг всегда ровным, несмотря на плохой асфальт.
Время для нее утекало сквозь пальцы, она никогда никуда не торопилась, и никогда никуда не опаздывала, лишь задерживалась или же вообще не являлась. Теперь же она размеренно вышагивает по привычной траектории, нарочито внимательно изучая ленту инстаграмма и расставляя лайки фотографиям особо заносчивых коллег по ремеслу, надеясь, привлечь нечто вроде их внимания. Ей были противны перенасыщенные пластикой лица большинства из них, так что она уже хотела написать нечто вроде «ты такая красотка в этом ракурсе», но внезапно девушка обнаруживает на своем пути препятствие, даже отдаленно не походящее на фонарный столб. Летти нехотя поднимает глаза на молодого человека и безразлично на него смотрит. На бродягу не похож, значит пальто выбрасывать не придется, уже неплохо.
- Слишком много слов, вы тратите драгоценное время - она нехотя убирает смартфон в сумочку, прежде глянув на часы, - Идемте скорее, мы же не хотим опоздать, - Виолетта решительно толкает его в направлении двери, на ходу развязывая свой шарф, - Шевелитесь, или Вы дорогу позабыли? Направо, вниз по лестнице, снова направо, -  она неожиданно ловит себя на мысли, что не уточнила у него название мероприятия, к тому же раньше этого субъекта она вроде и не наблюдала, тем лучше, может, ему даже понравится. Она обгоняет его, чтобы решительно потянуть на себя тяжелую черную дверь, не имеющую никаких опознавательных знаков, кроме пары царапин и потертостей неясного происхождения, и врывается внутрь полутемного помещения. Летти скидывает пальто и бросает его на первый попавшийся стул. В помещение было достаточно пусто, никто не сновал с бокалами в руках, не бубнил между собой, пересказывая сплетни. Не сталкивайся Виолетта с таким регулярно, предположила бы, что здесь никого и нет – только зажженные свечи и странный мускусный запах. Но подобный антураж означал только одно – она опять проштрафилась и опоздала. Она оборачивается на мужчину, которого притащила и горделиво расправляет плечи.
- Идемте, - ее губ касается странная усмешка, - Вы же хотели на мероприятие. Верхнюю одежду оставьте здесь, ее потом повесят, - она проходит вперед через большой пустой зал, со столиками заставленными наполненными бокалами и легкими закусками и заглядывает в соседнюю комнату, которая вся была заполнена стульями и сидевшими на них людьми, почти все они были одеты в черный и темно синий и пристально смотрели на человека, замершего перед толпой на импровизированных подмостках. К ее удаче недалеко от входа было пару свободных мест, к которым она уже тащит мужчину, не успевшего то ли вовремя убежать, то ли должным образом засопротивляться.
- Отец Фауст еще не начал, считайте, мы как раз вовремя, ничего важного не упустили, - она чуть поворачивается к нему и чуть склоняет голову к плечу, прежде чем расслабленно откинутся на спинку стула и бросить холодный взгляд на человека в балахоне.
- Дети ночи, я рад видеть всех вас на нашем еженедельном собрании, - он эпично медленно скидывает капюшон и оглядывает зал, прожигая взглядом едва ли не каждого, - Сегодня третья суббота растущей луны, все мы знаем, что это начало сезона жатвы, который мы должны достойно открыть во имя нашего великого покровителя. Слава Сатане! – он взмахивает ладонями, а зал охотно отзывается, повторяя его последнюю фразу, Летти же не размыкает плотно сжатых губ, не скрывая то ли своего презрения, то ли скуки.
- Но прежде чем мы начнем, я должен узнать, есть ли среди присутствующих новые члены нашего братства? Поднимитесь и назовите свои имена,   - несколько человек в первых рядах встают, кто-то из них начинает говорить, Летти же вопросительно смотрит на нового знакомого, ожидая его реакцию.
[nick]Violetta Bryant[/nick][status]she's mad, but she's magic[/status][profile]надменное дитя ночи[/profile][icon]http://i.imgur.com/fReEe31.jpg[/icon]

Отредактировано Violetta Bryant (3 марта, 2019г. 01:44:25)

Виолетте по жизни по большей части везло. Когда она подходила к перекрестку, всегда загорался зеленый, стоило ей сесть в такси, как исчезали пробки, это касалось и очередей в магазинах, и последних размеров на распродаже, на которые она, к слову тоже попадала чудесным образом. Но все же не везло ей стабильно в двух вещах – в ролях в кино и в новых последователях, которых она приводила в секту. Они вовсе не были плохими людьми, многие из них ей даже были приятны, только с ними постоянно что-то случалось. Одного из последних, например, сбил автомобиль, и это самая примитивная смерть, если не учитывать то, что той машиной был огромный мусоровоз. Случались и падения с моста, и аварии, и удары током. Последней каплей стало, когда новый знакомый захлебнулся вовремя сна водой, которой его затопили соседи сверху. С тех пор Виолетта твердо решила для себя никого не приводить. И хотя ведьмочка редко придерживалась своих же твердых решений в этот раз она продержалась шесть месяцев и шесть дней,  ровно до момента, когда встретила у дверей мужчину, чье имя не удосужилась узнать. Она вовсе не желала ему зла, только лишь почувствовала, что она просто обязана взять его с собой. Летти бы даже заявила, что это была судьба, но не была уверена, могут ли сатанисты вообще верить в судьбу (если бы она спросила отца Фауста, он бы закатил глаза и сказал, что нет, ведь судьбу придумали жалкие фанатики нового и старого завета).
-Драконы? – она хмурится, не отрывая взгляда от своего смартфона. Причем тут драконы? Ужасные истории про драконов? Она, наконец, поднимает на него недоуменный взгляд и пожимает плечами. Виолетта знала только одну американскую историю про драконов, и про нее и правда болтали все подряд, особенно накануне выхода нового сезона, - Нет, я не снималась в Игре престолов, - белозубая улыбочка, снова утыкается носом в смартфон.
«Какой странный тип», - подумала Виолетта под монотонный бубнеж отца Фауста. Но странности – это даже полезно для членов секты. Она уже решила расслабиться, но вдруг ее протеже подскакивает на ноги и как-то нарочито громко заявляет, что уходит. Хотя на самом деле все происходило очень тихо, но от внимания жадных до скандалов сектантов, не мог укрыться подобный поворот сюжета, так что все взгляды в зале в туже секунду обратились в их сторону, и Летти театрально хлопнула себя ладонью по лбу, а потом все-таки встала, очень яростно демонстрируя свое нежелание это делать.
-Он ничего не хочет сказать, - шипит ведьма и пытается усадить непоседу на место, нажимая ему на плечи, только слишком поздно – по залу прошел шепот, и отец Фауст начал медленно двигаться в их сторону, размахивая полами своего балахона.
-Раньше я его здесь не видел, - протягивает он звонко и останавливается в десяти метрах от них, взгляд его становится подозрительным, настолько, что если бы Виолетта не считала его павлином, у нее бы по коже пробежали мурашки, - Общий порядок приема новых членов культа никто не отменял, Виолетта, - он недружелюбно скалится, а Летти едва ли не принимает боевую стойку. В другом случае, она бы согласилась, ведь и правда никто не отменял клятвы, кровопускания и употребление странных густых субстанций внутрь. Но Летти в этой шайке особенно не жаловали, потому что в отличие от большинства, она имела доступ к воистину темной силе, что не раз и демонстрировала. Теперь же она отчаянно пыталась хоть что-нибудь придумать, лишь бы избавить этого беспокойного молодого человека от проблем с одержимыми фанатиками, которые уже заглотили не одно сердце подобного сомневающегося субъекта.
- По дороге на встречу, к моим ногам замертво упала черная птица, - начала ведьма загадочно, - А перед тем, как наткнуться на него, я встретила огромную черную собаку…- она многозначительно кивает головой, заправив за ухо прядь длинных волос. Она умела быть убедительной - многие восторженно заохали, пока вторая половина скептически взирала на мужчину.
-Ты что это хочешь сказать? Что это антихрист? Может он еще был на черном коне? – Фауст усмехается и только, верить так легко он точно не намерен.
- Он приехал на черном авто… И почему сразу антихрист…может, он просто один из посланников, но пока не осознает этого, ему нужно время на…адаптацию… - она протягивает руку и касается лба стоящего рядом нового знакомого, - Точно..я чувствую темную ауру, а вы? – она упирается взглядом в отца Фауста. Виолетта никак не могла освоить направленную магию, с ней всегда случались исключительно непредвиденные вспышки колдовства, когда она злилась или была в чем-то чересчур заинтересована. Как, например, сейчас. Лампочки в светильниках на стене одна за другой взрываются, и единственным источником света в помещении остаются немногочисленные свечи. Ахи, вздохи, широко раскрытые глаза, облегченный выдох Виолетты, у которой на лбу даже испарина выступила.
- Надеюсь, мы все выяснили? Теперь уже можно пойти выпивать и беседовать о конце света? – она толкает мужчину в спину, пробираясь мимо замершей толпы в соседней зал, - У меня из-за тебя будут проблемы, меня и так постоянно задвигают, а теперь еще и ты…да простит меня Сатана…Надеюсь, у тебя хотя бы есть черная собака, - она добирается до ближайшего стола и разом выливает в себя половину бокала Кровавой Мэри, предварительно вынув из стакана палочку сельдерея. Этот коктейль, как и томатный сок Летти не выносила, но здесь больше никогда ничего не наливали, несмотря на все ее настоятельные просьбы.
[nick]Violetta Bryant[/nick][status]she's mad, but she's magic[/status][profile]надменное дитя ночи[/profile][icon]http://i.imgur.com/fReEe31.jpg[/icon]