Генри Льюис (Henry Lewis)

1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
Генри Гордон Льюис, 14 лет, человек

2. Род деятельности
Мичман военно-морского флота

3. Внешность
Прототип: Max Pirkis
Волосы светло-русые, на солнце выцветшие местами почти до белизны. Вьющиеся, взъерошенные и часто находящиеся в совсем не художественном беспорядке.
Глаза серые.
Ростом чуть уступает многим сверстникам, хоть и не настолько сильно, чтобы считать его коротышкой. Телосложение ближе к худощавому, но подтянутое и около спортивное, сказываются занятия в детстве и некоторые навыки физического труда. Лицо округлое,  с мягкими чертами и живой мимикой. Упрямство, недовольство, удивление, вызов, радость читаются на нем без труда. Нужно приложить усилия, чтобы скрыть эмоции. Впрочем, то, что их пытаются скрыть обычно тоже заметно. Улыбается часто, открыто и искренне. Кожа светлая и легко краснеет.
В одежде может быть несколько небрежен и неаккуратен. Хотя старается поддерживать приличный подобающий вид, но удается это не всегда.

4. Способности и навыки
Образование для его возраста и положения не идеальное, но вполне сносное. Хотя в части наук, особенно гуманитарных, из-за самостоятельного изучения и отсутствия интереса есть некоторые пробелы.
Обладает хорошей способностью к обучению, с энтузиазмом и желанием осваивает новое, проявляет живой интерес, легко запоминает. Пребывает в некотором заблуждении, что учится лучше на практике, а книги не особо нужны.
Имеет хороший музыкальный слух и навыки игры на фортепьяно. Что не особо афиширует.
В неплохой физической форме, ловок, вынослив, проворен, умеет плавать, боксировать, ездить верхом, быстро бегает.
В стрельбе больше теоретик, зато дать в нос может легко. Дерется смело и не всегда честно. В таких делах не до благородства и правил, главное результат. При это сам нарываться и провоцировать не станет.
Физическая работа ему вполне знакома, каких либо трудностей и недовольства не вызовет.

5. Общее описание
Где-то в генеалогическом древе Льюисов есть аж целый граф, который затерялся так высоко в ветвях, что теперь и не разглядишь. Только бабушка точно помнит, кто кому приходится троюродным или пятиюродным прапрадедом, но спрашивать ее об этом, значит рисковать получить в ответ полуторачасовую лекцию о делах давно минувших дней. Поэтому Генри никогда не спрашивал. Его все вполне устраивало и в текущем положении.
Старший ребенок и единственный сын достопочтенных родителей, что могли позволить себе приличных размеров коттедж в относительном отдалении от суеты города и опасностей моря, трех слуг, не включая приходящего садовника, гувернера для сына и няню для младших дочерей. Детство его было действительно безоблачными и светлым. Живой ум и любознательность позволяли учится легко и с искренним интересом, свободное время было занято типичными мальчишескими развлечениями. Разве что уроки музыки иногда вводили в уныние. Но на музыке настаивала мама, а маму Генри любил, поэтому не противился.
К его десяти годам в доме осталась только одна служанка, выбор блюд на столе заметно оскудел, младшая сестра Дейзи донашивал платья за старшей Элизабет, украшений у матери стало меньше. Изменения происходили постепенно, и детский взгляд их не замечал, принимая за должное. Когда Генри было одиннадцать гувернеру дали расчет: отец сообщил, что мальчику нужно общество сверстников и со следующего семестра он отправится на обучение в пансион. Сам Генри, признаться, был этому рад, ему хотелось перемен и активности.
Отец часто и долго пропадал в городе. Зарабатывал деньги, по словам мамы. Его все более редкие приезды были настоящим праздником для детей. В тот день он приехал поздно вечером, закрылся в библиотеке с бокалом портвейна, к которому не притронулся, написал «Позаботься о маме и девочках» в короткой записке и пустил себе пулю в лоб.
Новый владелец дома, получивший его и землю по закладной в карточной игре, великодушно дал вдове с детьми месяц на отъезд. Уехали они через две недели после похорон. Часть денег на сборы и экипаж пришлось занимать у местного викария, так как продать что-либо быстро не получилось.
Генри и сейчас не сможет точно сформулировать, за что именно он ненавидит отца. За слабоволие и побег от проблем. За малодушное перекладывание ответственности на детские еще плечи сына. За предательство всей семьи, которую он бросил в плачевном положении. Хотя ненависть - слишком сильное слово. Просто обида и боль, зацикливаться на которых особо некогда. У Генри слишком много других забот. Ведь он никогда трусливо не сбежит от трудностей. Он поклялся.
Полгода они жили у брата матери. Тот, конечно, ничего не говорил, но лишние рты были явно лишними в тесном доме. Там Генри начал учиться в сельской школе. Но с его уровнем знаний на уроках ему было откровенно скучно. Среди одноклассников и даже собственных кузенов он прослыл умником и выскочкой, что провоцировало потасовки, где, увы, попадало больше ему. Зато несколько удачных не слишком честных приемов «один против четверых» он освоил.
Затем они перебрались в город, к бабушке со стороны отца. Точнее, бабушкой она приходилась именно отцу, а самому Генри уже прабабушкой. Любимым занятием ее было писать письма. Дейзи как-то посчитала, что, наверное, за столько лет, она смогла бы написать письмо каждому жителю Англии и, возможно, колоний тоже. Часто на эти письма приходили ответы, а иногда и чеки. Тетя Айрин, незамужняя дочь бабушки, говорила в этом случае, что живут они милостью Божьей и нужно быть благодарным Ему.
Генри жить чье-то милостью не хотел. Но в двенадцать лет на заявление, что ему нужно начать думать о работе, ведь он же мужчина, получил по спине бабушкиной тростью и суровое «вам нужно думать об образовании, молодой человек». Их образованием занималась тетя Айрин. И если с девочками у нее это получалось весьма неплохо, то с мальчиком вышел провал. Она вообще считала Генри слишком  шумным, нетерпеливым, упрямым и хулиганистым разгильдяем. Ну, что-то из этого, может, и было, но в целом же Генри был обычным активным подростком, мающимся от бездействия. В итоге они пришли к соглашению, что он сам учит то, что ему интересно, а не зубрит имена английских монархов четырнадцатого века и поэзию Байрона и Китса.
Ближе к тринадцати вопрос поднялся снова. На этот раз Генри объявил, что пойдет на китобойное судно. Его приятеля Питера из дом в конце улицы же взяли. И неважно, что тот на год старше, на голову выше и раза в полтора шире в плечах. Мама почти впала в панику, но бабушка опять расставила все по своим местам авторитарным «нет». Если они живут в ее доме, то делать это будут по ее правилам.
Количество писем после этого несколько увеличилось, но Генри на это внимания, естественно, не обратил. Пока не пришло одно, после которого бабушка вызвала его к себе. За предложение поступить на флот Генри уцепился двумя руками и зубами для надежности. Во-первых, он наконец перестанет быть обузой для семьи. Во-вторых, сможет помочь матери и сестрам жалованием. И, в третьих, зря он что ли читал столько книг про приключения?
Дальше была поездка в Лондон, разные бюрократические процедуры, старые связи и, как итог всего этого, успешное поступление на службу в военно-морской флот в чине мичмана. Те самые книги оказались чуточку далеки от реальности, но Генри смотрит в будущее с присущим ему позитивом. И видит себя там не меньше, чем капитаном. Но это секрет.

6. Способ связи
ЛС, thealchimik@gmail.com

7. Пробный пост