Как все это было странно… как необычно, как волнительно! После того, как Вестер покинул дом Сабрины, он еще долго не мог собрать мысли в кучу и унять тревожно бьющееся сердце в груди. Он даже не помнил, как добрался до дома, как скинул в прихожей шляпу, пальто и ботинки. Помнил только, как дошел до своего кабинета, открыл шкаф, достал один стакан и наполовину полный графин с бренди, налил себе порцию и залпом выпил. Только после этого сердцебиение начало успокаиваться. Со стороны, наверное, было забавно смотреть на мужчину, который без промедления спустится в катакомбы, побежит за раттусом и будет пытаться наладить с ним какое никакое общение, но в тоже время совершенно обыденные и доступные для любого человека вещи будут вгонять этого мужчину в состояние паники. Вестер таки признался Сабрине в своих чувствах, пошел ва-банк и… выиграл?
«Я тоже»
Эти слова так и стояли в мыслях и заставляли глупо улыбаться всякий раз. Наверное, именно из-за этой глупой улыбки на него так удивленно смотрели все домашние, когда профессор даже не пытался отвечать на все их вопросы об ужине, чае и планах на следующий день. Какие у него теперь могут быть планы? Жениться? Помочь Сабрине и ее семье разобраться со всеми финансовыми трудностями? Да, именно такие планы у него сейчас и были, и на следующий день мужчина уже был готов стоить великие планы по их свершению, как Бейтс, постучавшись в его спальню, сказал, что пришел лорд Блейк. Утро было уже не раннее, в любой другой день Мура никогда нельзя было застать в постели в такой час, он или носился по всему Лондону, либо носился по всему Бримстоуну, либо сидел в кабинете, но никак не лежал в постели все с той же глупой улыбкой, рисуя перед своими глазами картину «как все может быть».
- Шон?.. – Вестер, наконец, принял сидячее положение, провел пятерней по волосам, зачесывая их назад, высунул ноги из-под теплого одеяла и опустил их на холодный пол. Обычно это была прерогатива самого Вестера – врываться к другу без предупреждения чуть ли не в любое время дня и ночи. То, что Шон пришел без какого-либо предупреждения, заставило собраться довольно быстро. Подпоясав халат, мужчина вышел из комнаты и сказал дворецкому заварить чай.
Лорда профессор нашел в гостиной, и вид его был чуть лучше того дня, когда Мур застал его с ножевым ранением. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что что-то случилось, в мыслях мужчины промелькнули слова, которые частенько любили повторять его студенты, когда он объявлял о внезапном коллоквиуме или зачете. «Мы в полной заднице».
- Шон…Что-то произошло?

Правду говорят, что за белой полосой в жизни непременно идет черная, за счастливыми вестями обязательно рано или поздно придут дурные. Вестер слушал Шона, не перебивая, не в силах сразу поверить его словами, принять их и осознать. Паб Колет сгорел. Маури погиб. Что? Как? Почему? Ведь только на прошлой неделе он видел этого здоровяка в добром здравии, на таких людей всегда смотришь и думаешь, что с ними никогда ничего не случится, хотя бы потому, что Маури попросту не мог оставить Колет одну. Оказывается, все же мог, пусть и не по своей воле.
- В смысле… - Вестер дернул головой, отгоняя от себя мысли и глядя в лицо близко подступившему Шону. – Неужели ты думаешь, что… - Он перешел на шепот точно так же, - что это связано с нашим делом?
Сомнений не было, своими действиями они наступали на хвост очень влиятельным людям, способным прознать все в очень короткие сроки. Доказательством тому было недавнее ранение лорда Блейка, стычка с бобби в катакомбах и вот теперь это. Но голос глупой надежды и веры в заблуждения друга все еще теплился у профессора.
- Ты уверен? Шон, мне очень жаль Маури и Колет… а что с Колет? Она не сильно пострадала?
Ответить мужчина не смог, в гостиную зашел Бейтс с подносом в руках, и им пришлось неловко отойти друг от друга. Вестер почесал затылок и терпеливо подождал, пока дворецкий разольет уже совершенно ненужный чай и снова оставить их наедине.
- При всем моем уважении, Шон, но пабы и трактиры в наше время горят чуть ли не каждую неделю. Виной может быть неаккуратно брошенный окурок, а если это умышленный поджог, то ты не хуже меня знаешь, как в Лондоне большинство людей относятся к таким, как Колет и Маури… Это могла быть расовая неприязнь.
Только сейчас Вестер обратил внимание на перебинтованные руки друга и кивнул на них, молча задавая вопрос. Он не был глупцом, чтобы не понимать страх и волнение мужчины, но просто так отказаться от такого важного дела… Эта мысль звучала просто безумно.
- Мы же идем по верному следу, близимся к разгадке. Нельзя просто так все бросить. Если мы остановимся, сколько еще невинных людей они убьют? И для чего? Шон, в этом деле замешан темный оккультизм, и приводят его в исполнение отнюдь не студенты третьего курса. Здесь в Лондоне происходит что-то грандиозное и по-настоящему ужасное, полиция ничего не разузнает, ты сам это знаешь, им не сможет помешать никто, только…
«Только мы», хотел сказать Мур, но осекся, встретившись взглядом с другом.
- Я не смогу, Шон. Не смогу отступить.

Аргументы Шона были убедительными. Излишне убедительными. Настолько, что при одной мысли о том, что могут пострадать Бейтс, миссис Майерс, Стиви или, что еще ужасней, Сюзанна или Сабрина, по спине бежали мурашки. Нет, он никогда не допустить подобного! Но как же не хотелось отступать, как не хотелось признавать, что в этом раунде их противник оказался сильнее и хитрее. Он знал о них практически все, а они о нем буквально ничего. Лишь смутный образ человека, который ударил Шона и запер Колет в погребе. Это ничего им не давало. Даже если обратиться за помощью к художнику, а одного неплохого художника Мур как раз знал и имя ему было Леон Драго, портрет недоброжелателя им не давал ровным счетом ничего. Поняв, про противопоставить в ответ ему нечего, Вестер медленно опустился на край дивана.
- Выпьешь? – Этим вопросом он предлагал переместиться кабинет, где их могли подслушать с наименьшей вероятностью. Мур уже давно понял, чем меньше люди знают, тем крепче они спят, а его домочадцы просто не дадут ему покоя, если прознают, что хозяину их так или иначе грозит опасность. – Что же это за люди такие? Стоило предполагать, что человечески жизни для них не стоят ровным счетом ничего… Но чтобы так… Как неприятно проигрывать.
Профессор горько улыбнулся, пытаясь примириться с неприятным чувством где-то внутри. Он не привык отступать, особенно, когда дело касалось таких важных вещей, но неужели сейчас у него попросту не остается выбора?
- Передавай Колет мои соболезнования и наилучшие пожелания. Видеться нам, наверное, не стоит. – Вестер коснулся плеча друга. – Я думаю, ничего не случится, если я посижу в архивах и библиотеках, это для меня весьма обыденные занятие и вряд ли вызовет подозрения. Может, найду что-то по тому кладбищу и катакомбам, аккуратно переговорю с другими профессорами. Я не смогу сидеть на месте, Шон. Ведь они не остановятся, они продолжат убивать людей.

Отредактировано Wester Moore (5 января, 2019г. 19:14:50)

Так отчаянно хотелось найти хоть какую-то лазейку, ведь так не хотелось признавать, что руки связаны и любые на первый взгляд безобидные действия могут повлечь за собой очередные ужасные события. Они не знали о своих противниках ничего, однозначно было лишь знание, что человеческие жизни для них ничего не значат. Все это сейчас напоминало настоящее противоборство добра и зла, описанное в детских книгах и женских романах, где у добра до самого последнего момента попросту нет никакой возможности победить, ведь зло не остановится ни перед чем, а добро всегда старается уберечь близких и друзей, поступить по совести. Но во всех этих книгах в большинстве случаев добро таки побеждает, может и у мужчин появится шанс одержать реванш? Эта мысль сейчас казалась наивной, однако давала хоть какую-то надежду, потому что от осознания, что невинные люди продолжат умирать, а профессор оккультизма, обладающий необходимыми знаниями, и лорд, обладающим необходимыми связами, не могут совершенно ничего сделать, становилось горько во рту. Проигрыши всегда неприятны, но они нужны, чтобы ты смог подумать над ошибками и в конечном итоге стать лучше. Смогут ли они? Смогут. Определенно смогут. Ради маленьких Феликса и Фелиции, ради Сюзанны, ради Колет и Сабрины и ради тех, кто уже погиб от рук этих монстров.
- Нет, не тяжелее. – Вестер посмотрел на Шона, продолжавшего говорить. Он даже не хотел представлять, как выглядел бы сейчас его друг, если бы в пожаре погибла Колет, боялся представлять себя, если бы однажды в его дверь постучался констебль и сказал, что с племянницей что-то случилось или если бы в университете сказали, что мисс Темперс больше… даже сказать это невозможно! Вестер слишком отчетливо помнил себя еще вчера, когда девушка сказала ему, что ей придется просто покинуть Бримстоун, а смерть в миллионы раз хуже. – Ты говоришь все правильно, Шон. Мы затаимся. Дадим им понять, что хорошо поняли намек и больше не собираемся лезть. Вскоре их внимание притупится, ведь у них наверняка есть занятия важнее, чем следить за нами, тем более в аргументах своих они весьма убедительны. Месяц, говоришь? – Профессор коротко улыбнулся уголком губ. – Для оккультизма не так уж и много. Это не полгода и не год.
Удивительно, как сконцентрировавшись на одной проблеме можно совершенно забыть обо всем остальном. Каждый молча расставил свои собственные приоритеты, отодвинув на задний план вещи, которые могут оказаться не менее опасными.
- Я не думаю, что спятивший человек, именующий себя пророком, заслуживает нашего внимания больше внимания санитаров из психиатрической лечебницы. – Мур скрестил руки на груди и фыркнул. Все вещи, так или иначе касающиеся религии, вызывали у него подобное пренебрежительное отношение и полное неверие во все это дело. – Но я буду безумно рад, если его таки поймают, чтобы он не вносил смуту и в без того неспокойное население Лондона. К слову, оно вроде немного успокоилось и теперь на каждом углу не обвиняют студентов, но боюсь, что смотритель мог хорошо запомнить лично меня, когда… Когда однажды ночью ко мне постучался Джонсон, мой аспирант, и сказал, что на кладбище осталась мисс Темперс, моя… студентка, и что они были свидетелями начала некоего ритуала. Когда я туда прибежал, никакого ритуала уже не было, зато мисс Темперс оказалась заточена в чужом гробу, хозяина которого чуть ли не в буквальном смысле воскресили. На следующий день в газетах даже появилась новость с расплывчатым описанием действующих лиц со слов этого самого смотрителя, который, честно сказать, только мешался. – Вестер выдохнул, чувствуя, как эмоции начинают в нем закипать. – В этом городе куда ни плюнь – одна сплошная чертовщина.