Бертрам Мюррей (Bertram Murray)
О персонаже |
1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
Бертрам Мюррей (Bertram Murray), 36 лет
Дата рождения: 09.12.1850
Человек
2. Род деятельности
Частный детектив.
3. Внешность
Высокий, крепкого телосложения мужчина. Его появление в обществе трудно упустить из виду.
Волосы короткие, челка всегда аккуратно уложена на правый бок. Густая борода с рыжеватым оттенком, усы скрывают небольшие шрамы на лице.
Из-за появившейся проседи в бороде, морщинах на лбу и переносице выглядит старше своих лет. Нередко не осведомленный человек может принять его за старшего брата Элизабет Эрскин, а не за младшего, каковым он является.
Обладает хорошо поставленным, глубоким, командным голосом.
В выборе одежды следует последним веяниям моды, при этом с образами старается не экспериментировать. Костюмы, шляпы и другие аксессуары всегда сидят на нем идеально.
Прототип - Matthew MacFadyen
4. Способности и навыки
- Образован, неплохо разбирается в математике, астрономии, философии, истории античных времен. Свободно говорит/пишет на испанском, французском, знает латынь и может изъясняться на немецком и фарси.
- Приучен к режиму, четкому соблюдению устава.
- Игре на музыкальных инструментах не обучен, зато неплохо поет.
- Умеет плавать, неплох в рукопашном бое, но старается в него не вступать. Стреляет из винтовок и револьверов, а так из части артиллерии, которой оснащены военные суда.
- Пускает кольца дыма, когда курит табак.
5. Общее описание
Отец Бертрама - отставной капитан Королевского Флота Её Величества, вёл собственное хозяйство и поддерживал на плаву не слишком густое семейное наследство; мать - следила за прислугой, давала частные уроки и занималась воспитанием собственных детей.
Бертрам был вторым ребенком в семье и первым (и единственным) мальчиком. Сестра Элизабет была старше его всего на полтора года, и в детские годы эта разница почти не ощущалась. Примерно до десяти лет Бертрама, все их игры и шалости были совместными. Элизабет и Бертрам часто играли с другими детьми: тройняшками Роксвеллами и Эрскинами. Двое Мюрреев не раз разбивали коленки, безуспешно учились ловить рыбу руками и соревновались в поедании диких яблок.
Уже тогда Бертрам видел свое будущее в Королевском Военно-морском флоте. Ему претила скучная жизнь отца, отставного капитана. И как многим мальчишкам, ему нравились рассказы о военной службе, дальних странах, сражениях и приключениях. Он вовсе не хотел, когда придет время, собирать крупицы растранжиренного наследства и пытаться их приумножать, получив какую-нибудь «спокойную» профессию в университете. Отец и мать пророчили ему именно такое будущее, пытались вложить в Бертрама, что счастье – это спокойная работа с минимальным объемом ответственности.
Элизабет и Бертрам однажды подслушали разговор родителей и оказались посвящены в семейную тайну о том, почему их отец покинул службу на флоте. Взрослые во всем винили взрослых, иначе не бывает. Отец часто повторял, что с должности его попросили лишь для того, чтобы пристроить кого-то из отпрысков знати, и что не желает для своего сына подобной нечестной судьбы.
Бертрам знал, какую реакцию вызовет его собственный взгляд на будущее, и поделился этим только с сестрой. После этого отношения с Элизабет разладились, между ними уже не было того взаимопонимания, больше не было совместных игр в пиратов. Все это осталось в детстве, где-то позади.
Глава семейства откладывал деньги на обучение своих детей, но ни за что не отправил бы своего сына в Королевское военное училище. Бертраму к тому времени уже исполнилось четырнадцать лет, а Элизабет уже было все пятнадцать. Получив на то лишь дозволение матери, Мюррей-младший поступил на службу волонтёром первого класса и был отправлен в море на борту флагмана. 1865 год встретил в порту города Бомбей, так что известие о случившемся в Британии дошло до Бертрама спустя несколько суток. Он отправил письмо своей семье, но получил ответ лишь спустя полгода. До него дошли новости о том, что вся их небольшая семья в полном здравии и отец не держал на него зла.
В 1865 году большая часть флота была отозвана обратно, и Бертрам в числе других вернулся в страну. Однако, Британия всегда была морской державой, она не могла полностью отказаться от своих военных судов в нейтральных водах. И получив возможность, Бертрам отправился в числе первых за пределы территориальных вод Британии. Восстановление большей части флота и защита от новой угрозы было для него нечто далёким, с чем Мюррей не сталкивался.
Затем в 1870 году Мюррей в звании штурмана был назначен на борт корабля «Бристоль». Во время службы на корабле Бертраму удалось повстречать старых знакомых отца и услышать о нем нечто новое. То, скорее всего, были слухи, мнение с другой стороны. Вроде того, что отец пользовался служебным положением и позволял пойманным контрабандистам перевозить оккультные товары на территорию Британии. Или он был каким-то небольшим винтиком в системе получения взяток за тот же перевоз товаров и имел с этого небольшие деньги. Намного позднее ему удалось получить подтверждение слухам и отношение к отцу у Бертрама несколько переменилось.
В 1873 получил звание флаг-лейтенанта и в августе 1877 получил назначение на линкор «Александра» и под флагом адмирала Горнби участвовал в походе через Дарданеллы для устрашения Российской империи во время политического кризиса 1878 года. В 1882 году участвовал уже в чине коммандера в бомбардировке Александрии и командовал миноносцем «Лайтнинг». Еще через два года был повышен в звании до капитана.
Перед назначением на линкор «Александра» в 1877 Бертрам наконец-то встретился с сестрой и познакомился с ее избранником. Не сказать, что он был удивлен выбором Элизабет, но отнесся вполне благосклонно. В ту их встречу старшая сестра попыталась уговорить Бертрама отказаться от назначения и покинуть службу. Глядя в счастливое лицо сестры, Бертрам не мог понять, почему же Элизабет просит отказаться его от своей мечты. Он ведь теперь вовсе не был глупым мальчишкой и принимал решения здраво. После этого он окончательно прервал общение с сестрой, перестал даже высылать открытки из городов, где оказывался по долгу службы.
В начале осени 1885 года, возвращаясь на островную Великобританию, команда «Лайтнинг» увидела в ночи чудовищно огромные силуэты. Каждого в команде охватил озноб, не раздалось ни одного крика, но неконтролируемый страх не покинул их души, даже когда они оказались на суше. Впоследствии, Бертрам больше не смог выходить в открытое море, и пожелал покинуть службу вовсе. За последнее время ему удалось купировать это страх, но Мюррей больше предпочитает не вспоминать увиденное.
Смерть отца осенью 1885 года не стала чем-то значимым в жизни Бертрама. Его горе по ушедшему родителю не продлилось долго, гораздо сложнее было принять новые жизненные обстоятельства. Он лишился того, чем он жил все это время. Он лишился старых друзей, многие так и остались бороздить океаны и были реально недоступны для Мюррея. Другие, как он, покинули свои посты и перебрались с островного государства в другие страны.
Но у Бертрама все еще оставались мать, которая к счастью, не лишилась рассудка, и сестра, которая лишилась двух близких ей людей: отца и мужа.
С родителями у Бертрама всегда были прохладные отношения, разве что с матерью получилось установить доверие, которое сохранилось до этих пор.
Видя горе Элизабет, Бертрам переступил через себя и попытался наладить с сестрой общение. Наверное, для каждого из них это было подобно перерождению, для Бертрама уж точно. И подобно тому, как брат с сестрой тесно общались в детстве, они начали выстраивать подобные отношения вновь. Старые обиды еще долго бередили их души, но друг в друге они нашли опору. Чтобы отвлечь сестру, Бертрам совершенно не обдумывая, что ему не свойственно, предложил Элизабет восстановить детективное агентство. В глазах Бесси вновь появился огонек; уже прогресс, но Бертрам не догадывался, насколько он профан в этом деле. Однако, месяц, другой, и он уже вовсю был вовлечен в детективное дело. И пусть Элизабет оставалась главным двигателем в этом тандеме, Бертраму удалось найти свою нишу. Он приводил в порядок документацию, успокаивал обращающихся, представлял интересы в различных инстанциях и увлеченно читал на досуге статьи именитых адвокатов, изучал англосаксонскую правовую систему, римское право.
Мюррей жуткий карьерист, устремленный и увлеченный человек. Это помешало ему вступить в брак, но помогло быстро и безо всяких связей построить военную карьеру. Ни одно из любовных увлечений Бертрама не заканчивалось браком. Обычно девушки переставали его ждать, выходили за более удачные партии. Так расторгалось несколько помолвок. По сей день Бертрам Мюррей остается холостяком. В последнее время, после вынужденного окончания службы, его все чаще представляют молодым девушкам, но пока все глухо. Удачный брак значит многое в их время, и Бертрам это знает. Потому выбирает спутницу жизни не только сердцем, но и разумом.
Об игроке |
6. Способ связи
7. Пробный пост
«— Ты как?» — спрашивала Дебби в день свадьбы Фионы. Утро после перепоя нельзя назвать нормой. Когда организм отторгает новую порцию алкоголя, прочищая себя, это не норма. Быть поддатым на свадьбе родной сестры – не норма. Но Лип не один в своей беде, столь же помятый в этот день еще и Фрэнк. Это цепляет глаз, слова отца колят в самое сердце, касаются еще оставшегося живого внутри. Можно смолчать, но кулаки скажут кратче, резче, понятнее.
Фрэнку были не рады, и страшен тот момент, когда так же будут рады тебе самому. И там можно хоть выдрать все кудри, но путь назад будет в разы сложнее. Он уже был сложен. Еще немного и возвращение к жизни без зависимости от алкоголя может стать работой Сезифа.
Но без градуса в крови уже не получается. Смыслом жизни стала лишь бутылка. Тремор рук становится слишком очевиден даже для других. А для тебя самого уже не очевидны будущие перспективы. Весь возможный успех растворен в этиловом спирте, и прервать этот порочный круг сложно.
Алкоголизм – заболевание, одно из сотни «замечательной» комбинации генов Галлагеров. Но винить гены, воспитание, окружение – это слабость, а не оправдание и железный щит от болезненных слов.
Проблема сначала становится очевидна для близких, и только потом уже для самого себя. Разговор с сестрой – как мягкое, лишенное резких теней, собственное отражение в зеркале. Лип начинает понимать, как все выглядит со стороны, и слова о необходимости собственного спасения он произносит уже сам. Признав это, становится лишь на йоту легче. Он слишком молод, и да, положение еще поправимо. Галлагер принимает предложение профессора Юэнса о прохождении лечения. И это помогает.
В первое время.
У Липа на каждый день заведен будильник на шесть вечера – час, с которого считается, что можно выпить. Он пьет, соблюдая все правила собрания борющихся с алкогольной зависимостью – время, количество выпитого, наличие воды. Это уже намного ближе к норме? Безусловно. На деле же это вся та же зависимость, просто в рамках. И изнутри рюмки рамок не видно границ, где стоит остановиться.
И Галлагер вновь не видит свою зависимость, оправдывает себя. «Да все в этом районе пьют. Бутылочка-другая не сделает из меня вновь алкоголика. Я не мой отец. Я не завишу от алкоголя. Это помогает мне жить. Я в норме».
Безысходность, рутинность очередного дня, вызывает потребность в новой порции выпивки, пробивает рамки дозволенного. В сутках пропадают целые часы, остаются лишь краткие проблески в памяти, в крупицах которой за прошлый день остаются: нерабочий фонарный столб, на который опираешься спиной, потому что без него и стоять не можешь прямо, что бы покурить; лестницы в бар и какие-то малознакомые, но веселые парни и девушки. Бар — не «Алиби», в котором уже нечего ловить. Бармен этого заведения рад видеть не многим больше, чем Кев в «Алиби». Со своим нельзя? Не вопрос, пиво будет выпито за дверьми бара, хотя, подняться, и спустятся обратно в бар – та еще задача. Последние доллары и вскрытая пачка сигарет – как плата за наполовину пустую бутылку с дешевым маслянистым джином, распиваемым уже в одиночестве.
Остальное поглощает тьма, оставляющая зияющие пустоты. В эти моменты в голове темно и глухо, как беззвездной ночью, где даже яркий диск луны закрыт тучами.
Но даже в столь темную ночь тучи могут сдвинуть свой гордый профиль, обнажая одинокую, но яркую звезду. От нее холодного света режет глаз, в голове проявляется мутная рябь, и возникает сухость во рту.
— Бля, зачем ты здесь, Фи? – Лип нехотя отлепляет свое лицо от стены, на которую навалился, а после чего на краткий миг потерял всякую связь с реальностью. Пробуждение оказалось неприятным, а сестра с первого предложения действовала на нервы. Галлагер недовольно морщился и неаккуратно вытирал мокрое лицо об ворот рубашки, — Я бы вернулся домой через час-другой. Тебя никто не просил присматривать за мной.
Лип не понимает, зачем за ним пришла Фиона, ведь он вовсе забыл о смене в «Петси», и потому не чувствует свою вину. Какая кому разница, кто и что делает в свободное время? Пусть Фиона сейчас в «Пирогах Петси» и за начальницу, ее не должно заботить, что делают работники в свободное от работы время.
Руки уже на автомате скользят по карманам в поисках сигарет, но найти ничего не удается. Даже зажигалка куда-то затерялась. Тогда Лип пытается встать из-за стола, что бы отправиться в уборную, и за одним избавиться от испепеляющего взгляда сестры.
— Епт, — Галлагер вновь падает на свое место, и при этом вцепляется в край грязного стола, столешница которого даже липнет к пальцам. Не получается даже встать с первого раза, — Фи, подсоби?
Отредактировано Bertram Murray (1 апреля, 2019г. 18:33:59)
