В церкви всё особенно кажется каким-то другим, пепельно-коричневым. Задумчивый взгляд в очередной раз переползает с одной потолочной балки на следующую, снова и снова их пересчитывая. Высокие потолки Грейс определенно нравились, они создавали мистическую атмосферу. От стен эхом отскакивало песнопение и тонуло где-то в киселе потолка. Если немного пофантазировать, то острые и округлые буквы священных текстов выплывали из подвижного жабьего рта священника, тянулись вереницами вверх и где-то там, высоко и далеко трепетали, дрожали и с тихим перешептыванием таяли.
Грейс не любила церковь. Ей хватало сотни правил от общества, требующего постоянно следить за своим поведением. Ко всему этому огромному своду требований прибавлялось не меньше догмат от церковных писаний, ограничивающих ничуть не меньше. Иногда казалось, что даже родиться уже грех. Если подумать,то именно об этом когда-то матушке вечером говорила бабка. Размахивая под особым углом веером, держа идеально ровно свою старческую спину, поджимая тонкие губы, она яростно доказывала, что спиритические сеансы "дьявольские утехи". Точнее гневная тирада начиналась с этого и со временем дошла и до  греха по рождению. Грейс ежится. Чем же она провинилась что родилась, ведь она об этом даже не просила!
Священнослужитель с новой силой затянул свою проповедь.
Иногда девушке казалось, что то все глупости. Вот есть демоны. Хочется сильно встретиться - можно пойти на улицы или сразу в Посольство и будет тебе Откровение, Явление демонов в хрупкий мировой баланс. Они, конечно, без рогов и копыт, не размахивают вилами, но тоже вполне себе настоящие и ощутимые. А вот кто видел ангелов? Кто видел Бога?

"Ты не веришь, ты знаешь. А это разные вещи!"

Так ей как то сказал один знакомый. Что же плохого в знании? Наверно ничего. Грейс окидывает взглядом чуть склоненные макушки студентов, продолжая погружаться в размышления о Библии, церкви и демонах. О Дьяволе и Боге. О правильности и глупости. Ей не кажется, что она делает что-то дурное. Что же может быть ужасного или мерзкого в размышлениях и вопросах? Разве что человеческая реакция на такие вопросы. Она боялась спрашивать у священников или преподавателей такие вещи, полагая, что добром это не закончится. Наверно не страшно задавать вопросы только демонам. Наверно.

"А вдруг сочтут за глупую?"

Хмурит аккуратные бровки над переносицей. Грейс себя глупой не считала и не собиралась кому-то позволять так думать. Она прикрывает глаза, когда от подрагивающих огоньков свеч начинает рябить в глазах. Чуть склоняет голову к плечу и прислушивается, пытаясь из общего песнопения выловить один ритм, отвлечься от слов и их значений. Это было не так уж и просто. Слова - это важно, очень. Тонкие пальцы сжимают напряженно ткань юбки, сминают. Сами песнопения и эта обволакивающая атмосфера в церкви девушке искренне нравилась. Не настойчивый, но уловимый аромат свеч и масла. Темные потолки и светлые окна. Множество студентов. По позвоночнику ползла дрожь вдохновения. С другой стороны сама основа и суть всего происходящего ввергала в яростное сопротивление и непринятие. Возможно виной тому было отношение матушки, а может скептицизм тех, кого сама Грейс уважала. Может быть горе было именно от ума и лавины вопросов, которые любопытный разум девушки стремился задать, но никак не решался.
Взгляд натыкается на темно-карие глаза. Грейс смотрит задумчиво, будто бы сквозь. Переключает внимание на одного из закашлявшихся студентов. Сидеть часами на службах она не любила и старалась всеми правдами и неправдами избегать этого, приходя лишь когда у окружающих появлялись вопросы.
Вопросы. Вопросы.
Грейс любила вопросы, а особенно находить на них ответы. Например кто это?
Снова переводит взгляд на парня и наконец присматривается к растрепанной шевелюре, ленивому положению тела и откровенно скучающему выражению лица. Кажется Уильям.. Уильям.. Приходится перевести своё внимание на колонну за спиной священника. Что она знала об этом студенте? Он был с Глинта и увлекался медициной - как то раз разговор между молодыми студентками зашел про юношей и даже несколько девушек знали его, рассказывали какие-то ужасы про его наклонности, потом звонко смеялись. Шутки шутками, а анатомический театр и прочие "ужасы" Грейс нравились. Она бы даже с радостью начала бы посещать лекции профессоров, однако это было не так просто.
По лицу пробегает тень недовольства. На нее с упреком шикнула соседка и даже неприятно ткнула локтем, заставляя отвлечься и сжаться.

Отредактировано Grace Ellington (8 августа, 2018г. 11:53:27)

После очередной ноты в песнопении Грейс едва заметно уставше взводит очи к потолку, будто молчаливо вопрошая когда же закончится месса. Ей совершенно не хотелось тратить так много времени в угоду общества, но к сожалению именно от поведения и решений этого самого общества зависела вся жизнь. На какой то момент даже становится грустно и Грейс опускает взгляд на свои руки, аккуратно сложенные на коленях.
Где-то сбоку заметила шевеление и снова наткнулась взглядом на уже знакомые глаза. Видимо юноше было так же скучно и может быть даже так же сонно, как и ей. Подобное не может не вызвать одобрительную улыбку. Всего на секунду, а потом она уже поднимает голову и теперь уже её собственное лицо выражает степень крайней тоски и отчаяния - брови изогнуты, губки печально поджаты, осталось лишь смахнуть воображаемые слёзы, но Грейс стоически держится. Тонкие ладошки складываются лодочками и девушка изображает молибельный процесс. А затем приставляет воображаемое дуло пистолета к аккуратной приподнимающейся груди.
-Грейс! - возмущенно шипит голос рядом.
Острый локоток соседки болезненно впивается в бок, заставляя сжаться  на секунду. Потереть пальцами болезненно ноющие ребра не удалось, так как Грейс наткнулась на неодобрительный строгий взгляд старшей подруги. Пришлось притихнуть и снова вернут внимание к алтарю. Священник яро проповедовал очередную истину, призывая не слушать демонские речи и игнорировать их провокации.
-Бог един и Он послал нам это испытание, чтобы сплотить нас! Он ждёт, что Вера наша укрепиться, что отродья..
Грейс невольно закатывает глаза. Подобное обращение  с демонами ей не нравилось. Высокомерие, демонстративная раздражительность и презрение. Конечно на то были причины, но даже если послушать пересказы Библии, то можно понять, что сами люди виноваты если не во всем, то во многом. Демоны, стихийные бедствия и трагедии - всё лишь испытание духа и веры. Так ли уж виновны посланники Дьявола в своей сущности или же сам человек нетерпим? Грейс поджимает на секунду губы, тихо вздыхает. Она вполне могла бы вступить в спор и с священнослужителем... но никогда не решалась. Это не закончится добром. Если уж любой косой взгляд воспринимается как агрессия, то есть ли смысл пытаться?
Её взгляд прыгает в сторону юноши в поисках помощи. Но вместо этого лицо юноши живо изобразило участие. Студент чуть качает головой, не соглашаясь с девушкой и как можно тише касается пальцам посередине грудной клетки, ближе к левой стороне, как раз где оно находится на самом деле и вновь одними губами "тут". Он чуть прищурился и окончательно развалившись на скамейке, касается пальцами губ, выпуская невидимый табачный дым. Недоумение сменяется просветлевшей улыбкой. Грейс приходится прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать вырывающийся смешок и, заметив краем глаза вновь движение за собой, торопливо сделать как можно более безучастный вид. Ей нравился этот безмолвный разговор и именно поэтому взгляд снова и снова возвращается к юноше. Когда священник начинает уже в запале размахивать руками, яростно зачитывать отрывки из Библии и едва ли не сыпать всеми карами божьими на головы демонов, Грейс складывает ладони в молитвенном жесте и одними губами шепчет "аминь". Потому что это уже было на грани ее терпения.
Однако, кажется, пока они с Уильямом переглядывались и представляли театральные сценки, служба подошла к концу. Не ожидавшая такого подвоха Грейс едва успевает подскочить на ноги вслед за подругой и сложить руки послушно, заканчивая молитвой церковный "ад". Чистилище пройдено.  В этот раз жертв со стороны психического состояния Эллингтон не обнаружено, но стоило только девушке попытаться найти глазами ее "собеседника", как цепкие пальчики Мии хватают за локоть и тянут прочь из святого места.
-Ты что тут устроила? - почти что шипит она на ухо Грейс.
Видимо подобное поведение тоже было из разряда грехов, только к какому именно из них отнести его было непонятно, да и какая разница, если все равно демоны уже рядом? Улыбнувшись своим мыслям, девушка негромко пискнула и чуть приподняла плечи, пытаясь спастись от гнева подруги.
-Грейс Эллингтон! - Опять знакомый тон рядом, не предвещающий ничего хорошего.

Отредактировано Grace Ellington (8 августа, 2018г. 11:54:27)

-Грейс Эллингтон! Что Вы себе позволяете, юная леди? - голос старшей подруги звучал осуждающе.
По спине пробежались мурашки, но Грейс спешно постаралась взять себя в руки. Анна не станет обсуждать ее проступок со всеми, кто окажется с ней за столиком с чашкой горячего чая ровно в пять часов вечера. Она была выше подобного, но к сожалению подобное мировоззрение не мешало подруге яростно отчитывать студентку Затонувшего корпуса.
-В церковь ходят не для того, чтобы глаза закатывать! Где ты вообще этому научилась?! - её праведный гнев не желал заканчиваться.
Якоб учил держаться в седле, он прекрасно знал историю и географию. Брат любил учить свою младшую сестренку передразнивать матушкиных гостей и идеально закатывать глаза, выражая полное отсутствие солидарности и хоть какого-то уважения. Оливер же предпочитал уроки французского и стрелять из рогатки, чему, к полному сожалению Грейс, её не научил. Так что почти все навыки были получены от старших сорванцов братьев, которые ныне работают на благо Великобритании. 
Но Грейс не рассказывает об этом подруге. Не хочется слушать расспросы про братьев. Последние пару месяцев от них даже крошечного письма, даже телеграммы не приходило. Поджимает губы.
-Я знаю, что леди так не делают, - терпеливо отзывается Грейс и сжимает пальцы в кулаки, - Но почему-то я должна посещать церковь, слушать эти глупости! Как можно ходить на лекции по демонологии, читать о мистицизме, жить под боком у демонов, но при этом ходить на службы и слушать этот ужас! - останавливается, смотря твердо в глаза старшей подруги. Сжимает пальцы в кулак, - у меня нет выбора, как выражать своё "почтение", но при этом..
  Приходится резко замолчать, краем глаз замечая за спиной девушки движение. От раздражительного гнева лицо студентки залилось краской. Она на секунду сжала губы и опустила глаза, рассматривая носки своих аккуратных ботинок, словно бы там что-то было безмерно интересное.
-Леди, - профессор коснулся пальцами края чёрного цилиндра, - не хочется Вас прерывать, но мне нужно поговорить с мисс Крофтон.
Взгляд Грейс взметнулся к лицу мужчины. Девушка чуть склонилась в почтенном жесте и поспешила прочь. Не хотелось, чтобы подобные вольные разговоры слышал кто-то из преподавательского состава или кто-нибудь из тех, кто мог бы рассказать об этом на каждом углу. Оставалось надеяться лишь на то, что профессор не слышал её гневной тирады.

* * *

Взгляд опущен к земле. Кто-то рядом спешит и торопится, кто-то уже успел остановиться около огромных дверей в церковь. Люди верующие в единого Бога и не верующие в постулаты Библии идут по одной дороге под пасмурным лондонским небом. Кажется через час начнется дождь и Грейс вновь жалеет, что просидела в библиотеке так долго, что не успела вернуться в общежитие за зонтиком. Хмурые мысли не давали девушке отвлечься. От легкого ощущения голода и усталости настроение никак не хотело возвращаться. Мельком мисс Эллингтон всё же окидывает взглядом студентов, ища знакомые лица, с которыми можно было бы сесть. Желательно подальше от глаз священника, что обязательно ткнет своим крючковатым пальцем в неверующих и вознесет молитвы. Возможно, только лишь возможно, если бы проповедовал кто-то более терпимый, кто-то мягче и теплее, то студенты слушали бы внимательнее, но нет. Увы, но иногда религия строится не только на благодетели.
-Что?
Удивленно распахивает глаза, когда коленки подгибаются и, следуя неожиданному порыву, Грейс опускается на лавочку. Неожиданное появление перед носом знакомого лица вынудило студентку даже приоткрыть рот, но быстро его закрыть все же пришлось - леди не должна вести себя, как простая девка. Поэтому Грейс торопится придать виду более уверенный вид и даже с легкостью пожимает протянутую руку. Не по мужски, как учили братья, но и не по правилам этикета, которые с упорством вбивали и нянька, и гувернантка, и все подряд, словно бы делая из леди неприкосновенное произведение искусство. Таких только в музеях и вешать, да смотреть на них можно издалека. А Грейс подобной участи не хотелось. Она без зазрений совести смотрит в мужские глаза.
-Грейс Эллингтон, - приподнимает чуть подбородок в гордом привычном жесте.
Но в девичьем лице нет ни грамма самодовольства или надменности. По мягким губам растекается добрая улыбка.
-Вы уверены в своём решении? Мне показалось, что в прошлый раз Ваша спутница не оценила Ваши актерские способности.
Её слова теряются в звоне. Колокол громко, строго призывал к тишине. Заскрипели скамьи, замолкли голоса и потянулась общая молитва из уст священника. Грейс воспользовалась появившимся ненадолго порядком, чтобы найти взглядом свою подругу. К сожалению это было не простое задание.
-Мистер Флэтчер опять не поправил свой парик, - негромко хихикнула девушка, не выдержав такого уморительного зрелища, - бедняга.

Последние несколько дней на улице сквозь серые облака пробивалось едва различимые солнечные лучи. Они тянулись прозрачными  лентами, проникали через увядающие листья деревьев, лениво забирались и в церковь через витражи. Окрашиваясь в мягкие тона, свет создавал в здании странную проникновенную атмосферу волшебства. Казалось, будто бы мир остановился и затаил дыхание под звонкие струящиеся голоса церковного хора.
Грейс молча смотрела не на алтарь, не на священника в рясе, не на студентов или преподавателей. Её завороженный взгляд на витражных цветных стёклах. Много лет назад никто и подумать не мог, что по Британской земле могут спокойно прогуливаться демоны, а моря будут кишеть созданиями, чей вид напугает даже опытных мореплавателей. Мир менялся, с грохотом трескался на куски, словно бы кусок пирога, рассыпая крошки-острова то там, то сям. И теперь таким как мисс Эллингтон предстояло изучать чудеса, создавать новые карты и записывать истории. Но тут, в лоно святой веры совсем ничего не менялось. Зелёные глаза опускаются к лицу священника. Мужчина зачитывал своим тягучим, теплым голосом строки святого писания с проникновенным убеждением, не оставалось ни капли сомнения в его вере.
Ничего не менялось ни в Церкви, ни в обществе.
Строгие правила и осуждающие взгляды не позволяли ощущать себя свободно и покойно. Правила приличия осуждали Грейс Эллингтон уже за то, что она сидела на одной лавочке с молодым человеком, изредка посматривала в его сторону и улыбалась уголками губ самой себе. Приятно видеть человека не обделенного чувством юмора и придерживающегося тех же взглядов, какими бы неправильными и ужасными они ни были бы. Еще приятнее ощущать поддержку с его стороны. Видимо мистер Мэрроубоун был так же утомлен этими уничижительными речами, яростной чужой верой и правилами. Правила, правила, правила! Они повсюду и везде. Они смотрят неодобрительно со стороны Кейт Бенсон, хмуро сводили брови на аккуратном личике Молли Далтон, выглядывали из-под косых взглядов карамельных глаз Анны Крофтон. И, к сожалению, мисс Эллингтон знает - сразу после службы девушки будут обсуждать столь смелое и нелепое поведение младшей подруги, а сплетни разбегутся на тонких ножках коридоров общежитий быстрее, чем Грейс успеет сосчитать до десяти.
В какой-то момент девичьи пальчики сжимают юбку, медленно разжимаются и аккуратно поправляют складки. Стыдно признать, но в одно мгновение захотелось пересесть на другую лавочку, стыдливо опустить глаза и снова играть по правилам общества. Потому что без хорошей репутации в Лондоне, да что уж в Лондоне! Во всей Великобритании делать нечего. Если ужасные слухи доберутся до бумаг и поползут чернильными строками, если конверт с сургучом отправится в особняк Эллингтонов, то уже через месяц на пороге университета будут стоять старшие братья. Лучшее, что могла предпринять Грейс - это пересесть на соседнюю лавочку, одарив виноватой улыбкой своих подруг.
Но девушка не двигается. Всё так же сидит неподвижно, смотря вновь на витражи. Братьям она отпишет письмо в четверг, как всегда, чтобы к выходным они уже могли пробежаться взглядами по идеально выведенным буквам. Пусть дадут совет, Оливер и Якоб всегда были на стороне младшей сестры, хоть со временем учебы стали несколько критичнее и строже. Почему то Грейс была уверена - братья поддержат её.
-м?
Вздрагивает от мягкого толчка в плечо. Прикосновение к собственному телу вызвало удушливую волну смущения, заставляя бледную кожу покрыться алыми пятнами. Билли Мэрроубоун заснул. Его голова опустилась на женское плечо, глаза с сине-фиолетовыми акварельными разводами прикрыты, а руки сложены на груди. Только теперь Грейс замечает насколько уставшим, даже измученным выглядел молодой человек. Но смотреть слишком долго, так откровенно леди не могла.
"Проклятые правила!"
Хоть ей и было безумно любопытно рассмотреть поближе заснувшего стипендиата, приходилось терпеливо искать глазами то, за что можно захватиться. Дабы не поймать ненароком внимание священнослужителя или кого-то еще, любого из прихожан, Грейс решает внимательнее рассмотреть алтарь, чтобы к вечеру зарисовать в своем письме братьям.
Сидеть ровно было невыносимо тяжело. Нет, не потому что Билли Мэрроубоун слывший неотесанным невежей и безумцем в женских кругах, положил голову на ее плечо. Совсем не потому. А просто любопытство так и подталкивало бросать робкие взгляды то на длинные пальцы, что не походили на пальцы отца или может быть кого-то из знакомых преподавателей, то на хорошо сидящий костюм, то на кончики ботинок молодого человека.
"И чего его так сторонятся?" - задумчиво отметила про себя новый вопрос, который обязательно надо упомянуть в письме.