Чарли молча смотрела в стол, пытаясь вести себя наиболее незаинтересованно в этой беседе. Потом она так же молча начала ковырять пальцем все тот же стол. Там как раз кто-то оставил глубокую царапину. Даже не одну! Девочка начала ерзать на стуле и под разными углами смотреть на эти безобразия, пытаясь представить в них что-то разумное… Пока она не вспомнила, что ведет взрослую беседу. Нахмурилась и погрустнела. А что ей было ещё делать? Она была обижена до глубины души, оскорблена так, как её ещё никто не оскорблял. Даже парни вначале задирали и дергали её не так… обидно.
О чем вообще думали это взрослые, когда пришли на их место? Если это было честное противостояние, она бы, быть может, и не злилась так сильно. А эти просто выловили их из подворотен, и отправили черт знает куда...
Возможно даже, приют был не самым плохим местом из всех возможных. Еда, крыша, чистая одежда и мягкая кровать... почти как дома. И эта мысль ее... пугала? Определенно.
Девочка неожиданно дёрнулась, а после посмотрела стеклянными глазами на этого улыбающегося наглеца. Выпрямилась на стуле, взяла в руки одну из своих косичек и начала её перебирать в руках её кончик.
«Что делать?» - после каждого его предложения она все ниже и ниже сползала со стула.
Он явно ничего не понимал! Холодно было и прошлой зимой, и позапрошлой, не новость. А приют...
Не хочет она туда, и все тут. Взрослые всегда такие непонятливые!
- Те-то какое дело? - к этому моменту она уже касалась стула своими лопатками. Ответила она сразу и на все. Подумала, добавила следом.
- Умею… читать, - но это звучало неуверенно и обиженно? Она знала, как выглядит алфавит и, иногда удачно, складывала буквы в слоги и слова. Короткие. И этим она очень гордилась. Правда, чтением это можно было назвать с большой натяжкой. 
«Ему-то что?»
А потом до Чарли догадалась одна догадка. Она подтянулась на стуле и аккуратно, со всеми своими шпионскими умениями, начала за ним подглядывать из-под стола. Волосатый, бородатый.... нет, не очень бородатый, явно взрослый и серьезный. Девчонка встала со стула и легла на половину стола, подперев голову рукой.
- Паришься что ли?..  она хмурится и смотрит в его глаза, - нет... да, да, точно! -. Почему-то это показалось ей смешным? Сначала она попыталась скрыть первые смешки, смешно раздувая щеки, а потом и вовсе перестала скрывать. Скрестила руки на столе и начала смеяться в них, звонко, громко. Но не долго.
Ладно бы, свои. Но чтобы этот...
Она перекатилась на спину, немного неуклюже, чтобы посмотреть на него ещё раз, уже снизу. А потом вдруг вспомнила, что, вообще-то на него злилась и обижалась.
- Мне все равно, что ты там себе придумал, - может, стоило его бояться? Определенно нет. Он не выглядел страшным. А если он что-то и придумает… снизу он выглядел определенно несерьезно для придумывания чего-то пугающего.

Показалось, или он хмурил брови? Наверное, показалось, но он точно пытался прикинуть что-то сложное, иначе зачем все эти вздохи и потирания носа?
- Да, парюсь, - и она признала маленькую победу. Почему-то, это казалось сейчас очень важным. Признание про нервы - тоже. Наверное, это была просто попытка себя успокоить и доказать, что она тоже не промах и что-то может. Что-то не особо важное.
- Мы не заставляли тебя нервы портить, - не смогла не прокомментировать. А как поняла, что сказала «мы», так и в миг погрустнела. «Их» уже больше не было. Из-за него. И других. И вряд ли Чарли теперь увидеться с кем-то их своих. В груди что-то странно защемило, а она почувствовала себя сейчас очень слабой и беспомощной. Несмотря на все, что делала сама Чарли, парни её защищали и оберегали. Даже, когда она могла что-то сделать сама. А сейчас, она было один на один с этим, который просто сидел и издевался. Девочка снова села, но уже на стол и к нему спиной.
Он, зверюга, продолжал, не останавливался, а его слова вызывали... слезы?
Чарли укусила себя за внутреннюю сторону щеки, чтобы не дать выкатиться слезам, и очень надеялась, что ее глаза не выдают ее намерения зареветь.
Он ещё раз напомнил, что всех разогнали.
Он сказал, что не даст собрать новую банду, и она ему верила.
И почему, слушая про срезанные кошельки она в первый раз побоялась, что больше не сможет совершить нечто подобное.
Из всего списка она не боялась только  замерзнуть, только вот возникшая перед глазами горящая квартира вызвала не облегчение, а нервную дрожь.
Что это вообще за человек, который так плохо на неё влияет?

«Чужая».

«Никто не вступится».

«Одна».

- Да что ты прицепился, не знаю я! - выкрикивает, вскакивает со стола поворачивает и начинает зло на него смотреть. Глаза – на самом мокром месте из возможных и чудо, что никакие слезы не потекли - Тебя разве просили это все делать?! - продолжает кричать на него. - У нас нормально все было! - разве она знала, что будет делать, когда шла на улицу?.. она не помнила, но если опять все повториться, она справиться, точно. И какой-то там дядька её точно не запугает. - А ты... вы.... я! - она хватает ртом воздух, чтобы высказать, что-то обидное, но слова не лезут в голову. Она жестикулирует, чтобы подобрать слова, заливается краской, хмурится, и громко стонет со злости и безысходности.
Она в тупике. Она не знает, что делать. Поэтому просто пинает стул, на котором недавно сидела, да не слабо, а почти с силой взрослого, как ей казалось, мужчины.
Стул на пол упал громко, а сама Чарли схватилась за правую ногу и начала прыгать на другой.
- Ой, пальчик, мой пальчик, идиотский стул, это все из-за тебя! – последнее, кстати она бросила собеседнику. Стул оказался слишком твёрдым, мизинец - слишком не на том месте. Злость на взрослого ушла, на стул – тоже ушла, а слезы хлынули из глаз, но уже от этой несправедливой боли.
Чарли попыталась перестать обращать на нее внимание, встала на обе ноги, вскинула голову.
- Навали мне чего-нить поесть... И попить. А потом мы разойдёмся с тобой, и парится ни о чем тебе не придётся, - слишком спокойно произнесла Чарли для человека, который решает свою судьбу, обижается на весь свет и страдает от боли в мизинце.
Все равно этим односторонним разговором они ни к чему не придут. А он не обеднеет, если даст поесть. Она уйдёт и будет решать проблемы так же, как и решала всегда. Без его бестолковых вопросов и советов.

Он, безусловно, задел Чарли. И, надо отметить, слова Чарли тоже  имели кое-какое результат. Пришлось поднять наглый стул и сесть на него, хотя стоя девочка чувствовала себя куда увереннее. Но, что это было? Ей не показалось? Этот взрослый сейчас извинился. И это не было похоже на фразу, которую бросили просто так, чтобы от него отстали. Чарли  не просила извинений и вообще их не ждала. И вдруг как-то поверила его словам о помощи. На секунду. В другую засомневалась. В третью снова поверила.
Не сказать, что Чарли вела себя очень разговорчиво. Она внимательно его слушала, несколько зачарованно смотрела за его движениями, немного ожила, когда он потянулся к кухонным полками. Приглашение на трапезу ей не потребовалось — руки сами потянулись к рыбе, а лицо почти расплылось в улыбке предвкушая теплый напиток.
Предложение. Он кое-что предлагал и почти задабривал Чарли. Более того на какую-то секунду он почти полностью завоевал её расположение.
Конечно, его предложение было весьма... неприятным. За все удобства, а что-то подсказывало, что живут они тут довольно-таки сыто, нужно было платить помощью на кухне. А что значила помощь на кухне? Помой тут, помой там, помоги с готовкой, не лезь под руку, не таскай сырое тесто, подержи, помешай... И то временно. Он явно не хотел держать Чарли у себя долго. Но если вернуться к положительным сторонам, она тут была бы не одна. Но быть тут временно и знать, что при первой удачной возможности они отправят её на завод для девочек или в таинственную Индию такое себе удовольствие.
Да что мучиться, с другой стороны? Сейчас у нее будет все, что надо. А потом точно подвернется что-то более удачное и.. и..
- Своих я не трогаю, - все ещё обиженно пробубнила девочка. И это вполне можно было понять как согласие и «как ты мог такое подумать».
- Меня Чарли зовут, - она выдержала паузу, чтобы запомнить, как его зовут и чтобы понять, что действительно она умеет. И все её умения начали казаться вдруг очень незначительными. - Я... кошельки достаю. А ещё, а ещё я умею следить, вот вообще прям незаметно. И слушать всякое я тоже умею, и помню ещё это! - она снова оживилась и снова начала активно жестикулировать с рыбой в руке, словно пыталась таким образом показать, что действительно умела делать. - А ещё я бегаю быстро! Ну, мне так говорили... Так что я думаю, что это правда. Но меня ещё никто-никто никогда не ловил! Я хорошо убегала и пряталась! Замки... нет, я их не трогаю. Но я могу на шухере стоять! Вот.

Они определенно приходили в согласию. И если бы Арон ещё не тыкал и не указывал ей как есть, было бы ещё лучше. Но это все равно не изменило вкусность рыбы. Кухарю.. или кухарке можно было бы сказать пару добрых слов.
Вкусность рыбы изменил другой факт. Показ своих умений! Пф. Чарли не хотела. И застеснялась. И вообще она не могла вот так просто встать и после стола вытащить кошелек, когда на неё смотрят в упор. И чего это он ей вообще не верит? Вот она ему почти верит. И он должен. Чарли не встала из-за стола, пока не доела. Потом почти начала вытирать руки о свои бедра, но вовремя опомнилась и сходила  и помыла их, как маленькая и послушная девочка. Вытерла, правда, о свою одежду.
Его монолог она не прерывала. И ушки она держала очень-очень по остро. Он начала рассказывать уже так много вещей. И даже пообещал научить паре трюков. Интересно, очень интересно.
- Ты ведь вроде тоже умный. Скажи, кто в уме здравом будет ходить по дому с монетами? Да и ты не особо похож на того, с кого можно было много чего взять, - должна же она была придумать себе оправдание. Придумала, да ещё и правду сказала. Богатенькие – они всегда заметны. И они бы стали разгонять шайку ребят около порта, наняли бы кого-нибудь, кто руки бы пачкать не захотел. Но эти богатенькие просто так по улицам и не ходят. А к чему такие мысли? Чарли просто пыталась убедить себя, что сделала правильные выводы об Ароне.
Она, кстати, вернулась на свое место и начала очень активно запихивать в рот хлеб. Проглотить сначала не удосужилась – говорила прямо с набитым ртом. Но довольно четко и понятно. Это можно считать крутым навыком?
- Чем вы занимаетесь, что мы бы вам мешали? И почему доки?... – она интересовалась вполне искренне, как лицо проигравшее битву имела право узнать правду. А потом как поняла. Поняла так, что даже подавилась.
- Доки… корабли…  Вы пираты?! – она пыталась говорить сквозь кашель, но быстро сталась и быстро реабилитировалась. А как кашлять перестала, так снова продолжила уминать хлеб. И говорить
Она никогда не видела пиратов и не знала, как они должны выглядеть. Но она столько про пиратов слышала!... На самом деле не так уж и много, чтобы в них разбираться. И все её знания заканчивались байками, которые постоянно придумывал сын одного пекаря, у которого Чарли с разрешения иногда таскала сладости.
- Никогда их не видела. А что вы делаете?