Последние дни были подобны Аду, никогда прежде профессор не чувствовал себе столь опустошенным и обессиленным, как в моральном, так и в физическом плане. Болезнь не отступала порядка трех дней, держалась температура, горло будто сдавливали колючей проволокой, а кости ломило и то м дело бросало то в жар, то в холод. Если бы не помощь окружающих близких людей, которых Вестер совершенно не достоин (за эти несколько дней он пришел именно к такому выводу), он бы не выкарабкался. Бейтс и миссис Майерс не отходили от него, дежурили практически посменно, Стиви то и дело носился за лекарствами, а однажды вместо них привел в дом родную сестру профессора, которую совершенно случайно встретил на улице, выходя от доктора. Та, конечно же, поругалась и велела рассказать все матушке о том, в каком запущенном состоянии прибывает ее любимый младший сын, который никогда никого не слушает, но все же несла свою лепту в помощь брату. Сказать по правде, вся эта суета Вестера абсолютно не волновала, он просто лежал и думал о том, дне, когда отогнал от себя любимую девушку. Да, именно любимую, и, к сожалению, только сейчас он может найти в себе смелость признаться в очевидном факте хотя бы самому себе.
Когда состояние улучшилось, и профессор встал на ноги, пришлось идти в университет, да только любимое занятие не приносило больше удовольствия. Еще тяжелее стало, когда на одной из лекций он увидел пустующее место в первом ряду, обычно занятое рыжеволосой девушкой. Она никогда не пропускала его занятия, а если и пропускала, то всегда предупреждала и извинялась, узнавала о новых темах и как всегда задавала вопросы. В этот раз мисс Темперс не было, и осознание этого вколотило последний гвоздь в крышку гроба, где покоилось терпение и самообладание Вестера. Ему нужно было с кем-то поговорить, нужно было обличить все свои мысли в слова, от этого они станут реальней, и нет на свете человека, который смог бы поддержать Мура лучше, чем его друг Шон. Он скорее всего поиздевается, кинет шутейку, но в конечном итоге обязательно даст дельный совет, на который Вестер сможет положиться. Поначалу он хотел было разыскивать Сабрину, но вовремя осекся, посчитав такие мысли бредовыми и испугавшись ухудшить и без того испорченные отношения (хотя казалось бы куда сильнее?). А если честно, то на самом деле он просто боялся встречаться с девушкой. Совершенно не важно во что выльется их встреча, мужчина просто переживал, что не сможет найти нужных слов и хотя бы выдавить из себя элементарные извинения за свою грубость, а уж признаться в чувствах… это мысль вовсе выглядела дикой.
- Доброе утро. – Вестер постарался улыбнуться, когда дверь отрыл дворецкий, но на осунувшемся бледном лице смотрелась она скорее пугающе, чем дружелюбно. – Лорд Блейк у себя? Мне нужно срочно его увидеть.
- Дело срочное, сэр? Лорд Блейк пока никого не принимает, но для близких друзей сделает исключение.
- Очень… очень срочное.
Сняв пальто, профессор проследовал на второй этаж, перескакивая через ступеньки на лестнице, к спальне друга. Странным было уже то, что в такое время обычно Шон уже работает в кабинете, но сейчас Вестер об этом не задумался.
Он постучался, назвал себя, и, услышав разрешение, вошел.
- Шон, прошу прощения, мне очень не хочется тебя отвлекать от дел, но мне нужна твоя помощь в одной очень щекотливой ситуации, в которой мне раньше никогда не приходилось бывать. – Вестер начал тараторить прямо с порога, смотря себе под ноги, и лишь когда прошел к середине комнаты и поднял глаза, увидел своего друга далеко не в самом привычном состоянии. – Во имя всего святого, Шон, что с тобой произошло?!

Шон не в себе. Определенно не в себе. Может быть, он тоже болен? Точно так же как Вестер несколькими днями ранее? Может, они вместе подхватили какую-то простуду, пока бегали по этим подворотням? Почему нет, ведь все выглядит вполне логично. Вместе бегали – вместе заболели, просто у Мура она дала о себе знать чуточку раньше. И сейчас он слушал своего друга, меняясь в лице с каждым новым произнесенным им словом, все пытаясь понять, о чем же таком Шон говорит, а потом решил списать все сказанное на горячку, ведь сам он тоже наговорил ерунды Сабрине под действием того же бреда. Как удобно списывать собственные промашки на болезнь.
- Шон, кто такой Брукс? – Вестер спросил как можно более мягко, боясь потревожить измученный болезнью разум, потом медленно опустился на кровать, не сводя взгляд со своего друга. – Если так ты называешь болезнь, то должен заметить, что это очень странно, то есть, давать ей имя, ведь это обычная простуда, но если так тебе будет лучше, то да… Этот Брукс посещал и меня несколько дней назад. У меня впервые за много лет была температура и все мои домочадцы напихали в меня такое количество лекарств, что кажется по венам вместо крови у меня течет смесь химикатов. Но, Шон, болезнь не повод прекращать то, что мы начали. Да, это нас подкосило, да, отняло у нас время, но я чувствую, что при должном усердии нам удастся подобраться к разгадке еще ближе, и тогда…О, спасибо.
Вестер принял из рук друга стакан с виски, сделал глоток, поморщился. Кажется, доктор настоятельно велел ему не пить. А еще он велел лежать в постели до конца этой недели, однако же профессор уже успел сбегать в университет, прочитать несколько лекций, и сейчас тоже находится далеко не у себя дома.
- Но, если честно, я пришел поговорить совершенно не об этом… Шон, ты знаешь, я никогда не спрашивал тебя об этом, наши разговоры никогда не касались таких личных тем, поэтому я прошу тебя не понять меня неправильно, не начать что-то придумывать, а просто ответить мне на вопрос. – Вестер замолчал, вздохнул, покрутил светло коричневую жидкость в бокале, подумал еще несколько секунд, а потом изрек вопрос, который так долго обсасывал в мыслях. – Как ты понял, когда встретил свою жену, что она та самая… Та, которую ты хочешь взять в жены и провести с ней всю жизнь?

Реакция друга определенно выбила Вестера из колеи. Чего угодно он мог ожидать, но только не истеричного смеха и неконтролируемого взмаха руками. Неужели вопрос его был так смешон? Ведь самому ему сейчас отнюдь не до смеха, сейчас он ощущается себя молодым школяром, решившим поговорить со взрослыми на сокровенную и будоражащую его разум тему. Если бы Шон смеялся еще хотя бы на секунду дольше, Вестер бы оскорбился, но лорд все же заговорил.
- Я очень рад, что смог повеселить тебя, Шон. – Сдержанно произнес Мур, все так же разглядывая виски в своем стакане. В любой другой день он бы уже давно опустошил его, а сейчас даже капля в горло не лезет, все внутри словно сжалось, а от мысли о еде подташнивает. Он уже подумал, что совершенно зря начал этот разговор, от былой решимости разобраться в собственных чувствах не осталось и следа, теперь он просто чувствовал непонятную пустоту в районе груди и грусть от того, что обстоятельства складываются именно так.
Если бы они с Шоном имели привычку беседовать не только о политике, Лондоне и обо всех других подозрительных происшествиях в городе, если бы хотя бы изредка делились друг с другом личными переживаниями и историями, он бы не чувствовал себя сейчас так глупо. Конечно, они с лордом Блейком были разного поля ягоды. Вестеру с самого детства была предоставлена свобода действий и свобода выбора, может быть потому, что у него был старший брат, ставший отрадой семьи и женившийся, как и Шон, на третьем десятке, может быть родители просто понимали, что наука интересует их младшего сына куда больше семейной жизни, и что ничего хорошего не выйдет, если принудить его связать свою жизнь с женщиной, пускай и самой достойной, умной и красивой по всей Британии. Шон же женился лишь потому, что чувствовал «так надо». Так надо для его карьеры, для его положения. Он выбрал себе в спутницы практически идеальную женщину, подходящую ему по положению, возрасту… Вестер был уверен, что когда эти двое выходили в свет, никто не бросал на них косых взглядов, все только вздыхали и молча завидовали, что мужу, что жене. Вот только у него все не так. Совершенно не так.
Какая же все-таки судьба коварная сволочь, раз сейчас все выворачивает именно так. Никогда прежде Вестера не волновало то, что скажут о нем окружающие, как посмотрят, и что будут думать. А вот именно сейчас, черт его дери, волновало. Именно сейчас он хотел оказаться к месту в этом обществе, наполненном условностями и глупыми принципами. Хотел просто признать той кого любит в своих чувствах, хотел рассказать о них всему миру начать писать новую страницу собственной жизни.
Последние слова друга вызвали на лице профессора невольную улыбку. Мысленно он соглашался со всем и понимал, что мысли о любимой давно встали на одну полку с мыслями об оккультизме, причем одно другому совершенно не мешало. Он вспомнил те многие моменты, когда они оказывались рядом, когда обсуждали волнующие обоих вопросы, когда она была так близко и смотрела на него такими глазами… А потом повернул голову к Шону и наткнулся взглядом на темное пятно у того на боку, становящееся, кажется, все больше.
- Будь ты неладен, Шон, что с тобой произошло? – Вестер подскочил с кровати и поспешил подойти к лорду, желая оказать тому помощь. Отставил в сторону так и не тронутый стакан с виски и подхватил мужчину под локоть, игнорируя все протесты и выкрики типа «Я сам могу справиться». – Садись. Быстро. Мне позвать кого-нибудь? Послать за доктором Гайсбери или подам Девон? Что, что?  - Он посмотрел в сторону, куда указывал Шон, на комод. Там на подносе уже лежали бинты, марли и еще какие-то лекарства. Сразу их Вестер, конечно же, не заметил. Поняв намек, поспешил перенести все необходимое на прикроватный столик, потом снял свой пиджак и засучил рукава рубашки, готовясь проделать все необходимое, чтобы остановить кровотечение.
- Как это получилось, Шон? Кто это сделал? – Он промокнул марлю антисептическим раствором и отмерил нужное количество бинтов, ловко разрезал их ножницами и помог лорду избавиться от уже испорченной повязки. – Хорошенько тебе досталось. Это как-то связано с этим… Бруксом?
Приложив чистую марлю к ране, Вестер поднял взгляд на Шона, ожидая услышать очередной рассказ, который на этот раз будет не таким приятным, он был в этом уверен.

Чем больше Вестер слушал, тем больше впадал в шок от всего услышанного. Они с Шоном предполагали, что ввязались в дело отнюдь незаурядное, но чтобы оно приняло подобный оборот… На это вряд ли мог рассчитывать хоть кто-то. От Шона в буквальном смысле постарались избавиться, значит, неровен час, когда захотят избавиться и от Вестера. Просто в отличии от своего друга у него пока не было времени вести расследование и расспрашивать семью убитой или других возможных свидетелей, все свое свободное время Мур предпочел посвятить душевным терзаниям и университетским делам, причем первых было значительно больше. Он ловко перевязывал друга, складывалось впечатление, что подобным профессор оккультизма занимается чуть ли не каждый день, хотя обрабатывать раны в последнее время действительно приходилось довольно часто. В памяти всплыли изодранные руки Сабрины, ее пальцы, на которых не осталось живого места, то, с какой кропотливостью и усердием Вестер удалял занозы, стараясь не причинить лишней боли. И Сабрине то он боль не причинил, зато вот у Шона отодрал засохший бинт резче положенного и тут же вернулся с небес на грешную землю, услышав как мужчина втягивает воздух сквозь зубы.
- Думаешь, тот человек колдун? Судя по твоему расскажу, определенной силой он точно наделен, знать быть только ее источник… Так, готово. – Вестер отстранился от раны и еще раз оглядел проделанную работу. Выглядело вроде бы сносно. - Боюсь представить, с чем же мы тогда связались, и фигура какой величины может стоять за этим безобразием.
Покушение на лорда Блейка уверенности не прибавляло, и может быть всем им действительно в пору было бы сдаться, чтобы сохранить собственные шкуры, да только такое можно было представить про кого угодно, то точно не про них. Точно не про Вестера. Случившееся лишь доказывает, что нащупали они нечто важное, что могут идти по правильному следу, это доказывает, что есть некто, очень страстно желающий сохранить свои грязные дела в тайне. Более того, у него есть силы и средства это сделать. Кто знает, может быть Шон повстречал убийцу, а может этот человек лишь пешка в чужих руках, выполняющий чужие поручения. Ни от одного варианта легче не становилось.
Как сложно бывает переключаться с темы на тему. Особенно, когда темы эти совершенно разные по своему настроению и содержанию. Только что отпустив мысли о мисс Темперс, Вестер смог задуматься над нависшей над всеми ними угрозой, и вот достопочтенный лорд Блейк снова возвращает тему в первоначальное русло. От былой уверенности и желания во всем разобраться не остается и следа, Мур нервно проводит пальцами по волосам и отодвигается от мужчины еще больше, тяжело вздыхает. От этих разговоров ему никуда не деться, но ведь он сам хотел поговорить. Шел в этот дом с решимостью во всем разобраться, а теперь, когда наконец ему представилась возможность рассказать о наболевшем вслух, он мнется как подросток.
- Нет, мы знакомы уже некоторое время. Несколько лет, если быть точнее, но никогда прежде я не думал о ней подобным образом, я попросту не смел, а за последний месяц все словно с ног на голову перевернулось. – Он смотрит вниз, не решаясь посмотреть на друга, смотрит на свою травмированную неокрепшую руку. – Я боюсь, Шон. Кажется, впервые в жизни по-настоящему боюсь. Когда я чего-то не знаю по предмету, у меня есть уверенность, что ответ найдется в книгах или его мне подскажут более опытные специалисты, но сейчас… Сейчас я боюсь, что никто никакого ответа мне попросту не сможет дать. Нигде не написано как правильно или как будет лучше. Я боюсь не за себя, я уже давно привык к косым взглядам, к шепоткам за спиной, привык, что никтогда не вливаюсь в светское общество, да и не нужно оно мне. Мне все равно, что обо мне говорят, что думают, я просто делаю свое дело и надеюсь, что оно приносит пользу. Но сейчас речь идет не только обо мне, сейчас речь идет о девушке, которая в последнее время стала мне очень дорога. Я беспокоюсь о ней, думаю о ее безопасности и благополучии, хочу помочь всем, чем могу, приложить к этому все силы. Мне хочется, чтобы она была рядом, хочется иметь возможность взять ее за руку, обнять и… поцеловать. Уверить, что все будет хорошо, что любые невзгоды обойдут ее стороной. Но я знаю, что в университете подобное не одобрят, знаю, что если признаюсь в своих чувствах, в лучшем случае окажусь отвергнутым, а в худшем… все общественное негодование выльется на нее. И я просто не могу этого допустить, Шон.
Вестер, наконец, позволяет себе поднять голову и повернуть ее в сторону друга, чтобы встретиться с его внимательным взглядом. Как же все-таки тяжело открываться хоть кому-нибудь, как сложно вылезать из собственной скорлупы, в которой ты уютно просидел целую жизнь. Но ведь он сам учит своих студентов, чтобы добиться результатов, нужно уметь рисковать. Он говорит им, что у них никогда ничего не получится, если они не выйдут из своей зоны комфорта, если не начнут мыслить шире и глубже. Профессор буквально призывает их к действию, а сейчас посмотрите на него. Он сам до безумия боится сделать шаг в неизвестность.
- Ее зовут Сабрина, Шон. Сабрина Темперс, и она моя студентка.

Отредактировано Wester Moore (24 июля, 2018г. 21:15:49)

Вот и все. Он произнес всего лишь имя, а казалось, что произнес себе смертельный приговор. Словно в этой комнате был не только лорд Блейк, словно в ней собрался целый мир, и целый мир услышал сейчас признание Вестера Мура. Сердце колотилось в груди словно птица, запертая в маленькой клетке. Подумать только, сейчас он переживает так сильно, как не переживал практически никогда, а ведь кому-то все это может показаться пустяком. Кто-то по пять раз на дню объясняется в своих чувствах, влюбляется, заводит отношения. Утрированно, конечно же, но все же Мур как ни крути находится среди студентов и порой случайно наблюдает со стороны за их взаимоотношениями. Он видит, как на лекциях те передают друг другу записочки, как во время перерыва молодой парень приносит молодой девушке цветок и оставляет его на ее тетрадях. Наверное, каждый из них тоже волнуется, однако каждый из них смог зайти куда дальше, чем зашел он сам.
Молчание Шона длилось невыносимо долго. Настолько долго, что вестеру даже начало казаться, что сказал он все это не в слух. Но друг все же заговорил, и каждому его слову профессор внимал жадно, буравя взглядом красивый ковер на полу и теребя здоровой рукой покалеченную руку. И потом настала его очередь молчать. В словах Шона определенно был смысл, и к ним возможно стоило бы просто прислушаться, но Вестер не был бы Вестером, если не верил упрямо в свои собственные убеждения, и расставаться с ними так просто не желал.
- Она приходила ко мне несколько дней назад. Зашла занести книги, которые я ей одолжил. И надо было такому случиться, что именно в этот день на меня снизошли все последствия наших ночных брождений по Лондону и я заболел. Она пыталась мне помочь, а я в свою очередь наговорил ей всякого… неприятного. В тот момент мне казалась идеальной мысль отстранить ее от себя, потому что начало казаться, что мы сближаемся и я просто на просто испугался. Теперь она даже на лекции не приходит. – Мур посмотрел на Блейка и пожал плечами, признавая свою глупость и беспомощность. И почему жизнь нельзя было поставить на паузу и в необходимый момент просто воспользоваться советом знающих людей? Почему мир устроен так, что тебе непременно нужно обжечься, чтобы понять, что так делать не нужно. – Раньше я оправдывал свое молчание нежеланием портить имеющиеся доверительные отношения, а теперь они уже испорчены. Тебе наверное смешно… мне почти сорок лет, а в подобной ситуации оказываюсь впервые. Я бы тоже, наверное, рассмеялся. Может стоит просто постараться забыть? Рано или поздно чувства ведь должны пройти, я знаю, это научно доказано. Любая страсть и любовь со временем перерастает в обычное привыкание и привязанность, а если человека не будет рядом, сердце и вовсе позабудет о нем. Другое дело, что мне дурно от мысли, что ее не будет больше в моей жизни.
Тяжелый вздох. Вестер поднимается на ноги и подходит к окну, проводит рукой по волосам.
- Извини. Я даже не знаю, что именно хочу от тебя услышать. Совет? Ты дал мне его, а я до сих пор терзаюсь сомнениями и не могу переступить через собственные страхи. Если я решусь, я могу потерять все, но если струшу и отступлю… у меня не будет даже призрачного шанса на успех, так ведь?

Как Вестер не любил, когда Шон оказывался прав. Еще больше не любил реально осознавать свою неправоту, а уж тем более признавать ее. Но в данном случае он обратился к другу за помощью, и никто не гарантировал, что помощь эта будет приятна на вкус. Или может это просто привкус бренди на языке? Черт его теперь поймет, после выпитого стакана все заиграло новыми красками.
- Действительно… зачем? – Совершенно спокойно ответил Мур на эмоциональный выпад Блейка. Для того, наверное, все происходящее казалось дикостью, он сам бы никогда не оказался в подобной ситуации, уж в этом можно было не сомневаться. – Затем, что я не знаю, где она, Шон. Она более не ходит на лекции, и в общежитии ее не было давно, я спрашивал. В последнюю нашу встречу она говорила что-то о своей семье, но в том состоянии я бы не обратил внимания и на демона, окажись он рядом с предложением побеседовать об Аде. Она ушла, и единственное, чем я могу себя занять – пустыми больными размышлениями, и чем больше я думаю, тем больше путаюсь во всем, неизменным остается лишь чувство, которое я осознал и принял слишком поздно.
Вестер вздохнул, покрутил в руке пустой стакан, а затем самостоятельно потянулся к графину и налил себе и Шону еще. Напиваться, наверное, тоже было не самым идеальным выходом из положения, но так хотя бы можно было быстрее уснуть и не мучить себя размышлениями.
- Я думаю, нам не стоит останавливаться. Я о расследовании. – Он посмотрел на Шона и на его перевязанный бок. – Придется быть осторожнее, но раз они перешли к решительным действиям, значит мы ухватились за что-то действительно важное.