Реберти Флинт (Reberti Flint)
О персонаже |
1. Полные имя и фамилия персонажа, возраст, раса
Реберти Флинт
30 ; человек
2. Род деятельности
Контрабандист, бывший военный, превосходный стрелок и просто хороший парень
3. Внешность
Рост: 195 см
Телосложение: мезоморф
Цвет волос: темно-русый
Цвет глаз: голубой
Прототип: Armie Hammer
Реберти Флинт это статный молодой человек, статью своей не сказать чтобы пользующийся. На семейных портретах и званных ужинах, на которые он в юношестве ходил, вполне мог сойти за мечту провинциалки. Высокий, русый и голубоглазый красавец с высокими скулами, прямым носом и белоснежной широкой улыбкой. Светлые широкие брови, персиковая кожа, широкая грудь - в общем, молод и хорош собой. Добавить к этому титул и, считающуюся у милых дам привлекательную загадочность, и Ребе превращался в весьма завидного жениха
На деле же юноша был вполне себе обычным человеком. Темно-русые волосы, светлые глаза, не отражающие большую часть времени никаких эмоций и ленивая какая-то полусонная ухмылка. Образ дополняет легкая щетина, за которой Ребе особо не следит. Борода у него, надо сказать, растет дого, поэтому по большей части выглядит молодой человек вполне сносно. Бриться же он пойдет, только когда в бороде уже начнет застревать еда.
Одеваться привык просто, без изысков. И не только потому что с уходом в армию у него отпала необходимость строить из себя аристократа, но и потому что считал их одежду крайне неудобной и не практичной. Чаще всего мужчину можно увидеть в простой рубахе и брюках - никаких пиджаков, жакетов, жилетов и прочего. А уж про галстуки не стоит и заикаться, никогда не любил их завязывать.
4. Способности и навыки
Физические: прекрасный стрелок. Владеет как ружьями и револьверами, так и чем потяжелее. Свободно орудует двумя руками, но выпендриваться не особо любит. Меткий, чем заслужил уважение еще в армии, хотя, если ситуация прижмет, может и помахать кулаками (рукопашка при нем, спасибо армии). Довольно сильный и выносливый, опять же благодаря армии, а так же прекрасен в таких вещах, как "залезть куда-нибудь" "перелезть" "забраться" и прочее. Не привык совершать множество движений, списывая это на свою лень, поэтому в бою всегда двигается точно. Считает своим личным достижением способность отжаться 1000 раз, хотя, свидетелей этого события не было.
Бытовые: прекрасно врет, выкручивается и неплохо травит байки. Может взломать почти любой замок, хоть и не выставляет это на показ. С детства имел способности к языкам, так что свободно владеет немецким и хинди, сносно ориентируется в испанском и итальянском и может переводить латынь. Знаком с азами мед.помощи, но довольно груб в этом деле. Обладает хорошей памятью и может держать обилие информации в голове, хотя и не подает виду. Готовит нечто необъяснимое словами и дурно пахнущее, но тем не менее вполне приемлемое на вкус. Поддерживать чистоту и порядок обучен, но навыками этими не пользуется. Уверенно держится на лошади, животные его любят. Чем это обусловлено, не знает даже сам Ребе. А вот воду не любит - боится глубины - поэтому к вечным плаваниям их скромной банды привыкал долго. Пишет, читает, разбирается в экономике и торговле (спасибо тетушке), а так же ознакомлен со всеми правилами этикета, однако зачастую их просто игнорирует.
5. Общее описание
1856-1863
Все началось довольно-таки теплым и солнечным по лондонским меркам днем, когда на окраине столицы в небольшом доме у довольно небогатой семьи появились на свет весьма очаровательные розовощекие близнецы. Мать пустила слезу счастья, отец на радостях напился, а лохматый пес неодобрительно покосился на своих новых орущих соседей, но говорить ничего не стал. Мальчишек назвали Ясон и Реберти в честь каких-то там легендарных в своем времени личностей в надежде на то, что их будет ждать особенная судьба, после чего все семейство, затаив дыхание, принялось ждать от младенцев великих свершений. Однако месяцы шли, младенцы орали, гадили - в общем, делали все, кроме тех свершений, о которых шла речь, поэтому в скором времени помыслы о той самой судьбе как-то отошли на второй план.
Так как семья была рабочего класса и в деньгах, скажем так, не купалась, практически все время родителей уходило на работу в попытках прокормить себя и двух подрастающих проглотов, которые ели за себя, друг за друга и еще, видимо, за кого-то третьего. В общем, так или иначе, а близнецы были предоставлены сами себе и развивались так, как считали нужным. Они носились с дворовыми мальчишками по улицам города, пускали кораблики в лужах и ловили голубей на крышах, втюхивая их затем пекарю в обмен на что-то съестное. Чаще всего правда получали затрещины, но предпринимательские жилки в них зрели с самого детства. И вот казалось бы, все просто прекрасно, о чем еще может мечтать семилетний ребенок, да и что вообще с ним может случиться?
Отца повязали, обвинив в контрабанде, мать скончалась чуть позже от сердечного приступа, не вынеся такого пожизненного приговора. Вот и все. Грустная и печальная история двух сирот, которые от безысходности стали побираться на улице, а позже и сами подались в преступный мир подумаете вы. Но так было бы слишком просто.
Пока в суде шло разбирательство, мать, желая уберечь детей от клейма отпрысков преступника, отправила письмо своей сестре с просьбой забрать к себе близнецов. Та, конечно, ответила отказом, на кой черт ей были нужны два шалопая, вроде Яса и Ребе, но после того, как их мать все же умерла, в тетке взыграли таки родственные чувства, и она забрала племянников к себе.
1863-1874
В 7 лет у мальчишек начался новый этап жизни в абсолютно новом и незнакомом месте. Как оказалось, мать вовсе не была из рабочего класса, и стала таковой только лишь из желания выйти замуж за "простолюдина", чего, естественно, глава семейства не одобрил. Ребе был готов сказать ему чего-нибудь хорошего на этот счет, но к сожалению, он к тому моменту уже тоже умер. Осталась только вредная тетка, с которой спорить было себе дороже.
Итак, размеренной и спокойной жизни пришел конец. Тетка, испытывая немалые, не иначе, как угрызения совести, отчасти из-за совершенной по отношению к почившей сестре несправедливости, отчасти из-за страха, что свалившиеся дети опозорят ее в глазах общества, всячески пыталась жизнь близнецов скрасить. Были наняты учителя, которые стали следить за образованием мальчишек, питанием и развитием в целом. Ребе же не то чтобы был против, но все ж таки испытывал некий дискомфорт от внезапного столь повышенного к себе внимания.
В итоге к 13 годам он обладал немалыми познаниями в географии, физике, истории и экономике, каковая наука давалась ему нелегко, но врожденное упрямство, а также очень уж болючие розги в руках тети не позволяли ему отступить. В защиту тети стоило сказать, что мера эта была вынужденная, потому как если Ребе не хотел что-то делать, Ребе обычно это не делал. И заставить его было невозможно. Почти никак. Ну а если все же удавалось, то начинались такие выходки, как "незаметно свалить на кого-то свою часть работы", "делать дела вполсилы" - это вот про него. Он никогда особо не задумывался над проблемами, а все решения, что принимал, считал верными, каковая черта осталась с ним и по сей день. И Ребе уже даже и не вспомнит, когда в последний раз испытывал угрызения совести. Поэтому вот вам совет - взывать к такому призрачному чувству у парня бесполезно. Ну тетя и не взывала, она выбрала иной метод воздействия.
Что же касается учебы, то он не мог бы с должной уверенностью сказать, нравится ли она ему, но благо, никто его и не спрашивал. К тому же, после переезда, перехода в новый статус и запрета общаться с обычными мальчишками, учеба стала вносить хоть какое-то разнообразие в его унылую, размеренную жизнь в поместье. Периодически становилось так невыносимо тоскливо, что Ребе начинал всерьез задумываться над тем, чтобы убиться об стену, ну или убить кого-нибудь другого...так, для поддержания внутреннего спокойствия. Хотя, были и плюсы. В скором времени у парнишки обнаружились способности к языкам, что было воспринято тетей с большим энтузиазмом, а на Ребе посыпалась очередная порция новых книжек и учителей. А так же, помимо занудных теорий, на занятиях еще рассказывали и историю этого мира, а историю Ребе страсть, как любил. Ему нравилось слушать о землях, расположенных за границами поместья, разных государствах и странах. В иных местах, кроме трущоб Лондона да дома тетушки, ему бывать не доводилось, так что оттуда он в своё время, признаться, сбежал, дабы убедиться, что за забором не край мира. За побег был порот, что, впрочем, огорчило его не сильно, поэтому через какое-то время он сбежал еще раз, но все так же безуспешно. На вопрос "зачем", чего только не отвечал. У парнишки с детства была богатая фантазия, что часто выливалось в какие-то невероятные отговорки или представление диких по своему содержанию историй. А так же, был весьма изобретателен, когда ситуация прижмёт, обладал неплохой соображалкой и понимал в подавляющем большинстве случаев всё с первого раза. Да и в целом не был тупым, хотя, пообщавшись с ним несколько минут, могли одолеть сомнения.
А спустя ещё два года произошло событие, оставшееся для всего мира незамеченным, но искрящееся вселенской важностью для самого Ребе. Он влюбился. Яростно, безоглядно и навсегда, конечно, навсегда. Как еще влюбляться в таком-то возрасте?
Объектом сего прекрасного чувства стала дочь одного промышленного магната, которая приехала в их поместье с отцом погостить. До чего же хороша она была. Молочная кожа, белокурые кудри, веснушки... однако, все, что Ребе мог делать, это сурово пялиться на нее, считая свой взгляд самым, что ни на есть мужественным, и гордо молчать. Ничего удивительного, что в итоге она назвала его придурком и уехала со своим отцом, тряхнув напоследок своими светлыми кудряшками. После этого Реберти четко решил для себя, что девчонки все дуры, и водиться он с ними точно не будет. А затем, когда юноше стукнуло 18, его занесло в места, где женщин вообще было крайне мало.
1874-1885
Флинты подались в армию. Решение это пусть и отдавало юношеским бунтом против желания тетки вырастить из них людей, но все же было довольно взвешенным и хоть сколько-нибудь обдуманным. По правде сказать, за время, проведенное в поместье, Ребе вынес для себя, что подобная светская жизнь явно не для него. Брат еще мог пригодиться обществу в качестве изобретателя или химика, а вот он сам вряд ли. К тому же, у него была не самая приятная черта, которая сильно мешала бы ему в высшем обществе - Ребе не привык делить людей на социальные группы. Для него все равны. В окружении более старших людей, более успешных и более влиятельных юноша всегда вел себя так же, как со всеми остальными. А с остальными он расслаблен, ироничен и всегда высказывает своё мнение, когда надо и не надо.
Хотя, в армии это высшее общество сыграло ему на руку. Так как они с братом теперь были не рабочим классом, а выходцами из семьи аристократов, всю грязную работу они успешно миновали. Здесь Ребе открыл для себя мир оружия, сразу же засев за их изучение и сгорая от нетерпения, когда же уже его допустят до практики. Стоит отметить, что Ребе на первый взгляд всегда казался спокойным и флегматичным. Немного сонный вид, равнодушный взгляд, в котором не отражается ни искры интереса, монотонная речь. Чтобы расшевелить его, должно произойти что-то действительно из ряда вон. Ребе почти всегда сохранял подобный настрой и долю скепсиса в мыслях, но тут даже его брат заметил этот неподдельный интерес и энтузиазм, рвущийся наружу. Ружья, пушки, револьверы практически всех видов и подвидов - за год юноша научился собирать и разбирать их с закрытыми глазами, что не слабо так помогло после переезда в Индию, где он знакомится с человеком, который в последствии довольно сильно повлиял на его жизнь.
Хмурый, отказывающийся следовать правилам паренек, которого вечно все пинали в попытках научить субординации, оказался с близнецами в одном отряде. Слово за слово, месяц за месяцем, и Ребе как-то сам не заметил, как привязался к нему. Он был странным. Сердобольный, дерзкий, вечно доставал их сержанта, который, кажется, мечтал, чтобы тот подорвался где-нибудь. Ребе особо в этом противостоянии не участвовал, лишь искоса наблюдал, испытывая немалый интерес к развязке этой истории.
До Индии ему дела не было. Пусть главы государства с этим разбираются, он лишь выполнял свою работу. И быть может, вам покажется, что у такого человека вообще не может быть никаких принципов, но это не так. У Ребе был некий внутренний кодекс, которому он всегда следовал, поэтому будучи в составе отряда он конечно выполнял приказы, но оставшись с врагами наедине, мог поступить так, как считал нужным. Так, например, он никогда не нападёт на более слабого противника или того, кто вообще не может дать отпор, хотя, с другой стороны, помогать им он тоже не будет, какое ему до них дело. Он вообще был к людям равнодушен и не умел испытывать такие чувства, как неловкость и стыд.
Но вернемся к армии. Ферро, казалось, было полной противоположностью. Весь такой за людей, за мир, против войн и насилия. Братья не редко его цепляли, называли моралистом и всячески подкалывали, пытаясь скрасить свое пребывание в этой слишком жаркой и унылой стране. Но как это обычно бывает, чем больше внимания оказываешь, тем больше привязываешься. Может, дело было в том, что этот странный паренек, умудрившийся пролезть в звание капрала, реагировал на все эти действия с должной иронией, может, просто армия так сближает, но когда этот Ферро толкнул праведную речь и вместе с братьями по разуму и убеждениям решил дезертировать, Ребе отчего-то сунулся вместе с ними. А почему бы и нет?
Так, в общем, и началась их преступная жизнь, которой их мать так старательно пыталась избежать. Гены они такие. За время работы контрабандистом близнецы еще больше сблизились с их новоявленным лидером, который буквально не мог усидеть на месте, силясь расширить зону влияния. Ребе это забавляло, хотя, к моменту переезда обратно в Лондон он уже окончательно решил, что останется с этим странным пареньком, просто чтобы посмотреть, к чему все это приведет.
В Лондоне работы стало чуть меньше. Их "босс" старательно творил добродетель, в чем Ребе ему особо не мешал, но как только доходило до разборок и переправки чего-нибудь ценного, он всегда был наготове. Лучший стрелок - кажется, так его стали называть свои. На подобные заявления Ребе всегда лишь отмахивался, тыча в брата, мол вон его идите обсуждайте да его новые бомбы.
1886-наши дни
Ну что тут скажешь, дела идут спокойно. Работа делается, связи налаживаются, в перерывах неплохо отдыхается в Пьяной Сирене. По началу Ребе правда чурался дамского общества, памятуя свою позорную детскую неудачу, однако вскоре нашел его хоть и приятным, но несколько однообразным. Так что желание кэпа обзавестись семьей и покорить сердце такой же сердобольной, как и он, миссионерки, никогда особо не понимал и лишь отвешивал очередную порцию шуточек. Его же собственная жизнь протекала хорошо и спокойно, как вдруг...
Вот всегда есть какое-то «вдруг», которое портит твою только что наладившуюся жизнь. Хотя, в случае Ребе, подобные «вдруг» происходили практически постоянно. Так вот, вдруг у них пропадает их капитан, который по словам очевидцев просто шагнул за борт ночью и, судя по всему, утоп. Это была одна из крайне редких вылазок, в которой Флинты не участвовали по причине того, что обоих задержали в столице внезапно свалившиеся дела.
Когда же Ребе сообщили сию прекраснейшую новость, его постиг не иначе, как ступор, в следствии которого он за тот вечер не родил более не слова, уйдя в какие-то свои размышления. Естественно, ему, брату и еще паре приближенных людей пришел держать на плаву дело их ушедшего на дно друга, просто хотя бы чисто из памяти, но Ребе просто шестым чувством чуял, что все это как-то слишком странно. В какой-то момент он начал подозревать уже и команду, которая за каким-то чертом сама выкинула их капитана за борт, но стоило Ребе подумать о том, чтобы копнуть в это дело поглубже, как Ферро объявился на пороге, сияя, как начищенный сапог.
Ну ладно, положим они рады возвращению другу, и на какие-то очень явные несостыковки можно было закрыть глаза, но странности продолжаются. Арон странно себя ведет, судя по всему, мало спит, и тут хочешь не хочешь, а приходится верить в то, что он сам нырнул в океан.
И так как сам Ферро по мнению Ребе ничего не делал, то они с братом решили сами вызвать ему доктора. Естественно, тайно, чтобы кэпа, не приведи Боже, не упрятали в психушку. Правда, психушки они боялись зря, доктор так ничего и не выявил, сказав, что возможно это просто переутомление. Но ведь шестое чувство не обманешь...
Об игроке |
6. Способ связи
дискорд, телега, что хотите в лс скину
7. Пробный пост
Шептунья открыла глаза и уставилась на болото, которое открылось ее взору. Домой она вчера так и не вернулась, что было ей довольно свойственно - ведьма часто ночевала где-то в лесу, ища уединения и вновь и вновь не находя его. Первым делом возникло желание, узнать, как там ее сестры, которые тоже должны были увидеть вчерашнюю небесную гостью. Почему гримуар пробудился именно сейчас и у кого тот находился вот уже столько времени? И раздражало ведьму не столько его отсутствие, сколько нахождение его в совершенно чужих и вряд ли достойных руках. Да и кто может быть достоин единственного, что осталось от их матери, кроме ее дочерей? Ну и что, что они же ее и убили. Это была необходимость, а не желание оборвать жизнь той, кто их породил. Ведьма шумно выдохнула. Как бы то ни было, а гримуар должен был вернуться на свое законное место к своим законным владельцам, чтобы ни одна ведьма или тем более чародей не решили, не приведите небеса, что они избранные.
Шептунья тряхнула головой, старательно прогоняя подобные мысли прочь. Еще чего не хватало. Эти чародеи и так зазнаются хлеще некуда. Да и не о них она собиралась подумать, а о сестрах. Ведьма прикрыла глаза, прислушиваясь к тому, что происходило на поляне возле их хижины, и губы ее растянулись в ухмылке.
Младшая опять ворчала. Никак вновь гонялась за этим дурным прибожком. Вечно он трется вокруг них, да нарывается на оплеухи и ругань. Как есть, дурной. Шептунья устало вздохнула и, оттолкнувшись руками от корней, приняла сидячее положение. Младшая все не унималась, плавно сменив тему своих причитаний уже на младенцев и знамения. Шептунья лишь слабо улыбнулась. Кажется, пора и ей появится возле дома, да принять участие в обсуждении. Живот одобрительно заурчал, предвкушая кулинарные изыски Кухарки, а сама ведьма неслышно скользнула в болотную трясину и исчезла в ней, оставив после себя лишь легкую рябь.Из небольшого пруда, подле хижины, где уже много тысячелетий жили ведьмы, появилась старшая из сестер. Ее длинное черное платье, опутанное замысловатым узором в виде переплетения множества ветвей, казалось, было абсолютно сухим, не смотря на то, что женщина только что вышла из воды. Темные волосы ниспадали на плечи небрежными локонами, обрамляя ее бледное строгое лицо, и добавляя ему толику необъяснимого обаяния. Ведьма медленно, слегка покачиваясь из стороны в сторону и плавными движениями вытряхивая из волос головастиков, вышла из воды и задумчиво оглядела всех собравшихся. Картина пред нею открылась прелестная до язвы в желудке: Пряха гоняла надоедливого прибожка вокруг дома, знатно пополняя его словарный запас, а Кухарка, старательно игнорируя все это действо, занималась завтраком. И упрямый же этот мальчишка, видать, пороли мало. Искоса глянув на носящегося Ивасика, ведьма лишь уверилась в правильности поставленного диагноза: мало. Без должного прилежания.
Шептунья устало покачала головой и двинулась в сторону котла, где уже бурлило что-то съестное. Остальные сестры сейчас не скрывались за личиной прекрасных дев, а потому старшая тоже сменила облик на более естественный, но от того не сказать, что привычный. Вообще, она не особо переживала из-за своей внешности, облик молодой девушки ее скорее привлекал из-за роста и отсутствия горбатости, из-за которой ей постоянно приходилось запрокидывать голову, дабы разглядеть что-то, кроме земли. Но коли все решили позавтракать старухами, Шептунья от коллектива отбиваться не стала.
Кожа ее потрескалась, покрываясь темной паутинкой, и начала медленно слезать, являя истинный облик хозяйки леса. Изящные руки со светлой кожей огрубели и вытянулись, превратившись в две длинные когтистые лапы, само тело стало ниже и шире, а голова покрылась привычной лохматой тряпкой. Шептунья вытянула вперед свои верхние конечности, лишь отдаленно напоминающие руки, хрустя затекшими костями, и заковыляла к Кухарке.
- Опять эта разбойничья шваль? - раздался слегка разочарованный скрипучий голос - Давно у нас деток в рационе не было. Младенец девки твоей чай не скоро еще появится. - ведьма окунула палец в котел и облизнула его. Все же умела Кухарка сделать даже из мусора нечто приемлемое для потребления. Да только свежего младенца то все равно не заменит. Как же она истосковалась по этой детской невинной плоти, которая так и тает на зубах, оставляя на языке дивный вкус, - Он здесь, он рядом. И должен вернуться в руки хозяек. Заберем его и отнесем к ней, и пусть хранит она его. - помешивая пальцем горячее варево, пропела под нос ведьма.
Тем временем Ивасик с Пряхой, кажется, набегались, и старшая, словно вышла из своего транса, повернув голову в их сторону. Нет, все ж таки день, который начался с этого прибожка, просто по определению не мог пройти спокойно. Эта примета, пусть и существовавшая исключительно в воображении Шептуньи, срабатывала почти всегда. Ведьма ловко подхватила, пробегающего мальчишку за шкивратник и сильно тряхнула его, чтобы не сотрясал воздух почем зря - Допрыгаешься ты у меня до котла. Чего ты там принес, засpaнец? - проскрипела старуха, ставя прибожка обратно на землю и разглядывая дары, что тот гордо им подкинул. Вид при том Ивасик имел лихой и слегка придурковатый, что, как за долгие годы уже поняла Шептунья, в целом было для него весьма характерно.