Смена власти в любом ее виде всегда затрагивает приближенных. Марии Лаво не стало, и Колет осталась без покровителя и защиты, пусть и приобрела достаточно известности даже при учете того, что совершенно не стремилась затмить свою наставницу. Да и куда ей было: Колет далеко до всех этих спектаклей, которые устраивала Мария, превращая прекрасные ритуалы в откровенный цирк, за который были готовы платить баснословные деньги хотя бы за право посмотреть хоть одним глазом. Стоит ли говорить, какой популярностью начинали пользоваться те, кто был эпицентром воздействия Лаво во время этих показательных ритуалов. Стоит признать, что при всей благодарности Колет за то, что Мария дала ей в свое время, что даровала свободу, обучила всему тому, что теперь помогает Шону и остальным на их пути, Колет все равно немного устала от этой женщины в самом конце пути некоронованной королевы Нового Орлеана. А ще она была рада, что кто-то настолько властный, настолько погруженный в секреты самого крупного центра работорговли в прошлом, отошел в иной мир и больше не рискует попасть под влияние не тех людей, что просто предложили больше. Мария Лаво была бы идеальным источником для манипуляции массами, пусть и была слишком горда, чтобы работать на кого бы то ни было. Это так же стало одной из причин, по которым Колет потратила целых пятьдесят шиллингов на то, чтобы погрузить все свои вещи на дирижабль и отчалить из Америки первым же рейсом, предварительно написав Шону письмо и дождавшись его ответа, конечно.
Стоит заметить, что когда здоровенная махина поднималась в воздух, Колет поймала себя на том, что крепко вцепилась пальцами в сидение под собой и избегает взгляда в иллюминатор, за которым стремительно уплывает вниз земля, на которой она родилась и выросла. Освоилась здесь Колет только на третий день полета, даже осмелела и стала подходить близко к стенам, чтобы взглянуть на простиравшийся под дирижаблем бесконечный, глубокий темный океан. И ее даже ни разу не скрутило в то время, как соседка постоянно то бледнела, то зеленела. В итоге Колет сжалилась над ней и быстро сделала мешочек, который мог бы облегчить ее страдания. Так она познакомилась с леди Гастингс, которая была столь очаровательна и так пленилась обаянием Колет, что обещала посильную помощь уже в Англии. Колет пыталась вежливо отказаться, но леди была так настойчива, что пришлось в итоге согласиться. Первые шаги в новом мире, совершаются даже тогда, когда твои ноги не касаются земли. Так она и провела остаток полета: за игрой в бридж, несколько раз обыграв леди, за разговорами и какими-то совершенно светскими сплетнямИ, которые Колет просто обязана была знать, иначе поговорить с дамами высокого положения не получится совершенно точно. А Колет что? Колет слушала и впитывала. Совершенно так же, как и Мадам Лаво когда-то.
С дирижабля они сходили вместе - леди держала Колет под локоть, а потом даже немного приобняла, что в Америке совершенно точно смотрелось бы дико. Удивительный это мир - Англия.
- Итак... - Колет поблагодарила обслугу за то, что выгрузили ее багаж, и принялась искать глазами человека по имени Бенджамин Уайет - светловолосого худого юношу двадцати двух лет от роду. Шон писал, что встретит ее именно он - его личный помощник.

Мальчишку она приметила практически сразу: по тому, как он смотрел на нее, как активно пытался делать вид, что не рассматривает с большим интересом женщину смешанных кровей, которая так легко и непринужденно вышагивает среди прочих пассажиров дирижабля. Ладно, ему можно простить эту маленькую слабость на первый раз, ибо простое человеческое любопытство хоть и способно сгубить кого угодно, но все равно может быть порой совершенно неуправляемо. Главное, вовремя извлекать уроки, когда получаешь по носу, потому что в следующий раз можно и лишиться чего-нибудь серьезного. Хотя, проучить мальчишку, наверное, стоило. Стоило ведь? Или она просто устала с дороги и очень хочет привести себя в порядок в ванной?
- Да, мистер Уайет, это я, - она улыбнулась парнишке и внимательно рассмотрела его, пока Бенджамин самоотверженно в одиночку нагружал себя не самым легким скарбом Колет, - А лорд Блейк вас не кормит совсем? Может быть, мне помочь вам с парой картонок? - она улыбнулась немного колко, но вопрос ее был совершенно искренним. Или стоит соответствовать даме, что может позволить себе перелет на дирижабле за пятьдесят шиллингов?
- К-кормит, мисс? - от растерянности и шока молодой подручный выронил саквояжик из рук и тот глухо тукнул. - Ох, простите меня, я надеюсь, там не было ничего хрупкого, - пробормотал Уайет, снова подхватывая саквояж. Смотрелось это всё более комично. - Кхм, ещё раз прошу прощения, а разве в Америке принято кормить своих служащих? - вопрос был задан с тактичным любопытством и робкой надеждой, что это всего-лишь культурная разница старого и нового света.
Колет проследовала за молодым человеком, постепенно поравнявшись с ним и мягко ему улыбнувшись, потянулась рукой с одной из картонок, что грозила вывалиться у Бенджамина из подмышки, а растерять драгоценные ингредиенты для определенных ритуалов она совершенно точно не хотела. Не в обиду Бенджамину.
- В моей стране еда и постель зачастую были именно тем, что получали служащие за свою работу. И еще немного плети, если оказывались не слишком расторопными. Только не принимайте на свой счет, - она едва коснулась руки в перчатке плеча Бенджамина.
В кэбе Колет устроила картонку у себя на коленях и даже, казалось, немного задремала, совершенно не улавливая то количество времени, какое они провели в дороге. Да и вообще, Колет казалось, что пейзажи и натюрморты за окном смешивались с ее собственным сонным наваждением, но Колет еще увидит эти места, ознакомится с ними получше, ибо она думала, что все-таки здесь задержится.
Кэб немного тряхнуло где-то - по словам Бенджамина - на подъезде к тому самому доходному дому, о котором Колет столько слышала. Молодая женщина чуть тряхнула головой и поправила волосы, одернула зимнее пальто, стряхивая с него невидимую пыль. Как будто собирается встретиться с английской королевой, честное слово.
Кэб сделал еще несколько поворотов и остановился прямо у крыльца дома. Колет вышла, задирая голову и осматривая здание снаружи, пока Бенджамин занимался ее вещами. Аккуратно поднялась по ступенькам, снимая перчатку и проводя голой ладонью по перилам, делая шаг внутрь и вдыхая запах дома. Бенджамин проводил Колет до гостиной, где женщина заметила заметно обросшую макушку Шона Блейка.
- Милорд, - улыбнулась Колет, подходя к нему.

Когда Шон коснулся губами ее кисти, Колет присела в легком реверансе и даже улыбнулась мужчине, рассматривая его чуть изменившееся лицо: новые морщинки, тронутые сединой волосы, его взгляд, в котором теперь было гораздо больше понимания нового мира, в который его провели не просто отворив дверь, а выбив все окна вокруг него и даже кое-где сломав стену. Сама же Колет совершенно не вытянулась в росте и практически не изменилась в лице, разве что очень истончилась, но ее это совершенно не портило, делало чуть более изысканной и необычной, нежели раньше. Девушка-рабыня ушла, дав место молодой женщине, которая от прочих леди может отличиться только цветом кожи. Может быть, еще немного более смелым характером и чуть худшим образованием, но Колет это ни капли не стесняло, она могла взять другим.
- Мне почудилось, или я слышу свист камня, летящего в сторону моего окна, - Колет чуть лукаво улыбнулась, позволяя себе наконец-то избавиться от верхней одежды, в которой уже становилось жарко, и осмотреться теперь более свободно. Замереть на секунду, осознав, что именно только что сказал Шон, и посмотреть на него взглядом человека, который словно бы спрашивает, в своем ли уме ее собеседник. Кажется, что в своем, но точно говорить ни в коем случае нельзя, - Мне это, конечно, приятно, но одной комнаты было бы вполне достаточно, Шон, - она отошла от мужчины к камину, проводя пальцами по резному порталу, рассматривая изысканные детали, - Я ведь не расплачусь никогда в жизни за них, - она слабо засмеялась  вернулась обратно, присаживаясь в одно из кресел рядом с чайным столиком.
- Я тоже рада оказаться здесь, - проговорила она, - И еще больше рада тому, что вижу своего друга здоровым и не истекающим кровью, - она вдруг стала совсем серьезной, забывая все свои улыбки.
Самое важное - видеть друг друга, знать, что друг с другом все в порядке, что никто другой не похитил его душу, не завладел его телом и не искусил встать на другую сторону. Они идут по тонкой грани, с которой можно свалиться в пропасть в любой момент, а потому ценно каждое слово, каждое письмо, каждая - даже самая мимолетная - встреча. Что уж говорить о том, что она теперь задержится в Лондоне и их встречи мимолетными совершенно точно уже не будут? Большая ценность, пусть и очень рискованная - попасть по двоим куда проще, чем по кому-то одному.
"Отпусти эти мысли хотя бы на секунду, женщина... Ничего с вами за час тишины и покоя не случится", одернула себя Колет и покачала головой, отводя взгляд.
- Теперь нам должно стать легче, - только проговорила она и снова вернула улыбку себе на губы и глаза, обращаясь к Шону, - Пойдем, я хочу посмотреть на комнаты, которые столь щедрый хозяин был добр мне предоставить, - она протянула Шону руку и поднялась, заходя немного вперед него, чтобы, словно кошка, которую впускают в дм первой, проскользнуть в кабинет раньше Шона, осмотреть его уже чуть более внимательно, чем гостиную, - А мелом по этому полу возить можно? Или жертвы приносить? Не хочется портить такую красоту... - она тихо хмыкнула, проходя вглубь кабинета, обходя письменный стол и присаживаясь за него, выпрямляя спину и вообще всем своим видом теперь походя на главу банка или биржи, не меньше. Вытянула перо из подставки и постучала им по хрустальному пресс-папье, - Кто-нибудь, принесите мне уже бренди и отчет по вчерашним сделкам! А вы, сэр? Чего стоите? Не видите, как я занята? - она обвела пустой стол рукой и тихо засмеялась.

- Ах, все пропало! - вполне правдоподобно изображая деловую леди, что поражена тем, что потеряла совершенно все, Колет поднесла тыльную сторону ладони ко лбу и закатила глаза, отклоняясь назад так словно, вот-вот потеряет сознание. А после она только негромко засмеялась, складывая руки перед собой и рассматривая улыбающегося Шона.
Дети, праздники и смех - это все так сильно отдает самой простой жизнью, которой хотелось жить всем, кто был втянут в их дело, за той лишь разницей, что, например, Шон легко мог позволить себе это, если бы не оказался втянут в их с Филом дела, а Колет... с ней немного сложнее - она в этом уже очень давно и практически не знает спокойной жизни и перестроиться с такого режима предельно трудно, хотя никто не мешает ей хотя бы изредка думать об этом. Они улыбаются друг другу, смеются, и Колет кажется, что вокруг все прекрасно, что она попала в какую-то иную реальность, что ей снится сон об идеальном мире, где никто не страдает, где сейчас с минуты на минуту в кабинет зайдут все их павшие друзья, пошутят и расскажут какую-нибудь историю и позовут с собой. И вот, ей буквально на несколько мгновений кажется, что дверь за спиной Шона открывается, она слышит звук стучащих о дерево шпор и видит выплывающую из-за плеча лорда Блейка высоченную фигуру в черной то ли от времени, то ли от запекшейся на ней крови врагов куртке из плотной бычьей кожи. Он улыбается ей и машет рукой, привычным жестом поправляет шляпу, что сползла на плечи.
"Эй, сахарок. Не грусти. Я поймал тебе жука..."
А на ее плечо ложится другая рука, чуть сжимает, словно говоря, что кто-то всегда будет за ее спиной, прикроет, если нужно будет, хотя по сути прикрывала его всегда она.
"Моя дорогая Колет..."
Колет смахивает секундное наваждение, и улыбается единственной фигуре, оставшейся в кабинете.
- Прости... Замечталась на секунду, - Колет поднимается из-за стола и обходит его, еще раз осматривая пространство кабинета, подмечая мелкие детали, иногда даже немного непривычные детали - строгая и изысканная Англия была не такой, как Америка и Новый Орлеан, этот дом был не таким, как тот, в котором она выросла. Но ей здесь все равно нравится, - Вам совершенно не о чем беспокоиться, милорд, - она тепло улыбается ему, - Мне будет в этих комнатах комфортно, и я постараюсь как можно скорее найти для себя заработок, чтобы снять себе собственное жилье и не стеснять вас слишком долго, - ей и правда как-то совсем неловко от такой щедрости Шона: она просто не умеет принимать подарки просто так, тем более такие. Нет, мужским вниманием Колет никогда не была обделена, но такой размах ее все равно немного смущал.
- И, раз уж у нас праздник на носу, - она поспешила сменить тему, чтобы у Шона не было возможности возразить или как-то возмутиться, - Ваша семья будет не слишком против, если я украду у вас совсем немного времени и приглашу пройтись по улице ненадолго? - если его самого не смутит простая прогулка рядом с кем-то навроде нее. Какого бы мнения у себя дома Колет ни была о равенстве черных и белых, она в чужой стране, о нравах которой до этого судить могла только из рассказов и кое-каких долетавших до нее слухов, а потому рисковать репутацией Шона не хотела. Открытая прогулка на свежем воздухе это совершенно не то же самое, что прийти по отдельности в трактир и разговаривать в темном номере, где их никто не увидит.

Безусловно, Лондон разительно отличался от Нового Орлеана своими масштабами, своим лицом и всеми теми, кто его населял: Колет воочию смогла убедиться, как много народу прибывает сюда день ото дня, год от года, смогла увидеть, как это сказалось на общей атмосфере. Каждый пытался отыскать здесь свое место и довольно часто не находил - это она поймет позднее, когда сама пройдется по прилегающим к дому улочкам, когда уйдет чуть дальше района, облюбованного теми, кто нашел себя в жизни и вполне этим доволен. Ей еще предстоит воочию увидеть работаные дома, увидеть порт и подворотни, приютившие тех, кто оказался ненужен лондонскому обществу ни в каком виде. Увидеть, ужаснуться, но смириться с тем, что судьба протягивает руку не каждому, даже если они как следует просят: Лондон не любит, когда перед ним стоят на коленях, Лондон любит, когда ему вцепляются в глотку и отчаянно сопротивляются, поднимаясь все выше и выше, обустраивая мир вокруг себя, заставляя его крутиться по своим правилам.
За себя она была спокойна - своего молодая женщина не упустит никогда, сможет выудить максимум из того, что имеет, подняться так высоко, чтобы лично для нее открылся достаточный обзор. Но это все начнется завтра, а сегодня Колет позволит себе просто посмотреть по сторонам, вдохнуть этот плотный - конечно же, отличный от Орлеанского - воздух, в котором смешалось столько запахов: от самых неприятных, но сглаженных теперь обрушившимся на город катаклизмом, до чарующих навроде того, что доносился из булочной, мимо которой они только что прошли.
Пока Шон не вывел ее на чуть менее людную улицу, она старательно пропускала мимо себя все эти удивленные лица людей, что увидели по своим меркам настоящую диковинку: темнокожая женщина, да еще и хорошо одетая, что положила руку на локоть своего белого и явно богатого спутника. Наверное, для кого-то здесь это дикость совершенная, но Колет научилась справляться с такими вещами. Больше внимания она уделяла спокойной интересной беседе с Шоном, а так же тем стенам, что теперь будут окружать ее - простой жизни, что текла по улицам, словно кровь по венам. В этом было столько тепла, столько того, о чем большинство может только мечтать: в каждой мелочи, в каждом шаге, в каждом поступке или слове - все это полнилось тем светом простой человеческой жизни, которую Колет ценила, что становилось хорошо, а тревоги отступали. Где-то в нескольких шагах перед ними молоденькая девчушка обронила корзинку, наполненную овощами, и все ее покупки покатились по мостовой, а часть и вовсе сгинула под колесами кэба. Пара помидор и картофель оказались под ногами у Колет и женщина остановилась, присела, поднимая овощи, и мягко скользнула к заметавшейся по улице девушке, возвращая все в корзинку. Та поначалу удивленно посмотрела на нее, а Колет только мягко улыбнулась. "Спасибо", - донеслось до ее уха, кода Колет снова вернулась к Шону, снова беря его под руку.
- На самом деле, милорд, - продолжила она начатый ранее разговор, - начать что-то новое можно каждый день, можно сделать это в следующую минуту, нужна только ваша собственная воля, - она улыбнулась мужчине, - Хотя, первая Рождественская звезда, это сильный символ. В нем есть какая-то магия, вы правы: немного божественной силы, его теплая рука, какую трудно ощутить в любой другой момент, - она задела взглядом маленького попрошайку, что крутился около лотков с овощами, словно пытался увести себе несколько корнеплодов - для себя или для кого бы то ни было еще. Она едва нахмурилась, хотя прекрасно понимала, что всех приютить и обогреть невозможно.
- Многим только чья-то сильная рука и помогает держаться... И любовь к кому-то или к чему-то, - проговорила Колет, рассматривая теперь самого Шона.

- Правда, иногда человек утрачивает прямое и правильное понимание того, что именно ему нужно для собственного счастья. К сожалению, - Колет только лишь покачала головой, рассматривая людей вокруг таким взглядом, словно пыталась отыскать там кого-то, кто смог бы стать прекрасным подтверждением ее слов, но, так и не найдя, вернула свое внимание прекрасной архитектуре города, - Они начинают искать успокоение в вещах, в деньгах, в развлечениях. Надевают маску безмерного счастья там, где следовало бы остановиться и заплакать от осознания бесконечного одиночества. Однажды все приходят к тому, что нужно найти крепкое плечо, на которое хочется опереться: кто-то приходит к Богу, а кто-то все-таки находит утешение в близком: усыновляет ребенка или обретает друга... Это и прекрасно в человеке. Однажды большинство из нас все равно возвращается на верный путь, - Колет мягко улыбнулась и последовала за Шоном.
Когда она ступила на территорию, занимаемую демонами и их посольством, на мгновение показалось, что даже воздух изменил свои свойства: нет, дышать не стало трудно, его не стало меньше или он не стал зловонным или не стал наоборот сладким, словно завлекающим в свои объятия, завлекающим тех, кто отчаялся там - в жизни, что пахнет углем и протухшей рыбой. Он просто, словно был другим, как будто ты вдыхаешь что-то, пропитанное темным колдовством, дыханием самой Преисподней. Даже местная архитектура говорила о том, куда ты пришел: если тот Лондон, что остался за их спинами, рассказывал историю города, открывал прошлое, позволял заглянуть в жизни людей, населявших эти дома, то Лондон, в котором она оказалась сейчас, говорил о чем-то другом, пытался рассказать какую-то историю, гостеприимно приоткрыть входную дверь, но при этом давал понять, что сделает он это не бесплатно. Ты мог прийти сюда и в какой-то момент подумать, будто душа, это нечто настолько эфемерное, потерю чего ты не ощутишь никогда, но вот то, что ты можешь получить после сделки с дьяволом, гораздо ценнее и пригодится намного больше, чем что-то, чего ты даже не увидишь. Встает вопрос, стали бы демоны так охотиться за твоей душой, если бы она не была столь ценным артефактом? Но, такой вопрос себе не задают те, кто отчаялся, либо потонул в бесконечном пороке и удовольствиях. Колет твердо знала: ты можешь отдать последнее, но ты никогда не должен прощаться с собственной душой, ибо от нее происходит все остальное.
- Здесь красиво, - говорит Колет от чего-то негромко, - но меня пугает это место, - она не отпускает локоть Шона, но при этой делает несколько шагов к воротам посольства, рассматривая его молчаливых пока что сторожей. Один из псов, правда, поднял голову, рассматривая зашедших смертных гостей с определенной долей любопытства. Колет поймала его взгляд, попробовала увидеть там что-то, но никак не смогла это интерпретировать - потому ей и было немного не по себе: она просто не знала, как в таком месте нужно держаться, и каких действий лучше не предпринимать. Ничего страшного. Она проживет какое-то время в Лондоне и привыкнет ко всем его странностям, так разительно отличавшим Лондон от Нового Орлеана - это все лишь вопрос времени, привычки и умения приспосабливаться, а уж этого качества у Колет было достаточно.
Отойдя от решетки, молодая женщина пошагала дальше, останавливаясь напротив дверей аккуратной строгого вида конторы, вывески на которых гласили, что именно здесь за небольшую цену им окажут все услуги по проведению сделки по продаже души. Клиентам агентства не придется решать бюрократические вопросы, и останется только расслабиться и получать удовольствие. Просто из интереса, Колет захотелось зайти внутрь, но она осталась стоять на месте.
- Мне это все кажется таким неправильным... - только и проговорила она.

- В человеческой душе становится все меньше и меньше содержимого, - негромко проговорила Колет, провожая взглядом это странное место и снова смотря перед собой, - Когда я сталкиваюсь с такими вещами, то невольно думаю о том, что скоро людям и вовсе нечего будет предложить демонам, и тогда те вернутся к себе, где загнутся от голода, - она задумалась и тихо хмыкнула, - Наверное, при таком раскладе простые смертные сами смогут побороть демонов и все то зло, против которого выступили мы с вами, милорд, - она бросила короткий взгляд на мужчину, слушая его теории и даже кое-где согласно кивая, - Я бы выразилась немного иначе, если вы позволите, - Колет постучала пальцами свободной руки по губам, - На мой взгляд, демоны, если и были раньше самостоятельными существами, которых изрыгнула Преисподняя, или которых низвергли с небес за их гордыню или злобу, то сейчас они изменились. Я бы сказала, что демоны сейчас, это прямое сочетание всех тех душ, что были поглощены ими, всех тех, кто был отправлен в Ад за свои злодеяния. Самые лучшие достаются сильнейшим, а души качеством похуже перепадают всем остальным, - она чуть пожала плечом, - Мы сами создаем демонов, иногда даже не задумываясь об этом... Так бы я сказала.
Они уже значительно отдалились от посольства, и Колет словно бы стало легче - странная аура того места отпустила ее шею и позволила снова втянуть запах настоящего Лондона - такого, каким его знали все простые люди.
Здесь город снова изменился, стал современнее, оживленнее, задышал так, как должен дышать любой большой город, и настроение Колет совсем улучшилось, хотя для себя она решила, что обратно пойдет другой дорогой, подальше от места сосредоточения всего того неправильного, что Колет видела в непосредственном сосуществовании и взаимодействии хищника и добычи, что по собственной воле складывала голову в пасть первым. И в какой-то момент Колет остановилась, задерживая взгляд на здании, которое совершенно точно выбивалось из общей массы строений, возвышавшихся над ее головой.
- Я смотрю, что это ваша больная мозоль, милорд, - улыбнувшись, она отпустила локоть Шона и сделала шаг по направлению к зданию, аккуратно приближаясь к нему и прикасаясь пальцами к стене, проводя ими к подоконнику и аккуратно обводя контур выбитых окон. Словно забытый на улице ребенок, которому не досталось совершенно никаких подарков на праздник, про которого все вообще забыли, пусть и не со зла.
Колет попыталась заглянуть внутрь, но пока еще светлая улица не позволяла разглядеть того, что было внутри, а потому Колет чуть приподняла юбку, чтобы было удобнее делать быстрые широкие шаги, и, лукаво улыбнувшись Шону, двинулась в сторону входной двери.
- Надеюсь, за мою маленькую шалость проблем мы не наживем, - проговорила женщина и попробовала толкнуть дверь. Та со скрипом, но поддалась, и Колет шагнула внутрь, аккуратно ступая вперед и проходя в самую глубь этого забытого всеми необычного дитя. Скорее всего, это была какая-то лавка - по левую руку от нее стоял прилавок с витринами, на пол было повален единственный стеллаж, который еще отсюда вынести не успели, а по стенам шло большое множество полочек. Колет подошла к одной и аккуратно взяла с нее небольшой флакон, надпись на котором значила "Императрица Индии". Колет попробовала вдохнуть запах от туда, но потянуло лишь пылью, отчего женщина чихнула.

- Нет, - Колет вернула флакон на полку, аккуратно поставив его и рассматривая теперь кончики затянутых в перчатку пальцев, растирая пыль на них, - Не так, как это делала Мария, - она посмотрела на Шона, - Мадам Лаво зарабатывала деньги на том, что помогала людям, что приходили к ней со своими бедами, потерянные и запутавшиеся, проклятые или просто неспособные сделать что-то важное своими руками. Она работала не только с теми, кто шел к ней за благословением сделки, не только с теми, кто хотел приворожить красавицу, - она на секунду замолчала, вспоминая особенно страшный случай, - Но и с теми, кто столкнулся с настоящими катастрофами, пусть и внутри их собственного мира, и кому никто не мог или не хотел помогать. А она шла навстречу, но при этом ее кошелек становился все туже и туже, - Колет нахмурилась, обошла мужчину и подошла к развороченному прилавку, внимательно осматривая его, всматриваясь в каждую мелкую выбоину, оставленную либо временем, либо чьими-то руками, - Я и дальше буду практиковать и заниматься тем, чем занимаюсь, но я буду делать это бескорыстно, потому что кто-то должен протянуть руку тем, кто совсем отчаялся. Нельзя отворачиваться от беды просто потому, что тот, на чью долю она выпала, не может дать тебе что-либо взамен, отсыпать тебе несколько фунтов в обмен на собственный покой. Моя сила дана мне для того, чтобы протягивать руку, и делать это бескорыстно, без малейшей задней мысли - это мой путь и я всегда буду ему верна. Даже если останусь на улице без куска хлеба, - она подняла глаза и посмотрела вокруг себя, - А зарабатывать деньги можно и другим путем.
Колет закусила губу, задумываясь - было видно, что она над чем-то размышляет, что-то воображает себе, что-то, совершенно точно связанное с этим зданием.
- Как думаете, милорд, - Колет улыбнулась, - возможно ли отыскать владельца этого здания? Взять его в аренду по сходной цене. Моих сбережений хватит на первое время, а потом придется упорно трудиться, но меня это не пугает, - она привыкла работать, так что и здесь справится, - И как думаете, оценит ли Лондон еще одну экзотику прямо под боком у Посольства демонов?