Brimstone |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Brimstone » Завершенные эпизоды » Прозреть ослепнув
Рут МакДорман, Аленари Сантар
14 ноября 1886, Фритаун, Сьерра-Леоне
Фритаун, "столица" достаточно небольшой, символической колонии Британской империи, всегда служившая исключительно промежуточным портом. Не популярным, ни прибыльным, ни интересным. Но в связи с поломкой корабля, офицерам "Глорианы" придётся завистнуть тут надолго, да ещё и стрясти с местным все необходимые ресурсы. Что не так просто, как кажется...
Фритаун был апогеем унылости, ужаса и дикарства среди островков, эдаких вставок, технического прогресса. Его можно было чётко разделить на махонький участок порта и администрации, где царила сдержанная европейская архитектура и в высь поднималась вышка дирижабля, где стояла единственная, наверное, нормальная на всю эту дыру гостинница, почта, паб и где негры были одеты в европейскую одежду и немного говорили по-английске. А за пределами этого уголка цивилизации на холм, утопая в зелёных пальмах и кустах, громоздились кривенькие и страшненькие дома местных, где они жили почти как в общшежитиях. Ветер лениво гонял по улицам мусор, чёрные детишки гоняли колесо - единственная игра, которой их от скуки научили местные белые - в каждом дворе происходила какая-то бытовая возня от постирушек до готовки и потрошения птицы. Это всё выглядело одной громадной нищенской деревней, даже с приходом чуть дальше. В который, конечно, ходили только редкие жившие здесь англичане, чтобы потосковать о своей участи вместе с местным же священником.
На телеграфной станции, кстати, к двери которой Рут и прислонилась рассматривая город, работал белый, "засланный", как он сам выразился, офицер, что телеграфом передавал послания капитана и собирал письма моряков, что те писали или пишут родным. "Глориана", "Мурена" и "Филеас Фог" втроём обеспечили эту почту работой на недельку. Кто-то просто передавал, что жив, кто-то подробно описывал всю ситуацию с кракеном, справлялся о оставленных детях, тосковал о погибших.
Рут с самомго утра писала письма простым морякам, тем из служивших кто, собственно, писать не мог. Ребята так трогательно смущённо просили об этом мичмана, что она не смогла отказать. Как результат - ноющая и перепачканная в чернилах рука, чернильное же пятнышко на рубашке, которое она аккуратно спрятала под колет, и собственная совсем короткая записка маме. Она начиркала её на местной открытке, и там было следующее: "Жива, цела, сейчас в Сьерра-Леоне, пиши на Берег Слоновой Кости. Целую, твоя Рут". Распинаться о всём произошедшем будет куак-нибудь под настроение. После того, как она написала пять писем жёнам погибших от имени их друзей, собственные беды из мазолей и шока были какой-то такой ерундой, о которой совсем не было смысла писать матери.
- Закончили? - Рут увидела, что Аленари выходит с телеграфной станции, и оттолкнулась от косяка, чуть виновато улыбнувшись. Просить лейтенантов о вскякой такой ерунде было страшно неудобно. - Я тут узнала у одного местного мальчишки, у них тут нет аптеки*... Может мы найдём что-то параллельно с выполнением приказа?
_____
*в то время в аптеках Лондона продавали всё, включая корсеты и бытовую химию.
Местный телеграф производил впечатление скорее удручающее – в Порфири-холле псарни были просторнее. Собственное «Счастливо оставаться» пришлось снабдить самой очаровательной и ободряющей из улыбок – в ином случае прощание звучало бы ну вовсе издевательски.
На улице дышалось полегче, хотя бы по началу.
– Еще бы. Я удивлена, что у них тут телеграф, а не голубиная почта.
Улыбку мичмана она вернула – мисс МакДорман выглядела такой смущенной, будто заказала себе карету, батистовое платье и пару хрустальных туфелек. Конечно, сейчас и без того проблем выше мачты, но Аленари даже в голову не пришло отказать; да стоило хотя бы вспомнить себя, без пяти минут принцессу Индии, лишившуюся толпы служанок, и оказавшуюся в тесной каютке на деревянной посудине набитой мужиками! Если бы мичманство и сломало ее тогда, то именно такими… бытовыми неприятностями, а вовсе не штормами, артиллерийскими перестрелками или поганой жратвой.
– Найдем. – Она постаралась звучать ободряюще. – Местечко это, конечно, та еще дыра, но я видала похуже. И даже там можно было достать всё, что нужно – было бы желание. Ну что, пошли?
И они пошли – по грязноватым, кривым и совершенно сельским улочкам. Лейтенанту приходилось то и дело сбавлять энергичный шаг, подстраиваясь под Рут. Вообще, с того момента, как Арон Ферро назвал такое знакомое, такое желанное и ненавистное имя, Аленари пребывала в удивительно приподнятом настроении. Ее захлестнула то злое и радостное предвкушение, как бывает на охоте, когда ты наконец-то взял след очень хитрого зверя. Теперь она не просто слоняется из стороны в сторону, о нет! Теперь закончено ожидание и вся эта неопределенность. И уж теперь она не позволит застать себя врасплох, а выродку Гейблу не удастся спрятаться за своего гребаного патрона, или за шторм, или за кракена. Нет, теперь она его найдет и закончит всё так, как должно. Рассчитается и за профессора, и за капитана, и за всех ребят, которые полегли на том острове, и за…
Со странным удовольствием, Аленари втянула горячий воздух пропахший пылью – нет, определенно, всё не так уж плохо. Даже эта разросшаяся деревня не так уж дурна, если подумать. В Индии бывали и погрязнее. Уж поопаснее – точно.
Остановившись, и затенив глаза козырьком ладони, лейтенант-коммандер глянула вперед и вверх, туда, где за убогими домишками простиралась бескрайняя гуща леса.
– Думаю ждать, что у кого-то тут есть пара лошадей или хотя бы воловья телега – верх оптимизма. Местные говорят, будто до лесоповала не так уж далеко – просека как раз за этими двумя холмами. Если, конечно, «холм ходить, еще раз ходить, дерево падать, белый лорд радоваться» означает именно лесоповал.
После долгой и, в большинстве своем, довольно бессодержательной беседы с местным населением Аленари решила, что в следующий раз узнавать дорогу пошлет Алека. Или еще лучше – Джорджа, этот даже табурет разговорит, если захочет.
В конце концов, она отняла ладонь ото лба и повернулась к Рут:
– Навскидку это миль пять в одну сторону. Порядок, мисс МакДорман?
Рут заметно приободрилась на слова лейтенанта. Она в целом привыкла полагаться на авторитет старших, особенно если те имели опыт, которого у самой Рут не было. Например - опыта поиска предметов гигиены там, где слово "гигиена" боится появляться. Тем более, что лейтенант шла так бодро, так уверенно, на губах её играла улыбка, а не хмурость, рассеянность или раздражение. Рут и сама получила долю этой уверенности - расправила плечи, стала оглядываться, рассматривая лачуги и всё окружение со снисходительным интересом. Если бы британский флот не сделал тут порта, то эта дыра бы даже улиц, наверное, не имела...
- Я сомневаюсь, что на этих дворах есть что-то кроме кур, - со вздохом согласилась Рут, как раз наблюдая тощего, потрёпанного петуха, который непонимающе выворачивал голову, рассматривая странных чужаков на пыльной улице. Интересно, а куриц сюда тоже англичане привезли? - Порядок. Я... кхм, я там с платков себе сделала, шарф под колет повязала, жарко, конечно, но почти не ноет, - девочка неприязненно поморщилась, выражая всё своё мнение о этой ежемесячной доле, почему-то огревшей только их пол, - На ближайшие часов 6 - я переживу. В лесу хотя бы свежее. Наверное.
Они пошли по вытоптанной десятком босых ног тропе через высокие заросли какой-то травы в подлесок, потом чуть дальше, в сам лес, и уже через 10 минут казалось, что никакой деревни вот тут, за поворотом, и в помине нет. И нет, Рут сильно ошибалась... в тени растений вместо нормальнрой человеческой прохлады был какой-то ваакум спёртого влажного воздуха, отчего воротник и шейный платок моментально промокли.
- Боже, тут даже лес неправильный, - с ироничным смешком ответила девочка, - хотя вроде там вон пролесок...
Над головой с диким визгом что-то пронеслось, Рут рефлекторно дёрнулась, схватившись за небольшой револьвер на поясе, но оказалось, что это просто бабуины, с истеричным визгом проносящиеся по верхним веткам деревьев.
- Тьфу ты ж блин, - девочка досадно тряхнула головой, - Глупые животные. Странно как-то в таких условиях верить Дарвину и его идеям о нашем родстве, - она расслабила плечи, сделала пару шагов вперёд, но снова встала, потянув носом, - Вам... не кажется, что пахнет костром? Наверное мы как раз на правильном пути.
Они почти вышли к пролеску, между деревьев появились чёткие зазоры, и это было бы хорошей новостью, если бы этот просвет не покрывал чёрный, плотный дым, а вдалеке не раздавалось бы так чётко человеческих криков.
- Пожар?... - Рут повернулась к Аленари, а потом вздрогнула и дёрнула её за локоть, - лейтенант осторожно, змея!
Расстраивать мисс МакДорман не хотелось, поэтому Аленари сочла за лучшее промолчать. Индия научила ее одной простой истине – тропические джунгли знают, что такое «посвежее», ровно полчаса в день с момента как солнце показывается из-за линии горизонта и до того, как начнет испаряться роса. Остальное время тут либо жарко, либо душно, либо холодно, особенно, если угодить под ливень. Такое вот чудное место.
«Неправильный лес» очень скоро показал, на что способен – лейтенант отвернулась, спрятала улыбку, когда появление бабуинов заставило Рут потянуться к оружию. Нужно походить по такому лесу не месяц и не два, дабы отучиться дергаться на каждый вопль. Да и то, обязательно найдется какая-то хохочущая лягушка!
И все же, улыбки улыбками, а обезьяны – постовые леса. Давным-давно шикари научили «миссис саиб» определять по обезьяним крикам приближение тигра, убийство леопардом читала или появление кабаньего стада. Однажды с махана сама Аленари видела, как стая лангуров шла по верхам за тигрицей, оглашая округу воплями и срывая хищнице всю охоту. Однако, здешние бабуины явно никого не преследовали и не выясняли отношения между собой.
Лейтенант смотрела вперед, в сторону просеки, откуда явились обезьяны.
– Кажется.
Они с Рут пришли с наветренной стороны, а значит, дым не мог быть просто лагерным костром. Впрочем, опасаться тоже рано – местные могли выжигать себе место под новое поле или охотиться, выгоняя какое-то животное из травы.
Однако то, что увидели они в просветах между деревьями, выглядело куда как более угрожающе. Дым этот – черный, какого дьявола он черный, что там вообще происходит? – и людские крики, всё это заняло ее внимание. Слишком сильно заняло. И от неожиданности, Аленари совершила ошибку, которую давным-давно уже себе не позволяла – резко дернулась на предупреждающее «змея!».
А змея тут же атаковала.
До этого дня лейтенанту Сантар никогда не приходилось иметь дело с плюющимися кобрами и уж тем более не приходилось получать плевок яда в лицо. Она даже понять ничего толком не успела, лишь увидела черный змеиный силуэт на дереве, а затем в глаза словно раскаленную вилку воткнули.
Она вскрикнула, согнулась, припала на одно колено, одновременно делая то, что делал бы любой человек – пытаясь оттереть слюну, отраву, кислоту или что это за хрень?! На деле же, только сильнее втирая ее.
Боль распространялась, раскручивалась, простреливая до самого затылка. Аленари же ругалась яростно, хоть и безадресно, пытаясь одновременно нащупать на широком ремне походную флягу, но под руку попалась только рукоять револьвера.
Паника... Паника, паника!...
Нет!
Стоп, выдохни!
Это была секунда метаний, пока Аленари падала на колено и кричала, а Рут - стояла остолбенев и смотрела на шипящую гадину. Секунда и в следующую девочка схватила с пояса револьвер, немного судорожно сделав два выстрела в то место, где была змея - первый ушёл в землю, второй - в животное, и согнувшись в конвульсиях то умерло.
Ещё секунда шока. Она слышит ругательства Аленари будто бы немного издали, глухо, но потом опять очухивается и подскакивает к ней.
- Сейчас-сейчас! Ничего, я её убила. Вы как, лейтенант? Что... что у вас с глазами? Бр, простите, сейчас, - Рут немного суетно забегала глазами по поясу Аленари, нашла там флягу и протянул ей вместе с платком.
Пока старшая по званию пыталась прочистить глаза, Рут судорожно осматривала всё окружение - а вдруг эта гадина парой ходит?
Но не считая трупа заищащющего себя животного, здесь были только они и чёрный дым, постепенно просачивающийся в лес и пугающий африканскую живность. Рут села рядом с Аленари у кустарника.
- Лейтенант... мне кажется, это горит лесопилка... Я... я конечно могу ошибаться, может и лесной пожар, но, - тут девушка себя оборвала, прищурилась, вытянулась... - Сюда идут люди. Они пока далеко, но они белые. Лейтенант?
Рут с тревогой посмотрела на Аленари. Незнакомцы вполне могли быть обычными местными, к которым, возможно, имело смысл обратиться за помощью, но девушку насторожило то, как неспешно и расслаблено они шли со стороны пожара. А военная служба, путь и прошёл всего год, уже научила её относится к новым людям с долей недоверия.
И тут до Аленари издали донеслись их голоса:
- Я точно говорю, слышал выстрелы, - донеслось пусть и глухо, но более не менее отчётливо и на английском.
- Не вижу смысла гоняться за каждым чихом, - ленно ответил другой. Ужасно знакомый ей голос, - Своё дело мы здесь сделали. Хочешь бегать по джунглям к порту - беги, но мы с лодкой тебя ждать не будем, - с досадной ленью аппелировал собеседнику Люк Гейбл.
Долбанные джунгли! Долбанные змеи! Долбанная Африка! Какого хрена их не вынесло к какой-нибудь Испании?! Пили бы мадеру, заедая апельсинами…
За болью и шоком Аленари не успевала осознать серьезность ситуации – ей казалось, что вот стоит промыть глаза, немного прийти в себя и всё будет по-старому. Вот еще минутка, еще немного и она снова хозяйка положения. Еще совсем чуть-чуть… всё станет нормально.
Или не станет?
– Лесопилка? – она даже отняла платок от лица. – Блядь, это…
Что там «это» никто никогда не узнал – Аленари оборвала себя на полу-фразе, замерла, словно изваяние. Люди… люди это всегда потенциальные проблемы. Белые люди в джунглях – потенциальные проблемы в квадрате.
Черт!
С каждой минутой всё становилось лишь хреновей – глаза жгло, пляска ярко-алых кругов не утихала, запах дыма становился всё отчетливей. Рут звучала встревожено, и было, дьявол побери, отчего тревожиться! Аленари зажмурилась, тряхнула головой – давай же, давай, приходи в себя! Давай! Не сейчас! Не время!
А затем ветер донес голоса.
– …Свое дело мы здесь сделали.
Ты вернешься, Сантар!
Нет.
Она не могла видеть, как вытягивается собственное лицо, как злость, тревога, боль сменяются на нем неверием. Как расширяются глаза с неестественно расползшимся зрачком.
Ты сюда вернешься!
Нет, нет, нет…
Этого не может быть. Этого не должно быть. Так не может случиться! Не с ней, только не с ней!
– …но мы с лодкой тебя ждать не будем.
Нет!
Он был близко. Так близко, что выстрелишь – и увидишь выражение лица в мельчайших деталях, прежде чем ублюдок сдохнет. Увидишь, если сумеешь посмотреть, конечно.
Ее захлестнула волна такой душной, тяжелой ненависти, что перебило дыхание. Примерно зная, где стоит Рут, лейтенант протянула руку, схватила девушку за плечо, подтянула к себе – не осознавая, как крепко сжимает пальцы, не зная, что делает больно. Не подозревая, как жутковато сейчас выглядит.
– Сколько… сколько их там?
Ответ заставил уголки губ дернуться, словно Аленари Сантар собиралась ощериться.
С повышением тебя, офицер!
Вот он, рядом! Выблядок Гейбл, рядом, и он уходит каждая секунда промедления играет ему на руку, он уйдет и всё зря – смерть ее людей, профессора Манро, ее трибунал, все эти поиски, весь этот путь. Всё зря!
Ее ощутимо потряхивало – от ненависти, бессилия, неверия. И где-то глубоко-глубоко в груди зарождался не крик даже, а вой, звериное разочарование.
Аленари подтянула мичмана еще ближе:
– Слушайте приказ, МакДорман. Возвращайтесь в город. Сейчас же. Быстро. Доложите капитану, что человек по имени Люк Гейбл готовится отойти от этого берега. Я останусь здесь.
Это правильное решение – не идти с Рут. Только задержит. Заставит потерять драгоценное время.
Она отвернулась.
– Уходи. Живо.
Своими жутковатыми, розовыми от лопнувших капилляров глазами Аленари слепо пялилсь туда, где по прикидкам должен был находиться Гейбл.
Рут никогда не думала, что лейтенант Сантар, её соседка по каюте, немного грубоватая, но всё же доверенная, когда-нибудь её напугает. Когда-нибудь ТАК её напугает. Это лицо, смесь боли, ненависти и какой-то звериной жадности, взгляд в пустоту воспалённых красных глаз, отчаянно слезящихся из-за жгущего яда. И хватка, как-будто Сантар сама стала питоном. Секунду это наваждение заставило Рут непроизвольно дёрнутся в руках, но девушка мысленно дала себе оплюху. Наверное лейтенант просто напугана ситуацией и в сочетании с болью всё это вводит её в такой жёсткий аффект. Ведь очевидно, что эти люди - злоумышленники и диверсанты, пираты или нанятые бандиты, уничтожающие чужой бизнес. Ведь очевидно, что они могут быть угрозой и им надо отступать, тихо и аккуратно.
- Их пятеро.
Она ждала распоряжений о аккуратном отступлении, даже осмотрела украдкой местность - тут были высокие кусты и папоротники, если они пойдут тихо...
– Слушайте приказ, МакДорман. Возвращайтесь в город.
"Что?"
- Сейчас же. Быстро.
"Я не обуза!"
- Доложите капитану, что человек по имени Люк Гейбл готовится отойти от этого берега.
"Гейбл? Но разве не?..."
- Я останусь здесь.
Рут пережив все стадии недоверия и протеста замерла, чувствуя острый диссонанс субординации и здравого смысла. Она медлила, даже когда её отпустила Аленари, Рут переводила взгляд с дизориентированного злого лица лейтенанта на пятёрку мужчин, которые ещё решали, пойдут ли они проверять кусты. Если пойдёт хоть двое... да к чёрту - даже один! Оставаться тут сумасшествие!
- Я... позволю не согласится, лейтенант, тут силы не равны. мы должны уходить обе! - горячо зашептала Рут, - Если мы поспешим, может успеем...
Предлагавший провести осмотр мужчина двинулся в сторону кустов, подняв винтовку и внимательно щурясь в их сторону. С ним, на расстоянии двинулся другой, а Люк и двое других соучастников пошли в сторону.
Да кем она себя вообразила? С каких это пор с приказами вышестоящего можно не согласиться? У них тут что, чертов литературный салон, где у всех свое мнение?!
Мысли плыли от боли и злости.
На мгновение Рут МакДорман перестала быть ее сослуживицей, перестала быть девушкой, которой лейтенант Сантар старалась посильно покровительствовать. Рут превратилась в препятствие. В помеху на пути у самой Аленари.
Она отдала приказ! Разумный правильный приказ! Так какого же дьявола…
От неправильности происходящего действительно захотелось завыть в голос – мало того, что свистопляска перед глазами никак не угомонится, так еще и мичман решила устроить тут военный совет!
Она заставит Рут подчиниться – приказом, грубостью, угрозой, силой, как угодно, она заставит, не даст Гейблу так просто уйти, не позволит…
А затем под чьей-то неосторожной ногой треснула сухая ветка – громко, и совсем в другой стороне от пожара.
Что-то отщелкнуло внутри у самой Аленари.
«…держите голову холодной, – сказал голос совсем другого человека. Сказал чисто и ясно. Сказал и заглушил Гейбла».
Держать голову холодной. Так он велел ей, прежде, чем умер капитан, прежде чем случился котлован, тухлое море, и перестрелка, и кровь. Она тогда послушалась, и выбралась, выжила… так неужели сдохнет сейчас, в этой слепой – в прямом смысле слова! – атаке.
– Уводи. – Тихо, сквозь зубы выдохнула Аленари. – Я не вижу нихера.
Была ли она спокойна, как возможно хотел бы профессор Манро? Конечно, нет! Но она вытерпела там, на палубе «Сильвер датчес», и потерпит теперь еще немного.
Да, да! Это правильно, они должны сейчас уйти, аккуратно и тихо, не выдавая себя в густых зарослях. Рут, ощущая нервную дрожь и волнение. Аккуратно, медленно, она положила руку на плечо Аленари и зашептала:
- Поднимать голову нельзя, он идёт близко, но на нас дует чёрный дым с лесопилки, если мы будем передвигаться низко, он может не заметить. Давайте попятимся шагов на пять-семь, за нами будет дерево... - девочка шептала жарко и тихо, рукой утягивая Аленари за собой, а глазам и неотрывно следя за мужчиной с винтовкой, который внимательно щурился на заросли и делал очень медленные шаги к ним. Что-то странное и глубинное внутри пугало Рут, сам его вид, вроде бы совершенно обычный неухоженный бандит в небрежно расстёгнутом колете канонира. Фу, как ему совести хватило продолжать носить форму! Они все, будто в насмешку, оставались в форме, и МакДорман поняла, что это бывшие с "Сильвер датчес", чаще простые моряки. Они содрали нашивки, а с ними и остатки чести и сейчас гиенами рыскали вокруг пожарища. Как это дико и мерзко - чувствовать в этих условиях себя добычей... - Ещё шаг, чувствуете ствол? Вот, - Рут взяла кисть Аленари своей немного влажной от волнения ладонью и приложила её к стволу дерева за их спинами, - нам надо тихо обогнуть его и дальше можно будет отступать быстрее, он нас прикроет, - это могло бы сойти за детскую игру, не будь в ней так страшно. По виску к скуле пробежала струйка пота, Рут чувствовала "песок" в глазах от дыма, но боялась даже сморгнуть. Хотя Гейбл и ещё двое очень неспешно отходили в сторону, и уже были метрах в сорока, один мужчина оставался на стрёме в двадцати и ещё один всё подходил и подходил...
Ещё один шаг назад и под ногой попадается ветка. Нет, она не треснула, она крутанулась - длинная, ветвистая, задела соседний куст и тот громко зашелестел, и буквально через секунду в то место ударила пуля. Рут едва не вскрикнула, до крови прокусив губу и задрожала ощутимее. Она даже не заметила, как быстро он вскинул винтовку, как быстр оспустил курок! И сейчас холодные, какие-то пугающие глаза коршуном смотрели на кусты в трёх метрах от них с Аленари через прицел. Гейбл на секунду остановился и обернулся, второй человек перепроверил свою винтовку, а Рут остолбенела, парализованная каким-то животным страхом идти дальше, задеть ещё хоть что-то. Она когда-то просила Аленари взять её с собой на охоту? Больше никогда...
И если бы не Аленари, наверное она и осталась бы в ступоре, но Рут была не одна, а мужчина сделал новый шаг к ним... Восемь метров... не будь тут куста и чёрного дыма он бы уже увидел чёрные колеты и белые лица... Они сделали пару тихих шагов вдоль столба, вбок, и тут... кто-то из них, не важно кто, задел очередную густую поросль, и выстрел произошёл незамедлительно. В каком-то сантиметре от Рут, и это стало спусковым крючком для нервов, она перестала осторожничать, рванула за дерево и вперёд, дёрнув Аленари, чьё запястье механически сжимала с того момента, как показывала ей ствол дерева. Рванула, хоть и пригнувшись, хоть и за деревом, но без всякой осторожности, подгоняемая животным страхом - прочь-прочь! Ещё две секунды, ещё несколько метров, и свист пули за секунду, как бок обожгло лютым жаром и болью. МакДорман закричала, споткнулась и упала кубарем в заросли, утягивая Аленари за собой и слыша противно-довольный радостный возглас мужчины. Как по куропатке попал...
Девушки упали в папоротник прямо и душно пахнущий землёй. Рут судорожно выдохнула, зажмурилась и открыла глаза, прижимая руки к горящему боку, а потом судорожно ищя на поясе свой револьвер. И как-только в зарослях над ними появилась тёмная фигура, почти не целясь выстрелила.
Мужчина зло выкрикнул, пошатнулся и упал прямо на Аленари, держась за подстреленную ногу.
Неуклюжая, беспомощная, она пятилась за Рут какой-то деревянной походкой, ненавидя себя сейчас едва ли не больше, чем Люка Гейбла.
Это ж надо было так встрять! На всем побережье, во всем этом долбанном фри-таунском лесу именно сейчас она нашла какую плюющуюся дрянь! Охотница, мать ее. Корова безмозглая…
Глаза жгло, в горле першило так, словно лейтенант Сантар гарь не вдыхала, а ела ложкой. Безумно хотелось закашляться, и кашлять до тех пор, пока весь этот дым, вонь и привкус паленного не выйдут вон. Еще больше хотелось ругаться – на всех языках и любыми выражениями.
Но на деле Аленари просто пригибала голову, и делала то, что сказано.
Дерево? Дерево. Шершавая кора. Влажная девичья ладонь. Рут страшно. Конечно, страшно, ей пятнадцать, она шла на лесопилку со старшей по званию, а оказалась посреди такого дерьма старшей по факту. Но мичман не паниковала и Аленари слушалась. Сцепив зубы, хрипло дыша, стараясь не думать особо, не представлять, что творится вокруг. Дернулась было к собственной кобуре, когда грохнул выстрел, но сдержалась.
Замерла.
В какой-то момент ей даже показалось, что им удалось, они уйдут живыми и почти невредимыми…
Потом все полетело к черту – в прямом и переносном смысле.
Сильнее всего оглушило даже не собственное падение, а предшествующими ему выстрел и крик.
Рут.
Изнутри по ребрам хлестнул страх – раньше она ощущала только досаду, злобу и ненависть.
Еще выстрел – уже поверх голов. Снова крик. Теперь мужской.
Значит, мичман жива. Значит не наповал.
Но страх, как воду из прорвавшей плотины, уже было не остановить. Он нашел лазейку, смел мысли, перемешал всё вокруг. И когда на Аленари рухнуло что-то тяжелое, сквернословящее, пропахшее потом и моряцким табаком, она отреагировала скорее как раненное животное, чем шокированный человек. Без секунды промедления выхватила охотничий нож и полоснула, потом ударила, снова полоснула – без системы, без цели, без приемов и ловких финтов. Затем пнула тяжелое, вонючее и хрипящее, отползла, попыталась подняться и снова упала, чудом не напоровшись на собственный нож.
Вот и всё.
Она знала это даже без четких мыслей и логических размышлений. Просто знала. Счет уже не на минуты – на секунды. Сейчас кто-то придет. Может, даже, сам Гейбл. Сейчас…
Трясущимися пальцами она потянулась к собственной кобуре.
И тут ветер сменился – он отвел часть черного вонючего дыма чуть в сторону, а вместе с ним донеслись крики. Люди. Много людей.
Подкрепление Гейбла?
Бессмысленная, перепуганная ее часть требовала палить – кругом, во все стороны, куда-то, в кого-то, вдруг это спасет, вдруг даст еще секунду жизни, вдруг, вдруг, вдруг…
Была и другая – та часть, которую Аленари воспитывала в себе все двадцать семь лет своей неспокойной жизни.
Она подняла руку с револьвером и выстрелила в воздух – раз, два, три.
Если это люди Гейбла, то уже плевать. Если же нет…
Она позвала Рут. Получила ответ. А потом все же закашлялась – тяжело и надрывно, уткнувшись лбом в собственный кулак, чувствуя запахи гари и гнилой прелой земли.
Вы здесь » Brimstone » Завершенные эпизоды » Прозреть ослепнув
