Воскресная служба всегда была крайне занимательным событием... по мнению Кассандры это был, пожалуй, куда более увлекательный маскарад и театр, чем балы, дающиеся в королевском дворце. Если в остальные дни грехи замаливались втихую, за закрытыми дверями, то к воскресной службе выбирался каждый уважающий себя член общества - себя показать и полюбоваться на других господ... а любоваться обычно было на что, ведь церковный зал превращался в выставку самых замысловатых нарушений или интерпретаций заповедей и заветов. Можно было встретить престарелого графа К., овдовевшего двумя годами ранее, с молодой женой под руку. Примерных сыновей-близнецов уважаемого адмирала Н., которые уже зарекомендовали себя на флоте, и по одному слушку идеально исполняли наставление «возлюбить ближнего своего». Перспективная невеста, дочь лорда М. ходила в самых целомудренных нарядах, вот только в джентельменских клубах кто-то пустил слушок, что вся целомудренность заканчивается на нарядах, вернее под ними... 
Но все эти светские пассажи можно лицезреть на службе в городе. Когда же речь заходит о воскресной службе на острове Бримстоуна, публика не может похвастаться таким разнообразием. Студенты и преподаватели одинаково делятся на две категории - искренне набожных и приходящих на службу по зову кающейся души, и откровенно скучающих, кто пришел под мрачные своды церкви лишь следуя правилу посещать службы не менее раза в неделю. В обычное воскресенье Кассандра Олден предпочитала найти более интересное задание, но в этот день в колледже должна была пройти одна из внекурсовых лекций в рамках открытых чтений, которую ей было интересно посетить. Поэтому, девушка решили, что стоит выполнить свой долг и поприсутствовать на службе... к божественной теме на относилась с относительными сомнениями, с тех пор как в Англии появилось Дьявольское посольство, а вот Ангелы небесные не торопились явить свои светлые лики и открыть официальное представительство.
Так что племянница герцогини была в числе тех, кто прятал за молебном зевки и перебирал бусины розария, не читая молитву, а ища в этом монотонном жесте занятие от скуки. Разглядывать было некого, шептаться - не с кем. С тяжелым вздохом медленно поднялась грудь в тугом корсете, а девушка перевела скучающий взгляд с набожной соседки на скамье на вещающего с испариной на лбу святого отца. Для того, кто проповедует заповеди божьи, у него было безбожно сытое брюхо...

Досидеть до конца проповеди представлялось практически невозможным, если бы не появившаяся в самый последний момент интересная миниатюра для наблюдения. Парочка студентов, откровенно не желающих прислушиваться студентов колледжа Брасса Холла рисовала на задней обложке библии похабные картинки. То, что они были именно похабные, можно было понять по сдавленным смешкам и взглядам на одну из дам, сидящих рядом с ними, которой только уважение к Святому Отцу не давало встать и пересесть.
Кассандра вздохнула с облегчением, когда все дружно осенили себя крестным знамением, с громким хлопком закрывая томик библии, со страниц которого поднялась пыль. Не вековая, но свидетельствующая о том, что данный томик не был востребован в библиотеке молодой леди. Там куда большей популярностью пользовались литературные произведения, исторические справочники и иная свершенно далекая от религии литература.
Через час после службы должна была состояться лекция, ради которой девушка и осталась в выходной день в колледже, проигнорировав один из раутов. Сейчас же мисс Олден могла спокойно прогуляться по территории, размышляя и делая заметки для очередной колонки. Но ее уединение решили нарушить с порога церкви.
- Благодарю.
Галантно поданную ладонь она приняла с вежливой улыбкой, но не более. Мужчина был ей не знаком, судя по возрасту был преподавателем или гостем, который решил посетить одну из открытых лекций и был достаточно набожным, чтобы захотел присутствовать на службе. Хотя слова мужчины не давали обмануться и вторая версия отпала сама собой, а его реплику девушка встретила усмешкой, заигравшей в левом уголке губ.
- Вы так высоко оцениваете проповедь, которую даже не слушали?.. - почти удивленно проговорила девушка, не думая даже удерживаться от так и напрашивающегося комментария, - Вас впечатлила часть, которая была про «отречение от утех плотских во имя чистоты душевной»?..

Кем бы ни был этот джентельмен, он явно был не набожен и не относился к той части господ, которые старательно замаливали свои грехи и жертвовали церкви состояния, дабы поддерживать репутацию достойных членов общества и иметь право и дальше греховодничать за закрытыми стенами своих имений. Он видел стяжательство и сытость отцов церкви и не собирался из поощрять или делать вид, что уверовал в их чистоту и святость. Такая прямота импонировала Кассандре и вызвала у девушки одобряющую улыбку.
- В храме науки не может быть скучно, если только вы не считаете, что «выше этой новаторской глупости» и не предпочитаете по старинке почивать на лаврах, записанных в родовой грамоте. - отозвалась девушка, прекрасно понимая, что такими словами точно не оскорбить мужчину. - Я не гостья в стенах университета, я здесь учусь.
Он сказал «нашего университета», а значит был одним из преподавателей и даже если и принадлежал к знатному роду, то не относился к разряду пустоголовых и напыщенных господ. Хотя надо было признаться, что высокое происхождение для этого джентельмена было маловероятно, ведь мисс Олден слишком часто бывала на раутах, чтобы не знать кого-то хоть сколько-то важного в обществе.
- А ваш друг будет так же самоуверен как вы? - поинтересовалась с усмешкой девушка, - Не уверена, что я смогу позволить кому-то из подруг ставить свою честь под сомнение. К тому же, это ведь так не этично… проводить внеучебное время ученикам и преподавателям вместе.
Кассандра могла бы не прикрываться такими вопросами как этика университета, но ей хотелось узнать насколько насколько безрассуден этот джентельмен и думает ли, что продолжение их знакомства возможно. Хотя, если верить заинтересованному взгляду, она уже знала ответ и не была уверена, что он ей понравится. В планы Касси не входили романы с преподавателями, да и вообще романы с кем бы то ни было, ниже графского сословия.