Первый сезон в Лондоне, да и вообще первый сезон для Лили уже давно перевалил за середину, а она никак не могла перестать нервничать. На дебютантку пришлось много внимания, и ей постоянно казалось, что она не справляется. Что говорит местами лишнее, или громче принятого, или путается в движениях самых модных лондонских танцев. Её, конечно, никто не попрекал в слух, Сантар младшая стала для Лондонцев и находкой и диковинкой и эдакой интересной темой посплетничать. Вроде дочь графа, недавнего генерал-губернатора Индии, прослужившего там аж 10 лет, навёдшего порядок, и получившего не менее уважаемую должность уже тут, в адмиралтействе с богатством, с приданным и... без жениха, приставленного к ней с младенчества. "Перспективная дебютантка", - как принято вуалировать и обобщать мнение о неё в приличном обществе. Это общество обратило на Лили настолько пристальное внимание, что смущавшее её до этого подобострастное обожание индийских слуг и в долю не падало.
Ей хотелось стать ещё меньше, незаметнее, особенно в такие моменты, когда отец находил интересного ему человека у оставлял дочь надолго в центре огромного приёма. Держа бокал с пуншем просто чтобы занять руки, она осматривала всех этих людей, даже не зная, куда податься. О чём говорить? Лондонцев занимали такие странные темы...
- Мисс?
Голос чуть сбоку заставил Лили рассеянно заморгать, прежде чем она приятно, поспешно улыбнулась.
- Позвольте заметит, что у вас очень изысканный наряд. Я буду потребовать у вас выдать, кто ваша швея и записать меня к ней. И отказа я не приму, - говорила всё это очень красивая, эффектная девушка со вздёрнутым носиком и хитрыми глазами.
- Что вы, я не откажу, но мне кажется будет несправедливым так оскорбить вашего портного, ведь его работы не менее изысканы, и так хорошо подчёркивают вашу красоту, - она ведь всё правильно сказала? Высокопарность и длинные комплименты были нормой в Индии, но сами комплименты так разительно отличались! Некоторые лондонские красавицы обижались, если по отношению к ним применяли термины на хинди, даже если те приравнивали их к богиням.
Девушка представилась и Лили усиленно пыталась вспомнить, есть ли такая фамилия из влиятельных семей.
- Леди Лилиан Маргарет Сантар, - представилась девушка в ответ, понимая, что сейчас был её раунд продолжать беседу, и по некоторым, иногда уже даже писанным канонам, вторым реверансом был приём и его хозяин.
Приём... Лили согласилась спеть в рамках этого благотворительного представления, но, признаться, она не до конца понимала, в чём заключается суть детского работного дома. Поначалу ей казалось, что это просто детский дом, но по коротким разговорам тут она уже поняла, что уловила суть не до конца.
- В Лондоне так много людей занимаются благотворительностью, - постаралась она подойти к теме издалека, - Мы с семьёй недавно из Индии. И хоть там очень много миссионеров, мало кто занимается постройкой целых учреждений нуждающимся. И ещё реже посвящают этому праздники и вечера. Это так необычно.

- Вы мне льстите, - совершенно искренне стушевалась Лили на радушное приветствие. Возможно, ей даже действительно льстили, а может и нет - любопытство ведь не порок, и живой интерес к объекту сплетен закономерен в любом женском обществе. Но ни различать где за улыбкой лесть, ни принимать всё это как норму Сантар младшая ещё не научилась, в чём её иногда иронично поддевал Кристофер. Брату легче говорить, он старше её на 13 лет!
Она улыбнулась после этой заминки в ответ, радуясь такой небольшой поддержке в этом океане пёстрых людей. Многие звали её за стол, но большие группы господ с жадно-любопытными глазами её напрягали, а найти себе собеседницу на вечер было бы гораздо приятнее. Тем более, что мисс Олден сделала явную интонацию на этом.
- Вы правда очень добры. Составите мне компанию на этот вечер? Я боюсь, что папу поглотили дела... - Лили отставила злосчастный бокал с нетронутым пуншем, и осмотрела небольшую сцену будущего выступления. - Я плохо помню Лондон десять лет назад, мы не часто квартировались в столице, но тогда он был много более... мрачным местом. Но сироты никуда не делись, верно? Очень правильно строить им приюты, иначе они быстро станут уличными хулиганами. Я видела много таких в Индии, - она ненавязчиво отошла ещё чуть-чуть дальше, к кушеткам в конце зала, чтобы никому не захотелось принять непрошенное и посильное участие в развлечении девушек, - А вы будете выступать?

На описание леди Глотширдской Лили тихо засмеялась, и ещё одна небольшая ступенька в преодолении нервозности спала. Братья и сестра порой и крепче выражались о неприятных людях, а леди Глотширская и правда сыпала на себя много пудры, отчего её морщинки прямо таки руслами рек прорезали лицо.
- Я боюсь, её камеристка просто её вечный враг и не может подсказать ей когда "хватит", - поддержала шутку Лили, но без ехидства.
Разговор завязался, это было главным. Сразу внутри что-то немного расслабилось, и отошёл на задний план томик правильных манер и порядок разговора. Самое главное, что мисс... или леди Олден без слов поняла смущавший Лили вопрос и разъяснила его. Сама девушка не могла сказать, что именно её смутило в описании работного дома, но по факту это должно было быть хорошим местом, верно? В Индии дети тоже работали, некоторые из них начинали помощниками шикари* или саисов* и это было весьма удачно для них. Наверное тут что-то похожее.
- Никогда не видела работных домов. Над чем именно там работают? Заботятся о больных или животных? - Лили внутри свято хотела верить, что в цивилизованной Англии всё обстоит лучше, чем в Индии. Она ни один год обучалась миссионерству и сестринскому делу и в ещё не сформировавшемся юношеском сознании зрела идея о том, что родной дом и родная страна лучше, чем буйная и опасная страна, которая и очаровательна и ужасна одновременно. По крайней мере, тут точно не приносят детей в жертвы. - Вы очень уверенно чувствуете себя, я вам немного завидую, - вполне искренне и без заискивания сказала Лили, - Для вас такие приёмы наверняка уже стали привычными.
И тут Лили наконец вспомнила, где слышала фамилию Олден, и ей моментально стало ужасно стыдно и неловко. Она сначала покраснела, а потом опять стушевалась, понимая, что момент безбожно упущен. Ну конечно! Герцоги Олден! Как она могла так оступиться? Сейчас извиняться было бы совершенно неуместно, по крайней мере если не хотелось выглядеть совсем уж нелепо, а ей, конечно, этого не хотелось. И почему она убрала бокал с пуншем? Лили решила вывернуть всю ситуацию иначе, сделав вид, что не отвесила положеный книксен только из-за нервозности.
- Ваша семья желанный гость в Лондонском доме, если не сказать, один из главных гостей.
____
шикари - охотники
саисы - конюхи

Лили благодарно улыбнулась, с облегчением приняв то, что её поняли именно правильно, и очевидно простили ей оплошность. Она даже решилась сказать своё мнение в ответ, немного резковатое для нейтрального:
- Тогда, возможно, ваша тётя разбирается в приёмах, а не делает вид. Они не могут все быть одинаково хороши, - Лили ещё раз осмотрела всех гостей. Что она сама могла сказать о этом приёме? Он не выделялся чем-то принципиальным, его разбавляла в общей круговерти только идея. Сейчас эта идея всё больше смущала Лили.
- На стройках? Не тяжеловат ли этот труд для детей? А сколько они получают за эту работу? - Лили поняла ответ ещё до того, как его озвучили, точнее она наконец связала слова "окупают", и "работают" - Что... им за это не платят?
Это, конечно, было совсем не то, что она хотела бы знать о родной Англии, и о том вечере на котором ей предстояло петь. Даже помощникам саисов платили мизерную, но мзду, которую те могли тратить на себя. Исключением была каста неприкасаемых, это, что сама Лили считала ужаснейшей проблемой Индии, большей, чем сипаи и Кали. Доказать, что насилие плохо не так сложно, как доказать людям, что их уклад совершенно противоестественнен (по мнению девушки, конечно). И что же? В центре цивилизованной жизни, как привыкла считать маленькая Сантар, было что-то вроде домов для негласных "неприкасаемых"?
Но может быть она ошибается? Может она всё-таки неверно истолковала слова леди Олден?
- А вы... вы когда-нибудь видели эти дома? - сохраняя нейтральную мину уточнила она у девушки, - Бывали там? Эти меры... лучше других?

Лили было ужасно тяжело понять, или правильнее сказать - приянять то, насколько Лондон был другой от желаемого. Множество военных молодых офицеров, ни разу не видевших войны, множество миссионеров, ни разу не бывших в госпиталях, множество благих дел, которые были сомнительным благом, множество дам, хвалящихся своей смелостью, но ни разу не покидавших своих домов. И дело вовсе не в лицемерии или лжи, не в церемониале или формальности, ни в лести или социальной разнице - всё это было и в Индии. Просто... Лондон был похож на игру. Тут всё казалось номинальным, не настоящим в сравнении с Индией. Да, она этим пугала девушку не меньше, сколько только раз Лили была под угрозой смерти? Но сейчас, оказавшись в мире комфорта, ленности и безопасности она потерялась, и, что неудивительно и очевидно, это подмечал даже сторонний человек! Неужели Лондон весь такой?
- В Индии, - Лили не сменила лица, только опустила глаза на свои руки, пристыженная и смущённая своим невежеством, - всё много сложнее, леди Олден. Там очень-очень мало кто из детей доживает до возраста, когда может работать. Змеи, подстреленные на неудачной охоте тигры-людоеды, голод, эпидемии - там весь мир будто бы испытывает, сможешь ли ты там выжить. Многие английские миссионеры пытаются создавать там что-то вроде приютов, но вообще, ребёнок без семьи и корней в Индии с большей вероятностью станет неприкасаемым, самой низшей кастой. Это сложно объяснить, Индия очень суровая страна, и немного печально, что все блага нашей Британии не могут решить точно такую же проблему иначе...
Лили снова подняла глаза. Она была неосторожна, проведя параллели между "дикарской колонией" и "боголюбимой нацией", но не высказаться по этому не смогла хотя бы из-за простейшего юношеского максимализма, в котором конечно не отдавала себе отчёта.
- Конечно, я понимаю, что труд лучше бандитизма, - кивнула она девушке, мысленно добавив: "если только труд не убивает", - Пожалуй всё лучше, чем вооружённая толпа, не знающая морали. Но мораль не приходит с рождением, её должен кто-то объяснить.
Лили ненадолго замолчала, украдкой смотря на собеседницу. Она ничего не знала о ней, к своему стыду всё ещё не могла вспомнить информации о племяннице Герцогини. Может она невнимательно слушала? Сплетни, к которым многие относятся небрежно, на самом деле большое подспорье для девушек, не знающий веяний места, куда они пришли. Не знающих как расставлены фаворы, к кому как лучше подойти и заговорить. Но Лили ещё не доводилось слышать о Кассандре - либо она по какой-то причине выпала из интереса общества, либо судачества уже притихли, либо Лили умудрилась что-то прослушать. Ей хотелось узнать о собеседнице побольше.
- Мне доводилось сталкиваться с такими людьми - те, кто вооружён и зол. А вы бывали где-нибудь в дикой местности леди Олден? Бывали когда-нибудь в ситуации угрозы жизни или чести? - она спрашивала это не с напором, а аккуратно, будто боясь напугать собеседницу этим.

- В Индии есть и много прекрасного, - будто бы извиняясь за неприятную тему, Лили снова улыбнулась, - Там очень много ярких красок, тканей, пряностей, обрядов. Это страна контрастов, просто - чем ярче белое, там темнее и чёрное, - она с пониманием посмотрела в сторону "змей", - О, такой тип "змей"" я знаю, они есть в любом высшем обществе, - в глазах её даже мелькнули смешинки, - Однажды "змеи" в индийских кафтанах пытались отравить нас с отцом... - Лили оборвала себя, мысленно тут же отругав, - Простите, это действительно не лучшая тема для приёма.
Лили расслаблялась, может леди Олден её и не успокоила полностью, но в её словах не было немного опостылевшего заискивания или излишнего покровительства.
- Мы много говорим обо мне, леди Олден, расскажите о себе?
***
С того вечера прошло два месяца. Сезон закончился, и собирая дорожные чемоданы, обвенчанные и нет барышни/юноши со своими родителями разъезжались по загородным поместьям. Кто-то оставался в Лондоне, например Лили с отцом предстояло быть здесь до конца октября, и только потом возвращаться в Бэкингемшир. Порфири-холл был на ремонте всю весну и всё лето, потому что за годы семьи в Индии он изрядно обветшал. И покуда родовое гнездо обновлялось обоями и гардинами, леди Лили чувствовала как душный воздух сезона сменяется на свободный вдох длительных зимних "каникул". В это время она могла позволить себе гораздо больше - количество визиток на папино утреннем подносе сократилось, они чаще касались дел адмиралтейства, и девушка могла выкроить несколько дней чисто для себя. Как сегодня.
Отпросившись с компаньонкой на выезд, Лили решила посетить открытую лекцию Бримстоуна по классической и современной литературе. Огромный островной университет, частично посвящённый мистическому и сверхъестественному, манил девушку ещё в пору её детства, но тогда не сложилось.
Сейчас же она осматривала огромную анфиладу зрительской аудитории с жадностью и любопытством, смотря как полукругом рассаживаются гости и студенты, а внизу у кафедры высится огромная доска.
- Пойдёмте поближе, Сибилл, - сказала она своей компаньонке, женщине немного за 30, уроженной дочери обедневшего баронетта, так и не нашедшей себе хорошей партии. Лили уверенным бельчонком пошла к первым рядам, и вдруг заметила среди слушателей знакомое лицо.
- Леди Олден! - искренне обрадовалась она знакомой по приёму и недолгой переписке племяннице герцогини, - Как я рада вас тут видеть!
Она с вежливым немым вопросом посмотрела на место рядом, будто желая узнать, занято ли оно.

- Пытаюсь угнаться за современным миром, - Лили была рада сразу встретить здесь знакомое лицо, будто бы ей дали хороший знак, которые так свойственно искать в молодости. Кассандра за их переписку предстала образцом той уверенности и целеустремлённости, которые Лили ценила в других, и она не скупилась на похвалу этим качествам. - Бримстоун выглядит живим монументом всем этим изменениям. Но, что самое приятное, здесь не надо выполнить все три ступени формального разговора, прежде чем тебя пригласят присесть.
Разместившись на скамейке рядом с леди Олден, она с живейшим интересом осмотрела все своды, огромную доску, купол с  стеклянным окном сверху, так чтобы свет падал чётко на лектора - и всё прочее великолепие храма знаний. Было несложно заметить по её лицу, насколько ей здесь нравится. Чего, конечно, не скажешь о адептах науки, знавших эту аудиторию разве что удобнейшим местом для послеобеденного сна.
Осмотре всё в общем, Лили перешла к деталям, сразу заметив тему лекции - "Джонатан Свифт и последователи".
- "Путешествия Гулливера" была одна из моих любимых книг, - сказала Лили, поворачиваясь к Кассандре, -  Я помню, как долго мы не могли найти понимание с миссис Клейтон, моей гувернанткой приехавшей ко мне из Лондона. Она была ярым фанатом Шекспира и романтики, а мне хотелось сатиры и приключений. Хотя и то и другое, конечно, совсем оторвано от реальности, но в сатире хотя бы есть, над чем посмеяться. Нам не доводилось ещё обсуждать это, но кто ваши кумиры, леди Олден?

Лили на подколку состроила виновато-шутливое лицо. Живя с Кристофером и Алексом к иронии и сарказму привыкаешь очень быстро. Вплоть до того, что не обижаешься даже тогда, когда тебя хотят обидеть.
- Потому пока просто пытаюсь, - ответила она на первое, а на второе даже немного смутилась, но мимолётно. К религии у неё было плохое отношение с того случая, когда фанатики чуть не сожгли мать. А в бунтующей Индии долгое время вообще целых европейских храмов было не найти. После отец разрешал ей не посещать воскресные службы, а потом были разъезды и о теме священного писания и заповедей Лили радостно забыла на все эти годы. Но по приезду в Лондон она сразу столкнулась с тем, что ссылаться на строчки библии или же пасторских проповедей является почти что светской нормой жизни. Леди Сантар никогда не знала, насколько человек религиозен и не заденет ли она его своим невежеством.
Задеть или обидеть Кассандру ей конечно же не хотелось. Лили не успела обрасти большим количеством подруг в Лондоне и очень дорожила такими отношениями. Тем более, что у них совпадали вкусы. Диккенса и Теккерей Лили прочитала относительно недавно и была под большим впечатлением, что и продемонстрировала сейчас, широко улыбнувшись.
- О да, Диккенс, он такой тёплый! Я очень люблю "Большие надежды"... - Лили не успела закончить - в аудиторию зашёл лектор и выразительно постучал пальцем по дереву кафедры. Шушукания и переговоры огромной аудитории затихли, студенты и слушатели раскрыли свои конспекты. Лили тоже открыла свои записи годичной давности, где они с миссис Клейтон пытались договориться, нравится ли им обеим Гюго, или только самой миссис Клейтон. признаться, лили просто нравилось писать. Она так много писала родным, занималась дополнительно чистописанием, что вести конспекты стало лишь дополнительным поводом повыводить буквы с вензелями в начале параграфов.
Но вскоре лекция поглотила её, и перьевая ручка остановилась где-то на третьей строчке. От Свифта перешли к неизвестному Лили Джорджу Смоллету, Томасу Пикоку, потом наконец к Диккенсу и Теккерей. В тот момент, когда лектор мимолётно упомянул популярность современных театральных постановок по этим произведениям, девушка совершенно внезапно для себя поняла, что она... никогда не была в драматическом театре. Только опера и балет, и весьма специфические индийские варианты театра. Аккуратно вырвав листочек из своей тетради, она набросала Кассандре записку: "Леди Олден, а вы не знаете, где здесь ставят хорошо Диккенаса? Я была бы счастлива хоть раз сходить на живую постановку произведений".