Если никогда не думаешь о последствиях,  это всегда тебе мстит.

Импульсивный и азартный нрав Виолетты ни дня не давал ей покоя, иногда она словно ощущала не подавляемый призыв сотворить что-то надменное и дерзкое, дабы успокоить больное самолюбие и утолить голод тщеславия. Ей нравилось ощущать свое превосходство и это объясняло многие необдуманные действия со стороны молодой ведьмы, о последствиях которых она предпочитала даже не думать. Да и не было их -  никаких ощутимых последствий. Пару недель назад она позволила себе одну абсолютно отвратительную вольность…хотя, пожалуй, началось все это гораздо раньше, грезить о такой наглости, как присваивание чужого гримуара, долгое время было для Летты вещью запретной, но, к сожалению, не всегда нахалка могла держать свои амбиции в узде, так что около полугода назад она всерьез решила пересмотреть свои мнимые запреты, припоминая, что она леди свободная,  поэтому придумывать себе ограничения, значит, остановиться в развитии.  Себя она будет убеждать, что всему виной ее вздорный характер. Не взваливать же такую непосильную ношу, как оправдание изъятия ( слова кража Летта намеренно избегала даже в собственных шальных мыслях) у ведьмы из-под носа особо приглянувшейся книги на отсутствие, например, здравого смысла?
А, может, это случилось и около трех недель назад, загруженная плотным расписанием в театре ведьма немного путалась в хронологии, но никогда не ошибалась в фактах. Теперь ценная вещь находилась в ее владении, чему она несказанно радовалась, ведь как она и предполагала, заполучить ее оказалось поразительно просто, впрочем, Летту немного смущало отсутствие ожидаемой шумихи вокруг этого события – было приятно послушать о себе в третьем лице даже нелицеприятные вещи.
Виолетта размеренно прогуливалась по улице, выйдя из театра, едва заметно морщась, при виде типичной для таких мест грязи. Вздорным характером оправдать ее поздние прогулки по переулкам Лондона было уже нельзя, так что она делала это исключительно в целях самовоспитания. Она смотрела по сторонам, припоминая свою прошлую жизнь, и думала о том, кем она стала, пожалуй, только такие суровые методы, помогали ей сдерживать себя в рамках разумного. Подобные прогулки она совершала редко, но всегда стандартно развлекалась тем, что смотрела сверху вниз на бедняков, к которым некогда сама относилась, брезгливо фыркала и демонстративно запахивала дорогое меховое манто, позвякивая золотыми браслетами на руках. Ей бы следовало подумать о своей безопасности, но рыжая красавица уже давно считала себя неприкосновенной персоной, которую никто не сможет обидеть, даже в моменты откровенной провокации. Она никогда не давала милостыню и отрицательно отзывалась о благотворительности, считая это уделом слабых.
Она продолжает медленно идти по главной улице, замечая, что сегодня потемнело слишком рано, с подозрением смотрит на небо, а после на тусклые фонари. Вот уж лентяи, могли бы сотворить что-нибудь  с городским освещением, так и споткнуться недолго. Внезапный резкий порыв ветра заставляет ее поежиться и непонимающе оглядеться. Девушка останавливается и усмехается, словно сама не верит странным ощущениям…нет уж, ей вовсе не страшно, ей подозрительно. Она уже давно не верит в странные случайности, будучи уверенной, что любого рода совпадения – происки демонов и ведьм. Какие глупости. Виолетта поправляет волосы, поплотнее закутывается в манто и смело шагает вперед. Не стоять же ей как неразумной простолюдинке посреди улицы, упиваясь своими подозрениями. И почему в этом перенаселенном городе неожиданно никого не оказалось именно на этой улице именно в этот час? Она отгоняет от себя неприятные мысли, пока  вдруг не отмечает в растянутом на мостовой отсвете фонаря отчетливо промелькнувшую тень, Летта вовсе не собиралась оставить этот факт без внимания. Ежели это уличные хулиганы, их надлежит призвать к ответу, она все-таки честная горожанка, и не заслуживает такого обращения со стороны малокультурных пьяниц, коих в городе немало. Только налетевший следом ветер бессовестно запутывает длинные рыжие волосы, отчего они падают на лицо, девушке требуется несколько секунд, чтобы исправить это безобразие. А когда она, наконец, справляется, прямо перед собой на расстоянии около пары метров вместо пустынной улицы видит вполне себе материальный силуэт. Виолетта от неожиданности отпрыгивает назад и только теперь замечает, еще несколько стремительно двигающихся в ее сторону людей. Да, это определенно были люди..две ноги..две руки..и даже голова, только взгляд какой-то нездоровый. Ведьма уж было хватается за свое заветное колечко, только вот незадача, их слишком много, чтобы она могла управиться со всеми разом, а второго шанса, может и не получится. Летта предпринимает попытку сосчитать их, но не тут то было, ее отвлекает предмет в руках у одного из мужчин. Вилы? Серьезно? С каких пор разъяренные крестьяне слоняются по улицам города? Она пятится назад, придерживая руками длинную юбку, стремительно соображая, как бы изящно выйти из этой топорной ситуации.

Виолетта, и это было очевидно из образа жизни который она вела, считала бег чем-то низкосортным и плебейским. И это вовсе не потому, что она допускала мысль, что будет выглядеть не эстетично, конечно нет, она прекрасна всегда, это все скорее потому, что убегать чаще приходилось воришкам, бездомным и прочему сброду, который она всячески презирала.  Безусловно, она могла порхать по сцене, изображая легкомысленную Джульетту или наивную Полли Пичем, но этим все и ограничивалась.
В данный момент Виолетта предпочла забыть о собственных предрассудках во имя сохранения собственной жизни и подхватив руками юбку, рванула в указанную ей так кстати появившимся джентльменом сторону. Она все же опасливо оборачивается и даже отмечает, что ей немного не по себе, если не сказать больше – она слегка испугалась. А как еще она могла отреагировать, когда абсолютно невосприимчивые к внешним факторам мужланы, пытались душу из нее вытрясти?  Самым отвратительным было то, что Летта, как бы не хотела этого отрицать, четко услышала имя, которое ей еле слышно шептал стекляноглазый страхолюдина с вилами. Пожалуй, ее даже слегка прошиб холодный пот. Во-первых, от осознания того, что магия во истину прекрасна и всесильна, а во-вторых, от того, что ее как-то вычислили и уж теперь этим маленьким сюрпризом ее неприятности не ограничатся. Девушка от досады даже топает ногой, останавливаясь у маленькой кареты. Вот поэтому мамаши в фартуках твердят своим сопливым детям, что воровать плохо.  Потому что потом рано или поздно за это настигнет вот такая вот чертовщина. Впрочем, тут огромное значение имеет жертва, отбери она «конфетку» у ведьмы попроще, за ней бы сейчас не гнались последствия в лице магического возмездия. Девушка немного медлит, прежде чем забраться внутрь. Она уверена, что этот отчаянный и видимо не совсем разумный герой в цилиндре, никак не связан с той, кто решил устроить Летте веселую жизнь? Ладно, с ним то она если что справится.
Она вертит головой из стороны в сторону и вздыхает от осознания сковавший ее по рукам и ногам безысходности. Конечно, никто не гарантирует, что хозяина брума не насадят на вилы вместе с его кучером. Это будет такая огромная потеря, для всех бедовых дам в округе. Виолетта ловко забирается внутрь и за остатком сцены наблюдает уже из относительно безопасного укрытия. Сейчас самое главное убраться отсюда поскорее, а там уж неприятная ситуация как-нибудь решится, особенно, если ведьме удастся окопаться у себя дома, где ей как минимум не страшны никакие вилы, у нее даже метлы, как это не прискорбно, не обнаружить.
Мужчина на поверку оказывается на удивление изобретательным и ловким, а еще, пожалуй, живучим, иначе как объяснить, что они уже так ловко и скоро тронулись с места, а на нем ни единой царапины. Впрочем, эти его качества вполне уравновешивались тем, что он был сущим неудачником. А как еще назвать человека, которому не посчастливилось встретить ночью на улице ведьму, которую вполне очевидно и вообще не стоило бы спасать, так еще и втянуть себя в ее грядущие неприятности. Девушка оборачивается назад, незаметно для себя облегченно выдыхая, когда силуэты растворяются в ночном тумане.
Стоит ей услышать его вопрос, как она, не сдержавшись, вопросительно выгибает бровь и поднимает голову. У мужчины была очень элегантная располагающая внешность и бархатный голос, но, бедненький, наверное, его вилами по голове сильно ударили. Хотя, может он просто от природы такой глупенький. А иначе как объяснить, что он сначала бросается спасать незнакомку, вместо того чтобы пошустрее проехать мимо, а теперь такие странные вопросы задает?  Как она может быть в порядке? На нее только что напали пятеро мужиков с вилами! Будь у Летты чуть меньше присущей ей исключительной выдержки и не будь она, в конце концов, колдуньей, она бы уже билась в истерике и заливала мужчине слезами костюм. Впрочем, она должна вести себя хоть немного вразумительно, иначе он подумает, что с ней что-то не в порядке и высадит ее где-нибудь в темном переулке. Виолетта, конечно, не могла позволить себе расплакаться, она все же мнила себя очень благородной и нравственной особой, но вот изобразить шок – идея куда более приемлемая и менее затратная, не зря же она актриса, а не продавщица в какой-нибудь лавке.
Девушка поджимает чуть дрожащие губы и произносит непривычно тихим для себя голосом:
-Я, пожалуй, немного испугалась, - Летта хлопает голубыми глазами, не сводя с мужчины испытующего взгляда и театрально всплескивает руками, - Чего только не увидишь на этих улицах, право слово, такой ужас, такой кошмар, куда катится этот город…-она качает головой и с мрачным видом потирает запястья, на которых остались красные следы от крепкой хватки, - Если завтра выступят синяки – это будет такое несчастье, мне на сцене такого совсем не положено, гримерам придется помучаться,  - сокрушается девушка, наблюдая за сидящим рядом, в ее душе все еще теплилось подозрение, что он так или иначе не случайно проезжал мимо, но чинить допрос показалось ей преждевременным.
- Они были люто жуткие, с вилами, в городе…где это вообще видано, - девушка возмущенно фыркает, всем своим видом демонстрируя, что страх сменился искренним негодованием,  а после мягко улыбается, - Меня зовут Виолетта…Виолетта Брайант..я актриса, не случалось ли вам бывать в Королевском театре? Тогда бы вы точно должны были видеть меня, - она горделиво приподнимает подбородок, - Я так благодарна Вам за мое спасение, это такая удача для несчастной актрисы, что Вы в этот вечер проезжали мимо и не побоялись заступится за честь и здоровье столь непримечательной особы, как я, - она опускает взгляд, разглядывая носки своих туфель, - Я буду счастлива отблагодарить Вас, достану Вам билеты в ложу на любой спектакль, какой пожелаете, а может даже не на один, - если Вы, конечно, переживете эту ночь, впрочем, как и я. Виолетта, естественно, свои мысли не озвучивает, только смотрит опасливо по обочинам дороги. А затем выверенными жестами поправляет слегка растрепавшуюся прическу.
- Вы не будете так любезны, подвезти меня? Я понимаю, это такая дерзость с моей стороны напрягать Вас еще раз, но я теперь одна и шагу не смогу сделать, у меня подогнутся ноги от страха или я упаду в обморок, прямо в грязь…Вы же не позволите этому случится? – обычно этот смазливый обходительный тон очень даже работал, Летта верила, что все мужчины очень похожи друг на друга, а значит вариативностью подхода к ним можно себя не утруждать, даже ради такого импозантного джентльмена, в обществе которого она сейчас оказалась.

Это общество существует в плену условностей. На придирчивый взгляд Виолетты, все эти правила, каноны и нормы морали, церемониальные речи и расшаркивания даже повседневную жизнь превращали в подобие театрального представления. Только в этой пьесе она вечно забывала свои реплики, и талантливо импровизировала, размениваясь фальшивыми эмоциями и улыбками. Был у этой тактики один пренеприятный минус – стоило ведьме попасть в ситуацию, выходящую за рамки типичной, и она немного путалась, как все же следует вести себя, чтобы не выделяться из касты обывателей. Летти нервно теребит локон рыжих волос и, чуть прищурившись, кивает. Зачем она кивает, понятия она не имеет совершенно. Но ведь этот обходительный джентльмен что-то говорил ей, а у нее вроде шок, значит неадекватная реакция на реплики собеседника – это вполне естественно. Так ведь? Она каждое мгновение все ждала, что он захлопает и скажет, что ее актерская игра на высшем уровне, но хотелось бы немного правды. Впрочем, приятный во всех отношениях простофиля смотрел на нее как-то сочувственно, хвалил за выдержку и крайне сдержанно себя вел, и похоже, вот уж невидаль в наше время, делал это вполне искренне. Летта безусловно немного поразилась. Ее мало что нынче удивляло, но вот поведение и эмоции не сдобренные щедрой долей притворства – это именно та редкость, которую она почти не встречала. Понаблюдать было крайне интересно, а уж попробовать на вкус – сущее наслаждение.
-Вы так любезны, - она произносит на выдохе и устало откидывается назад, без лишних сомнений назвав свой адрес. Почти. Рыжая бестия нередко прибегала к хитрой выходке, называв вместо своего дома номер соседнего, между домами был переход, о котором мало кто знал, да и прогуляться по улице лишние десять метров – вовсе не зазорно. А вот для свойственной ей подозрительности и осторожности – это отличное успокоительное. Стоит ли упоминать, почему она не любила незваных гостей?
-Что же Вы, спрашивайте, что Вам угодно, будучи членом театральной диаспоры я видала бестактности и похуже, - уголки губ ползут вверх в подобии улыбки, прежде чем она поднимает взгляд на мужчину. И с чего бы ей его так пристально разглядывать? В его то годы, он бы научился лгать, скрывая это, поталантливее ее самой.
-Ах вот оно что! – Летти театрально всплескивает руками, - Ваши рассуждения очень интересны и не лишены логики, творческие люди, как это не прискорбно, все немного – она делает неоднозначный жест и запутывает тонкие пальцы в волосах, - …эксцентричны…имеют иное мировоззрение, иные ценности, цели и порой, увы, даже средства их достижения, - она драматично вздыхает.
Этот джентльмен просто находка. Пока голова ведьмы была занята мыслями о неотвратимости наказания за украденный гримуар, она совсем забыла о том, что ей надо как-то ненавязчиво соскользнуть с подозрений в ее собственную сторону. Все же ситуация была из ряда вон выходящей -  она гуляет по темным улицам, в нежелательном сопровождении крестьян с вилами. Но не феноменальный ли случай? Было бы неплохо, если бы он и все остальное за нее присочинил и до дома ее все-таки довез в целости, тогда бы цены ему и правда не было, если, конечно, ценность людей все-таки начнут однажды измерять в золоте.
-О чем это я…ах да, - девушка так старательно изображает растерянность, что уже сама начинает себе верить, - У труппы взаимоотношения похуже, чем между тори и виги, многие уже давно перешли от латентных конфликтов к открытым противостояниям, - причитает Летта, - Но это ведь и правда личные дела театра…Вы же не думаете, что это как-то связано с произошедшим? Нет-нет..это было бы так отвратительно,  я ведь всегда беспредельно честна с каждым …- она касается пальчиками лба и манерно хмурится, словно впадает в глубокую задумчивость, а потом прислоняет ладонь ко рту, делая шумный вдох, - Ужас..ужас..Вы так правы в ваших наводках, возможно, я была слишком неосмотрительна, у нас была такая неприятная ситуация при подготовке последней премьеры – «Опера нищих», Вы не могли не слышать о этом чудесном произведении…впрочем, смею ли я просить Вас о конфиденциальности? Мой длинный язык сослужит мне плохую службу, ежели этот разговор пойдет дальше нас с Вами, - она как-то чересчур многозначительно на него смотрит.
Летта, конечно, всего лишь подыгрывала своему новому знакомому. Никаких конкурентов в театре у нее не было, и не будет, пока она тихонечко колдует и незаметно получает главные роли, наслаждаясь всеобщим восторгом и обожанием. Но мнение обывателей о театре не обмануть, оно ведь и правда сводится к интригам, закулисным подставам и заговорам. И хотя такое и было в ее театре, на подобные глупости ведьма внимания не обращала, а ее саму это ни в коем разе не задевало.  Но если ему так хочется, почему нет…будут ему скандалы, все же он ее спас, было бы грубо отказать человеку в такой глупости как выдумка.
Прежде чем продолжить беседу, она предусмотрительно смотрит на пустынную улицу, по которой они едут. Ничего. Какое счастье, что ничего.
- А вот скажите, - она прищуривается, не успев вовремя прикусить свой язычок. Хотела же петь лживую песню про угрозы в театре. И почему она так склонна к перепадам собственного капризного настроения, - Эти нападавшие..не показались ли Вам знакомыми или может немного странными? – она едва склоняет голову у плечу, отчего создается впечатление, что в вопросе укрылся какой-то подвох, - Я понимаю, что было темно, но все же…если бы Вы встретили кого-то из них днем, Вы бы его узнали? – она нетерпеливо складывает руки на коленях, теребя одно из многочисленных колец на пальце. Она, конечно, интересуется вовсе не ради праздного любопытства, ее заинтересовали детали, которые она сама не углядела. Не так легко вменить четырем мужчинам столь стойкое внушение, у нее бы, что печально, такой фокус не сработал. Может, тут все вышло как-то иначе…только вот..Летти вздрагивает и как-то неожиданно для себя ежится, будто от порыва ледяного ветра.
-Вы это слышали? Собаки..- где-то совершенно точно лаяли псы, как-то предупредительно злорадно подвывали, и ведьме это вовсе не нравилось. Впрочем, у нее вполне могла развиться паранойя, мало ли в городе бродячих животных, - Меня в детстве чуть было не покусала собака, я  с тех пор немного их опасаюсь, не заостряйте внимания, - Летти отговаривается первым, что приходит в голову, и еще раз смотрит на улицу, но к своему счастью, видит лишь пустынную мостовую.

Этот примечательный джентльмен задавал слишком много вопросов, и не каких-то там пустых вопросов, а очень даже логических. Виолетта привыкла к расспросам в свой адрес, но чаще всего ее спрашивали о любимом цвете, приглянувшемся парфюме или моделях шляпок, сейчас же, ей приходилось внимательно следить за ходом его мыслей, чтобы ненароком не угодить в какое-нибудь болото и не запутаться в собственной лжи. Она уже даже подумывала разобидеться и на вопросы не отвечать, не обязана же она заниматься удовлетворением чужого любопытства, даже  за спасение собственной жизни, но развернувшийся за пределами кареты футуристический накал страстей разрешил эту ситуацию иначе.
Летти ведь даже любила животных. Впрочем, это не самое верное утверждение, правильнее сказать – она любила их больше, чем людей. Собаки со своей преданностью и виляющими хвостами казались ей даже милыми, в дни особо хорошего расположения духа она даже позволяла себе провести ладонью по голове какой-нибудь особо доброжелательной псины или потрепать по холке лошадь. Впрочем, после сегодняшнего происшествия, она и от этого минимума постарается воздержаться. Девушка мрачно усмехается оттого, что оказалась права. О да, собаки могут выть даже на луну, но нынче они брехали по ее пропащую душу.
Мерный ритм лошадиного хода внезапно становится чересчур хаотичным, а стук копыт перекрывается безумным собачьим лаем.  Виолетта осторожно выглядывает в окно, с единственной целью – оценить опасность, так сказать, в лицо. Не то чтобы ей хотелось окончательно разочароваться в сложившейся ситуации, но она пытается сосчитать бесчисленных черношкурых взлохмаченных псов, несущихся за каретой, пытающихся нагнать и прыгнуть на спину лошадям или сигануть под тяжелые обода колес. Разбрызгивая во все стороны слюну и сверкая бесноватым взглядом желтых глаз, они продолжают свой путь даже после того, как получают удар  копытом от одной из лошадей. Летти качает головой – собакам само собой такая невнятная агрессия не свойственна, а уж инстинкт самосохранения и тем более болевой синдром, свойственны даже примитивным существам, но эти напрочь игнорировали все законы биологии и продолжали маниакально преследовать свою цель.  Ведьма бы очень хотела, чтобы это было всего лишь совпадением, но она прекрасно знала, что совпадения - это хорошо завуалированное колдовство, поэтому их просто напросто не существует.
Она снимает с шеи шелковую шаль и, незаметно выбрасывает ее в окно, пока взволнованный ситуацией спутник отвлекается на своего кучера. Девушка немного нервно прикусывает губу, когда пара псов останавливаются, чтобы схватить зубами тонкий кусочек ткани и разодрать его на кусочки, а после ринутся дальше следом за каретой.
- Да, быть может, я разбила зеркало или просыпала соль, что еще может навлечь такие неприятности? Хотя не исключено, что фортуна отвернулась от нас обоих, - на ее лице при этих словах не появляется даже призрачной улыбки, Виолетта вовсе не шутит, ему страшно не повезло встретить ее сегодня, а ей страшно не повезло оказаться в такой ситуации в принципе, да еще и связанной по рукам и ногам ввиду невозможности применить даже самую простую магию. Мужчина был чересчур проницательным, он бы, очевидно, это заметил.  Не имея возможности напряженно размышлять в столь некомфортных условиях, она предусмотрительно упирается рукой в стенку кареты и морщит свой маленький нос, наблюдая резко изменившийся настрой ее спутника. Безусловно, она бы тоже не обрадовалась, окажись она в такой ситуации. Если бы он только знал, что стоит ему легкий мановением руки выкинуть ее на мостовую и все его личные неприятности прекратятся, но за это Летта и любила всех этих занудных поборников морали, им такой отвратительный бесчестный поступок даже во сне бы не приснился, а вот для нее это было в порядке вещей.
-Далеко мы так не уедем, - мрачно констатирует Летти, когда сначала слышится очередное громкое ржание лошади, а затем брум кидает резко влево. Лошади, и их можно понять, начинают жалобно храпеть и постепенно перестают слушаться, каждая из них, хотя и не видит угрозы из-за шор на глазах, чувствует опасность, а прирожденный инстинкт набатом в голове требует ей спасаться, и даже боль от хлыста кучера уже не усмиряет этого пыла.
-Мы недалеко от Темзы? Просите кучера повернуть на набережную, скорее, - девушка неожиданно для себя просит чересчур настойчиво, она вовсе и не планировала приказывать, но в данной ситуации вежливостью пришлось пренебречь ненадолго, иначе бы многоярусные фразы, соответствующие этикету,  растянулись на драгоценных пять минут. Собаки, и это знала даже актриса-белоручка, ориентируются на запах, и даже если их смогли столь умело заколдовать на нападение, то уж интеллект и сознание сродни человеческому им привить не могли точно, значит если им удасться сбить их со следа, у них будет немного времени форы. Виолетта подрагивающими пальчиками начинает снимать отороченный дорогим мехом плащ. Вещицу ей было безудержно жаль, но ей ведь ничего не стоит выпросить у щедрого покровителя новый,  а вот она любимая замене не подлежит в любом случае. Пока она расстегивает золотую булавку, накалывает палец и несколько капель крови остаются на позолоте и падают на плащ, Летта ненадолго прикрывает глаза, и только после скидывает с плеч тяжелую алую ткань. Она недоверчиво смотрит на мужчину напротив.
- Боюсь, что придется прыгать, а он чересчур тяжел, вынуждена признать, - она выглядывает  наружу, когда карета немного снижает скорость, чтобы неуклюже вывернуть на неширокую набережную Темзы. Этот неловкий маневр оказался фатальным - то ли тот факт, что Летти неосмотрительно высунулась, то ли то, что брум стал чуть более досягаемым, но одна из собак бросается на дверь и девушка едва успевает отшатнуться назад, ведь острые белые зубы лязгают в паре миллиметров от ее руки. А вот кучеру повезло меньше – пока он справлялся с обезумевшими лошадьми, псы, будто бы поняв как им эффективно остановить карету, прыгают на мужчину и сбивают его на мостовую. Летти очень рассчитывала, что они успеют доехать до невысокого моста, у его основания была насыпь, на которой вполне успешно можно было бы укрыться на короткое время, но теперь они оказываются в ситуации крайне неприятной, набережная была до невозможности длинной, лошади вот-вот грозили остановиться, а идей у ведьмы так и не появилось. Она в отчаянии всматривается в туман, когда замечает впереди небольшие деревянные леса, выступающие в реку на добрых 10 метров и метров на пять поднимающиеся от воды. Девушка не имела представления, зачем они здесь – может заготовка для очередного моста или понтона, но конструкция выглядела крайне спасительно.
- Видите? Нам надо как-то выпрыгнуть, если мы окажемся над водой, псы нас не достанут, у нас будет пару минут форы, пока они будут преследовать карету, это я Вам гарантирую, мистер пожелавший не называть даме своего имени, - она едва улыбается, - Вам прыгать первым, а я следом, - Летти  теребит ткань злосчастного плаща, будто бы он спасет их от всех грядущих напастей и нетерпеливо ерзает.

И почему мужчинам свойственна эта абсолютно непереносимая черта характера – ультимативно демонстрировать всем окружающим, что они мужчины? Ведь поступи этот нетерпеливый и склонный изображать из себя героя джентльмен иначе и послушай он Виолетту, им точно не пришлось бы прыгать в воду, ведь на то она и была ведьмой, чтобы изредка решать житейские проблемы абсолютно извращенными способами. Хотя тут еще стоило поспорить, что извращеннее – ледяная грязная вода или колдовство? Она просто не успевает возразить или иным образом воспротивится, потому что все происходит так стремительно и вопреки ее воле, но вот уже через мгновение ее сначала словно обжигает холодом воды, а потом она начинает отплевываться, морщится и отчаянно перебирать ногами, пытаясь остаться на поверхности. Ее прекрасное платье, ее идеальная прическа, весь ее хитрый косметический антураж… Перво-наперво она жутко расстраивается, так жутко, что в пору расплакаться, а потом очень сильно злится и раздражается на этого отчаянного спасателя, что подпортил ее идеальный план и окунул ее в воду, так сильно злится, что явно борется с желанием его утопить. Она в очередной раз фыркает, убирая с лица мокрые рыжие волосы, и вздрагивает от омерзения – что в ней в этой воде содержится, что у нее запах как из сточной канавы? Летти не оставляет без внимания триумфально возвращения кучера, которого псы, ясное дело, не тронули, к ее огромному сожалению. Она хитро прищуривается, когда тот в отчаянном порыве на всю набережную оглашает фамилию мужчины, которую тот так нагло скрыл и даже позволяет себе улыбнуться, несмотря на свое плачевное положение.
Если этот самый лорд Блейк, что так самоотверженно не дает ей уйти под воду, не глуп, а он совершенно не глуп, это Летта заметила еще с первой минуты их знакомства , то он уже заметил во всем этот подвох. Именно поэтому у нее внутри заворочалось неприятное беспокойство вместе с желанием поскорее избавиться от общества нового знакомого и как можно осторожнее исчезнуть. Собаки могли бы из солидарности все-таки искусать кучера до полусмерти, чтобы так откровенно не палить Виолетту, могли бы не драть ее плащ на кусочки, он все же стоил кучу денег, но эти собаки были запрограммированы портить ей жизнь.  По этой причине они и сейчас стояли на берегу и лязгали зубами, устрашая ее и ее спутника своим неистовым лаем.
Летти, честно признаться, не умела плавать, да и где ей, собственно учится? Отцу в ее детстве явно было не до уроков плавания, он был слишком занят тем, что сводил концы с концами, а девушку даже после это не слишком эстетичное, на ее взгляд занятие, не слишком привлекало, да и вообще она старательно избегала лишнего контакта с водоемами, имея четкое представление, что хоть и не может утонуть, но объяснять кому-то, почему так получается, если она совершенно не умеет плавать, ей не хотелось. Именно поэтому на вопрос мужчины она нерешительно мотает головой.
- Что,  простите? – брови у девушки манерно взлетают вверх. Это уже слишком, на такие жизненные повороты Виолетта просто не рассчитывала.
- Знаю я ваше имя или нет, снимать платье я не намерена совершенно точно, мы еще с Вами не на той стадии взаимоотношений- фыркает девушка, пытаясь отшутится, и как-то неуютно ерзает, словно подумывает избавится от его крепкой хватки и…и что? Пойти ко дну? Очень мило, Летти, очень мило, если уж у тебя хватило наглости украсть чужую книгу, то должно хватить ее же, чтобы снять платье, которое, уж честно признаться стало неимоверно тяжелым, хотя бы из-за своей шикарной юбки, которой ведьма так гордилась, и вполне вероятно не дало бы им проплыть даже каких-то жалких десять метров.
-Эта дурная ситуация не оставляет мне выбора…-трагично провозглашает Виолетта и намеренно поворачивается к лорду лицом, нахально демонстрируя свое декольте вкупе с откровенным недовольством на лице и ловко заводит за спину руки, пытаясь расшнуровать платье. Мокрая шнуровка проскальзывает между пальцами и поддается не так легко, как ей хотелось бы.
-Раз уж Вы сегодня решили выйти из амплуа воспитанного лорда и  поиграть в нахала, не будите ли Вы так любезны, дернуть посильнее и порвать шнуровку, я признаю, что не могу справиться с ней самостоятельно, а иначе платье просто не снять, - она драматично вздыхает, благо скромность не была ей свойственна, поэтому, когда одно из ее любимейших платьев, благодаря совместным стараниям, скрылось в глубине мутных вод Темзы, она скорее грустит из-за утраты предмета гардероба, а не из-за того, что осталась в тонкой нижней сорочке. Впрочем, это все произошло очень вовремя, потому как одна из собак, все же прыгает в воду, а ее примеру следует еще пара, пока другие носятся вдоль берега. Летту передергивает и она сразу забывает о своей потере и смотрит в сторону того самого островка, на который ранее показывал мужчина.
- Туда, давайте поплывем туда, - она стучит зубами и немного нервозно кивает в нужную сторону, а потом  начинает не очень умело перебирать ногами, пытаясь удержаться на воде, благо плыть было не далеко. Девушка пытается не думать о том, что водится в этой воде, насколько она грязная и холодная, а уж тем более о том, как ужасен ее внешний вид сейчас.
Только когда они добираются, наконец, до острова, она понимает какой над рекой стоял густой туман – противоположного берега и собак было уже совсем не видно. От холодного ветра ее бьет озноб, а от мокрой одежды только холоднее. Ведьма спешно пытается отжать воду из своих длинных рыжих волос, и присматривается – вокруг словно бы никого и ничего живого пока не было. Только густой как молоко туман и колючий осенний ветер.
-Они могли нас потерять…псы ориентируются по запаху, а эта гадкая вода уж точно его перекрыла, - она вынужденно чихает и зябко обхватывает себя руками.
-Давайте уйдем с открытого пространства, здесь так безумно холодно, - она подозрительно оглядывает на покосившиеся строения неподалеку, - Может, найдем там сухую одежду…- или новые приключения на голову.  Только вот более разумных предложений у всесторонне униженной Виолетты не нашлось.

Настроение у Виолетты испортилось окончательно. Но ей все же хватило сил, чтобы натянуто улыбнуться и поблагодарить за протянутый ей пиджак – толку от него было, правда, очень и очень мало, предмет гардероба хоть и был из дорогой ткани, оставался не менее мокрым чем все остальные вещи и таким же отвратительно пахнущим то ли тиной, то ли черт знает чем еще.  Она, сохраняя страдальческое выражение лица, брела вместе со своим новым знакомым по неприятному песку и страдальчески морщилась каждый раз, когда нога увязала слишком глубоко.  Кто бы мог подумать, что спустя столько лет прекрасной беззаботной жизни вдали от всей этой низкосортной грязи окраин ей снова придется скитаться среди жалких лачуг с просьбой оказать им посильную помощь. И как она вообще могла такое допустить? Впрочем, Летти предпочитала во всем винить мужчину. Это же он ее искупал в ледяной воде, а теперь устроил вынужденную прогулку под ледяным ветром. Виолетту систематически потряхивает от холода и она едва сдерживается, чтобы не застучать зубами.
- О, отличный план, за исключением того, что его реализация выпала на нежаркий октябрь месяц, - девушка недовольно ворчит в ответ. Впрочем, за всем этим вежливым потоком слов она не упустила эту его не то просьбу, не то предложение – «рассказать нечто интересное». Любопытно, что такого он желает услышать? Уж явно не лекцию об истории театра в Англии.  Виолетте стало как-то не по себе, когда она намеренно будит в своей душе невнятные подозрения.
-И куда все запропастились? Отправились в мир иной от несладкой жизни? – Летти не удерживается от язвительного комментария, когда им в очередной раз не открывают дверь и приходится двигаться дальше к еще более нищей, на первый взгляд, лачуге. Ведьма уже подумывала предложить нагло вломиться в дом в отсутствии хозяина. Это, безусловно, было бы аморально, но во-первых, какое дело ведьме до морали, а во-вторых, она замерзла как собака, а какое дело собакам до морали? Она уж было подумала предложить это лорду Блейку и даже решила убедить его в этом, если будет сопротивляться, как вдруг где-то в глубине рыбацкого домика загорается тусклый свет. Девушка нетерпеливо переступает с ноги на ногу и ждет, пока брюзжащий и гадкий на вид и запах старик хорохорится и не желает их запускать. Будь ситуация немного иной и не окажись она жертвой купания в Темзе, Летти совершенно верно смогла бы уговорить его, используя свое стопроцентное женское обаяние, которое, к сожалению, смыло не самой чистой водой из залива. Она едва сдерживается, чтобы не вмешаться в разговор между мужчинами и уже готовится развернуться и гордо вздернув нос уйти прочь навстречу воспалению легких, когда дверь все-таки открывается.
-Вы так добры, - сквозь зубы цедит Виолетта, прежде чем переступить порог жалкой лачуги и как-то опасливо косится на лорда Блейка, что пропускает ее первой. Очень умно, с одной стороны, акт вежливости, с другой, если на них рухнет потолок или выпрыгнет из темноты бешеный кот – она пострадает первой, а он успеет убежать. Она провожает недоверчивым взглядом хозяина, что скрывается внутри,  и делает несколько неуверенных шагов внутрь. Что-то ей здесь не нравилось. И вовсе не грязь и не отвратительный запах рыбы, что-то на более утонченном ощутимом только интуитивном уровне не рекомендовало Виолетте проходить внутрь. Она морщится, вздыхает, мнется, поправляя мокрые рыжие пряди, оборачивается на мужчину, что следует за ней, и все-таки идет дальше. Летти делает еще шаг, как вдруг врезается в стоящего в дверном проеме старика и резко отпрыгивает назад. Он смотрит на нее как-то чересчур пристально, на ее рыжие волосы, на тонкие пальцы, заглядывает в глаза, ведьму даже передернуло от его прожигающего взгляда и она немного нервно поправляет золотые кольца на пальце, а затем немного нагло усмехается.
-Вы позволите пройти? – она елейно улыбается, проскальзывая мимо него в комнату, где к разочарованию Летти было вовсе не жарко. Ее отапливала небольшая скромная печь, в которой, судя по температуре в комнате, давно остались одни угли. В таких бедняцких домах Летти уже давно не была, поэтому немного удивленно рассматривает голые стены и дешевый пол.
-Бесполезно надеяться, что нам здесь предложат чаю, Лорд Блейк, - он издает короткий смешок и поднимает вопросительный взгляд на мужчину, - Вам в таких лачугах, должно быть бывать не приходилось? – девушка крутит головой, подумывая, куда бы присесть, но все вокруг кажется чересчур неопрятным. Старик снова появляется откуда-то из пустоты, и, кряхтя, тащит при себе пару поленьев, которые бросает на пол, оставив в руках лишь керосиновую лампу. 
-Странные нынче воры пошли, - старик как-то гадковато ухмыляется, - Ограбили, значит, платье с дамочки содрали, а побрякушки оставили? Что-то в вашей поганой сказочке не сходится. Вы или снимаете все эти цацки  и оставляете мне или убираетесь вон! – он как-то самоуверенно прикрикивает и топает ногой, будто это ее испугает.
Виолетте едва хватает сил, чтобы не всплеснуть руками на собственную глупость. Это же надо было так сплоховать!
-Просто не успели…а, может, не заметили их…а может…они вообще не настоящие, фальшивка - голос у ведьмы становится каким-то чересчур тягучим, а браслеты на кисти бряцают в такт. Она прекрасно знает, что еще чуть-чуть и сломает слабовольного старика, стоит лишь щелкнуть пальцами, но позади топчется Лорд Блейк, который совершенно точно все испортит или неправильно поймет, а еще хуже если правильно. Летти отвлекается на эти мысли, не заметив до удивления странную реакцию старика, он начинает размахивать перед собой руками, отступать назад, бормотать что-то невнятное, а потом и вовсе швыряет в нее керосиновую лампу,  спотыкается и падает на спину, будто неуклюжий жучок. Это вот уже совсем неожиданно, не могла же она напутать что-нибудь или могла?
-Он, очевидно, не здоров, надо бы отправить его спать…- ведьма пожимает плечами, брезгливо удерживая двумя пальцами удачно пойманный светильник.

Отредактировано Violetta Bryant (20 июня, 2018г. 19:23:48)

Виолетта долго колеблется, прежде чем сесть. Даже после того как гадко пахнущего старика убрали от нее куда подальше, вся эта лачуга и табуретка в том числе чище не стали. В конечном итоге усталость побеждает брезгливость и она со страдальческим видом все-таки присаживается на самый краешек, слегка приспуская с плеч мокрое пальто.  Хозяин еще не скоро должен проснуться, а, значит, они вполне успеют обсохнуть и уйти, надо только придумать как. Летти слегка напрягается, когда Шон садится на пол недалеко от нее и окидывает его недоверчивым взглядом. Чтобы в комнате стало теплее, ведьма была готова сжечь всю утварь, что бы здесь нашла, но знала, что такое богохульство мужчина вряд ли поймет и уж точно не одобрит. Она задумчиво перебирает влажные пряди волос,  а после позволяет себе вскинуть брови, изображая не дюжее удивление. Она, конечно, ожидала вопросов, только глупец бы их не задал или трус, а мистер Блейк не подходил ни под одну, ни под другую категорию, но причислить ее к оккультистам, вот уж сущее невежество даже для такого темного человека, как он. Девушка намеренно пропускает мимо ушей все его руссуждения и все так же накручивает на палец прядь огненно рыжих волос.
- А Вы, лорд Блейк, как относитесь к оккультистам? Мне просто любопытно, Вы меня таким образом оскорбили или комплимент сделали? – она усмехается, кривя губы, не сводя с него насмешливого взгляда. Мужчина с таким внезапным интересом уставился на старую облезлую печку, что даже забавно и совершенно не поворачивает головы.
-Вы что же это..меня боитесь? – она удивленно хлопает глазами и даже как-то наигранно обиженно надувает губы, - Не стоит, право слово, меня это как-то даже немного смущает.  В бою против Вас у меня уж точно нет шансов, я это поняла еще после Вашей встречи с нападавшими в переулке, - Летти озадаченно цокает языком, вздыхает, ерзает и силится всячески привлечь к себе внимание мужчины. Нет, ну так ей совершенно не интересно общаться, она с большим успехом может вести беседу со спящим рыбаком.
-Вы меня заинтриговали, какие же Вам встречались оккультисты, что Вы так опасаетесь даже мимолетного зрительного контакта? – она манерно протягивает слова, а на самом деле критично фильтрует в голове полученную информацию, не могут эти библиотечные чудики уметь такого, они вообще, по мнению Виолетты, больше годятся для цирковых представлений.  Получается, мужчина знает слишком мало, или, напротив, он знает что-то еще. Про какую темноту он там бормотал?
-Послушайте, нам тут сидеть не меньше двух часов, не будете же Вы все это время пытаться проделать дырку в стене взглядом? Могу Вам сразу сказать, гиблое это дело, такие фокусы еще никто не научился исполнять. Иначе бы об этом на следующий день трубили все газеты, - она пожимает плечами и, немного подумав, устраивается рядом с ним на полу, предварительно подстелив многострадальное пальто.
-Во-первых, мистер Блейк, нет, я не оккультистка, во-вторых, не следует меня боятся, в третьих, в чем-то вы были правы с самого начала нашей встречи, а в-четвертых, я не на допросе, и коротать время ответами на Ваши вопросы в мои планы не входит, но Вы мне помогли и было бы очень грубо отблагодарить Вас полным молчанием, поэтому я, пожалуй, могу ответить на еще один Ваш вопрос, если Вы, конечно, поведаете мне, с чего вдруг отнесли меня к немногочисленной касте оккультистов, а там…а там посмотрим, - Летти жеманно склоняет голову к плечу, для себя она все уже решила, ее в такие моменты редко интересовало чье-то согласие. Пожалуй, единственное, что ее действительно расстраивало, это то что он уже знает слишком много, не страдает амнезией и обладает гибкий умом и наблюдательностью, а значит стоит им добраться до цивилизации, он подведет ее под общественный суд или еще чего хуже будет прибегать к шантажу. Печально, как это печально, он ей в глубине души даже казался немного приятным.

- Погодите, это что же Вы вот так просто меня бросите тут одну? – она натурально удивляется и хлопает большими голубыми глазами, - Я бы тогда, пожалуй, очень опечалилась, - она расстроенно надувает губки, прикидывая блефует он или нет и как сильно она действительно расстроится, если он и правда так поступит. Безвыходных ситуаций, впрочем, не бывает, она может разбудить этого рыбака и заставить его доставить ее на большую землю. Или она придумает еще что-нибудь, Летта считала себя находчивой, а вперед этого имела чувство собственного достоинства, и уж просить и умолять о спасении никогда бы не стала. В пору было даже оскорбиться, но она великодушно воздержалась, и все еще придерживалась театрально разочарованного вида.
- Вы разве жертва стереотипов? Может, я просто не отношусь к кисейным барышням, которых полным полно на улице, - она прячет усмешку в уголках губ и ненадолго опускает взгляд. Почему-то эти слова заставили ее вспомнить неприятные моменты из нищего детства, когда она и подумать не могла, что когда-то станет обладательницей шуб, украшений и шикарных рыжих волос.  Она, конечно, была ведьмой, и по этой причине могла похвастаться и выдержкой и предприимчивостью и отсутствием страха, но все же уроки детства тоже оставили на ее характере отпечаток, о котором она хоть и не вспоминает, но навсегда стереть из памяти все равно не смогла. Это все отвратительная атмосфера этого мерзкого места, еще не хватало Летте докатиться до сентиментальности или слезных рассказов  едва знакомому человеку о своем прошлом. Она ерзает на жестком полу и протягивает холодные ладони чуть ближе к огню.
-  В каждом человеке есть темная сторона, лорд Блейк, только одни отталкивают ее, прячут внутри себя, а другие же, напротив, заключают с ней долгоиграющее сотрудничество. Разве принимать себя таким, какой  ты есть – это не самое важное умение в этой жизни? Можете считать, что этим навыком я овладела сполна, - она горделиво встряхивает волосами, и с интересом разглядывает его неоднозначное выражение лица и словно бы нахмуренные брови. Она вынуждена признать, вся цепь событий выставляла ее в невыгодном свете, отрицать очевидное казалось ей крайне глупой и бесполезной затеей, а молчание нагоняло на нее тоску, очевидно, именно поэтому ее потянуло на философию и совершенно ненужную никому откровенность.
-Беседовать под вино было бы гораздо приятнее, не находите? - она протяжно вздыхает и ежится, будучи уверенной, что в этой халупе и слова то такого никто не слышал. Будь тут Гидеон – он бы достал бутылочку из шляпы, а вот Летти таких фокусов не умела, поэтому и сидела сейчас у чахлой печки с несчастным лицом. В кармане у мужчины тоже бы вряд ли обнаружилось желаемое. Ну какая печальная со всех сторон ситуация!
Она немного удивленно выгибает бровь на его вопрос. В этом есть какой-то хитрый подвох? Ведьма выдерживает привычную для сцены паузу и поднимает глаза на лорда.
- Что же…ладно…пожалуй, оговорюсь, что в чем-то Вы были правы с самого начала. Можете потешить свое самолюбие, - Летти ухмыляется, - Так вышло, что я взяла одну важную вещь у одной очень неприятной и мстительной, но в тоже время довольно сильной и влиятельной особы, которая теперь желает получить ее назад. Любыми способами. Как Вы успели заметить, она в своих способах довольно изобретательна, что, конечно, поражает и меня тоже, лорд Блейк. Поверьте, я такого светопредставления не ожидала, но и вернуть эту безделушку никак не могу, - Виолетта пожимает плечами, - Не могу и предположить, чем закончится все это. Но одно могу сказать Вам точно, если возьмете лодку и сбежите прямо сейчас, это будет самым верным решением в Вашей жизни. Стоит Вам расстаться со мной и Вы будете в безопасности. Вас же это волновало? – она как-то напряженно прищуривается и прикусывает губу. Она не стала сообщать новому знакомому о том, что пройдет немного времени и всем этим фокусом она тоже научится, ведь она украла не пудреницу, а книгу заклинаний, в которой спрятаны все секреты этих ловких нападений, как и способы защиты от них. Ей бы только попасть домой и тогда она точно найдет способ спасти свою драгоценную шкурку.
- Впрочем, почему-то мне кажется, а я редко ошибаюсь, что Вы не убежите просто так, Вы любопытный, у Вас есть вопросы, а это очень жестоко навсегда оставлять себя наедине с вопросами, ответы на которые получить будет уже невозможно, стоит Вам только переступить порог этой лачуги без меня, - она загадочно улыбается.

И откуда в людях эта страсть к ночным разговорам по душам? Почему так важно докопаться до истины, даже если истина эта губительна или неприятна?  Это делает сон спокойнее или жизнь красочнее? Да нет вроде. А зачем тогда? Может, смысл во внутренней пустоте, которую они стремятся заполнить чужими эмоциями, теми, которые никогда не испытаюм сами, или впечатлениями, которые никогда не получат? Виолетта ответа на этот вопрос не знала, то ли потому что не слишком хорошо понимала человеческую природу, то ли потому что просто не хотела его знать. Но после вопроса мужчины она как-то виновато скосила взгляд и коротко вздохнула. Лучше бы он ее ни о чем не спрашивал. Она не была чересчур болтлива, но при этом могла при необходимости вести беспредметные беседы, но когда дело, как сейчас доходило до конкретных ответов,  это немного ее напрягало, хотя бы тем, что ставило в определенные рамки, а значит и во лжи приходилось чрезмерно изощряться. Сейчас ее одолевали странные сомнения, ей с одной стороны по неизвестной причине хотелось рассказать ему побольше, с другой, голос разума напоминал ей, что надо бы помолчать, ведь потом придется избавляться от последствий неосторожной откровенности, и кто знает, сколько сил это отнимет.
- Не всем людям по своему социальному статусу положено быть амбициозными, лорд Блейк. Вы когда-нибудь задумывались об этом? Если предположить, что каждый имеет мечту, как бы романтизировано это не звучало, то получается, нас от рождения ограничивают в ней. Один мечтает о собственном пони, другой – о мороженом. Смысл бедняку мечтать о пони, он ведь никогда не получит даже мороженое? Никого, – она усмехается, накручивая на палец непослушную прядь рыжих волос, - Смысл девочке мечтать о карьере актрисы, если она никогда не сможет ею стать? Но только ведь разница в том, что каждый выбирает свой путь к цели, и если один сдается без боя, то другой готов на многое, если не на все. И вот вопрос: кто из них хуже, тот, кто смирился со своей участью и поднял белый флаг, или тот, кто получил желаемое, но не самым обычным и правильным путем? – она пристально смотрит ему в глаза несколько мгновений, будто ищет в них нотки неодобрения, - Хотела бы я знать, что Вы на самом деле обо всем этом думаете, лорд Блейк, - она хитро улыбается, - Но, к сожалению, это не дано никому. Впрочем, я итак рассказала вам чересчур много, в остальном же, как я успела заметить Вы более чем прозорливы, а значит, скоро сами заполните пробелы, если на то у Вас будет желание,- Виолетта поднимается с пола, отряхивает почти высохшую одежду, и с удовлетворением отмечает, что на улице начало светать. Она поднимает пальто, накидывая его на плечи, и позволяет мужчине пройти вперед, а пока он не видит, ловко отрывает и прячет одну из пуговиц. Не то, чтобы Летти этого сильно хотелось, но она была научена горьким опытом и знала, что всегда нужно иметь в рукаве козырь, а в кармане -  вещь человека, что может помочь при проведении ритуала. Они выходят на улицу, и Летти немного ежится, хотя в отблесках рассвета все перестало быть таким жутким, но убогость этого места свет только подчеркивал. Домики стояли почти у самой воды, там же  были привязаны хлипкого вида лодки, без весел, которые предусмотрительно прятали подальше, будто это убережет посудины от кражи, хотя кому они вообще были нужны для ведьмы оставалось загадкой.
- Как вы полагаете, хоть одно из этих чудесных видов транспорта способно преодолеть нужное нам расстояние и не пойти ко дну? – она кривит губы, придирчиво разглядывая трухлявое дерево, - Надо найти весла, пожалуй, - бормочет себе под нос,  припоминая, что у отца ее был друг рыбак, который с поразительным упорством всегда прятал их в углублении под самой лодкой и считал себя при этом гением. Она отошла всего на несколько шагов, пнула ногой нечто, напоминающее стог сена, под которым как раз и обнаружилась пара весел, но стоило ей поднять их, как откуда не возьмись, раздался уже знакомый вой, а Летти, резко повернув голову, увидела трех псов, со всех лап спешащих в ее сторону. Из раскрытых пастей на землю капала слюна, они скалились и были будто бы больше обычных по размеру. Летти на мгновение отводит взгляд, а когда поднимает его вновь, то псов перед собой уже не видит, зато слышит рычание позади себя. Повернувшись, девушка едва успевает садануть веслом по голове одной из злобных псин, едва не схватившей ее за ногу. Она отпрыгивает назад, но они появляются справа. Сколько их? Семь? Десять? Ведьма начинает путаться, ей кажется, что звери повсюду, она слышит их лай и рык, они мельтешат и мелькают, но такое невозможно, совершенно точно.  Она очень вовремя вспоминает про Шона и со всех ног несется у нему.
-Вы их видите? Собак…сколько вы видите? – она поворачивается к нему спиной и пятится, потому что перед ее глазами они появляются то слева, то справа, в разном количестве, и словно бы разного внешнего вида. Она понимает, это все игра ее больного воображения и если тут и есть собаки, то не так много, как ей кажется. Оказаться на месте жертвы в играх разума, оказалось участью незавидной, ведь у нее уже начинает кружиться голова, а на лице, как бы она не отрицала, отражается нечто вроде испуга. Летти замирает – у нее больше нет возможности медлить, если сейчас она ничего не сделает, они не уйдут.
-Мне так жаль…что вы это увидите, но иначе никак.. - она подхватывает лежащую на песке щепку, озирается по сторонам, шарит рукой в рядом стоящей лодке, выуживая ржавый нож, которым очевидно потрошили рыбу, и падает на колени прямо на влажный песок. Она собирает в горстку какие-то сухие водоросли, снимает с пальца одно из золотых колец с красным, как кровь, гранатом, проводит ладонью над лучиной, и та загорается тускловатым огнем,  поморщившись, рассекает ладонь ножом, от чего кровь капает на пламя, и то сначала немного тухнет, а после вспыхивает с новой силой,  меняя оттенок на лиловый, она поджигает сухие водоросли и траву и, сжав в руках колечко, одними губами твердит путанные слова, неуловимые чужому слуху. Дым от огня становится густым и плотным, насыщенно белым, словно стена скрывая Виолетту, ее спутника и даже лодку. Он их спрячет и защитит от любой магии на ближайшее время. Звуки постепенно глохнут, она перестает слышать вой и немного успокаивается, только лишь чувствует неприятную слабость во всем теле, все же использовать для заклинаний свою собственную кровь дело неблагодарное, только вот сейчас ей было не до того.  Летти прекрасно знает, что мужчина все видел, и, продолжая сидеть на песке, все еще сжимая в подрагивающих ладонях кольцо, думает, как бы он не дезертировал вместе с лодкой, оставив ведьму здесь.