Едва ли это место чем-то отличалось от прочих - во всяком случае, не в понимании Франциска. Все бедные районы города для него были абсолютно и совершенно удручающие: одни и те же покосившиеся дома, теснящиеся друг рядом с другом так, словно им не хватает кислорода, одни и те же боящиеся своих теней горожане, не рискующие поднять взгляд на случайного прохожего, одни и те же переулки, пропахшие грязью, смертью и чужим стыдом, одни и те же стаи хищных птиц, кружащих над крышами в ожидании того, как очередной несчастный рухнет без сил прямо на мостовой и превратится в их обед.
- В следующий раз, Ферро,  когда ты предложишь мне срезать, я выберу вариант с более длинным путем, можно подумать, мы очень спешим. – Проворчал Франциск и невольно поднял голову, разглядывая ворон, порхавших над ними, словно бы уповая на то, что пара мужчин присоединятся к покойникам, наводнившим местные улицы - здесь эти создания были повсюду, как немые свидетели упадка, молчаливые в своем торжестве и пугающие в своей вездесущести. Сизый туман ползет под ногами, заставляет невольно ежиться, поднимается от люков, неумело втиснутых в извилистые дорожки, всклокоченный белесый пар, путается в и без того тяжелом, насыщенным сотней ароматов воздухе, и мешает дышать. Франциск прикрывает рот ладонью и сдавленно кашляет после каждого глубокого вдоха, но вместо того, чтобы поскорее пройти мрачные улицы и вместо того, чтобы дышать чуть реже, замедляет шаг.
- Недавно был я свидетем одного крайне занимательного разговора. Ты знаешь, я же обычно не подслушиваю чужие разговоры, потому что это было ужасно невежливо. Но поскольку тогда говорили на достаточно инетерсные темы, я позволил себе маленькую слабость и прислушался. – С ноткой ехиства в голосе произносит Найт, замечая проблески света в окне на первом этаже, но тут же невольно морщится, стоит шторке резко задернуться, а за ней мелькнуть изуродованному гримасой ненависти лицу.
- Так вот, один тип утвержал мол нам достается та судьба, которую мы заслуживаем ни больше, ни меньше. Видать, он никогда не бывал в подобных местах и даже не задумывался, почему местные детишки рождаются не в поместьях и знатных семьях, а в трущобах, и умирают от голода, холода, болезни, или он считает, что они так платят за грехи, что совершили их родители? В общем я тогда еле подавил желание схватить его и отвести в бедный райнон, посмотрел бы я, как он тогда принялся бы рассуждать о судьбе. – В привычной для себя манере вновь ворчит Франциск, окидывая взглядом местных жителей и ловя их взгляды, полные надежд, на себе.
Он знал, что у этого района дурная слава. Что тому виной: жуткие городские легенды или же просто в край отчаявшиеся люди, готовые пойти на что угодно, лишь бы прожить еще день? Найт об это мне думал. Этот район его просто угнетал, иррационально, до неприятных уколов в боку, здесь слишком сильно пахло несправедливостью, а осознание того, что всем этим людям не помочь буквально злило мужчину. Франциск не гнушался прийти, если что-то действительно нужно – но всей душой пытался избежать слишком тесного контакта, тощих назойливых рук и цепляющих одежду зрачков. Здесь никому нет дела, кто ты такой, что из себя представляешь и чем дышишь, но одновременно лезут в душу, пытаясь разгадать твои самые тайны, вынеся их на обозрение. Вот, например, вон та женщина, лет тридцати, того самого прелестного возраста, когда былая красота еще не до конца отцвела, но и время берет свое, от души награждая морщинами, складками, вторым подбородком. Приличная вроде на вид женщина, но с таким отчаянием на лице, что к ней уже лезут местные жители, готовые поживиться чужим горем, предлагая ей продать одежду или волосы на парик… Так, стоп. Франциск резко тормозит и, схватив Арона за плечо, указывает ему на эту сцену.
- Скажи, как братец, разве это не жена Тома, ну которого с месяц назад ящиком придавило? Да посмотри же, точно тебе говорю она! Чего это она тут ошивается, я думал у нее есть работа на спичечной фабрике. – Прищурился Найт, нутром чувствуя, что что-то тут нечисто, ну не станет нормальная женщина в рабочее время в одиночку разгуливать по таким районам.

От сгоревших судеб поднимается дым,
И нигде и нигде, нету места живым.
Говорят, что каждому человеку на земле уготованы и розы и тернии. Но с жизнью простых рабочих, видимо, произошла какая-то досадная ошибка, вследствие чего кто-то другой получил все причитавшиеся им розы, взамен щедро осыпая терниями, не щадя даже женщин.
- Нет у меня больше работы. - Смысл сказанных женщиной слов не сразу дошел до Франциска, он точно помнил, что миссис Бекер работала на спичечной фабрике или он путает ее с Люсиль, ночь с которой была не забываемой или может с дочерью рыбака Уилла, ночь с которой Найт предпочел бы забыть. Да нет, он еще не настолько стар, чтобы путать подобные сведения, вон и Ферро что-то припоминает.
-Но как же так? Помнится, Том в одной из наших светских бесед с таким восторгом отзывался о вашей работе на фабрике. Я очень хорошо помню, как он с гордостью в голосе объявил нам о вашей должности.- По правде сказать, это было преувеличением. То есть, это было очень большим преувеличением, просто больше некуда, но не будет же Найт говорить отчаявшейся женщине, что хорошо помнит, как ее подвыпивший муженек весь вечер тыкал Франциску спичкой в лицо и орал, что отныне их будут производить золотые руки его жены.
- У вас что-то случилось на фабрике? Вас обижали? – осведомился Найт, изучающим взглядом рассматривая женщину.
- Нет-нет! Что вы! – Женщина испуганно отшатнулась, словно боясь, что ее могут услышать и наказать за лишние слова. Франциск не стал ее перебивать, он знал женщин достаточно хорошо, чтобы помнить, насколько часто отрицательный ответ лишь предшествует утвердительному, что собственно и произошло: немного помявшись миссис Бекер все же заговорила, умоляющее глядя на мужчин.
- На самом деле мой дорогой Томас ошибался, он считал, что это была одна из лучших работ, но за 14-часовой рабочий день нам платили всего 1 шиллинг и 4 пенса. Все бы ничего, я не жалуюсь, но ведь были установлены суровые штрафы. Штрафовали за все:за опоздание, за разговоры на рабочем месте, за отлучку в туалет, за уроненную коробку спичек, за грязную обувь. Из крошечной зарплаты вычитали от нескольких пенсов до шиллинга, а ведь, вы знаете, что это разница между хрупким благополучием и голодом. – В голосе женщины слышались нотки отчаяния, казалось еще немного и она разрыдается.  Франциск же пару мотнул головой как ошарашенный кот, которого только что ошпарили холодной водой после мирного сна, и уставился на друга, взглядом спрашивая, мол это она сейчас серьезно?
- Но я терпела, мы все терпели, ведь даже такая работа лучше, чем никакой, но знаете, этот белый фосфор… - миссис Бекер невольно всхлипнула – Многие, опасаясь увольнения, до последнего скрывали зубную боль и опухшие десны. Я увидела, как крошка Джейн сплевывала гной вместе с зубом, но решила не говорить начальнику, ведь он бы точно ее уволил, а она так молода. Но когда все всплыло, меня обвинили в укрывательстве и заговоре и уволили вместе с ней. Но я то знаю, что настоящая причина была то, что я отказала начальнику «провести с ним время», как он выражался. Наверное надо было согласиться, но я не могла предать память моего дорогого Томаса, понимаете?! А что теперь мне остается, только пойти на улицу – Из глаз женщины уже во всю текли слезы, он схватилась за Арона, словно ища в нем поддержку.
В душе же Франциска поднималась буря. Она начинала свой танец  с тонких нот негодования, вилась змеями морских течений, ближе к поверхности оно становилось холоднее, ядренее, злее, переворачивало все с ног на голову. Мужчина сглатывает - словно сдерживает эту злость, рвущийся наружу поток слов, которые все еще не произнесены, но хотят обрушиться оползнем.
- Перед тобой женщина, которая стоит у самого края и сейчас я говорю не про мост. Краем является жизнь миссис Бекер.  И все из-за какого то кретина, который считает, что праве распоряжаться наживаться на чужих жизнях. – С ноткой злости в голосе пробурчал Франциск, рассказ работницы фабрики задел больную для контрабандиста тему.

Отредактировано Francis Knight (9 февраля, 2018г. 20:48:50)

Смех, доносившийся из зала, громкие возгласы, шум и суета вокруг – все это действительно нравилось Франциску куда больше, чем чинное прозябание в трущобах города, вот только недавняя встреча не приносила ни единой положительной эмоции. Найт резал овощи и иногда удостаивал их краткими, секундными взглядами исподлобья, полными такой обостренной ненависти, как будто всю свою жизнь он ненавидел именно эти огурцы – и только их, создавалось впечатление, будто он не рагу готовит, а отрезает пальцы мудаку с фабрики. Воистину, если бы взглядом можно было убивать на месте, многие бы уже упали бы замертво. Резко раскромсав ни в чем не повинный овощ,  мужчина тяжело вздохнул, но до момента, когда его пыл начал бы сходить на нет, было еще далеко. В ушах все еще стоял этот жуткий рассказ женщины, а перед глазами плыло ее полное отчаяния лицо.
- Почему ты вспоминаешь о моем уме только тогда, когда от меня что-то надо? Почему бы тебе не говорить мне это каждый день? Доброе утро, Франциск, тебе и твоему великолепному уму. - Наконец произнес он, слегка остывая. Задумчивая усмешка, напрягшая уголки губ, перешла в беззвучный короткий смешок, слившийся с журчанием наливаемым в кувшин вином.
- К тому же, боюсь, тебя уже поздно приводить в порядок. – Франциск оторвался от готовки и оценивающе посмотрел в наглую, поросшую каштановой щетиной физиономию, задумчиво покачал головой и неопределнно фыркнул, словно делая для себя какие-то выводы
– Нет, определенно человека из тебя уже не сделать, бедняжка Лилиан, будь я бабой, я бы нашел себе более симпатичного контрабандиста, знаешь хозяйственного,чтобы готовить умел, а еще очень умного. Но ты прав, с этим надо что-то делать, мне бы очень хотелось взять и засунуть тому надутому мудаку в глотку фосфор, а потом наблюдать, как у него постепенно вываливаются зубы и гниют десна, но увы, таким действием мы женушку Тома на работе не восстановим, а это надо сделать, как можно скорее ибо еще немного и «Сирена» останется без посуды. – Словно в подтверждении его слов резкий грохот разлетевшегося вдребезги кувшина разбил царящую в таверне атмосферу на сотни холодных, острых осколков.
-Прощу прощения! – выплала женщина, когда управляющий высунулся из кухни, она одарила его абсолютно убитым и таким виноватым взглядом, что последние бранные слова выветрились из рассудка Найта бесследно. Франц промолчал лишь проследил затем, как разливается по деревянному полу красная лужа, медленно захватывая все больше пространства. От этого зрелища в голове потихоньку зарождались мысли.
- Смотри ка приятель, из одной капли получается целая лужа, из одной искры – целове пламя, представляешь, что может получится из одной обиженной женщины? Правильно очень много обиженных женщин. Ты то вот и с одной не решаешься никак связаться. А представляешь, какого будет этому мудаку на фабрике, если против него взбунтуются все работницы. Я б на его месте в такой ситуации и зарплаты бы повысил, и самолично фосфор сожрал, лишь бы дамочки не тормозили процесс и перестали капать на мозги. Вот только, как нам убедить столько женщин хотя бы на день покинуть свои рабочие места и выставить требования?  Давай, как братец, думай ты же у нас всех  на сумасбродные дела подбиваешь. – В зале вновь послышался грохот, судя по звуку упала миска. – И сделай это как можно быстрее, иначе мое бедное сердечко не выдержит и бедная « Сирена» останется не только без посуды но и без повара.

- Как это ты не хочешь светить своей миловидной мордашкой? Только представь: толпа восторженный женщин, чьи глаза горяд надеждой, журналисты и все затаив дыхание внимают твоей воодушевляющей речи, которая пробуждает пламя в чужих сердцах, ты кричищшь, толпа тебе вторит, еще надо позу соответсвующую принять и повыше забраться, а в руке у тебя флаг, хотя нет ты и с этой морковкой отлично смотришься. – Усмехнулся Найт, дрезая последние овощи прежде, чем ловкие пальны Арона успели бы умыкнуть что-то еще.
- Привлечь журналистов был бы идеальный ход, главное придать  истории больше трагизма и тогда писаки набросятся на эту тему, словно стервятники. Вот только ты прав, для этого нужны показания свидетелей и тут мы упираемся в стену – трудно разговорить простых работниц, они испугаются, решат, что это проверка начальства или, что на них напишут жалобу за «клевету». - Франциск задумчиво наморщил лоб - ему совсем не хотелось, чтобы из-за их грандиозной авантюры работу потеряли еще десяток женщин.А если вся эта толпа повалит к ним проситься на работу, то Найт точно не переживет.
-Знаешь, как говорят: если вам надо обокрасть вора, вы идете за помощью к вору, если вам надо убить убийцу, то идете к более профессиональному убийце. А если у вас проблемы с женщинами, то вы идете к кому? Правильно к очаровательным мужикам, ну а если их нет, то и женщины подойдут. Пусть миссис Бекер уговорит своих старых знакомых с фабрики написать несколько писем в местные газеты, и первая покажет им пример.  Может разбивать сердца читателей своей душераздирающей историей у нее получится также хорошо, как разбивать нашу посуду. Главное донести эту мысль до нее ненавязчиво так, чтобы она считала, что сама пришла к этому гениальному решению, а нам в этой истории будет уготована лишь роль добрых людей, давших на время работу несчастной труженице, не больше, о нас даже не вспомнят, а если и упомянут, то обязательно исковеркают твое имя. – Франц подмигнул другу и, пользуясь тем, что тот обдумывает идею, умыкнул у него остаток морковки с победной улыбкой отправляя несчастный овощ в рот. Недаром говорят, что наглость – второе счастье. А в исполнении Найта оно и вовсе сродни высокому искусству, так что угрызений совести от того, что он лишил друга последнего куска, Франц не испытывал совершенно.
- Главное подсунуть этой дамочке газету, которая, о чудо, будет открыта на нужной странице с подобными письмами, угостить ее грогом под вечер, и сделать так, чтобы в ее женской голове зародилась мысль « А почему собственно и нет, что я теряю». Потом она, как истинная женщина взболтет об этом такой же несчастной подруге и вот уже в газеты летят десятки писем, и первый шаг к забастовке, считай, будет сделан.

Отредактировано Francis Knight (24 февраля, 2018г. 15:56:12)

Где-то на заденем плане громыхнул взрыв всеобщего веселого хохота и это чужое веселье вызвало у Франциска мимолетную улыбку. Он любил наблюдать за тем, как веселятся другие, наверное, больше, чем что бы то ни было еще. Вот и сейчас ему это нравилось. Он обернулся и обвел взглядом собравшуюся в "Пьяной Сирене" толпу. Лавок для всех набившихся внутрь людей не хватало и многие стояли, либо сидели прямо на столах. Люди сгрудились у стен, взахлеб обсуждая что-то в перерывах между обильным питием. Довольные, раскрасневшиеся лица были повсюду. Столпившиеся у самого большого, центрального стола мужчины громко стучали днищами своих опустевших кружек по деревянным доскам, горланя призывы "управляющему" обратить на них внимание и опрокинуть за компанию чарку другую. И Франциск бы с превеликим удовольствием к ним присоединился бы, но на этот вечер у него были слишком грандиозные планы, осуществление которых может улучшить чью-нибудь жизнь. Махнув шумной компании, Франциск поспешил к черному входу, где Арон должен был встречать недовольных дамочек с фабрики, которых им удалось найти, а самое главное убедить хотя бы выслушать предложение.
- Нас всех поймают и заключат под стражу! Вы сошли с ума! –Заверещала одна из девиц, окидывая осуждающим взглядом Арона. – Вы все мужики одинаковые, собрали нас здесь, чтобы получить какую-то собственную выгоду! – Франциск, наблюдавший за этой сценой из-за угла сдавлено хихикнул.Ох, женщины, сами согласились на это а теперь возмущаются. Женская злость вообще самое страшное явление в мире. Необъяснимое чувство даже для самой обладательницы, без причин, без повода, иногда просто потому что ветер сменил направление. Вот например, пару минут назад, собравшиеся женщины готовы были внимать речи контрабандистов, смотрели на Ферро, словно он был их личным рыцарем, а теперь гогочат и обвиняют «рыцаря» в его корысти.
- Дамы прошу, перестаньте шуметь, я думаю мы можем доверять мистеру Ферро и мистеру Найту, они уже помогли мне однажды и хотят помочь всем вам, так что прошу  больше уважения! – Слово взяла миссис Бекер. Если бы Найт мог читать мысли говорившей, то, несомненно, выучил бы пару–тройку новых ругательств, которыми она мысленно оскорбляла всех недоверчивых женщин. Ее хрупкие ручки сжимались в кулаки. Ох, контрабандист прямо видел ее желание дать оплеуху самой недовольной из собравшихся.
- Правильно говорят, некрасивым женщинам плохо живется на этом свете, надо надеяться, что они получат награду на том. – Усмехнулся Франциск незаметно пробравшись к другу, кивнув на недавно возмущающуюся женщину. – Прости, что припозднился, но знал бы насколько забавно было наблюдать за твоим лицом. . Смотри как миссис Бекер завладела их их вниманием, может оставим эту компанию разбираться самим, а сами пойдем пропустим по кружке пива? Впрочем, боюсь если мы не будем контролировать ситуацию, то они не только фабрику захватят, но и нашу Сирену – войдут во вкус, так сказать. Так ладно, я начну вещать, а ты будь добр, подхвати.
- Для начала я хочу поблагодарить всех вас за то, что нашли в себе смелость бороться за свое будущее. – Франциск сделал паузу окидывая взглядом собравшихся на и ловя их внимательные взгляды на себе. – Мы знаем через что вам пришлось или до сих пор приходится проходить, кого-то из вас уволили, кто-то пострадал из-за ужасных условий, а многие из вас до сих пор трудятся там за гроши, скажите, сколько может это продолжаться? Я хочу, чтобы вы знали, в ваших силах все это прекратить. Это ваша борьба, поэтому мы не смеем диктовать вам условия, но желаем помочь. Вы можете смело высказывать свои опасения и предложения, для этого мы здесь и собрались.

Франциск в жизни совершил много поступков. Как дурных, так и страшных. Поэтому он никогда не удивлялся, если в тот или иной момент Господь Бог посылал ему подобные испытания в виде недовольных дамочек, которые своей  паранойей ( пусть даже и обоснованной) портили их прекрасный с Ароном план. Казалось, что может быть проще? Настроить женщин на бунт, созвать журналюг и наслаждаться происходящем. Выставить бы в предводители эту возмущающуюся –неизгладимое мнение о себе производить эта баба уж точно умела.
- Послушайте, если бы вы выступали в одиночестве, вас бы непременно уволили, но вы уже не одна, а вскоре присоединятся все больше и больше. Он просто не сможет вас уволить, ведь представляете, что потом напишет пресса «Владелец фабрики вместо честных англичанок нанимает ирландцев.» «Мы знаем кого винить в росте безработицы». Не думаю, что он рискнет.- заявил мужчина, стараясь придать своему голосу нотку уверенности , которая затопила весь его краткий монолог. Впрочем, некую неуверенность во взгляде Францу все же скрыть не удалось,хотя он и старался унять бешеное сердце, чувствовал, как где-то в груди сжимается тугим комом незатихающее беспокойство, но снова проглатывает его, бросая куда-то далеко позади себя, от дамочки эту неуверенность скрыть все же не удалось.
- Но вы можете нам это гарантировать? Что если журналисты нам не помогут, вам то легко говорить, с толпой мужчин никто не будет связываться, а мы даже за себя постоять не сможем если что. Это же такой риск!- Она смерила Франца жестким взглядом, мол все вы мужики свиньи. Жаль, что ответить ей резко и посоветовать отставить панику он не мог себе позволить. Обиженная женщина опасней клубка гремучих гадюк, с последними, по крайней мере, можно договориться, ей-Богу, а потому и приходилось выслушивать все, что та пыталась ему донести без единого шанса оборвать спич своим лаконичным и красноречивым « все будет нормально». Хотя, если где-то Всемогущий и недолюбливал свое далеко не ангельское чадо, то уж точно не желал ему вечных мук в лице этой хамоватой дамочки, будто имевшей к нему что-то личное.
- Доверие ныне роскошь непозволительная? - С усмешкой осведомился он, вновь беря слово.- Жизнь вообще штука непредсказуемая. Вы когда-нибудь играли в карты, не сомневаюсь, что играли. Значит знаете, что шанс выиграть всегда мизерно крошечный по сравнению с возможностью проиграть, но это никогда никого не останавливает, верно?. Желание победы всегда вело и будет вести людей, ведь даже несмотря на маловероятность этого,на этом и держится весь мир, мисс, и даже может привести к успеху. Я понимаю, что вы очень рискуете и играете ва-банк, но как профессиональный шул—игрок я могу точно сказать, что без риска вы ничего не добьетесь. В любом случае.. – Найт пожал плечами. – Многим из вас терять уже и так нечего. – Среди толпы послышалось гудение, женщины явно обсуждали между собой столь сложный для них выбор, вскоре это гудение стало более одобрительное и восторженное.
«Моя подруга пострадала из-за фосфора, я приведу ее!» – Кричала одна. « А я могла бы ненадолго провести пару журналистов внутрь и показать все!» - тут же заголосила вторая. « Я могу подтвердить, что этот тип домогался до меня», «И я», «И я». « А я нарисую плакаты» - ото всюду слышались возбужденные крики, кто-то предлагал действительно стоящие вещи, а кто-то выдавал такие идеи, что Францу хотелось записать и отправить журналистам в колонку «юмор».
- Кажется, с первым этапом вдохновить дамочек мы все же справились. – Найт радостно хлопнул друга по плечу. – Но я своей вдохновляющей речью почти сорвал голос, поэтому чур ты успокаиваешь их всех, обещаешь, что мы подумаем над «гениальными» идеями и расписываешь дальнейшие действия по пунктам, женщины любят во всем порядок, даже в забастовке. – Контрабандист самодовольно усмехнулся, он как профессиональный подон—управляющий таверны свалил самое сложное на друга.

Так случается чаще всего: стараешься на благо людей, выкладываешься по полной программе, даришь им сердце, душу и вдохновение, как Прометей дарил огонь, а потом что-то идет не так и вместо народного признания ты получаешь гигантского орла, больно клюющего тебя в печень. Такие печальные случаи двигают мировой прогресс. Впрочем, пример Прометея показывает не только то, что любое благое дело больнее всего бьет по печени, но и то, что если в людях разжечь огонь, то они справятся дальше сами, и попробуй потом только отними. Вот и сейчас Франциск прекрасно понимает, что если они отменят запланированное дельце, то разъяренные женщины придут штурмовать их « Сирену».
К тому же Найт хорошо помнит, как накануне вечером  Миссис Бекер заводит очередную речь с целью получить внимание и напомнить женщинам  о грандиозных планах на будущее. Тишина в помещении повисает сразу же и ей даже не требуется для этого ни повышать голос, ни вставать на стол. Тогда, подпирая плечом дверной проем, Франциск с интересом наблюдал за собравшимися: дажепод страхомнеприятностей, глаза у них блестели от готовности к предстоящему, а рты расплывались в улыбках. Нет, они просто не могут отменить все это и отнять у дам надежду, пропитая душонка Найта требовала решить проблему иным способом.
- Я бы предложил сменить маршрут, но эта дорога слишком идеальный вариант, она достаточно широкая ,чтобы по ней могла пройти толпа, смена пути может поломать все к чертям собачьим. Сколько у нас времени до шествия, хотя бы пара часов есть? В общем так. – Франциск хлпает друга по плечу, попутно одаривая его усталым взглядом.
- Давай ка, сэр Гвейн, посылай гонцов за рыцарями, пусть будут наготове, но сначала мы попытаемся разобраться сами. Это должна быть мирная демонстрация и надо попробовать такой ее и оставить. Идем, глянем насколько все плохо, знаешь, как говорят: революция начинается с толпы и серебряной монетки. Но для начала … Франциск на миг исчез в дверях кухни – Пусть госпожа Фортуна все же будет на нашей стороне!- объявил он, салютая стоящему Арону бутылкой сидра.
Мальчишка не преувеличивал, проходная улица и правда была перекрыта, что еще больше подогревало интерес проходящих мимо зевак, бобби то и дело шныряли туда-сюда, пытась отогнать любопытные толпы, получалось у них, к слову сказать достаточно дурно.
- Ну и нервная же работенка у бедняг, как думаешь кому и сколько надо заплатить, чтобы все это внезапно решили, что перепутали улицу и быстренько перекочевали куда по-дальше? – Осведомился Франциск, спрашивая себя, почему с этим должны разбираться они, а не какие-нибудь журналюги или особо сочувствующие личности. В конце-концов, гласность – главное, хоть и не единственное оружие журналистов, которым можно ранить надежднее, чем, ручкой в глаз, хотя этот прием тоже иногда бывает очень полезным.
- Эй, парень, кто у вас тут главный? - Найт вылавливает одного молоденького бобби, ведь все же ответственность за все это ложится на них, на бедных, старых контрабандистов.

Отредактировано Francis Knight (2 апреля, 2018г. 20:48:41)

« Отвлеки его, Франц», « Выиграй мне время, Франц» - Легко сказать отвлеки бобби посреди бела дня, находясь на людной улицы, с кучей полицаев  шныряющих туда – сюда. Никогда бы в жизни Франциск не подумал, что будет жалеть, что ему уже не десять лет. Как просто было отвлекать внимание будучи ребенком – нужна была всего лишь  сухая ветка, которую он прятал под штаниной, привязав к лодыжке. Когда мальчишка падал на колени, ветка ломалась с громким хрустом. Вкупе с пронзительными воплями это надежно обеспечивало внимание и сочувствие толпы. А теперь надо зубы заговаривать, да еще и умудрится продержать внимание, не вызвав подозрений. Тяжело вздохнув, Найт приблизился к бобби.
- Ох, прощу прощения, сэр, но не могу ли я полюбопытсвовать, что же здесь такое происходит?  – С наигранной вежливостью обратился Найт к полицаю, краем глаза замечая, что Арон тоже начал движение в сторону повозок.
- Нам не положено об этом говорить. Вы не первый, кто тут пытается что-то выяснить. И, сами понимаете, точно не последний. Думаю, сегодня таких, как вы будет, примерно, человек десять, или двадцать. Кто-то ругается, кто-топросто интересуется, некоторыеобещают кому-то сообшить, другие жалуются. Но, в конце концов, все уходят ни с чем. Не нарывайся, мужик. Иди куда шел, впрочем.–Нахмурился Райс, котому явно не нравилось, что к нему пристают с распросами.  Франц моментально осознал, что выбрал неверную тактику, ибо напряжение своего главного заметили несколько других бобби, которые, то ли из-за скуки, то ли из-за желания показать себя направились в сторону повозок, явно чтобы осведомиться, все ли у мистера Райса в порядке? Это было чертовски хреново, если они подойдут, то точно заметят Арона и все, их гениальный план полетит кобыле под хвост.
- Но я прогуливался по этой прекрасной улице, а ваш патруль портит мне все впечатление от столь дивного дня. Я считаю, это невероятная наглость! Кто вам позволил?! Это невыносимо! Я этого так не оставлю! Подумать только, среди бела дня, такой беспардонный произвол, портить своим оцеплением людям прогулку… – активно завозмущался Франциск, взволнованно размахивая руками и торопливо подавая Арону череду условных знаков. – Я буду жаловаться… Я протестую… Я приму меры… Я… А-а-а-а-а! – застонал он, пустив обильную слюну, потом содрогнулся всем телом, закатил глаза и повалился на мистера Райса. Теперь все внимание было приковано к ним, на такое шоу сразу поспешила толпа прохожих, бобби, и уже никого не интересовало, что силуэт какого-то типа пробирается к лошадям.
- Он одержим злыми духами! - завопила одна их прохожих, испуганно отшатнулась и обеими руками сделала отвращающий жест.
- Да не проклятие это, болезный он, его волновать нельзя. С ним от избытка чувств припадки случаются. Я видел таких раньше. – Ответил ей криком кто-то из толпы.
- Отойдите! Ему воздух нужен! Дайте ему в себя прийти! Да не толпитесь же вы! Он сейчас успокоится!
Франц еще некоторое время подергался, цепляясь за перепуганного мистера Райса, примерно прикидывая в голове, сколько Арону еще понадобится времени. Судорожные подергивания и корчи постепенно ослабевали, и наконец Найт отпустил беднягу полицая, продолжая трястись мелкой дрожью и тихо отступая в топу, которая быстро потеряла к нему интерес, ведь теперь всеобщее внимание привлек дикий конский ржач.

Отредактировано Francis Knight (19 апреля, 2018г. 21:22:53)

Вообще то Франциск почти поверил, что демонстрация дальше пройдет спокойно, и ведь так оно и было! Вообще то Франциску даже начала нравиться демонстрация: мало того ,что тут иногда слышались просто прекрасные примеры ожесточенной брани, так еще в такой толпе можно было запросто пощупать какую-нибудь бабу от балды и ничего за это никому бы не было, ибо все они были слишком увлечены. И пока кто-то боролся за свои права, Франциск шел рядом и активно рассказывал одной сипатичной работнице о том, насколько сильно он уважает волевых, отважных женщин, готовых постоять за себя, не забыв при этом упомянуть, что эта демонстрация была собрана с его подачи, а Арон, так помагал немного, и вообще Найт настоящий рыцарь. Контрабандист как раз собирался переходить к той части, где он перечисляет свои подвиги, довольные женщины добиваются своего, а после молодая работница благодарит его от всей своей души. Но нет же, вот надо было испорить всего его планы, ну и демонстрацию заодно.
- Кажется пора звать парней. – Тяжело вздохнул Франц, поворачиваясь к Арону. – Я знаю, что это не самый лучший выход, но перекупить у нас их точно не получится, а мои великие актерские способности, увы тут бессильны.
- Послушайте, господа! – Найт выступил вперед,желая дать хмырям шанс успокоиться и свалить пить пиво в какой-нибудь ближайший кабак. – Господа, слыхали про львов?  - Поинтересовался контрабандист и получив утвердительные ответы продолжил: -Так вот, лев просто старый трус. И если вам нужны неприятности, ступайте ко львицами. Они чертовы жестокие убийцы, и охотятся они сообща. Везде так. Если нужны серьезные неприятности, обратитесь к дамам. Даже у насекомых все точно так же. Есть одни жучки, у которых она откусывает его голову, пока он выполняет супружеские обязанности, а это уже более чем серьезно. За моей спиной дикая толпа недовольных женщин, которые сейчас буквально готовы перегрызть глотку тому, кто станет у них на пути. Нет, ну оно вам надо связываться этими львицами? - Он посмотрел на их тупые лица и снова тяжело вздохнул. – Арон, вызывай подмогу.
Но прежде, чем контрабандисты успели что-либо предпринять из толпы послышался женский крик и вот уже, расталкивая всех на своем пути появилась миссис Бекер, с которой все и началось, и которая стала негласным лидером всей этой женской оравы.
- Мне кажется это вы заблудились и домой пора вам! – буквально прошипела она, опустив руку в свою сумочку и доставая из нее старый, потрепанный, но все же волне настоящий револьер. Сказать, что челюсть у Франциска отвисла - не сказать ничего, на миг мужчина потерял дар речи. Он не знал, как дамочка вообще умудрилась достать оружие, но настроена она была решительно.
- Я слишком через многое прошла, чтобы все так просто бросить. Я не позволю никому нарушать мои права ни чертову владельцу фабрики, ни вам! – И хотя руки ее тряслись, было видно, что еще немного и она выстрелит в одного из мужчин перегородивших дорогу. Оставалось надеяться, что стреляет она также ужасно, как разносит еду.
- Миссис Бекер, послушайте, отдайте оружие, это мирная демонстрация, вы можете все усугубить, позвольте разберемся мы. – Попытался было успокоить ее Франциск, но женщина, кажется не обращала на него внимания. Найт лишь рассеяно глянул на друга, мол что делать то, только этого им тут не хватало.

Отредактировано Francis Knight (25 мая, 2018г. 00:46:42)

Громогласные и уверенные голоса  женщин уже далеко не первый час пронзали былое робкое спокойствие улиц Лондона. Казалось, уже давно они не видели такое огромное количество человек, собиравшихся здесь, когда спичечницы под командованием своего лидера во всеуслышание призывали улучшить условия работы. Толпа любопытных зрителей вобрала в себя почти все слои населения города: здесь были и оборванцы, желающие утянуть пару монеток, домохозяйки, журналисты. И все они с глубочайшим уважением смотрели на спичечниц, в чьих глазах и душах пылал огонь демонстрации, что становился все жарче и ярче, стоило только новым словам слететь с губ миссис Бекер,.
  - Сколько еще мы согласны терпеть? Где наш начальник, когда мы отравляем свой организм фосфором, где он, когда умирают от болезни наши подруги, где он, когда считаем каждую монетку?! — воскликнула женщина, сжав ладонь в кулак и волевым движением подняв ее к чистому небу.
Их выступление длилось уже долго и плавно подходило к своему логическому завершению, что было чем-то из ряда вон выходящим, поскольку в большинстве случаев полиция самовольно решала, когда демонстранты перестанут взращивать в горожанах бунтующие настроения. Толпа же не прекращала сгущаться,  казалось, что она была готова с упоением слушать речи женщин до тех пор, пока они не сорвут свои голоса от требовательных выкриков.
Впрочем, вспомнишь о беде, и вот она. Сквозь оглушающие вопли одобрения послышались возгласы —Бобби! — неимоверно звонко воскликнул кто-то из толпы. Выкрик заставил услышавших его людей обернуться: на улицу в самом деле прибыл небольшой полицейский отряд, созванный для того, чтобы разогнать шумящих людей и арестовать нарушителей общественного порядка.
К счастью, пламя, разожженное спичечниц в сердцах общества, еще не успело погаснуть, заменившись страхом перед законом и потому люди еще были готовы побороться, недовольными криками не подпуская бобби к демонстрантам. У них еще было время, пока народ решит, что защищать кого-то себе дороже.
- Будь добр, выстрели сразу в меня. – Пробурчал Франциск, останавливаясь рядом с другом. – Ну вот они серьезно? Что дальше будет: ураган, война, конец света? Нет, сегодня явно день не предназначен для подобных мероприятий. Давай натравим на них жургналюг а? – Предложил Найт, уже выискивая глазами подходящую жертву. Надо было лишь немного подтолкнуть, а дальше журналисты справятся сами.
- Возмутительно, не правда ли?- Франц как бы невзначай подошел к одному из работников прессы. – Неужели бобби запретят этим бедным женщинам защищать свои интересы. Ах, если бы кто-нибудь подсуетился и  поинтересовался об этом у полиции, какие бы заголовки были, жаль, что я и писать то не умею. – Размышлял он вслух, с удовольствием замечая, как у журналистов жадно заблестели глаза. И вот уже пара самых предприимчивых направилась прямиком к патрулю.
- И так, Рони, на какое из двух этих зол мы ставим? – Поинтересовался Найт, хлопая друга по плечу.

Отредактировано Francis Knight (10 августа, 2018г. 19:00:00)