Ramin Djawadi - House of Black and White
С первого взгляда дом выглядел абсолютно нормальным, даром что требовал кое-какого косметического ремонта, но никаких мурашек по спине не посылал. Даже необычно тяжелое красное солнце, заходящее за горизонт, вовсе не напускало на него никакой жуткой атмосферы – наоборот, дом тонул в золотом свете, а окна, казалось, просвечивали насквозь. Как будто нет в этом доме никаких уголков, в которых потенциально могло затаиться древнее зло.
Мейбл, с тяжелым саквояжем в руке, несколько раз ударила дверным молотком. Её встретил отец семейства, с нервной улыбкой пригласил внутрь, где, по его словам, его супруга уже приготовила чай для всех троих. Молодой адвокат и его жена, как оказалось, так и не распаковали чемоданов до сих пор. Пыль по углам успели прибрать, не дотянувшись только до паутины в самых дальних углах. В лучах закатного солнца жилище и внутри производило только приятное впечатление – маленький, кругленький, улыбчивый сынишка сидел на коленях своей матери на кухне, где уже исходили паром три красивые чашечки со свежезаваренным чаем. Как будто трое друзей собрались сыграть в карты и обсудить последние новости.
Малыш еще ничего толком не понимал, поэтому Мейбл не стала настаивать на том, чтобы ребенка вывели с кухни, но, замявшись, предупредила родителей о том, что разговор пойдет совсем недетский. Со спокойной, мягкой улыбкой она подводила их к сути сегодняшнего сеанса.
- Я должна признаться, что утаивала от вас кое-что, - сказала она потом замирающим голосом, пока улыбка соскальзывала с её лица. – Еще в тот раз, когда я впервые ступила на порог этого дома, я поняла, что вас преследует нечто… Злое.
Мейбл не опускала глаз, но видела, как Чарльз сжал под столом свободную руку своей жены.
- Когда вы впервые поприветствовали меня на пороге этого дома, что-то отделилось от стены в прихожей и нависло над Джулией. Что-то черное, высокое. С желтыми глазами.
- Привидение? – ахнула молодая мать.
- Боюсь, что нет, - Мейбл положила на стол сцепленные в замок руки и бегло, быстро переводила взгляд с неё на него. – Скажите мне… Вы ведь христиане?
Чарльз, казалось, оскорбился, поэтому Мейбл поскорее продолжила свою речь, чтобы избежать неудобных вопросов.
- После кое-каких исследований я пришла к выводу, что это либо демон, либо некий злой дух, который чего-то хочет от вашей семьи, и, кажется, в любом случае я знаю, чего именно.
- Демон? Не может быть, - Чарльз со стуком бросил чашку на стол. – Видите ли, мой приятель, выпускник Брасс Холла…
-  Я понимаю ваше смятение, - Мейбл мягко улыбнулась, сделав голос таким же нежным и тихим, каким обладала его жена. Сменой интонации она переводила его внимание в её сторону, намекая: «Ученые приятели могли о многом с вами поделиться, но вернитесь духом в эти стены и вспомните, зачем мы собрались сегодня.»
Малыш на руках у матери примирительно гукнул.
- Дело в том, что терминология здесь расходится. Демонами называют и объект изучения студентов Брасс Холла, и экстравагантных существ, бродящих по улицам Лондона, и других сущностей – черных, не поддающихся классификации, универсальных среди всех культур мира, древних, как сама земля, на которой построен этот дом. Чарльз, я не училась в Брасс Холле, к моему сожалению, но рискну предположить, что широтой своих познаний могу посоревноваться с вашим приятелем.
Пыл хозяина этих стен немного подутих, и на губах Мейбл снова заиграла спокойная улыбка. Она сменилась, впрочем, на выражение тревожной, зловещей обеспокоенности также быстро, как душный летний день превращается в бушующую грозу, когда Джулия с опаской задала ожидаемый вопрос, надежнее устраивая сына на коленях.
- Мейбл, вы сказали, что знаете… Что ему от нас нужно…
- Думаю, да.
На этом Мейбл замолчала, медленно опуская взгляд на ничего не понимающего малыша.
Повисла страшная тишина. Солнце как раз скрылось, и Мейбл тяжело вздохнула, понимая, что теперь его не будет недели две, а то и больше – все-таки осень уже на пороге, солнечный день идет на спад.
Джулия едва не плакала.
- Что нам делать? – произнесла она одними губами.
- Я не с пустыми руками. Я намерена сегодня же ночью выяснить у этого существа точно, что ему от вас нужно, идентифицировать его и изгнать. Расскажите мне, что произошло в этом доме, пока вы были здесь одни. По ночам не замечали ничего странного?
- Шепот, - тут же ответила Джулия под аккомпанемент усталого вздоха её мужа. Чарльз, кажется, не воспринимает страхи своей жены совсем уж всерьез. – По ночам этот жуткий шепот… Иногда я сижу глубоким вечером за чашкой чая, я вам уже говорила об этом, и отчетливо слышу шепот в паре метров от себя. Но никого нет, ни теней, ни силуэтов… Просто шепотки слишком близко.
- Они усиливаются? – Мейбл вздернула бровь.
- Да. Да, усиливаются. Когда я захожу проведать Эммета. Он тогда смеется, как будто… - Джулию резко передернуло, и она всхлипнула, с трудом пытаясь обличить в слова свои еще живые ощущения. – Как будто кто-то играет с ним. Кто-то, кого я не вижу. Я встаю над колыбелькой, и шепот раздается прямо у меня в ушах…
- Что он говорит? – Мейбл мягко подталкивала её, высасывая из неё рассказ. – Чего просит? Джулия, это важно. Вы должны быть честны со мной, иначе я не смогу вам помочь.
- Не могу… - лицо девушки скривилось, покраснело, и по напряженной щеке побежала первая крупная слеза. Мейбл и сама едва не плакала от одного её вида. – Я не могу сказать… Если скажу… Я боюсь, что сбудется…
Чарльз придвинулся ближе к своей жене, нашептывая ей на ухо что-то успокаивающее, и Мейбл поняла, что с Джулии пока хватит. О чем её просили голоса в её голове, оставалось только догадываться. Отдать им Эммета, может? Или родить еще одного сына?..
- Солнце уже село. С чего мы начнем? – бодрый, но серьезный голос Чарльза прервал зловещее молчание в кухне.
- С распятий, конечно, - Мейбл открыла саквояж.

О, она не религиозна. Церковь для неё не более, чем обязательные театральные представления по воскресеньям, но для Чарльза и Джулии она – жертва страшного домашнего террора, и только регулярные молитвы и сильная вера сумели вытащить её из живого кошмара. Эту легенду она рассказывает почти всем, кто спрашивает у неё о происхождении её дара. Иногда, впрочем, она была маленькой девочкой, которая пережила клиническую смерть во время катастрофы 1865 года, но это уже другая история.
Сегодня Мейбл ярая христианка, латынь отскакивает у неё от зубов, а распятия в саквояже все не заканчиваются и не заканчиваются. На город опустилась ночь, Эммета уложили спать, а гостиная проклятого дома завешена распятиями от плинусов и до потолка. Несколько особенно увесистых распятий Мейбл расположила в детской, еще парочкой снабдила молодых супругов и так убедительно, как только могла, попросила себе не мешать.
- Если это существо – демон, разве он явится в дом, где столько распятий? – недоверчиво протянул Чарльз, разглядывая врученный ему крест.
- Если это существо – демон, то я предпочту сражаться с ним на подготовленной земле, - пояснила Мейбл. – Джулия слышит шепот и бог знает что, но сегодня все может пойти иначе. Я хочу, чтобы вы, ваша семья и ваша собственность были сегодня в безопасности. Остантесь с женой, Чарли. Вы ей сейчас нужны.
С этими словами Мейбл достала из саквояжа последний свой сегодняшний инструмент – Библию, - и отправилась вниз по лестнице, в гостиную, с которой ночные ужасы Джулии каждый раз брали свое начало.

Отредактировано Mabel Lynch (23 января, 2018г. 01:27:52)