►
Чем больше времени Мейбл вела свое дело, тем сильнее убеждалась в том, что изможденный, усталый и дерганый вид ей только на руку. Немало вечеров она провела в раздумьях о том, каково живется настоящим медиумам, если они существуют на этом свете, и каждый раз приходила к одному и тому же выводу - должно быть, у них попросту пухнет голова от того, сколько всего они видят и слышат, а уж о спокойном сне им, вероятно, остается только мечтать. Тем краше и уместней выглядят её круги под глазами и совершенно дикий взгляд, которые на самом деле вызваны тем, что почти всю ночь она провела в черновиках нового рассказа по мотивам недавнего происшествия в порту Ист-Энда - сюжетные повороты, художественный домысел и наброски персонажей попросту лишили её сна, будоражили воображение и творческие нужды так хорошо, что она с удивлением обнаружила у себя очень редкую штуку - хорошее настроение.
Тем паче, что сегодня предстояло принять новую клиентессу, чье дело на первый (да и на второй) взгляд казалось наипростейшим. Три дня назад от неё пришло трагичное, пропитанное тоской и растерянностью письмо с просьбой принять её в назначенную дату, а само дело как-то было связано с гибелью её матери. Мейбл как-то не удалось уловить, в чем именно дело - требуется ли найти причину гибели или просто успокоить нервы, устроив сеанс общения с духом умершей? В любом случае, Мейбл на таких делах уже собаку съела.
Одна сложность все-таки не давала ей покоя. За прошедшие три дня не удалось узнать ровным счетом ничего об этой девушке.
Колокольчик звякнул, и Мейбл подскочила в своем кресле, словно просыпаясь ото сна. Вошедшее в салон создание выглядело совершенно измученным, да настолько, что захотелось прижать её к груди, заварить ей чаю и заболтать, пока не перестанет плакать.
- Проходите, голубка, - тихо и спокойно поприветствовала её Мейбл, поднявшись с кресла. - Располагайтесь. Хотите чаю? Только что вскипел.
Не дожидаясь ответа, она зазвенела стареньким сервизом, состряпав для них две маленькие чашечки и вазочку с печеньем, от которого уже попахивало какой-то пылью. Была причина для такого поведения - люди склонны не верить гадалкам и колдуньям, которые ведут себя так, будто сошли со страниц готического романа. Мейбл постоянно подчеркивала своим поведением и поступками, насколько она отличается от того, что люди обычно представляют себе о людях её профессии. Хотя в этом был определенный риск. Спокойные клиенты, окруженные комфортом, часто более насторожены, чем люди на грани нервного срыва.
- Совершенно верно, - она медленно развернулась обратно к столу с подносом в руках и также неторопливо водрузила чайный набор с краю стола. - Надеюсь, вам удалось отыскать именно такую вещь, которая была особенно ценна для вашей матушки. Сами понимаете, книга, которую она брала в руки раз в полгода, для нашего дела не годится. Честно говоря, голубка, мне не совсем удалось понять из вашего письма: чего именно вы хотите от меня? Скорбящие родственники часто обращаются ко мне за помощью, но с разными целями. Какой вопрос мучает вас?
Мейбл сложила руки на столе и подалась вперед, всем своим видом строя из себя заботливую и чуткую тетушку. Рыженькая, круглолицая, приятная девочка с глазами на мокром месте совершенно точно была любимым ребенком - на её лице нет отпечатка прошлых страданий, нет этой тяжелой тени, которая всю жизнь тянется за теми, кто выбрался из несчастливого детства. Свою мать она любила, а та любила её в ответ. Не нужно никакой экстрасенсорики, чтобы прикинуть это.
Но было что-то странное в её слезах. Мейбл львиную долю своей жизни провела в рыданиях, и очень хорошо была знакома с красным раздутым носом и опухшими толстыми веками. Слезы этой девочки только у неё в глазах, будто плачет она всего лишь пять-десять минут.
Быть может, дело в воспитании и природной сдержанности? Должно быть, именно так.