— Браво! — поаплодировал Гермес. — Вот такой подход тебе идет! Для начала будешь соблазнять камины, деревья и чашки кофе. Потом можно смело переходить к людям. Только… — он выудил гримуар из рук Барнетта и принялся его листать, — слова теперь совершенно не подходят.
На некоторое время он замолчал, сосредоточенно хмурясь и вчитываясь в заклинания.
— Нет, тут все и далее в таком духе. Это работало для Изабель, но тебе совершенно ни к лицу. Теперь попробуй еще раз, только другими словами. Используй хоть… — Гермес пожал плечами, — не знаю. Считалочку про сорок.

Гермес, прищурившись, критически осмотрел Иезекииля. Камин по-прежнему оставался холоден и  неприступен.
— Нет, все равно не то. Когда ты в последний раз кого-то соблазнял, Иезекииль? Если бы я был камином, может, я бы и потянулся языками пламени на звук твоего голоса, но малейшее дуновение ветра меня бы охладило.
Он положил ладони на плечи Барнетту и ободряюще их сжал.
— Ну же, скажи камину что-нибудь теплое. Я верю, что ты можешь.

Гермес с легким укором усмехнулся и опустил руки.
— Ты уверен, что камину нужно изумрудное колье, вино и ужин в ресторане? К тому же, это звучит как ультиматум, — он мотнул головой и скрестил руки на груди. — Ты действительно хочешь получить урок соблазнения от демона, да? А я-то думал, ты сумеешь меня просветить в тонкостях человеческой души! Ну ладно. Вот тебе подсказка: предложи камину то, чего он хочет.

Печальный вздох Иезекииля вызвал у Гермеса новую улыбку. Неужели тот в самом деле ожидал, что начнет творить магию уже сейчас?
— Вот так. Камин весь твой, — он поощрил Барнетта поцелуем в щеку, хотя и не был уверен, что камину требовались именно дрова, а не хорошая чистка.
После чего Гермес приземлился на диван и вновь взял томик Диккенса.
— Хотя подкупить вот эту чашку будет куда сложнее. Она видит твои выходки насквозь.

Гермес с ноткой злорадства рассмеялся, оценивая эту идею. Но все же решил сжалиться над Иезекиилем:
— Ты вовсе не обязан что-либо произносить вслух. Я всего лишь предположил, что тебе такой метод подойдет больше, чем метод твоей матери. Если ты будешь пытаться все держать под контролем, ты просто расколешься под давлением этой силы, — Гермес взял упомянутую чашку с уже остывшим кофе и махом опустошил ее. — Это ведь то, что ты и так пытаешься делать всю свою жизнь, не так ли? — он испытующе взглянул на Иезекииля.

Иезекииль был готов учиться. Хороший знак. Но надолго бы хватило его энтузиазма? Гермес не мог разжечь его интерес настоящей магией до инициации, а к инициации Барнетт оказался бы готов еще нескоро. Не самая простая задачка.
— Чтобы ты понимал, ритуал — ширма. Всего лишь способ настроить себя на нужный лад. Ты можешь делать, что угодно: читать заклинания, делать пасы, танцевать в маске или без, развешивать травы или даже варить кофе в особом порядке. Магия не в этом. Магия в тебе, — для наглядности Гермес прикоснулся ладонью к груди Иезекииля. — Точнее, во мне. В нашем взаимодействии. Ты можешь делать то, что тебе нравится — потому я тебя об этом и спрашивал. Общее правило такое: чем сложнее магия, какую ты хочешь сотворить, тем больше потребуется твоего внимания, и тем сложнее станет ритуал. Так что вопрос, скорее, к тебе: как ты думаешь, какой должен быть наш следующий шаг?

Иезекииль задавал весьма непростые вопросы. Откуда Гермесу было знать, что рассказывала Изабель дочери? Сам он никогда в обучении своих ведьм не участвовал. Он появлялся, когда его присутствие требовалось, давал указания и советы, а затем исчезал. Посоветоваться с другим демоном Гермес тоже не мог. Не то чтобы безвозмездная помощь была распространенным явлением среди его сородичей. И кто знает, вдруг один из них решил бы увести у него Барнетта?
Вопрос о времени был еще более скользким. Что если Иезекииль не захочет долго учиться и сбежит? Непросто, весьма непросто.
Гермес с прилежным видом сложил руки на коленях и начал:
— Вот что я предлагаю: сперва мы поработаем над твоей методикой. Сколько это займет времени, зависит от тебя. Потом я дам тебе сил взаймы. Немного, чтобы ты по незнанию себе навредил. Я не хочу потерять еще и тебя, — для пущей убедительности он проникновенно посмотрел Иезекиилю в глаза. — После чего начнется уже самый серьезный этап твоего обучения.
Он ненадолго задумался, решая, стоит ли сообщать подопечному что-либо еще, но все же рискнул:
— Если тебе интересно, чем заняты другие ведьмы, мы можем встретиться с одной из них. Только не рассчитывай на теплый прием. Они те еще стервы.

— Довольно-таки, — беспечно пожал плечами Гермес. — Я знаю одного демона, который курирует около двухсот ведьм за раз. Ставлю, именно поэтому он всегда так печален.
Он вновь задумался о том, какую информацию стоит выдавать Иезекиилю, а какую нет. Но тот все же читал контракт своей матери, верно? Если они хотят сотрудничать, говорить им придется начистоту.
— Когда я впервые дам тебе сил взаймы, между нами установится связь. Ты станешь больше похож на меня. А я — на тебя, — Гермес слукавил. — Как ты, должно быть, догадываешься, не все демоны такие же милые, как я. И ведьмы у них соответствующие.

Гермес насладился реакцией Иезекииля, но из педагогических соображений не стал смеяться. В демонической работе не было ничего смешного. Ни капли.
— Конечно появится, — заверил он подопечного. — У тебя и сейчас неплохо подвешен язык, и ты станешь еще лучше. Итак, — хлопнув себя по коленям, он внимательно посмотрел на Иезекииля, — предположим, я уже дал тебе немного магии. Что бы ты с ней сделал в первую очередь

— Не вижу ничего жестокого, — улыбнулся Гермес. — Я разрешаю тебе превращать воду в кофе. Возможно, даже в вино. Пусть и в головах коллег.
Он скосил взгляд в сторону, задумчиво поглаживая позабытую книгу по переплету, но затем вновь поднял глаза на Иезекииля:
— У меня будет для тебя задание. В следующий раз, когда ты соберешься за какое-либо дело, задумайся о том, как бы ты осуществил то же самое с помощью магии. А потом расскажешь мне. Пойдет?

— Да, я помню, — Гермес едва не закатил глаза; Иезекииль так часто ему об этом напоминал, что впору было включать этот пункт в контракт. — Это твое дело, как ты будешь пользоваться силами, которые я тебе дам. Хочешь играть честно — будешь играть честно. Я тебя ни к чему не принуждаю. Видишь, какой я молодец? — он очаровательно улыбнулся, похлопал Иезекииля по колену и предпринял новую попытку начать чтение. — А теперь, может, угостишь меня еще кофе?

Оставшись довольным как поцелуем, так и собственной проделанной работой, Гермес наконец приступил к чтению "Оливера Твиста".
Однако мысли то и дело отвлекали его от повествования. Он должен был узнать, как другие демоны готовят своих ведьм. Метод проб и ошибок не слишком ему подходил, когда на кону была жизнь Барнетта и уже потраченное на него время. Мистер Фокс работал со взрослыми ведьмами, и не за всех из них он отвечал лично. К тому же, связываться с ним могло быть опасно. Слишком старый, слишком сильный. Опрометчиво влезать к такому в долг. Тогда кто?..
Когда Иезекииль вернулся с новой порцией кофе, Гермес не успел достичь и конца первой главы.
— Смотри, а ты неплохо варишь. Из тебя выйдет толковый колдун, — усмехнулся он, с удовольствием вдыхая наполнивший гостиную аромат.