Время играло против неё - но место - за. Сами того не зная, мужчины бережно помогли змее сесть на место, аккурат напротив её цели, и оставалось только дождаться нужного момента. Удачного и быстрого... Как единственный бросок кобры.
Она прятала этот опасный блеск в глазах, придерживая голову рукой, в болезненном, слабом жесте, но её маскарад, кожа, в которую она влезла, обманула не всех.
- Нет! Стойте! - выкрикнул Микаэль и она напряглась, украдкой скосив глаза в бок под прикрытием распущенных густых волос, там где сидел раненный Сантар-младший. Так близко, и при оружии...
- Поедем в церковь. Если ей это поможет, мы должны…
"Не в этот раз", - холодно подумала она, и всё, что произошло дальше, произошло так быстро, как быстро и резко никогда не действовала всегда мягкая Лили. Она рванула небольшой револьвер с пояса Кристофера, тут же сняла с предохранителя и сделала первый выстрел, напротив. Эту секунду он видел лицо, с злой, едва заметной, ухмылкой, ледяными и колкими глазами. Такое, какого никогда не было у его дочери. Выстрел. Должен был в грудь, но слишком быстрый выстрел без прицела, и небольшая пуля карманного револьвера пробивает плечо. Ухмылка меняется на оскал, она снова взводит курок. Но это была та секунда, что другие мужчины отреагировали на её порыв. Рывок, и второй выстрел пришёлся попытавшемуся вмешаться Микаэлю. Снова взвести курок, не важно, что станет с носителем, ещё хоть одна пуля и задание будет выполнено, и многоглавая гидра "Мистического рассвета" лишится одной из голов! Давно это надо было сделать!
Но мужчины опомнились, а леди Сантар никогда не была тренированным воином. Третий выстрел ушёл вверх, пробил крышу кареты. Её попытались схватить, но сейчас не было смысла играть маскарад! Лже-Лили открылся дверцу кареты и попыталась выпрыгнуть.

Всякий раз человек в своей жизни делает выбор. Выбор может быть взвешенный, обдуманный, а может быть сделан наугад. Он может быть удачным и может быть неверным. Ты можешь пожалеть о своем решении, но пути Господни, как известно, неисповедимы. Всегда случится то, что должно, как бы человек от этого не стремился убежать.
Микаэль надеялся, что он сможет уследить за ведьмой, предугадать ход ее действий. Он по наивности предположил, что та предпочтет сидеть смирно, не выдавая себя перед Роландом и Кристофером, он переживал, что мужчин придется убежать в том, что их любимая дочь и сестра сейчас вовсе не является той, кем кажется им, но… Ведьма решила иначе, и доказывать больше было нечего.
Три выстрела прогремели в карете, адская боль пронзила плечо настоятеля, а из горла вырвался крик. Лошади всполошились, заржали, начали вилять по и без того ухабистой дороге, раскачивая всю повозку из стороны в сторону, пока в конечном итоге не начали притормаживать. В ушах стоял звон, перед глазами все снова плыло, но боль отрезвляла. К тому же что-то внутри настоятеля отчаянно билось и кричало о том, что мешкать нельзя. Что секунда промедления может стоить тут кому-нибудь жизни.
Карлайл вытянул руку вперед ровно в тот момент, когда дверь кареты распахнулась и лже-Лили уже развернулась в ее сторону, согнувшись для прыжка. Схватил за локоть, схватил крепко, но уже не смог удержать и притянуть на себя, сил и решимости в ней явно было побольше, чем в уставшем раненном мужчине, а потому Микаэль просто вывалился следом, пробежав на ватных ногах по инерции еще пару метров, а затем рухнул на землю вместе с беглянкой, все еще крепко сжимая локоть. Плечо заболело вновь, перед глазами все потемнело и из горла снова вырвался крик, который только спустя секунды стал похож на членораздельные слова.
- Свяжите… И в церковь.,. Как можно быстрее. Если хотите спасти Лилиан.

Не успела! Как досадно, как неудобно, что девчонка была слабее котёнка, что она не привыкла бегать, что её тело устало! Что священник впился в руку клещом, что рухнул, повалив её за собой. Паучиха ртом Лили раздосадовано зашипела, в первую секунду бросив нехарактерно злобный взгляд на Микаэля. Это выражение настолько не соответствовало мягкой и доброй Лили, что лицо выглядело буквально чужим. Она попыталась два раза рвануться, но тут подбежал, шатаясь, Кристофер и кучер, и ведьма поменяла тактику:
- И что же ты будешь делать, когда не сможешь меня выгнать, придушишь её? - со злой иронией спросила она Микаэля, извиваясь как змея, и надеясь не дать руки для связывания. Но неудобная одежда, поза, всё было против неё! Дьявол! Она почти смогла!... Ну ничего... ещё не всё кончено! - Она слабая, в целом, ей то одного выстрела хватит, - на лже-Лили появилась ухмылка, хотя она не оставляла попыток вырвать руки из хватки Кристофера. Но пояс затянулся, а затем её рывком поставил на ноги мистер Уоттс.
- Простите, леди Лилиан, - пробормотал кучер с огромными глазами, ошарашенный всем, что произошло за последние часы. Он стоял переминаясь с ноги на ногу, будто бы сейчас посреди улицы раздевал девицу, а не держал за локоть. Ведьма увидела и это...
- ПОМОГИТЕ! НА ПОМОЩЬ, ПОЖАЛУЙСТА!! - заорала она совсем другим, надтреснутым и отчаянным голоском, голоском близким голосу Лили. И её публикой сейчас были не трое мужчин, а все жители окрестных домов, что не могли не выглядывать в окна на шумы выстрелов, аккуратно отодвигая занавеску. Она кричала всё время, пока её тащили в карту, отчаянно, надрывно, и когда лошади спешно тронулись с места, скрываясь, будто с места преступления, на пороги домов вышли несколько жильцов-мужчин, чуть-чуть не успевшие для того, чтобы защитить хрупкую девочку, которую трое мужчин силком заталкивали в карету. Но карету они запомнили. Такая... с золотым солнцем на чёрном фоне.
Лже-Лили сидела по диагонали от Роланда, но в тесной карете он не мог не видеть этого лица, что неотрывно смотрело на него с холодной и злой улыбкой. Она будто бы ядовитая игуана, что отравила жертву, и ждала, пока та умрёт, смотрела неотрывно, почти не моргая.
- Он ничего мне не сможет сделать, - насмешливо сказала ведьма голосом Лили, - Что ты будешь делать тогда? Свяжешь её? Я оставлю малышку посидеть связанной, думаю это прекрасно передаст всю суть её положения, и вернусь тогда, когда вам надоест. Попытаешься меня изгнать? Ты уже пытался, - она коротко, противно хихикнула, а потом повернулась к Кристоферу, - Он тебе рассказывал, как лез в голову дочери, едва не повредив её рассудком? Если бы бедняжка не сбежала, он, наверное, просто растоптал бы её сознание, лишь бы добраться до меня. Есть только один способ избавится от меня, - почти пропела ведьма, - Пистолет, в нём ещё три пули. Прямо в сердце и всё закончится. Давай же, ты же не хочешь, чтобы теперь в голове твоей сестры лазил какой-то сторонний святоша, после того, как там прошёлся её отец.

Держите ее… Пожалуйста! Держите…
Одна единственная просьба, обращенная, казалось, ко всем живым существам поблизости, пульсировала в ускользающем сознании настоятеля. Дикая боль в плече не давала нормально соображать, думать наперед, он лишь схватился подобно клещу в тонкое запястье леди Лилиан, и мог бы поклясться, что не отпустил бы его даже под страхом собственной смерти. Ему нужно продержаться еще чуть-чуть, продержаться до церкви, а там станет легче. В тех стенах всегда легче, там он будет хотя бы не один. Ведьма кричала, извивалась, пытаясь вырваться, но этот раунд огромного поединка остался за мужчинами – им таки удалось связать ее и затащить обратно в телегу.
Тронулись. Главное – ехать вперед, не останавливаться. Нельзя больше позволить чертовке перетянуть одеяло в свою сторону и задержать их хотя бы на одну минуту. Не потому, что они куда-то спешат, а лишь потому, что у каждого из них силы сейчас были на пределе. Микаэль наспех, как смог, при помощи бедняжки Дейзи, лицо которой сейчас было белее снега, а руки дрожали как у заклятого алкоголика, перевязать плечо, разорвав при этом собственную одежду. Сейчас он совершенно не был похож на служителя церкви. На оборванца, все время сидящего у ее дверей, возможно, но никак не на священника.
- Не слушайте… - Прохрипел настоятель, обращая слегка затуманенный взор на Кристофера. – Ее устами сейчас говорит зло. И нет зла большего, чем то, что скрывается под маской невинности.
И если слова девушки на старшего Сантара не произвели особого впечатления, то по Кристоферу было видно, что каждая брошенная фраза, словно оставшиеся три пули попадают в самое сердце, причиняя невыносимую боль.
- Замолчи! – Он прошипел это на выдохе, сжимая револьвер с такой силой, что костяшки пальцев на дрожащей руке побелели.
Ведьма, однако, замолкать не думала, она все продолжала и продолжала говорить, выбрав Кристофера своей жертвой, то ли из-за того, что в руках у него был пистолет, то ли из-за того, что отчего-то считала, что именно она сможет повлиять. И в отличии от Лилиан, которой до этого момента не приходилось практиковаться в стрельбе, брат ее мог похвастаться своими навыками, и эти оставшиеся три пули при его желании могут поразить цель наверняка. И совсем не факт, что решит от выстрелить в отца или в настоятеля, он может выстрелить в ту, кто не дает ему покоя.
- Кристофер… - Микаэль аккуратно положил свою руку поверх его. От настоятеля всегда исходила какая-то успокаивающая умиротворяющая аура и он надеялся, что в данной ситуации от нее хоть что-то осталось. – Послушайте меня, пожалуйста. Та, которая завладела вашей сестрой, очень не хочет, чтобы мы приехали в церковь, она сделает и скажет все, что угодно, лишь бы остановить нас. Вы меня не знаете, и сейчас сама Лилиан не может подтвердить правдивость моих слов, но прошу вас, доверьтесь мне. Один я уже не справлюсь, не смогу изгнать ведьму и освободить вашу сестру. Мне понадобится ваша помощь, и для этого мысли ваши и намерения должны быть чисты.
- Довольно! Вы все прекратите. Сейчас же! - По карете разнеслось сдавленное рычание. Казалось, что последние ниточки, на которых держалось самообладание Кристофера, все же порвались и теперь весь поток накопившихся эмоций вырвался наружу откровенной злобой. Жест Микаэля и правда немного успокоил мужчину, но единственное, на что его хватило – так это сбавить тон.
- Я… я так запутался… - В глазах Кристофера читалось глубокое отчаяние и непонимание, как у человека, у которого из-под ног резко выбили твердую почву. – Я даже не уверен кому я сейчас могу доверять. И могу ли вообще. – Наверняка Кристофер не поверил бы, расскажи ему кто, насколько взволнованным, переживающим и изумленным он сейчас выглядит. И как от нервов дрожит его голос.
- Доверяйте лишь себе. – Карлайл продолжил таким же спокойным и тихим голосом. Поморщился, когда карета наехала на очередную кочку, Уотс гнал лошадей изо всех сил. – Зло будет пытаться вас сломить, настроить сына против отца и наоборот. Оно будет пытаться заставить вас предать то, во что вы свято верили все эти годы. Оно будет лгать, раз за разом меняя маски, но главное, что вы должны помнить – вашей сестры и вашей дочери – Мужчина коротко глянул в сторону графа Бэкингема. – Здесь нет. Разрядите пистолет, Кристофер, прошу. Не искушайте ни себя, ни судьбу, оружие в привычном нашем понимании тут не поможет.
Карета остановилась, выглянув в окно Микаэль признал собственную родную церковь. Теперь осталось недолго.
- Выходим. Держите ее как можно крепче. Отправьте слуг за докторами, дальше им смотреть не на что.

Они говорят, будто бы они - закалённая сталь, но сколько же ржавчины разъедает красивый налёт. Чуть-чуть скребнёшь, чуть-чуть надавишь и рассыпается! Возможно ещё всё удастся? Если надавить... Видя метания в глазах сына, ведьма сначала торжествующе усмехнулась, а потом и вовсе расхохоталась, в лицо, над чужим безвольным метанием, над слабостью, которую открыли перед ней, как свежую рану. Не так уж и сложно!
- А у тебя ещё молоко на губах не обсохло...
Карета остановилась, и в нутре ведьмы впервые зашевелилось что-то тревожное. Что-то... странное. Она поддела их, но на руках всё ещё были путы, а граф всё ещё был жив. Значит надо продолжать. Продолжать играть! Тем более, что она нашла слабое место.
И будто бы лишний раз подтверждая это, граф рявкнул на сына.
- Надел ей петлю на шею ты, я бы и волоса на девочке не тронула, не обнаружь ты её в библиотеке, не запри ты её в доме, - елейным голосом говорила она, вертясь и стараясь не дать вывести себя из кареты. - так просто путать орудие с рукой его держащей, м? Разве это я из тщеславия, из властолюбия, из жадности карабкалась так высоко, что пробила дырку в ночном небе, и поговорила с той стороной? - ведьма то хохотала, то шипела, стараясь вырваться из мужских рук. Церковь ей не нравилась. Она не знала почему. Неприятные ей распятия и святая вода никогда не были препятствиям. Теша своё самолюбие, она ни раз приходила в дома божьи и смеялась над людьми, потому что никакого бога не было. Как минимум не в этих "домах". Но это... всё было как-то иначе. Этот храм был неуловимо наполнен чем-то... Чьим-то ненавязчивым присутствием.
И тут она поняла, что надо поменять...
Лили вдруг запнулась и тяжело повисла на руках, ненадолго потеряв сознание, а потом, с лёгким стоном открыла глаза и рассеянно заморгала. Выражение лица было потерянным и сбитым, она будто в бреду осмотрела всё происходящее.
- Папа? Па... что происходит?! - она судорожно оглянулась, поняв, что руки крепко связаны ремнём. В глазах появилась настоящая паника. - Папа? Кристофер?
И только Микаэль чувствовал, что ведьма никуда не ушла.

Как быстро все может поменяться. Совсем недавно леди Лилиан прибежала именно в эту церковь, ища помощи Микаэля и увлекая его за собой, а теперь он сам, держа девушку под одну руку, тащит ее в дом Божий, не взирая на все сопротивления с ее стороны. И как же быстро все крики, брыкания и попытки вырваться из крепкой хватки мужчин сходят на нет, стоит только всем им пересечь порог церкви. И пусть кто-то только попробует сказать, что Господа не существует, неверующим сразу же можно будет привести в пример данный момент, когда в огромном зале церквушки не оказалось ни души. Не было даже бродяжек и попрошаек, так любящих сидеть на широких каменных ступенях, не было никого из служителей и помощников, и на удивление никто не спешил замаливать свои грехи.
На пару секунд Микаэль испугался. Почувствовал, как леденеют кончики его пальцев, а сердце сильнее начинает биться в груди. Он предвидел такой вариант развития событий, ожидал его, но даже с учетом этого голос молодой леди прошелся мурашками по спине настоятеля.
- Спустимся вниз, в подвал, чтобы никто посторонний не помешал и не увидел… лишнего. – Голос прозвучал холодно, Микаэль даже не посмотрел на девушку, понимая, что это просто-напросто ведьмовская игра. Ему стоит быть сильным, нельзя поддаваться ее уловкам, а даже мимолетный взгляд в сторону Лилиан мог перечеркнуть всю выдержку. Невозможно представить, как на самом деле будет чувствовать себя бедняжка, если им все же удастся освободить ее от власти зла. Как сможет она примириться с мыслью, что пыталась нанести вред собственному отцу, брату? Да, думать об этом пока рано, и впереди ожидает тяжелая работа, но все равно… - Идемте, леди Сантар, сегодня вы обратились ко мне за помощью, и я пообещал, что помогу. Осталось чуть-чуть.
Пройдя за алтарь, они вошли в деревянную дверь, спустились вниз по лестнице и оказались в холодной небольшой полупустой комнате. Стены ее были голыми, лишь на одной из них висело небольшое деревянное распятье. Микаэль попросил Кристофера взять деревянный стул и поставить его посредине, напротив креста, затем посадил на него трясущуюся от страха девушку.
- Вам нечего боятся. Опустите руки, их нужно будет привязать. – Он смотрел на нее и одновременно сквозь, не желая заострять внимание ни на одной детали внешнего вида и состояние. Затем коротко глянул на Кристофера и Роланда, чтобы те были готовы на случай, если Лили будет сопротивляться. – Вы же вомните слова молитвы, леди Сантар? Прошу, прочтите ее вместе со мной, она придаст вам сил и терпения.

Господь милосердный, да молением нашим ниспослана будет благодать Твоя

- В подвал? - её голос убедительно дрожал. Её взгляд был убедительно напуган. Ты научишься многому, прожив много лет. Ты научишься многому, скрываясь от инквизиции и человеческой злобы. Ты научишься искать слабость и играть на ней. И она играла, на этот раз заглядывая в глаза Сантаров с паникой, с надеждой, с непониманием. С ней скоро совершат нечто страшное, они же не должны этого позволить? Они же этого не позволят? Но к несчастью ведьмы, она не знала хинди, и потому на фразу старшего Сантара она лишь ответила растерянным и затравленным взглядом, снова ударив в младшего. - Кристофер, что происходит, пожалуйста?! Что вы делаете?!
Но на этот раз он выстоял лучше. Дьявол! Делать, что говорит Микаэль?! Ну что же, что же... Ещё немного цирка и театра. Ведьма дрожит будто бы лихорадка ума передаётся лихорадкой тела, она еле волочит ноги, чтобы показать слабость. Слабость всегда ослепляет. И вот, когда в подвале Микаэль усадил её на стул, а мужчины встали поотдаль, она поняла, что момент последнего рывка пришёл. Не потому, что он был удачным. А потому что от этого распятия веяло чем-то таким тяжёлым, что у ведьмы там, в другом конце города, заломило виски.
Лже-Лили нервно облизнула губы ещё раз панически оглядевшись.
– Вы же вомните слова молитвы, леди Сантар?
- Помню...
- Господь милосердный, да молением нашим ниспослана будет благодать Твоя...
- Да будет ниспослана, - ядовитым голосом ответила ведьма и сделала один быстрый рывок, пока ей не успели привязать руки. Это они зря, такое надо делать сразу и силой, как делала старая добрая инквизиция. Толчок! Девушка просто со всей силы навалилась на священника, ударив плечом по ране и заставив его повалиться спиной на стену, где висело распятие. Выбора не осталось, придётся просто бесноваться, и бить в их раны, пока не будет возможности ускользнуть.